60. О поиске долголетия даосов

 60.

О ПОИСКЕ ДОЛГОЛЕТИЯ ДАОСОВ

Достижение долголетия и бессмертия даосов было всегда сопряжено с глубокими и серьёзными философскими изысканиями. Конфуций не рассматривал этих тем, так как боялся смерти. Однажды ученик Конфуция обратился к нему с вопросом о том, как служить духам, на что он ответил фразой: «Не научившись служить людям, можно ли служить духам»? Но ученик продолжал спрашивать дальше, задав вопрос о том, что такое смерть. На что учитель ответил: «Не зная, что такое жизнь, можно ли знать смерть»? Конфуций не желал рассуждать о потусторонних силах, и о том, что станет с человеком, когда он умрёт. Это можно считать бегством от суровых и сложных вопросов, которые обходили как конфуцианские, так и европейские учения, не пытаясь заглянуть за горизонт, разделяющий миры на живых и мёртвых. И только даосы ставили эти вопросы конкретно и решали их по-своему. Они искали первоначало, дающее всему живому жизнь, и пути, как к нему вернуться, чтобы благодаря его продлиться. Под впечатлением рассуждений с Чжуанцзы я написал такие стихи:

ПЕРВОНАЧАЛО

В бозоне Хиггса кроется идея бредовая
Любителя, придуманная, разбивать посуду.
Когда удар наносится, структуру разрушая,
Осколки, не частицы, разлетаются повсюду.

Чжуанцзы с даосом Лаоцзы единым был в познанье,
Считая, что Небытие Первоосновой было,
И не было ещё бытья, и не было названья,
И только после лишь Одно себя вдруг проявило.

При появленье Одного, форм не существовало,
У Одного ещё тогда отсутствовала форма,
Вещь, обретя это, Одно сама собой ставало,
Из качеств его создавалась лишь его проформа.

Своё Одно, когда рождалось, называло свойством,
Тогда же и в бесформенном явилось разделенье,
Без отделенья, называлось жизненным устройством,
Вес вещи порождало, начиная как движенье.

Тогда, когда рождалась вещь в естественном движенье,
Одно приобретало форму, энергии дыханье,
Свой внешний вид, срок действия, характер, положенье,
Структуру, развитье в среде своего обитанья.

Природа, достигая совершенства, вновь приходит
К тем качествам своим, тождественным Первоначалу,
Тождественное всё Началу в Пустоту уходит,
Стаёт там тем, где всё Великое хранится в Малом.

Оно как хор, поющий там, без слов, сомкнувши губы,
Сливаясь с Небом и Землёй всеобщим единеньем,
Где изначально свойства все – не сознаны и глупы,
Тождественны согласию Пути с его Движеньем.


Практически Лаоцзы и Чжуанцзы первыми посмотрели на смерть философским взглядом и предложили пути для осмысления этой проблемы. Древние даосы считали смерть возвращением: человек лишь на мгновение возник из небытья и будет поглощён океаном бездонного хаоса. Но жизнь свою можно обрести вторично подобно утерянной чёрной жемчужине, о которой говорится в притче Чжуанцзы:

ЧЁРНАЯ ЖЕМЧУЖИНА

Раз в горы компания с Жёлтым Предком поднималась,
С вершины Жёлтый Предок на озёра любовался,
В дороге Чёрная Жемчужина там потерялась,
В расстройстве двор весь вокруг императора собрался.

Послал даоса Знанья он, ни с чем тот возвратился.
Послал он Зоркого, поиск вторично провалился,
Послал он Спорщика, поиск ничем не увенчался,
Даосом Небытию Подобным дар лишь отыскался.

- «Но как смогла жемчужина такая отыскаться
Среди чёрных камней»? – спросил царь. Тот дал объясненье:
- «Чтоб вещь понять, ей сердцем следует уподобляться,
Когда стаёшь ты вещью, в поисках не нужно зренье».

Чёрная Жемчужина в этой притче является аллегорическим обозначением Дао или, иными словами, поиском бессмертия. Для того, чтобы разобраться с нашим внешним и внутренним миров, как говорил Лецзы, нужно знать границы подобия. Об этом он сказал в своих размышлениях:

ГРАНИЦЫ ПОДОБИЯ

Даос Границы Страж сказал в гостях Лецзы однажды:
- «Слова прекрасны, тогда и отклик на них прекрасный,
Подобие к подобию стремится, - знает каждый,
А безобразье слов рождает облик безобразный.

От тела длинного тень длинная наземь ложится,
Тело короткое и тень короткую рождает,
Имя – отклик, поступки тела – тень, так говорится,
Так человек себе подобному лишь подражает.

Всегда в словах будь осторожен – с ними согласятся,
В поступках осторожен будь – последуют за ними,
Себе подобному все в жизни следовать стремятся,
Хороший – за хорошими, плохой же – за плохими.

Чтоб знать входящего, за выходящим наблюдали,
Мера – в себе самом, в других – в чём опыт подтверждался,
Чтоб будущее знать, прошедшее все познавали,
Закон природы в предвиденье этом заключался.

