11-6. Все меньше близких и понимающих

 "Здравствуй, Коля! Несмотря на лаконичность твоих писем, я вновь убеждаюсь, насколько ты мне близкий человек. Как бы по-разному мы не проявляли себя внешне, мы похожи в главном. Твоя недосказанность часто оказывается правдивее и честнее, чем многословие других. «Много самооправдания. Даже на исповеди нет полной искренности, хотя и знаю, что полуправда хуже лжи. Этой особенностью отличаются почти все, но мне до других нет дела», - пишешь ты. Это очень мне близко. Больше всего я хочу иметь друга, с которым могла бы говорить без взаимных самооправданий и без полуправды. Пока встречала только вариант словоблудия, прикрывающего то, что человек не хочет видеть или не хочет извлечь увиденное на поверхность.

Исповедь у священника. Увы, именно священник мне там очень мешает. Непосредственно с Богом говорить легче – Ему не нужны пояснения, он мою душу знает. Предполагается, что священник только свидетель на исповеди. Но, если он меня знает в лицо, мне перед ним стыдно – за мелочность и за повторяемость моих грехов (казалось бы, уже не маленькая, знаешь, что нехорошо, почему тогда опять так делаешь?), за неумение кратко обозначить свою ошибку, ведь каждая ситуация может быть рассмотрена под разными углами зрения, из разного своего состояния (персоны), самооправдание имеет место точно так же, как и самобичевание на пустом месте…  Угнетает меня и толпа ждущих исповеди за спиной в той же степени, как и отсутствие оной – тогда придется что-то говорить поконкретнее, а постороннему человеку не столько не хочется, сколько трудно рассказывать точно, чтобы  стать понятой правильно. Но священнику этого и не нужно по большому счету. Перечислять имена грехов формально, как делает большинство, мне противно. Мне, как и тебе, «до других нет дела», меня угнетает, что все сказанное мною все равно оказывается полуправдой. Исповедь должна облегчать, изменять нас, настраивать на изменения, но мне после нее не легче, я продолжаю жить по своим старым «граммофонным пластинкам», привычно и неправильно реагировать, защищать свою личность, быть уязвленной низкой оценкой себя другими, потакать своим неуправляемым чувствам и мыслям («мои мысли- мои скакуны»), совершать действия под влиянием низменных страстей… И через неделю – опять та же тема исповеди. И облегчения не наступило, и изменения себя - тем более.

Потом включается другая персона, и я начинаю думать, что заигралась с религией, духовностью и  философией. Никто не придает всему этому такого большого значения, они «просто живут», а мне почему вечно все не так?

Почему-то не так. Душа болит. Какой-то смысл она в этой жизни ищет, не общее объяснение «цель существования человека - накопить позитивный опыт существования души», а очень конкретный смысл: как я использовала свою жизнь, на что её трачу, с чем приду, если все внезапно отнимется? Все ли я поняла, во всем ли в себе разобралась, почему я так-то думаю, так-то поступаю, что мною движет. Не столько важно, как «велит Господь» или «велят Достигшие», сколько, что я на самом деле хотела и как я этого пытаюсь достичь, как я привыкла жить и, как результат, что из этой привычки получается. Ведь к Богу надо приходить на исповедь не для того, чтоб «прощения попросить», - Он на нас не в обиде, иначе Он не был бы Богом, а для того, чтобы поведать ему то, что я о себе поняла на настоящее время  и попросить Его – «помилуй!». Слово «помилуй» происходит из греческого языка, и у них, и у нас «милость» - однокоренное слово с «маслом», елеем, тем, что исцеляет раны, в данном случае, раны души.  Помилуй – не значит «прости», не значит, «пощади» и даже не значит «сжалься», это означает – исцели меня от моей неправильности. Священнику можно и нужно называть свои грехи кратко (он свидетельствует и играет роль проводника Бога), но только, если до исповеди в тебе самом произошла какая-то внутренняя работа, ты что-то неправильное в себе увидел, узнал себя в другом свете, понял, что с этим надо что-то делать:  хватит уже врать себе и искать виноватых в других или в обстоятельствах.

