У-у, транквилизатор, у-у, транквилизатор,

Не знаю его дат, но тут на "Ухе Москвы" ,с рассказом о Викторе Цое выплыл некто Белковский. Дат жизни Цоя, имею в виду. Так вот Белковский предсавил свою работу, как главу учебника по литературе для 11 класса. Оказывается, Цой теперь - классик. Ну и дальше - сорок бечек елея. Он де (Цой, то есть ) и последний гений русской поэзии, и лучший представитель , опять же, русского рока. И вообще - его стихи - вершина совершенства, чему свидетельства несчитанные трупы самоубийц на могиле гения. Как водится - дальше сделует разбор стихов. "Алюминиевые огурцы" ставятся радом с блоковской философией, чукотские мудрецы заявлены продолжение народной - опять же, русской - песни.
В общем, гению Цоя отдано сполна. Хотя шит весь труд суровыми сапожными нитками. Не знаю - под каким микроскопом можно разглядеть в совершенно слабых, ходульных строках Цоя проблески таланта, но то, что парень попал в жилу времени - это да. Вспомним восьмидесятые годы. Крах идеалов, молодежь в поисках смыслов хватается за соломину. Тогда таких соломин юношеству подсовывалось в обилии. Дикая бессмысленная попса под пневматический молот, визгливые колдуны и прорицатели, вал наркотиков,  заряженная по телевизору вода и воющий заунывно, по-мертвецки, Цой. Я тогда не понимал - почему Цоя в конце 80-х было в телевизре больше, чем Брежнева в их начале? Тогда трудое было поверить, что его сажают в сознание молодежи, как морковку в унавоженный грунт. И было странно видеть сумасшествие на его концертах. На тех концертах, где, собстсвенно, не было ни стихов, ни музыки, ни голоса.
Вот откуда выросли нынешние 86 процентов агрессивно-послушного большинства. Из телевизора времен проживания в нём Цоя. Это тогда научили на веру принимать гениальность кумиров и несменяемость президентов. И очевидно, что Цой , в числе подобных лже-кумиров, как подвесная гиря , разбивал фасад вековой русской культуры. И теперь обломки её выдаются за образчик национального искусства.
Но и это в учебнике Белковского по Цою еще можно простить.
Нет прощения другому. Значительная часть статьи отведена знакомству, и даже, как утверждается, дружбе Виктора Цоя и ...Владимира Владимировича Путина. И оказывается. по Белковскому, что Цоя "сделал" именно ВВП и его контора.
Что, собственно, и без Белковского видно по тем "шедеврам", что названы им же вершиной русского стиха.
То есть, в учеюник по литературе по одному билету проходят двое. Путин и Цой.
Как Ленин и Горький.
Как Сталин и Пастернак.
Как Брежнев и Солженицын.
Вот так и становятся классиками.