Зачем хохлу такая гора мяса?!

 СТАРАЯ ПРИТЧА НА НОВЫЙ ЛАД

"БУМБАРАШ солдатом воевал с Австрией и попал в плен. Вскоре война кончилась. Пленных разменяли, и поехал Бумбараш домой... Не был Бумбараш дома три года и теперь возвращался с подарками. Вез он полпуда сахару, три пачки светлого офицерского табака и четыре новых полотнища от зеленой солдатской палатки..."
(Аркадий ГАЙДАР, "Талисман", 1937 год).

*** Мыкола ГАСЬКО не был дома тридцать лет... До восемнадцати лет никуда Мыкола дальше родной деревни не выезжал. Не потому, что у батьки денег было мало, а потому, что однажды (дело было сразу после десятого класса) на базаре в Самборе подошла к нему старая и страшная цыганка - морда как печеная тыква - долго вглядывалась в него, потом протянула к нему свою сухую костлявую клешню, как старая ведьма в кино про несчастного Хому Бруда из Братского монастыря, и здоровенный парубок то ли от неожиданности, то ли от неисчезнувшего даже с годами детского страха, безвольно отдал ей свою руку, позорно и торопливо покорился исходящей от нее жуткой убежденности:
  - Будет у тебя, золотой мой и бриллиантовый, неожиданный удар роковой, дорога дальняя, но нежданная, большой казенный дом, но это ненадолго, а вся остальная жизнь твоя будет длинная, сытая и спокойная, бойся только пиковой дамы, которая как зверун-трава, как огненная звезда Полынь, жизнь твою устаканившуюся ...
    НО тут появился батяня, грозно рыкнул на цыганку - и она исчезла, так и не досказав, что же ждет несчастного парубка и кто такая пиковая дама.

   А через месяц вызвали бедного Мыколу в райвоенкомат, зачитали указ о призыве на действительную военную службу и, чтоб парень не сбежал домой от радости, тут же отправили по врачам, а потом толпой отвели новобранцев в райком комсомола, где его спешно приняли в члены ВЛКСМ, торжественно (вместе с другими призывниками) вручили членский билет - единственный настоящий документ, потому как до этого Мыкола имел все бумаги без фотографий и без гербовых печатей.

   Чем дальше уносил призывника Мыколу скорый поезд от родной деревни, тем заметнее оттаивала и духом, и обликом мелькавшая за окном страна. Косогоры, поля, перелески, деревни, города - картина за окном менялась ежедневно.
Через неделю поезд тормознул на раскатистых виражах знаменитой чугунки, построенной примитивными, известными со времен царя Петра, топорами и лопатами сибирскими каторжниками и вольными переселенцами с Великой Русской равнины.
Из окна вагона взгляду Мыколы открылись Медвежьи пади и взгорья в сосновых борах и березовых рощах, где бронзовые стволы сосен и белые ноги берез казались необьятными - он в жизни своей еще не видел таких!
- Красота-та какая! Зачарованная! - Только и мог вымолвить Мыкола...