Я до сих пор очень люблю философию, вопросы фундаментальной физики. Конечно, голова уже стала не та, формулы вызывают приятные ассоциации со студенческими годами, но выявляют тупость настоящего состояния ума, хотя научно-популярные статьи по физике и  космогонии я люблю по-прежнему. Вопросы устройства Вселенной мне не безразличны, хотя, не исключено,  это - мой способ заполнить пустоту существования, вернее, бестолковую суету существования. Недавно мне попалась брошюра В.Л. Янчилина «Взрывающаяся Вселенная» (Как образовались галактики и почему они вращаются?). Я сильно запала на нее, хотя читать трудно – много формул. Но за ними – словесное описание их физического смысла – очень интересно! Поспрашивай в своей институтской библиотеке, тебе, с твоей специальностью и  работой преподавателя физики, это тем более понравится! Если собираешься прислать мне что-то по анализу науки и религии, присылай. Постараюсь осилить, что не пойму – спрошу. Но моя просьба о твоей автобиографии с анализом тебя  остается в силе. Мне это очень важно.

Как твои руки? Прошли? При каких обстоятельствах ты упал?

Рада, что ты так быстро разделил все наши увлечения на православие и демонизм, но я бы не была так категорична. Многое, из перечисленного тобой как демоническое, не только дало мне полезный опыт, но и до сих пор помогает как инструмент. Например, я часто мысленно обращаюсь к идеям Кастанеды, Успенского, уважаю религию Вед и йогу, точно знаю, что астрология, как метод, работает, если использовать ее профессионально, а не любительски. Просто Бога там нет, так я и не ищу Его там.

Пока  все. До следующего. Пиши. Целую.". 

                *     *      *

Две недели назад я закрыла дачный сезон – укутала елью яблони, увезла ТВ и пересадила несколько кустов смородины. Очень романтичным оказалось начало моей последней поездки на дачу. Вышла я из дома очень рано – к первому поезду метро, отчего в Пери приехала еще до 8 часов утра. Было абсолютно темно. Если дорогу вдоль деревни еще как-то освещали лампы на столбах, то после шоссе мне предстояло идти лесом, где никакого освещения не было. Кроме меня, любителей столь ранних путешествий не нашлось, но мне почему-то не было страшно. Наоборот, душа радовалась предстоящему приключению. Почему я должна кого-то бояться? Пусть боятся меня мои случайные попутчики, если таковые найдутся, они в такой же степени не видят моего лица! Увы, полной темноты не получилось, по лесу я пробиралась в самое любимое мной состояние суток – в сумерках. Лес выглядел сказочно, таинственно, казался одушевленным. Ощущения более тесного контакта с окружающим миром, с лесом, мне испытывать давно не приходилось! И сумка моя была легкой, и настроение приподнятым. Странный я все-таки человек – с детства я предпочитаю то, чего все остальные боятся или не любят: дождливую погоду больше, чем ясную, сумерки и ночь больше, чем солнечный день, зиму и осень больше, чем весну и лето. Даже ноябрь - самый черный и неприветливый в году месяц, мною любим, несмотря на то, что в ноябрях я успела пережить много самых тяжелых жизненных передряг. Но они все уже позади, пережиты, и потому больше не страшат. Нас пугает ожидание возможной беды, а беда, оставшаяся за спиной, делает нас сильнее.  Нам кажется, что хуже уже не будет. Словом, при подходе к даче, совсем рассветло и работать на участке было уютно и радостно.

19 октября Маша отметила свое тридцатилетие. Собралась вся ее школьная компания,  всего 12 человек, если считать нас с Машей, Валерку и Мишутку. Я посидела с ними недолго – мне всегда неуютно за одним столом с Валерием. Он, как обычно, облагодетельствовал дочку деньгами, собственной видеотехникой (купил себе более дорогую!) и Саньковыми вещами, что дало ему полное основание считать и чувствовать себя главным действующим лицом в жизни дочери. Из его тоста, произнесенному за столом, следовало именно это. То, что все Машино детство и юность, все самые трудные моменты нашей жизни прошли без его участия и без его желания проявлять это участие, было им как-то забыто. Труд моей мамы, вырастившей дочку, в какой-то степени и мой труд – все это оказалось несущественным. О тех, кто действительно вырастил Машу, даже не вспомнили. Маша тоже не удосужилась внести дополнения к его тосту. Зачем? Это не в ее характере -  прояснять отношения. Мне было очень горько. В очередной раз «чужие дяди» с деньгами приходили в наш дом и наслаждались в нем собственными «добродетелями», не считаясь с чувствами тех, кто в этом доме жил всегда и столь явных жизненных успехов не добился. Я по-английски, не прощаясь, вышла из-за стола, оделась и  пошла погулять. Моего отсутствия даже не заметили. Кого волнует кухарка? 

