Рамбов, случАй восьмой

Рамбов, случАй восьмой: «Тайна старого замка».

Рукопись-черновик третьего рассказа: «Секреты нашего двора».
Критика и найденные орфографические и стилистические ошибки в тексте приветствуются, которые прошу направлять в группу "Питер из окна автомобиля" :
https://vk.com/club121582864,
либо оставить прямо под текстом.

     …Когда-то давно (где-то конец семидесятых). 
     Начало лета.
     Ватага мальчишек лет по десять стоит в нерешительности перед уродливым деревянным сооружением в колючей проволоке, заградившим вход на полуразрушенную, но по-прежнему прекрасную гранитную лестницу старого дворца-замка князя Меншикова в Нижнем саду полудикого Ораниенбаумского парка.
     Солнце давно перевалило за полдень. Рабочий день закончен: ни в парке, ни во дворце никого нет. 
     Впрочем, здесь, в Нижнем саду, в последнее время никогда никого нет. После того, как из одного из корпусов замка, кажется, Картинной галереи пару лет назад перевели пятую городскую школу в новый район Ломоносова (бывший Ораниенбаум, в простонародье – Рамбов), здесь развернулись грандиозные реставрационные работы, которые в скорости почему-то заморозили. И вот теперь уже несколько лет главный корпус дворца и его огромный старый сад за великолепным чугунным трехметровым забором, не помешавшим, кстати, пацанам легко проникнуть сквозь него, ветшают, быстро и основательно зарастая дикими кустами ивы и вездесущими березняком…

     Тихо.
     Безветренно.
     Немного жутко.
     - Глядите, - почему-то шепчет, что совсем не свойственно нашему атлетически сложенному Амбалу-Тарасу, - вон там, под парадной лестницей, справа, у старого дуба дверь выдавило, перекосило, кажется, есть щель. 
     - И правда щель, - радуется Вавка и, пихая меня в бок, тихо визжит на ухо, - а ты идти, не хотел, я ж говорил, что увидим привидение старого замка.
     - Да какое привидение, - возмущается Толстый, - закрытая стройплощадка с аварийной дверью и лестницей...
     - Туда, - вступает Шурик - ни в коем случае лезть нельзя.
     - Ну, конечно, - забыв про осторожность, воспаляется Тарас, - нельзя!.. Запомни, Шурик, что нельзя, но очень хочется, то можно! 
     - И нужно, - весело хором добавляем мы с Вавкой. 
     - Аг-га, - слегка заикаясь, возмущается осторожный Шурик, - про то, как з-завершилось прошлогоднее наше п-путешествие на Илики к танку з-забыли?
     - Вот именно, - включается Толстый, - целый месяц потом во дворе под присмотром сидели, пока твой, Тарас,  палец обратно не врос. 
     - Хорошо то, что хорошо заканчивается, - многозначительно говорит Шурик, - и вообще я тебя на себе в очередной раз тащить не собираюсь.
     - Не переживай, - огрызается Амбал, - сам дойду… по любому.
     - Исходя из твоей философии, - говорю я Шурику, - мы должны добровольно на всё лето себя во дворе похоронить, со стариками «козла» на лавке забивать.
     - Во-во, тогда точно н-ничего п-плохого с н-нами не случится, - дразнит Шурика  Вавка.
     - И н-ничего х-хорошего, - заключает Тарас. 
     - Да-а, - задумчиво тянет Серёжка Толстый, - если ничего не делать… вообще, то и делать будет нечего.

