Арсений Первый-галактический император. Ч. 2. 9-7

Ладно, это все лирика! Книжку-то всё равно дочитать нужно!
Созданная политическая система оказалась удачной и почти не менялась. Разве что некоторые государства укрупнились. Например, были созданы Нидерландская, Прибалтийская, Скандинавская, Северо-Африканская федерации. А вот огромный Евросоюз распался ещё до окончания “Скрытого сорокалетия”. Видимо, нежизнеспособным оказался.
В особом положении оказался маленький Люксембург. Он вовсе не был присоединён к Нидерландской федерации, как логично было бы предположить. Нет – Великое герцогство Люксемург было объявлено столичным округом планеты Земля, его столица город Люксембург – столицей всей Земли (в которой, само собой, находилась резиденция Императора). А Великие герцоги Люксембургские получили передаваемый по наследству титул – Герцоги-хранители имперской столицы.
Тут Арсений почувствовал, что уже с трудом воспринимает новую информацию. Поэтому он пролистнул по диагонали страницы, посвящённые описанию отдельных государств, чтобы скорее перейти к главе, посвящённой демократии.
Оказывается, наличие императора демократию вовсе не отменяла. Она пронизывала буквально все стороны жизни людей.

В той или иной форме демократия была во всех государствах. Даже в абсолютных монархиях – там парламенты выполняли консультативную функцию. А в остальных типах государств реальная власть избиралась. При этом демократические процедуры во всех странах были достаточно стандартизированы.
Только вот с точки зрения Арсения эта демократия была странной, непривычной и, можно даже сказать, неожиданной.

Ну, то что голосовали не с восемнадцати, а с двадцати одного года, это было, конечно, мелочью. А вот то, что голосование не было всеобщим – это было гораздо серьёзнее.
Ограничения были, если говорить честно, вполне логичными. Кто же не голосовал? Первое - недееспособные люди. Второе – приговорённые к тому или иному виду уголовного наказания (реальное заключение, домашний арест, принудительные работы, условное заключение (кстати говоря, те, чьё дело находилось в фазе расследования, никаких прав не лишались). Не голосовали бывшие заключённые в течение определённого периода после освобождения. Более того – единственным видом уголовного наказания могло быть лишение избирательных прав на определённый срок.
Хм, всё, конечно, понятно и логично. Хотя, с точки зрения начала XXI века, жутко неполиткорректно.

Дальше было серьёзнее. Голосование было не совсем равным.
Избиратели, имевшие законно признанных детей (биологических или приёмных), имели дополнительные голоса. Один голос на каждого ребёнка. Если имелись оба родителя, каждый из них получал по пол-голоса. Если имелся только один из родителей, ему доставался целый голос. Правда, когда ребёнок достигал двадцати одного года, он получал от родителей свой голос и дальше уже голосовал самостоятельно.
А дальше было ещё интереснее. Оказывалось, голосование на любом уровне было рейтинговым и корпоративным.

Первое означало, что, получая на руки большой список кандидатов, избиратель не выбирал из него одного единственного. Нет, он выстраивал их в порядке предпочтения, ставя единицу самому несимпатичному кандидату и максимальный балл – самому предпочтительному.
При такой системе человеку на надо думать о том, какой кандидат проходной, а какой нет. Достаточно проголосовать, например, так: любимому, но “непроходному”, кандидату дать максимальный балл. А более-менее симпатичного “проходного” кандидата расположить сразу после него. Если у “любимого”, но “непроходного” кандидата окажется много сторонников, он неожиданно для всех победит, став “проходным”. А если нет – сработает второй, запасной, вариант.