Ко всем моим странным предпочтениям «плохого» перед «хорошим» можно с уверенностью прибавить еще и мою постоянную нелюбовь к праздникам. В будни, особенно трудовые и  напряженные, мне гораздо комфортнее.

Ноябрь 2008г. Недавно слушала первое Послание нашего нового Президента Медведева Федеральному Собранию. Длилось оно 85 минут. Послание поразило уверенной жесткостью, смелостью - четкой заготовкой речи. Не ожидала: я думала, этот человек будет бледным повторением Путина. Но он имеет свою точку зрения и характер. Взял курс на перевооружение страны, на нарушение прежних военных соглашений (не мы это первыми начали!), на отказ от наших прежних заискиваний перед Штатами, а внутри страны - на "прижатие хвостов" взяточникам и коррупционерам, усиление законности. По крайней мере, внешне это выглядело именно  так. Мне нравится. Давно пора.

В Штатах избрали нового (44-ого) Президента – молодого негра (точнее, метиса) Барака Абаму. Джоржа Буша все проводили с облегчением. А я еще проводили и его Кодализу Райз, которую я почему-то не перевариваю. У СШ А сейчас огромный внешний долг, царит финансовый кризис и происходит падение престижа США у Европейских стран. Особенно после их развалов Ирака и  Афганистана, а теперь еще и их поддержки Грузии, на действия которой с нашей помощью мир постепенно начинает смотреть с осуждением. И на Украине, и в Грузии народ ропщет на своих проамериканских президентов и мечтает их скинуть раньше срока. По крайней мере, так подают по нашему ТВ. И мне опять это нравится. Душа болит за наши плохие отношения  как с Украиной, так и с Грузией.

Хватит о политике, а то потомкам смешно мои записи читать будет: наверное, я очень примитивно обо всем  этом думаю. Как слышу в СМИ, так и думаю.

Весь мой день заполнен мелким домашним трудом, Мишкой и борьбой с хворями домочадцев. Мучаюсь от плохой терморегуляции (то мне жарко, то холодно), страдаю от приступов своей неоправданной раздражительности. Раздражают меня те же, кого я люблю – Маша и Миша. Одна постоянно болеет, лечится и живет как-то неглубоко, приземлено, другой совершенно меня не слушается. И оба меня не слышат – делают то, что им нравится, и это очень обижает. Хотя глупо это. Все так живут. У меня просто сил на все не хватает. Давно ни с кем не виделась, никуда не хожу, ничего интересного не прочла (кроме Янчилина). Нет ни свободного времени, ни сил. Из развлечений - одни сериалы, да и те под Мишкины приставания. Совсем плохая стала «бабушка».

Неожиданно для себя я начала печатать письма Николая за двадцать лет нашего с ним знакомства. Интересно, познавательно. Даже интереснее получается, чем Книга Писем Птичкина. Самые разные выводы из перечитываемого делаю. То мне кажется, что знаю Николая как облупленного и понимаю его больше, чем он сам о себе понимает и говорит, то вдруг начинаю думать, что я сильно придумала его, завысив его потенциал, приписала ему то, чего в нем не только сейчас нет, но и раньше тоже не было. Его давние письма о любви ко мне всколыхнули во мне странные чувства. Хочется, чтоб меня опять любили, хочется самой любить, оказаться пусть в выдуманном, но прекрасном мире, хочется вернуть то, что на минуту показалось «небесным посещением», от которого я тогда отказалась, но, возможно, со стороны Николая все это было только воплем страсти самца, которому отказали во взаимности. Не знаю. Пытаюсь еще раз раскачать Николая на красивый виртуальный роман, но это явно не получается. Он инертен и неглубок, от одного его письма до другого проходит непозволительно много для меня времени, отчего переписка перестает захватывать. Кроме того, не оставляет ощущение, что его ярославская жизнь слишком проста и вульгарна  - украшена перескоками его (это в 57 лет??)  из койки в койку к примитивным бабам и  поиском у них пристанища. Последнее я ему дать не могу, да и койку не продаю.  Мне нужен не мужчина, и даже уже не опора в семье (не работник!), а всего только искренний  друг и  единомышленник.  Николай на эту роль не тянет. Как и раньше не тянул, сколько я ни пыжилась его придумать таким. Хотя ужасно хочется, чтоб меня опять любили хотя бы на расстоянии, по письмам, как любили, например, Сирано …