Одни цари народ и Поднебесную любили,
И став святыми, народа любовь приобретали,
Другие ненавидели народ и угнетали,
В конце их жизни же восставшие их погубили.

Кто меня любит, тот любим, достоин уваженья,
Кто ненавидит же, тот не любим, по меньшей мере,
Кто без ученья меру хочет знать и подтвержденье,
Сравним с тем, кто выходит в мир наш, но не через двери.

А также с тем сравним он, кто идёт не по дороге,
И разве может в жизни он полезного добиться?
Всю жизнь за будущее всех он проведёт в тревоге.
С ним в его смутной жизни может всякое случиться.

Когда в народе мудрецов речей не понимали,
Оказывалось часто, что сбивались все с дороги,
Бредя впотьмах, куда идти, не ведали, не знали,
В расцвете жизни иль упадка стоя на пороге».


То же самое и обстоит с продлением жизни и обретением долголетия и бессмертия. Человек, живя лишь одними чувствами, испытывая страх, радость, горе и прочие проявления деятельности своих семи земных душ «по», и забывая о своих трёх небесных душах «хунь», вряд ли может преобразиться и достигнуть бессмертия. На это намекал мудрец Ян Чжу в своих мыслях:


ЯВЛЕНЬЕ ЧУВСТВ

Исходит кто из выгоды, плодов тот достигает,
А кто - из недовольства, того беды настигают.
Так, изнутри проявленное – чувством называют,
Как и приятным внешний отклик не всегда бывает.
В народе с проявленьем чувств всегда бывало сложно,
Ян Чжу считал, что проявлять их нужно осторожно.

Даосский мудрец Лецзы говорил, что только следованием за своими небесными душами «хунь» можно обрести чувство предвидения.


О ПРЕДВИДЕНИИ

Когда Лецзы с Лесным Даосом начинал встречаться,
Желанье появилось вдруг предвиденью учиться,
Сказал тот: «Когда постигнешь, как позади держаться,
Поймёшь сразу, как впереди идти, чтоб сохраниться».

- «Хочу знать, как позади быть», - сказал тот с нетерпеньем,
- «Следи за тенью, чтоб не подвергать себя сомненью,
Сначала тенью стань, чтобы узнать, что есть движенье».
Лецзы взгляд повернул, чтоб наблюдать за своей тенью.

Когда сгибалось в поклоне тело, и тень сгибалась,
Та гибкость, ни от тени, а от тела исходила,
Когда он тело разгибал, и тень с ним выпрямлялась,
Увидев эту тень, Лецзы догадка осенила.

- «Я всё постиг! - воскликнул он. - Не мной явь создаётся!
Чтоб знать предвиденье, вниманью нужно отдаваться,
Ведь тень следит, как всё согнётся или разогнётся,
Держась всех позади, впереди можно оказаться».


Лецзы считал, что человек способен на грани жизни и смерти добиться невозможного, то есть превзойти себя, преодолеть всё возможное в его силах для того, чтобы обрести невозможное, как кажется многим, - своё бессмертие. Этому посвящена его речь о достижении предела.


ДОСТИЧЬ ПРЕДЕЛА

Пред тем как ослепленье видящего наступает,
Глаза способны рассмотреть сиянье звёзд высоких,
Пред тем как звуки слышащий слух в глухоте теряет,
Он различает в тишине иль шуме звук далёкий,

Пред тем как исчезают вкусовые ощущенья,
Язык понять способен в еде привкусов влиянье.
Нос отличает горенье от запаха гниенья,
Пред тем как полностью утрачивает обонянье.

Пред тем как тело после смерти окостеневает,
Оно бежит и все преграды преодолевает,
Пред тем как человек свой разум полностью теряет,
Он правду ото лжи во всех деталях отличает.

Причина в том, что, не достигнув своего предела,
Не переходят вещи в свою противоположность,
Когда в мире живёт и здравствует живое тело,
Оно способно преодолевать любую сложность.

Даос Ян Чжу, подобно Конфуцию, держался за жизнь, и слабо верил в достижение бессмертия, однако он всё же надеялся, что при определённых знаниях, бессмертие можно достичь. Известны его слова о жизни:


О ЖИЗНИ

Прожить сто лет – люди всегда сроком большим считали,
Из тысячи лишь одному прожить их удавалось,
До половины лишь многие в жизни доживали,
Ещё полжизни детством и старостью отнималось.

Сон ночью – половина от оставшегося срока,
Страданья, страх, мучения, что силы отнимают,
А также бодрствованье, проведённое без прока,
Печаль – ещё чуть ли не половину составляют.

В оставшееся же время найдётся ли мгновенье,
Когда был весел, беззаботен, человек, доволен.
Зачем же человеку жить без счастья наслажденья,
Когда он, как в жизни поступать хочется - не волен?!