     …Вообще-то эту дверь у старого дуба мы давно заприметили, ещё пару лет назад, до танка, когда нам и действительно было «…всем по семь, восемь всем…». Тогда сюда, в парк (доступ  в него, кстати, был свободен и естественен для всех, не как теперь) мы пришли с классом на какую-то экскурсию или урок природоведения. Именно тогда наша учительница Нина Андреевна то ли в шутку, то ли всерьез рассказала нам, что в архиве старого замка была найдена карта подвала, в которой значился проект тайного подземного хода. Считалось, что старый князь в эпоху своего регентства при малолетнем Петре-втором, чувствуя приближающуюся опалу, приказал скрытно от всех прорыть его на всякий случай. Этот подземный ход должен был выйти в подвал храма Архангела Михаила, как раз построенный в ту пору в устье реки Каросты, либо в один из приходских домов Ораниенбаумской слободы, расположившейся вокруг него у нового морского порта. Но вот реализовал ли Меншиков свою задумку или нет, никто не знал. 
     Впрочем, дверь та тогда, на экскурсии была плотно закрыта, гранитная кладка над ней не перекошена и потому этот рассказ не сильно привлек наше внимание, к тому же найденный на следующее лето танк на закрытом полигоне в Иликах надолго закрыл всё наше мальчишеское внимание. 
     Надолго, но не навсегда! 
     Шурик, поразмыслив немного, перед соблазном новых авантюрных приключений быстро сдастся под нашим напором и, как обычно, первым двинется на их штурм сквозь никчемное колючее сооружение и перекосившуюся дубовую дверь. А мы, как всегда все до одного ведомые им, впрочем, все да не все, но об этом чуть позже, не раздумывая, полезем за ним, нисколько не обращая внимания на ободранные о препятствия ноги, руки, шею и спины.
     Подвал же внутри окажется огромным, холодным и… темным, с множеством туннелей, изгибов и поворотов, как в пещерах-катакомбах Тома Сойера, о котором, кстати, мы тогда ещё и не слыхивали тогда. Ну, ведь книг таких у нас не было. В книжных магазинах Рамбова, куда мы естественно не ходили, зарубежную литературу наши родители покупали лишь после сдачи порядка центнера макулатуры. А в городской детской библиотеке, где таки бывали по необходимости, чтоб взять очередную обязательную для прочтения книгу по литературе, на все приключенческие бестселлеры, как теперь говорят, была запись на несколько лет вперед. Замечательный же фильм Станислава Говорухина «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» с великолепными Фёдей Стуковым и Владиславом Галкиным в главных ролях явился нашему взору несколько позже, да и не особо впечатлил нас, не очень-то мы увлекались «девчоночьими вздохами», да поисками кладов. Куда как интересней нам казался «вечный бой»… за честь и справедливость храброго Д`Артаньяна, умного капитана Немо, справедливого Чингачгука – Большого Змея, и, конечно же, всезнающих Штирлица и Шерлока Холмса. Но, тем не менее, чувство элементарного страха перед темнотой и опасностью и без предупреждения великого классика несколько остудила наш пыл.