5 декабря скончался 15-ый Патриарх Всея Руси Алексий-II, который служил на этом поприще с 1990 года после смерти Патриарха Пимена. Послезавтра его похороны. Отпевают в Москве, в Храме Христа-Спасителя, а похоронят в Богоявленском Соборе. Алексий еще в 1985 г был архиепископом Таллинна и в Пюхтице благословил нашего Алексея Крылова (настоятеля Чесменской церкви), тогда инженера –физика, на церковное служение, а позже он же рукоположил его в иереи. Об этом сегодня на воскресной проповеди рассказал нам батюшка Алексей. Правопреемником Алексия назначен митрополит Кирилл, который мне давно уже очень симпатичен, я мечтаю, чтоб предстоящий поместный Собор избрал именно его 16-ым Патриархом.

Из других социальных новостей – мировой финансовый кризис, начатый Штатами и в одночасье озаботивший все крупные государства. Пугают нас им постоянно: грядущей инфляцией, падением производства, безработицей, ростом цен. И одновременно успокаивают: сделаем, мол, все, чтобы вы, народ, не пострадали, у нас, мол, для этого есть и деньги, и желание, и возможности. Больше к этому ничего добавить не могу, пока все это касается только разговоров, а жизнь, как была дорогой, такой  и остается.

Волнуют проблемы здоровья своих знакомых. Практически не встает с постели Саша Коряков, Октябрина тоже совсем плоха, хотяи бодрится, у нее явно идет процесс ее малоутешительной болезни. У Маши сплошные проблемы после каждого ее платного обращения к врачам. То зубы, то кожа, то общее состояние. Сама я к врачам не хожу, но, куда ни ткни, все у меня хандрит. А надо Мишу как-то вытягивать, рано мне еще свои дела заканчивать, хотя с внучком  у меня тоже плохо получается. Я очень раздражительна, нетерпелива, часто кричу на него, иногда поддаю, веду себя непедагогично, о чем жалею и страшно расстраиваюсь. В принципе он хороший мальчик, нормально непослушный, это со мной - нелады. Словно бес во мне живет и управляет мною, превращая меня временами в бессознательное существо, с которым не могу сладить. Каюсь и опять грешу, и никак не могу вырваться из этого круга. Жаль Мишеньку и Машу – плохая им помощница досталась!  Готовлю, мою посуду, убираюсь в доме, хожу с Мишей гулять и еще - то на массаж, то по врачам,  три раза в неделю - в развивающую досадиковскую группу «Кенгуру». Занятия там очень хорошие, только Миша, хотя и много полезного там впитывает, ведет там себя плохо. Он почти не управляем (мной!), иногда назло делает, дерется, кричит. Мне безумно стыдно и горько, но понимаю – сама виновата, это плоды моих криков и шлепаний. Нельзя бить детей ни за какие провинности, и кричать на них нельзя. Но обуздать себя не получается. Многое и дома надо переделать, да не получается, не успеваю. И с Мишей читать и играть надо больше, а сил не хватает. Вернее, терпения и желания - любви к этому занятию.

Хочется писать только о чем-то хорошем, оптимистичном, но это значит – не писать правды, не писать о том, что во мне есть. Чёрное не станет белым, если называть его иначе или замалчивать, играя в роль оптимиста. Напишу о  том, на что у меня почему-то всегда находится и время, и желание.