Наскучит быстро, если наслаждаться непрестанно.
И даже слушать музыку всю жизнь надоедает.
Нельзя жить красотой и пиршествами постоянно,
От такой жизни быстро пресыщенье наступает.

И тут опять запреты, наказанья возникают,
Или награды, призывы к чему-то, убежденья,
То с помощью законов нас к чему-нибудь толкают,
То стимулируют наградой к славе устремленья.

Спешат все люди за пустой миг славы состязаться,
В плену же истины иль ложности своих желаний,
Чтобы с избытком после смерти славой наслаждаться,
И самолюбье тешить иллюзий домоганьем.

Так упуская возможность всех высших наслаждений,
Своею неспособностью беспечности отдаться,
Из-за своих к обману миражей пустых стремлений,
Чем сможем мы от пленника в оковах отличаться?

В далёкой древности люди прекрасно понимали,
Что жизнь скоро пройдёт, согласно истинности знаний,
Поэтому, живя, веленье сердца принимали,
Не шли всю жизнь против своих естественных желаний.

Все планы осуществляли по своему лишь нраву,
Без спешки жили, их не настигали наказанья,
Не избегали наслаждений, помнили желанья,
Не знали, сколько проживут, и обретут ли славу.

Лецзы полагал, что только Высшие знания даосов могут изменить жизнь человека и помочь ему осуществить своё желание в достижении бессмертия, о чём говорится в рассказе, как легендарный жёлтый предок Хуанди со свитой в семьдесят дворцовых дам и министров взмыл в небесную высь на глазах толпы народа и на волшебной колеснице исчез в облаках. Об этих Высших знаниях он говорил следующее:

ВЫСШЕЕ УЧЕНЬЕ

Колдун Шэньу из царства Ци решил переселиться
В другое царство Чжэн, стал зарабатывать гаданьем
Под именем Цзи Сянь, он знал, где кто родится,
Где кто помрёт, всегда сбывалось точно предсказанье.

Лецзы с ним встретился, тотчас попал под его чары,
Вернувшись, рассказал о нём учителю даосу:
- «Недавно мне на площади колдун попался старый,
Способен он ответить на любые мне вопросы.

Ваше ученье я считал одним из самых высших,
А вот теперь познал я совершенное ученье,
Теперь считаю, продолжать у вас ученье, лишним,
К Цзи Сяню поступлю, чтоб овладеть его уменьем».

Даос из Горной Чащи от слов этих рассмеялся,
Сказав: «Сужденье не постигнув, ты о чём-то судишь,
С тобой открытьем внешнего ещё не занимался,
Не зная сути, мудрецом во внешнем как ты будешь?

Ведь если рядом с курицами петуха не будет,
Цыплята все, откуда же они тогда возьмутся,
Зови, пусть завтра же ко мне колдун этот прибудет,
Увидишь, что огрехи в его ученье найдутся».

Назавтра Лецзы с колдуном к учителю явились.
Когда же вышли, тот сказал: «Учитель помрёт скоро,
В его здоровье тяжкие болезни проявились,
Об исцелении не может быть и разговора».

Лецзы, расстроившись, с плачем к учителю вернулся,
И передал слова того, даос лишь рассмеялся:
- «Я перед ним такою стороною повернулся,
Став как пустыня сам, без силы жизненной остался».

Вот на другой день Лецзы снова с колдуном явился,
Когда же вышли от него, ему колдун поведал:
- «Поток жизни у учителя в теле появился,
Надежда возродилась, о которой я не ведал».

Лецзы ему всё передал, опять тот рассмеялся,
Сказав так: «Я стал молнией, что небо бороздила,
И всполохом меж небом и землёй я показался,
Энергия силы моей из пяток исходила».

На третий день же, когда вышли после посещенья,
Колдун сказал: «Утешь его, учитель твой в тревоге,
Но дело сдвинулось, мудрец идёт к выздоровленью,
Вот чудо-то! А ведь стоял у смерти на пороге»!

Даос сказал: «Предстал пред ним Великой Пустотою,
И дал понять ему, что равновесье наступило,
Что кризис миновал, болезнь простилась вдруг со мною,
Что Небо на земле дорогу жизни мне открыло».

В последний день Лецзы вновь с колдуном к нему явился,
Вновь поражён учителя был чудом многократно,
Как только занял место он, стремглав тот удалился,
Учитель приказал Лецзы: «Верни его обратно»!

Лецзы последовал за тем, но, не догнав, вернулся,
- «Что он»?! – спросил, со лба пот вытирая полотенцем.
- «Зародышем я при его леченье обернулся, -
Сказал тот, - я предстал здоровым перед ним младенцем».

Тут Лецзы понял, что не начинал ещё учиться,
В смущенье, со стыдом в свою деревню удалился,
Решил, кормя свиней и кур, в труде своём забыться,
Лишь через три года он безыскусного добился.

Как ком земной, он средь толпы сельчан всех возвышался.
Не принимал участия в делах, в себе замкнулся,
В трудах насущных мысленно в ученье погружался,
Время пришло, и к истинным истокам он вернулся.


(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович