Колючка

У подъезда дома, на скамейке сидела маленькая девочка в голубом платьице. Свесив ножки в белых носочках и коричневых сандаликах  и, не обращая внимание на площадку, где играли ее сверстники, горько плакала. Ее плечики и головка со светлыми кудряшками, к которым сверху был прикреплен большой белый бант, похожий на огромную бабочку, судорожно вздрагивал. Михаил Андреевич, проходя мимо, остановился.
- Ты чего плачешь, девочка, тебя кто-то обидел?
- Никто меня не обидел, - сердито буркнула она.
- Ну, а чего же ты  слезки распустила?
Она враждебно глянула исподлобья  большими, голубыми, заплаканными, глазами и  дерзко бросила:
- Не твое дело, хочу вот, и распустила!
- Ух, ты колючка.
- Сам ты - колючка!
- Да-а... не понимаешь, ты меня, а ведь я хотел  тебе помочь.
- Никто мне теперь не поможет.
- Это почему же?
- "Почему", "почему"...потому!
- Ну,ладно. Не сердись. А как тебя зовут?
Она всхлипнула, растерла кулачком слезы на пухленьких щечках и, чуть смягчившись, ответила:
- Светланочка.
- Какое красивое имя!
- Я сама знаю.
- А ты не будешь против, если я присяду рядышком?
- Садись, жалко, что ли.
  Она подвинулась.
- И все-таки, мне кажется, тебя обидели. И наверное, папа с мамой, - присаживаясь, с ласковой настойчивостью продолжал Михаил Андреевич.
Она искоса глянула на него и, отвернувшись, снова зашлась слезами.
- Нету у меня больше ни мамы, ни папы!
- Да -ну! И куда же они подевались?
- "Куда"...уехали! В эту,которая, ну... там тетка ещё такая большая стоит,у которой на голове много рогов,а в руке граната, как на войне,каую показывают в этом,в в телезрителе Ну эту... как её...
- В Америку?
- Ну-да. Америку.- И, всхлипывая,  добавила: - А дедушку я тоже совсем не вижу. Он теперь работает челонком.
- А может быть, не челонком, а челноком?
- Вот я и говорю - челонком. Ездит в эту...ну, Дурецию, а потом весь день продает на ры...на ры...ну, где людей много,которые дают дедушке деньги, а он им - что првёз из Дуреции. А то,- бабушка говорит,- если бы ни дедушка с Дурецией,у нас бы и хлеба не было - за что купить.
- А кем  он раньше работал?
- Этим... как его. Ну, который там - на студентов учат. – Она глубоко вздохнула, оттерла кулачком слёзы на щечках  с мутными разводами и грустно добавила:
- И теперь я совсем, совсем одна! С бабушкой!
- Ай, как нехорошо. Бедная девочка! - сочувственно покачал головой Михаил Андреевич. Она вдруг сменилась в лице и, точно ошпаренная, соскочила со скамейки, стала напротив него, выпучила  огромные, сверкающие лазурным огнём, глазища, и, сжав кулачки, с чувством глубокого возмущения выпалила:
- Чо тебе от меня надо?! Такой взрослый, как этот, который в цирке - с таким длинным носом, а приставаешь к маленьким ребенкам. Иди, давай, я еще плакать хочу!

Всеволод заковенко
Донецк,2000 г.