    С тех пор прошло тридцать лет. Дети - два парня и две девки - как-то незаметно выросли и разьехались по всей Сибири, а в родительский дом приезжали со своими детьми (внуками Мыколы) только раз в году, да и то на пару недель - все у них срочные неотложные дела-заботы! Мыкола с женой смотрел на них и никак не мог понять - и в кого они такие уродились, деловые?!
И захотелось под старость Мыколе побывать на родине, проведать родное село. Родители померли, но жива была старшая сестра и младший брат. Жена у Мыколы осталась дома - на хозяйстве (коровы, кони, козы, поросята, индейки, куры - за ними пригляд нужен, хоть и очень хотелось ей, коренной сибирячке, посмотреть на далекую родину мужа!
    Взял с собой в дальнюю дорогу Мыкола немного пропитания - весом пуда на три, сколь смог унести - окорока из дикого кабанчика, мраморного сала из домашнего хряка, звонких сухарей из белой муки, соленых грибочков, варенья из брусники и малины, знаменитой вяленой сибирской рыбы...
    Через две недели высадился Мыкола с чувалами на незнакомой пограничной станции. Оказалось, что дальше пути нет - государственная граница!
 Кругом шум, гам, рев. И ругань на трех языках. Напрасно Мыкола тряс свидетельством о рождении, кричал и ругался на трех языках вместе со всеми другими несостоявшимися пассажирами. Комендант с интересной фамилией Березовский твердил только три слова на мове, которые были доступны его убогому умишке: НЕ РОЗУМИЙ, ПАНОВЕ!
   Мыкола понял, что с этим богоизбранным стражником границы ему не справиться,
и пошел по путям, пока не воткнулся в будку пограничного штаба.
- Шо нада?! - Хрипло спросил его часовой, который держал в руках автомат, как дубину, то ли намереваясь кого-то ударить, то ли спрятать его в укромное место, а самому завалиться спать на деревянной скамейке.
- Пограничного комиссару! - Рявкнул в ответ Мыкола.
- А за яким хреном?
- А шоб дураки спрашивалы!
Тут дверь открылась - там показался шатающийся то ли от недосыпу, то ли от чрезмерной работы здоровенный мужик - ростом ничуть не меньше Мыколы.
- Че надо?! - Грубо спросил он. - Ты хто такий?
- Советский пограничник Мыкола Гасько! На старости решил проведать ридну хату!
- Пограничник! Тады заходь! - Мыкола ввалился вместе с чувалами (побоялся оставить на улице, увидев постную рожу часового).
- Гдэ служив?
- В Сибири. На китайской границе! - Хотя старший сержант советской армии Мыкола Гасько все два года своей срочной службы был начальником пилорамы.
- Я там тоже служил. - Комиссар перешел с ломаной мовы на родной русский. - Суки драные, партократы сраные, что три алкаша натворили! Что с державой сделали! Да я бы их сам, будь моя власть, перевешал на осинах - От Горбачева до Ельцина и Кравчука с Кучманном! Ух, как я зол!
- Я бы тоже! - Поддакнул Мыкола, осторожно ставя на стол бутылку кедровки, шмат сала и банку соленых грибочков.
- Ну, братан, - пограничный комиссар встал и налил в кружки кедровку, - за наше славное советское боевое братство! Мы своих не сдаем, а погранцам помочь - святое дело! У нас с этим - свято, даже круче, чем у десанта!
А потом добавил:
 - Пройдешь по путям до упора, потом повернешь направо, там тебе люди дорогу укажут, как ловчее и без хлопот пройти. На шоссе сядешь на любой проходящий автобус! Ну, счастливо тебе добраться!
Мыкола прошел, как ему было велено, по путям до упора, потом повернул направо. Долго шел, пока наконец не уперся в домину. Постучал в окошко, там мелькнул огонек, потом хриплый голос спросил привычное "Че надо?!"
Скрипнула дверь - на пороге стоял старый дед со свечкой в руках и напряженно всматривался в темноту. Увидев Мыколу, он подошел ближе.
- Мне бы до станции или автобусной остановки!
- Подними морду и смотри левее! - Сказал дед. - Видишь три звезды? Вот по ним иди до околицы.
... Проснулся Мыкола в родной деревне, до которой добирался целых три дня. Утро было тихое, теплое, солнечное. На речке гоготали белые гуси, под горой, на зеленом лугу медленно и важно двигались коровы. Все было так же, как и тридцать лет назад. Мыкола зевнул, потянулся и пошел к колодцу умываться.
"Все то же, то же,
Только нет убитых сил,
Прожитых лет!"
- Хорошо поете! - Вдруг услышал он за плетнем чей-то насмешливый женский голос.
- Варька, чертовка! - Заорал вне себя от радости Мыкола, закружив женщину.
- Отпусти, старый черт!
- Да не такой уж я и старый!
- А я тебя три года ждала, печально сказала Варька, - а потом поняла, что ты не вернешься. И вышла замуж за хорошего человека. Трое детей, пятеро внуков. Ну, а ты-то как в своей Сибири?
- Четверо детей и семеро внуков! - Мыкола был рад встрече и потому с интересом рассматривал бывшую невесту. - А ты совсем не изменилась! Все такая же же подвижная, стройная и гибкая.
- Зато ты как пан атаман! - Захохотала Варька.
- Ой, да чего мы стоим - пошли в хату! - Молвил Мыкола.
Через пять минут хата напоминала гудящий улей. Знатная сибирская кедровка была выпита через минуту, сало и окорока прожили на пару минут дольше.
... Через три дня Мыкола, как и обещал, написал жене в Сибирь письмо.
"Дорогая моя Маша! Добрался я нормально, встретили меня хорошо. Одно плохо - здесь все ужасно дорого. Курица, например, стоит тысячу рублей!"
Власти вскрыли конверт - все-таки война идет, потому цензура действует -
и приказали переписать письмо, чтоб не позорил Украину в глазах народа.
"Дорогая моя Маша! Доехал я хорошо. Встретили меня хорошо. Все здесь ужасно дешево. Хороший семипудовый хряк стоит, например, всего сто рублей. Я подумал - зачем мне, хохлу, такая гора мяса? Доложу-ка я девятьсот рублей и куплю курицу!"