Закончила печатать письма Николая. В процессе печатания мои персоны – старые и новые – бросали меня от одной крайней оценки его к другой – противоположной. Неожиданно я увидела то, что Николай действительно любил меня, и любил больше, чем я его. Что эмоционально он удовлетворял меня, как никто другой. Моей душе нужны эмоциональные бури, нестандартные отношения, их обязательные выяснения, переливы чувств, дурацкие поступки с обеих сторон и письменные обмены мнениями по поводу случившегося. Даже идиотизм скандалов и «неразумность» поступков во время оных мне необходимы. Причем, более, чем просто секс и даже более, чем деньги, которые приносит в дом мужчина, или чем наличие его "умелых рук" по хозяйству. Именно скачки сильных эмоций  давал мне Николай. Я тогда ждала от него хозяйственности и заработков. Их мог бы мне дать Валерий, но с ним я почти сразу же завяла эмоционально. Я даже вообразить себе не могу, как с Валерой  можно было бы переписываться, жарко и ярко ссориться, скандалить и делать глупости, а потом мириться и эмоционально проговаривать случившееся. Николай тоже скрытен, но хотя бы внутри и особенно после встрясок  он способен ярко проявить себя. Оказывается, это мне нужно и всегда было нужно. Бог ничего не дает просто так: Он дал мне Анатолия, подходившего мне эмоционально, но почему-то меня не зажигавшего как мужчина, дал практичного, но бесчувственного Валерия, дал непрактичного, но эмоционального и ревнивого Николая. А я все боговы дары бросала Ему обратно. За что и расплачиваюсь. Сейчас я очень хотела бы яркой, чувственной переписки с Николаем. Больше мне ничего от него не нужно. Он не создан для семьи, да и мне она сейчас не нужна. Я не создана для брака.

Послала Николаю почтой его Книгу Писем (она получилась гораздо интереснее, чем Книга Олега, тоже по своему интересная, мудрая). С нею сопроводительное письмо- поздравление с Днем Рождения, в котором впервые в открытую написала, что хотела бы эмоционального возврата в те времена. С нетерпением жду хоть какой-то реакции, но, как всегда, пока реакция нулевая. Это же какие силы требуются, чтобы  его сейчас раскачать!. Или моя посылка еще не получена, или я опять что-то напридумывала про него. Если так, закончу наш с ним диалог. Жаль, конечно, но время вспять еще никому повернуть не удавалось.

Господь всегда дает человеку возможность, когда она необходима ему для реализации благого желания. Эта мысль пришла мне в голову, когда страна 9 декабря 2008 г прощалась с 15-ым Патриархом Православной церкви Алексием Вторым, (Ридигером). У меня в этот день оказалась реальная возможность быть дома и от начала до конца наблюдать по ТВ это историческое событие. По двум центральным каналам отменили все другие телепередачи, включая и рекламу, и с 7-30 утра до 15-00 из Храма Христа Спасителя показывали церемонию прощания. До того, в течение 5-и дней, включая и ночи, гроб с Патриархом находился в этом храме, куда непрерывно шла толпа людей, желавших попрощаться с ним. Говорят, мимо гроба прошло не менее 80-и тысяч человек, которые стояли в очереди около 6 часов, в любую погоду. Мне кажется, даже власти, организовавшие эти похороны, не ожидали такой любви и уважения к этому человеку. За двадцать лет работы он многократно усилил роль нашей православной Церкви, объединил ее с Русской Зарубежной, в сотни раз увеличил число действующих храмов, монастырей, священнослужителей, заведений религиозного образования. Цифры приводить не буду, на память не помню, но они впечатляют. При жизни я как-то нейтрально относилась к нашему Патриарху, не задумываясь о его заслугах, а тут слушала и ревела. То ли от горя, то ли от радости за него, за нашу церковь, вырастившую такого человека, а вернее за Бога, поддержавшего Алексея в благих совершениях. Литургия длилась почти три часа, потом начался особый, архиерейский чин Отпевания и Погребения. Дивной красоты была эта Литургия и Отпевание, в которой множество съехавшихся со всех концов страны и не только православных архиереев построчно по очереди спели самый длинный 118 псалом, прочли 5 отрывков Апостола и 5 – из Евангелия, что перемежалось хоровым пением  прокименов.