     Итак, мы все внутри!
     Впрочем, все, да не все, как скоро выясняется, наш неторопливый и очень расчетливый Серёжка Толстый туда даже и не пытается влезть. Он, к счастью нашему, правильно оценивает свои габариты и величину щели между дверью и косяком, а потому просто встал у двери и, услышав то, что я с Вавкой, несмотря на шок от увиденного, подговариваю всех двинуться дальше, абсолютно безапелляционно и громко кричит нам в щель: 
     - В общем, так, пацаны! Если вы сейчас же, немедленно не выползите оттуда, то пеняйте на себя, а я иду звать сторожа, дабы смерти вашей безвременной в этом лабиринте никому и не желаю. 
     - Тебе за-вид-но, - дразнит его в ответ рассерженный Тарас, - тебе не влезть сюда толстому в эту щель, вот ты и ноешь, как девчонка. 
     - Дурак ты, Амбал, - парирует толстый, - плита над дверью после твоего впихивания в неё и так лишь  «на честном слове» висит, если я туда сунусь, то она окончательно завалится, и ты уж точно оттуда никогда не выйдешь.
     - Да ты просто трусишь, - не слушая Серёгу, дразнит Вавка, - боишься, боишься призраков, вот и не хочешь подземный ход искать.
     - А ты, Вавка, вообще… тупица, - распаляется в ответ наш молчун и тихоня, - чтоб его искать надо, хотя б фонарик иметь, страховку, веревку, а так только...
     - Я тупица? – вскипает наш самый маленький, низенький тогда (но не сейчас) задира и, не раздумывая, сметая всё на своем пути, лезет обратно, - ну-у, я те-бе по-ка-жу, кто из нас ту-пи-ца…
     Мы с Шуриком бросаемся за ним и, столкнувшись лбами на выходе, падаем на оба и без того разболтавшихся косяка двери. Огромная гранитная плита над ней сдвигается и медленно ползет вниз… на нас, с хрустом выжимая дверь наружу, а нас вовнутрь подземелья… навсегда. 
     Первыми реагируют Тарас и Толстый, подставив под глыбу с обеих сторон свои могучие плечи и вцепившись в неё руками. Мы с Шуриком, опомнившись, хватаем падающую дверь и тащим её обратно. 
     Перспектива безальтернативного поиска подземного хода в «штольне» старого дворца безрадостно засветила нам на горизонте. 
     - Вавка, толкай дверь под плиту с той стороны, - сопит Шурик.
     - Толкаем, толкаем, - хрипит за него Толстый.
     - Шурик, лезь в щель, - выдыхаю я, лишь только дверь своим краем забралась под «Партосову» скалу.
     - Давай сам, - не соглашается тот.
     - Да лезь же ты, - срывается Тарас, - хватить геройствовать, ты ближе!
     - Ладно, - неохотно уступает Шурик и, не отпуская плиту, боком протискивается в узкий проход, вновь опасно сдвигая дверь на вылет. 
     - Теперь ты, - кряхтит мне Амбал, - боюсь, если я сунусь, дверь сдвинется, всё рухнет.
     - Давай скорей, - чуть ли не ревет от отчаяния друг-одноклассник, мой сосед по парте осторожный и одновременно очень азартный Шурик, двумя руками вцепившись в плиту рядом с Толстым и Вавкой.
     - Всё, Тарас, отпускай, - командую я, выбравшись наружу и, встав рядом с друзьями у шестипудовой, никак не меньше глыбы. - Суй свою «башку» в щель... потихоньку. 
     - Не башку, - пыхтит Толстый, - «задницу».
     - Правильно, - поддерживает Вавка, - если твой жирный «зад» войдет, то и сам пройдешь.
     - Я тебе покажу жирный, - безобидно огрызается совершенно нетолстый, но крупный наш богатырь Амбал и, тихо чтоб никто не услышал, добавляет, - если выберусь.
     - Можешь не пробовать, - заключает перепалку крепыш Шурик, - если уж я с трудом вышел, то у тебя потихоньку шансов никаких нет. Давай, Тарас, разбегайся и вышибай дверь вместе с собой.
     - Грамотно, - выдыхает Толстый.
     - Не плохо, - соглашается Вавка.
     - Не тяни, - заключаю я, - силы на исходе, но три секунды мы тебе гарантируем.
     Дверь, кажется, легко вылетела вместе с набравшим инерцию паровоза разбежавшимся, что было сил, Тарасом. Во всяком случае, мы лишь успели отскочить в стороны, попадав сверху на выпавшего из-под неё Амбала, когда освобожденный верхний косяк окончательно треснул, и гранитная глыба с треском и грохотом ровнехонько пала в дверной проем, навсегда выдавив дубовую дверь наружу, тем самым, сделав за нас выбор: «…быть или не быть». 
     Ну, то есть, искать или не искать… тайну старого замка.

     …Ныне, увы, той двери нет. 
     Спустя без малого полвека, вначале двадцатых-двухтысячных реставрацию Меншиковского дворца завершили и её, похоже, просто заложили или заштукатурили, приняв упавшую гранитную махину за первоначальную кладку, выровняв образовавшиеся над ней пустоты. Но место нашей старой битвы видно до сих пор, там теперь некая глухая стильная на современный манер ниша, видно строители южных братских республик посчитали целесообразным так её сделать. Вот только жаль, что тот обломок гранитной плиты стал, не виден, все-таки он нас не только напугал, но и помирил тогда, скрыв свою тайну навсегда. 
     Но на том наш злосчастный поход в штольни дворца не закончился, чтоб окончательно отбить нам нас совать свой любопытный нос в дела давно минувших дней, призрак старого князя на прощание устроил ещё одно маленькое испытание… 

