280. Хуторская чертовщина. Выкрики сыча

                Трусливым зайцем мчался прочь от  сторожевого пса хуторской чёрт, напугавшийся цепного зверя до полнейшего безумства, про существование которого он напрочь позабыл.

                Позабыл это не отговорка даже для самого себя, а скорее всего напоминание, что ничего нельзя упускать из вида и ни какие неприятности не должны отвлекать от намеченного дела, иначе ожидай неприятностей, а они не заставят себя долго ждать, обязательно напомнят.

                И ведь надо же было в самый важный момент раздумий и размышлений  услышать  над самой головой душераздирающий утробный собачий лай, в такой ситуации даже самый храбрейший непременно спасует.

                А хуторской чёрт не был исключением, мог себе позволить человеческие слабости, ну или кошачьи, как в данном случае, празднуя труса, летел во все лопатки.

                Злотазан мчался с такой лихой скоростью, что даже пущенная ему в след стрела степняка - кочевника наверняка отстала бы,  и вскорости упала в траву,  так и не сократив путь до цели.

                Хуторской чёрт только и успел отметить, как мелькнула в глазах дорога, разделяющая поместье на две части,  только после этого осознал, а чего собственно он бежит и с какой стати, чего такого произошло, что он мчится, как сумасшедший, не разбирая перед собой дороги.

                Пришлось резко снизить скорость и уже в  полном спокойствии бухнуться в траву, которую придерживали для потравы овцам, перед тем как тех отправить на Чёрные земли, где они будут отращивать шерсть и нагуливать бока до осеннего праздника Покрова.

                Злотазан с ходу нырнул в траву, затем перевернулся на спину, раскинулся во всю свою ширь ног и рук, да закатился весёлым смехом, а чего собственно не посмеяться, тем более над самим собой,  а когда он всю эту картину представил и посмотрел со стороны, то просто гоготал до икоты.

                Поверьте - это очень смешно выглядит, когда утикаешь во всю прыть с выбросом не вероятной энергии из мышц в небесное пространство.             
                Когда организм, наполненный ужасным страхом по самую макушку, давит с невероятной силой вверх и  вот – вот разнесёт череп в куски.
                А сердце с невероятным пульсом пулемётной очереди, перекачивает вёдрами кровь, вдруг начинаешь   понимать, что опасность давно миновала, да и вообще если сказать честно, её - то,  особенно и не было, а всё это фантазии собственного ума на внезапный раздражитель, как тут не сдержаться и не дать воли чувствам.

                Злотазан долго не мог унять свой хохот, больше походивший на ночные выкрики сыча, птицы, которую в этих краях почитали как предвестника больших неприятностей.
                Уж если он садился на чью – то хату и истошно кричал, то народ считал, быть в этом дворе покойнику.

                Кому довелось услышать этой ночью смех Злотазана в поле не далеко от усадьбы, было особенно не по себе, у того по спине пробегал холодок  и выступала испарина, с опаской поглядывая в сторону поля,  народец спешно накладывал крестное знамение, приговаривая: «Спаси и сохрани», на всякий случай припоминали и заклинание: «Чур не меня» и для надёжности сплёвывали через левое плечо.

                Да кто ж его знает эту «курносую», чего она шныряет вокруг да около, возьмёт да и махнёт свой косой, а там пойди, разберись за какие такие грехи – провинности внезапно окончишь свой жизненный путь.

                Уж лучше такие места обходить стороной, а ещё лучше находится у себя  дома, так спокойнее и надёжней будет, а не искать на одно место приключений, шастая не понятно для чего по ночам.

                Но сколько бы, не смеялся до слёз и икоты, наступает тот момент, когда говоришь самому себе:
                «Ну, хватит!
                Вполне довольно!
                Посмеялся и будет»!

              Делаешь серьёзное лицо, чтобы тут же расхохотаться вновь, не понятно, откуда берутся силы и весёлое настроение.

              Вот и хуторской чёрт, только усевшись на траве, вдруг покатывается со смеху и падает обратно в траву, начинает кататься с боку на бок, держась за живот, мышцы которого уже начинают побаливать.

              Кому – то и смешно стало в данное время, а кто – то вновь содрогается в ужасных мыслях, только было подумали, что сыч умолк, ан нет, он только сделал передышку, чтоб с новой силой оповещать округу, пугая местное крестьянство надвигающейся бедой.
                Народ с ещё большим усердием тычет на себя крестное знамение, поглядывая в сторону того поля, читает молитвы с просьбами о защите, себя, семьи, детей и всего что есть у него нажитого непомерным трудом и спешно старается уйти, чтобы найти укромное местечко, защищённое от всех невзгод.

                Насмеявшись вдоволь, хуторской чёрт отдышался, приподнялся, чтобы оглядеться, в какое конкретное  место его занесла нечистая сила.

                Всё оказалось довольно просто.

              Причиной тому, скорее всего, была разность развития правой части тела над левой, которая гребла с явным преимуществом, отчего он откланялся от курса намного левее западного направления.

                Сама усадьба, а точнее её западная сторона находилась примерно в версте севера – восточного направления, уж если быть точным, то направление едва заметной дуги по примятой траве ( всё ж таки время перевалило полночь, а половинка луны давно скрылась за горизонтом) можно назвать как nord – nord – ost.

                Стаяло довольно тёмное время суток, приятное для всяких там не пристойных делишек.

                Поднявшись во весь рост, Злотазан оглядел округу с высоты не значительного склона, занесло его конечно совсем не туда, куда он направлял свои стопы, но одно радовало, что выбрав направление строго на север, с точностью попадает на дальнюю кошару, именно туда, куда он так рвался попасть.

                Идти не так уж далеко, спешным ходом и за пяток минут успеть можно, но зачем же, торопится, зачем спешить, когда стоит такая идеальная тишь, в ноздри лезет дурманящий запах цветущих трав, остывающий воздух приятно хладит своей чистотой, ноги щекочут стебли трав, блаженство, да и только.


              Вот так бы идти и идти, до самого рассвета, руками тормоша верхушки трав, наслаждаясь великолепием южной ночи, но романтика романтикой, а кому – то надо  и дела вершить.

                А дел, как оказалось у него, невпроворот, как дыр в старом амбаре, во время не доглядишь, считай, сработал себе в убыток.

                А на убытках далеко не уедешь, это хорошо усвоил хуторской чёрт, имелся опыт.


30 июнь 2017 г.