Госчиновники  и наши первые лица государства прибыли только на отпевание.  Почему-то у меня тогда возникло странное ощущение: я подключилась к состоянию позднее прибывших и  явственно ощутила тяготу их вынужденного стояния на ногах в течение почти двух с половиной часов архиерейской службы.  Они, похоже, как кур в ощип, попали в это испытание, не будучи к нему готовыми. В отличие от них, я имела возможность слушать и созерцать все это сидя - вслушиваться в слова текста чтений, но почему-то подключилась не к этой, реально существовавшей во мне персоне, а к той, что резонировала с персонами супругов Путиных и Медведевых, отчего начала беспричинно раздражаться на наши затянутые службы и плохо воспринимала текст. Это меня удивило.

Пожилым священникам, наверное, тоже было тяжко это долгое стояние, но они соблюдали традицию. Сейчас, по прошествии времени, я уже не считаю церемонию затянутой и немного жалею, что еще раз не смогу ее услышать целиком, – она действительно была красива и торжественна. Потом Алексия обнесли на руках вокруг храма, усыпая ему путь белыми розами, которых в тот день нанесли в храм в несметном количестве - только розы и только белые: это были любимые его цветы, символ воскресения. Весь день в Москве шел дождь, но люди по прежнему стояли вокруг храма под зонтами, многие плакали. Люди собрались на всем пути шествия процессии машин до Богоявленского храма, где и похоронили Патриарха. Целый день 9 декабря по телевизору говорили об Алексее, его жизни, показывали документальные фильмы об истории православия. Вот так бы почаще, глядишь, и поредеет в пользу православия толпа оккультистов и идолопоклонников, к которым совсем недавно относилась и я. Число людей, равнодушных к вопросам веры, вряд ли увеличится после этих событий – я солидарна с мнением Кураева, говорившем о постоянстве во все времена и во всех странах процента религиозно одаренных людей (15-20% ).

Вчера посмотрела по каналу Культура фильм Бергмана «Осенняя соната».  Сильная вещь. И страшная. Что-то есть во мне от матери главной героини этого фильма.  Не хотелось бы, но есть. Я ведь очень люблю и Мишу, и Машу, но иногда чувствую, как себялюбие во мне берет верх над всем остальным. Это ужасно.

Очень люблю все телевизионные проекты  Александра Гордона – и его «Закрытый показ» (просмотр и разборка элитарных фильмов) и его «Гордон-Кихот» (вызов к «барьеру» тех, с кем Гордон не разделяет мнения и озвучивание этих мнений). Мне Гордон симпатичен  и как мужчина, и как личность, он во всем мне созвучен. И внешне - мой тип мужчины.

21 декабря произошли три события разной степени значимости. Начну с мелкого.  Я сделала химическую завивку у Джульетты -  за 400 рублей, и это - полцены от тарифа парикмахерских. Второе событие   – установили на наш ноутбук интернет, от которого я в полном восторге. С таким «собеседником» мне никакие друзья по переписке больше не нужны, тем более, что каждый по своему все они только нервы мне мотают. Информации в интернете - море, только времени свободного на всё не хватает!

Третье событие - главное и  очень печальное для меня: вечером 21-го декабря 2008 года умер Саша Коряков. (родился он  3 марта 1955г). Ему было всего 53 года, столько же, сколько и его маме Ольге Ивановне, когда она ушла из жизни. Умер он от гепатита С – вирусного, практически – от цирроза печени. Валерка говорил, что Саша пил, но не настолько же много.... Странно. Просто организм такой. Плюс скверное отношение к нему жены и дочерей, плюс его мягкий, безвольный характер. Жалко мне его до слез. Он всегда мне казался мягче, роднее и понятнее, чем Валера, хотя Валеру есть за что уважать, а вот Сашу… Не знаю. Все равно очень жалко парня. Валера тоже страдает, по его словам, эта смерть для него оказалась тяжелее, чем смерть отца, которая случилась ровно четыре года тому назад. Похоронит  он брата на Южном кладбище 24 декабря, не кремируя - в могиле его отца и матери.

В садике «Кенгуру» у Мишутки была организована елка. Вел он себя прекрасно, получил там подарок от деда Мороза. Маша фотографировала праздник. Мише понравилось. Нам тоже.