Бабкин дом

Алина шла по аллее, тянувшейся вдоль набережной и смотрела по сторонам. А, вот и художник, которого она заприметила по пути на экскурсию, но останавливаться было некогда, надо было бежать за группой своих  туристов, завести  их на «объект», представить местному гиду, перевести все то, что говорилось, потом дать туристам, притомившимся за круиз, время на прогулку и самой удалиться.
«Ух, свобода! Она вольна, как птица», - пронеслось у нее в голове. – Можно вернуться к художнику». А вот и он. Немного угрюмый, и намека на улыбку не было у него на лице. Он не улыбнулся даже тогда, когда получил за свой труд. Наверное, ему жаль было расставаться со своими акварелями. На всех трех были изображены церкви. На одной, с зимним пейзажем – тройка. Две других – отголоски   «Московского дворика» Поленова.  Несмотря на то, что сюжет был один, Алина взяла все.
Ненастным петербургским вечером, ей так захотелось зимы, сухой и снежной, как в Сибири, совсем как на акварели.  Но, увы, такое возможно только за пределами бытия.
Она продолжала любоваться акварелью. И вдруг что-то до боли знакомое показалось ей на этой акварели. А что, если бы взглянуть на рисунок в зеркальном отражении.
 Да это же бабкин дом, которым она владела до революции, раскинувшийся на берегу Тобола. Отсюда и название улицы -Береговая. В двухстах метрах церковь, построенная заново. Прежнюю разрушили большевики. Устроив на ее месте отхожее место на самом краю базара.
В начале века церковь отстроили заново, базар, с длинными крытыми рядами, ликвидировали. Убрали и городскую баню, стоявшую неподалеку. На ее месте создали музей под названием острог.
Все, что можно, на самом берегу: и церковь, которую было видно за несколько километров, и острог.
Площадь перед базаром в праздники была полна народу. Смельчаки лазили по гладкому столбу, где висели балалайка, сапоги и бутылка водки. Емеля ехал на печи, позевывая. Играла музыка. Народ веселился.
И все это происходило рядом с бабкиным домом, о существовании которого Алина даже и не знала.
 В один из приездов, двоюродный брат спросил:
- Хочешь я покажу тебе родовое гнездо?
- Какое еще гнездо?
- У меня их три было. На месте одного стоит магазин. На той же главной улице, где мы жили, построили жилой дом. А в третьем доме живут незнакомые люди.
- Это все так… Я тебе покажу настоящее  родовое гнездо, принадлежавшее матери твоего отца.
- Хорошо.
Через минут пять машина остановилась. Алина взглянула на дом, так похожий на поленовский. Правда, открытые настежь ворота покосились. Двор, на котором стоял выброшенный кем-то мягкий диван, зарос бурьяном. 
- Проходи, по коридору последняя дверь. Вот, что досталось бабке после революции. А ведь когда-то весь этот двухэтажный дом был ее.
Перед окном в коридоре на диване сидела влюбленная парочка, почти преклонных лет, распивавшая бутылку портвейна.
- Хотите, мы вам нальем.
- Нет, спасибо, - и обратившись к брату, тихонько спросила, - что это за люди?
- Понятия не имею, - пожав плечами ответил он. – Проходной двор да и только. Заходят все, кому не лень.
Алина вошла в небольшое помещение, разгороженное легкой перегородкой.
Напротив входа стоял камин. Во второй половине  полуденное солнце с трудом «пробиралось» через высокие, росшие рядом с окном, сорняки, словно  солнечные лучи через складки портьеры.
Ей захотелось выйти на простор.
Она пробралась через заросли огорода и оказалась на самом берегу Тобола.  Доносился шум  железнодорожного состава с моста, построенного в начале прошлого века.