Вертеп отрывок 6

ПСИХИАТР
Ментяра пополнил эту доблестную когорту духовно продвинутых шизофреников. Опять мой контингентик.
Или я так увяз в своей профессии, что мне все, включая меня, кажутся моими врождёнными пациентами. Или весь мир трёхнулся.
Итак, Селиверст Егорыч, прошу любить и жаловать.
Старый холостяк и бывший алкоголик с обвисшим носом. Клоунские ботинки, стоптанные, огромные, с замятыми носами. Неопрятный костюм со слишком короткими, обтёрханными брючинами и рукавами. Сам давно не стриженный, с сальными седыми прядями.
Сильно сутулый, жутко чудаковатый, ненавидимый начальством, несговорчивый, патологически недоверчивый. Терпеть не может новшества и женщин.
Шаг вкрадчивый и одновременно величавый.  А – из-за сутулости – искательный. Походка то ли лукавого царедворца, то ли бывалого охотника.
За собой вечно таскает обшарпанную клетчатую сумку на колёсиках. При ходьбе сумка бренчит и грохочет. Я представляю себе, как Егорыч тайком следит за преступником, громыхая своим катафалком на полгорода.
Есть в Селиверсте  что-то гадкое, двуполое. Он похож на бородатую старуху.
И вот эта злая горбатая ведьма с искривлённым узлообразно носом загоняет нас всех в единственное запирающееся помещение, в макет кельи монаха-отшельника в натуральную величину, захлопывает за нами железную кованую дверь, - и мы в ярких красках представляем себе участь заживо погребённых.
Мент  поодиночке тягает нас на допросы, не даёт ни пить, ни есть, в туалет не выпускают, а курить в такой каморке, где и для похорон одного неизбалованного покойника местечка маловато, - мазохизм в чистом виде.
Видимо, у Егорыча метода такая.
Зачем искать убийцу самому, к чему надрываться. Преступника в два счёта вычислят сами подозреваемые, сдадут как миленького, лишь бы вырваться из замкнутого пространства.
«Нежная привязанность», с первого взгляда вспыхнувшая в сердце каждого присутствующего к ближнему, резко обостряется. И мы семимильными шагами продвигаемся к сооружению следующего трупа искусственного происхождения.
Пока высокооплачиваемые спасители человечества примериваются друг у друга к яремной вене и оглашают окрестности бодрыми боевыми кличами, я, забившись под лавку, наслаждаюсь избранным обществом.
Во главе угла – чёрный маг в чёрном балахоне и с перевёрнутой пентаграммой на цепочке, с иконописным лицом. Но глаза – с двойным дном. (Любые виды порчи, сглаза, энвольтирование врагов до полного устранения).
Писклявый малокровный мальчик лет тридцати пяти, с детской вертушкой в руках, которой он активизирует энергию. (Лечит при помощи каких-то дискет и микросхем).
Мулат, жрец вуду, во всей красе, по-моему, даже в набедренной повязке.
Деревенская старушка, божья былинка, с детскими доверчивыми глазами, с натруженными руками, с покорным наклоном головы, с ввалившейся грудью, в цветастом заношенном фартуке. (Лечит травами и жалостно плачется на соседей, которые зовут бабусю  ведьмой, а ведь она людям помогает).
Настоящий шаман, явно не знакомый с мылом, искривлённый и заплетённый сам вокруг себя, с изрезанным морщинами младенческим личиком в кулачок, с оттопыренными ушами плюшевого мишки. При полном параде: меховая парка, на которой изображено путешествие шамана в загробный мир. Расписной бубен. Амулеты: фигурки соболя, ворона, лосося. Набор масок для камлания: медведя, девяти матушек, оленя, выдры.
Цыганка в лиловом платке с люрексом, в стоптанных домашних тапках, в лабиринте пёстрых юбок, с восемью чумазыми цыганятами – прямо с вокзала.
Брянский лесовичок, с угрюмым взглядом из-под косматых бровей, в сермяжной рубахе, в портах, в липовых лапоточках.
Египтянка, в туркменском платье, в шальварах, в шитых золотом туфлях без задников, в оранжевом тюрбане, с подведёнными до висков глазами. Истинная Шехерезада.
Лечит кошками, и у неё их легион, всех цветов радуги и с вариациями пушистости от лысой – до бесконечности.
Наконец, тот, кто называет себя Богопёс. Лик Христа. Глаза  то ли слоящиеся, то ли гноящиеся. Вроде чёрные, но с зелёными фосфорическими искрами. Или зелёные,  но с чёрной злобой на дне. Смрадные глаза.
Бос. Джинсы от Армани. В русской расшитой косоворотке и в красном сутенёрском пиджаке.
Лечит пациенток своим членом. Говорят, помогает.
И в уголке присела юная ведьмочка. Прелестное дитя с седыми волосами, лет тринадцати, с задумчивыми глазами Творца, разочарованного в самом себе.