     - Стой, назад, стрелять буду! – вдруг врывается в наше мальчишеское веселье по случаю счастливого спасения мужской бас, по-видимому, охранника, со стороны развалин дворцовой церкви.
     Мы, не сговариваясь и не глядя по сторонам, тут же и на этот раз действительно все «сломя голову» несемся к проделанному десять минут назад узкому проходу в заборе, состоящему из обрывков колючей проволоки, которую мы лишь отогнули при проходе к двери.
     Огромный лохматый грязный мужик быстро приближается к нам, похоже, размахивая необычно длинным наганом-маузером, как у Павки Корчагина из любимого нами тогда фильма «Как закалялась сталь». 
     - Стоять!.. Всем стоять, – вдруг слышим мы голос… кричит Амбала, чудом оказавшегося первым у узкого прохода. 
     Как ему это удалось? 
     Каким образом он самый неповоротливый и… неуклюжий среди нас, оказался проворней всех, ума не приложу, до сих пор. Впрочем, не я один, этот феномен не мог объяснить никто… и он сам, потом, позже. 
     Мы, естественно, удивленно останавливаемся и, воззрившись ему прямо в рот, выстраиваемся перед ним в колону по одному. А он, наш замечательный Добрыня Никитич, Тарас-Амбал, сердито сомкнув брови у переносицы и, выпятив свою атлетическую, на сколько это возможно в десять лет, грудь вперед, выходит перед нами навстречу вооруженному гиганту-мужику и, уверенно глядя ему в глаза, заявляет:
     - Как вам не стыдно! Мы тут на ваших развалинах чуть жизни не лишились при проведении археологических раскопок, а вы нас, советских детей, пионеров-тимуровцев чуть пистолетиками пугаете, пристрелить грозитесь.
     - «Архи…», «архе…», - запыхавшись, заикается обескураженный сторож, - и вовсе я не… пугаю, не стреляю, пистолет вообще не заряжен, это я так для убедительности. 
     - Тем более, товарищ, - цитируя, видно, какого-то книжного героя-революционера, уверено хмурит брови наш книголюб Тарас, – вы ж не хотите, чтоб советские школьники тут по вашей милости с испугу на заборе себе… всё в клочья разорвали? Кстати, согласно технике безопасности колючая проволока в общественных местах запрещена, а парк – место общественное, от слова общее, то есть для всех.

     …Ах, Боже мой, как жаль, как жаль, что это теперь почему-то забыто, но я искренне надеюсь, что «…так – будет не всегда», и наши парки вновь распахнут свои многочисленные двери для всех нас, как и прежде бесплатно…

     - Да какое общественное, пацаны, здесь же реставрационные работы, стройка, провода вон всякие торчат, под напряжением, убьет же кого-нибудь «на хрен», а мне отвечать за вас, недосмотрел, мол, понимаешь, - возмущается несколько оправившийся от первого шока сторож, - вот я и бегу… предупредить. А на счет колючки ты прав, парень, я и не подумал, надо начальству доложить. Молодец… пионер!
     И тут неожиданно он улыбается Тарасу, нам… и, убрав свой грозный наган куда-то вовнутрь своей повидавшей виды охранной куртки, пожал каждому руку и вывел из сада через центральные ворота, погрозив напоследок кулаком для острастки. Теперь он почему-то уже совсем не казался грозным и огромным, так… слегка больше Тараса, Серёжки Тарасенкова, нашего Амбала, пропавшего где-то на просторах нашей «великой и необъятной» в начале лихих и кому-то кажущихся «прогрегрессивных» девяностых. Много судеб поломалось в ту эпоху, пропало, сгинуло в неведомых далях, но несмотря ни на что мой Рамбов помнит его, Тараса Амбала с нашего двора возле первой школы с закрытой ныне кочегаркой внутри него.

     …Тайна подземного хода, между тем, так и осталась для нас тайной, хотя свои попытки открыть её мы предпринимали и позже, несмотря на предупреждения призрака старого князя. 
     Спустя годы, десятилетия мне не раз приходилось бывать в этом дворце по роду своего занятия, работы, разговаривать с музейными работниками и даже хранителями, исследователями его тайн, руководством. Достоверно подтвердить или опровергнуть наличие подземного хода в замке, увы, никто из них не мог, но все они признавали, что действительно легенда о его наличии до сих пор жива…
18.04.2017г.

         Одновременно автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение всё это выслушать в сто первый раз и даже несколько поправить…
     Прочитать материалы о книге и найти её  целиком можно здесь:



https://knigi-market.ru/sekrety-nashego-…

http://proza.ru/2019/01/17/525