Ангел Вдохновения

               

      Как трудно повторять живую красоту
      Твоих воздушных очертаний;
      Где силы у меня схватить их на лету
      Средь непрестанных колебаний?
                А. А. Фет
        Вечер, овладевая улицами, растекался по городским кварталам, лениво вползая в дома горожан. Сквозь треснутое стекло вечерний сумрак проник и в мастерскую художника, где тот, вооружённый палитрой и кистями, стоял перед мольбертом с пустым холстом. 
      Художник  уже неоднократно пытался нарушить девственную белизну будущей картины, торжественно заносил выбранную кисть над холстом, но, помедлив мгновение, вновь опускал и задумывался. Он не раз уже смешивал на палитре краски,  готовый воспроизвести  образ, рождённый его воображением, но всякий раз отступал назад, как только кисть, вобравшая в себя необходимую краску, приближалась к полотну. Впереди очередная выставка, а у него ничего не готово,  одни лишь  эскизы будущей работы,  разбросанные  в беспорядке по комнате, служившей ему мастерской. Всё вроде продумано, проработано в десятке этюдов,  но возникший страх перед пустым холстом породил  в нём неуверенность.
     Живописец отложил в сторону палитру и раздражённо бросил на стол кисти. Пружины старого кресла застонали, и на пол полетели изжеванные окурки папирос. Сизый дым, смешавшись  с наступающей темнотой, навис над взлохмаченной головой. И не понятно было, глаза слезились от напряжения или от едкого табачного дыма,  заполнившего всю комнату. 
      Вдруг на оконный карниз откуда-то сверху опустился голубь и стал расхаживать вдоль окна, царапая коготками железо.  Этот звук вывел мастера кисти из задумчивости. Он поднял голову и стал следить за движением птицы. Оконный переплет не позволял увидеть всего голубя, а всего лишь часть, но и этого было достаточно, чтобы отвлечься и снять напряжение.  Художник  приподнялся и, боясь напугать пришельца, тихонько подкрался к окну.
      Птица, не замечая глаз следящих за ней, продолжала смело разгуливать по краю карниза. И даже когда лицо выступило из темной комнаты и прижалось к стеклу, она не улетела, а наоборот, стала стучать клювом по прозрачной перегородке, разделяющих их.  Окно приоткрылось и голубь, покрутив головой, бесстрашно вошел внутрь.
      Уставший человек шире распахнул створки окна, и в комнату ворвался прохладный воздух вечернего города,  который  безжалостно вытеснил табачную нечисть, переполняющую мастерскую, и со сладким головокружением наполнил легкие. Глядя на полыхающий закат, художник пригоршнями черпал бодрящую свежесть сумерек. Этот глоток свежего воздуха пробудил его к действию. Ветерок, трепавший непослушные волосы, охладил разгоряченную голову и вселил уверенность в свои силы. Мастер развернулся и, схватив кисть, решительно взмахнул рукой. Холст потерял свою невинность, впитав в себя всю силу воображения творца.  Белизна быстро стала таять под точными ударами искусной  кисти. Фантазии, зародившиеся в одинокой душе, наконец-то нашли свой выход,  проявившись  на картине  яркой  палитрой  красок.
      Живописец работал всю ночь, не  вспоминая про голубь-птицу, что впустил к себе в мастерскую, и не ведал, что стояла та птица за его спиной в образе Ангела-Вдохновения, который осветил его своим сиянием и в нужную минуту поддерживал уставшую руку. 


      
 
      * Иллюстрация с картины худ. Ивана Мамонтова. 
               
                ред. 28.04. 24 г.