Пигмалион

    Мы с другом сидим в дымной хмельной шашлычной. И здесь, где воздух сам по себе грешен, где властвует культ мяса, примостились две девчонки, две сыроежки, и громко поминают поэтов, которых они "чувствуют, но не понимают"... Они производят впечатление рыбного блюда, поданного на третье...Мой друг недоволен: "Не каждая Золушка - будущая Королева! - И заключает излюбленной фразой. - Женщину надо лепить!"               
    Мой друг - Пигмалион, поэт и романтик, еще в недалеком прошлом лепил не покладая рук, отдавая творчеству лучшие годы. И однажды признался мне: "На моем пути из варяг в греки было множество нежелательных, но угодных сердцу остановок"...
    Время делает вежливый книксен, фотографии звезд сходят с витрин. Теперь его одинокая душа плавала лишь по волнам памяти, старательно выуживая что-нибудь приятное... Неожиданно Пигмалион замечает за столиком удивительно красивую женщину.
    - Посмотри! Настоящая королева! И чрезвычайно известное мне, родное, как мозоль, лицо! - Он заливает волнение сухим вином... И не может вспомнить, и не отмахнуться. Застряло в мозгу костлявое. - Окажи милость, пойди спроси загадочную личность - прямо, по-русски, - знает ли она меня?
    Иду. Спрашиваю.
    - Еще бы! - отвечает личность, - это достойно господина Пигмалиона, он никогда не дорожил своими творениями. Чем же обязана вниманию теперь, не понимаю?
    Возвращаюсь, на ходу придумываю, что сказать, чтобы лишний раз не расстраивать друга.
    - Она не понимает по-русски.
    - Жаль, - вздохнул Пигмалион, - я бы мог почитать ей стихи.
    Он с годами окреп как поэт и даже выпустил сборник, а в остальном уступил времени, но со стойкостью французских духов перенес потери и спокойно работал ночным сторожем.
    - Пошли, мне на службу пора. - И на прощание поделился опытом: "Остерегайся женщин. Ты не святее Давида, и не мудрее Соломона".
    Я не сумел ничего сказать ни ему, ни себе в утешение.