Голоса 2

   
   
    Глая сидела в своей комнате, балконом нависавшей над жильём людей, и смотрела в их сторону. Её просторное жилище из некрашеных деревянных брусов и досок, уже ссохшихся от времени, было довольно крепко. Она восседала на древнем стуле с жёсткой кожаной сидушкой. И через перила внимательно разглядывала парочку разместившуюся на диване.
    - Не видал ты меня в красный день да при лучине, - проговорила Глая, при этом поправляя рукой волосы на макушке головы. - Всё свою обезьяну в жёлтом сарафане обхаживаешь! - прокричала она далее и стала внимательно следить за лицами супругов. - Как в кремне огонь не виден, так в человеке душа! Как кобыла жеребят не носила, а хомута не миновала!  Как не бодрись ворона, а до сокола далеко! Ленивый сидя спит, лёжа работает! Посмотри, сова, сама какова! Хороша парочка, как баран да ярочка!*
    - Ты чего это разошлась, девица?
    Рядом за столом присел на табуретку небольшой мужичок, косматый с бородой, в портках и светлой рубахе повязанной плетёным ремешком, на ногах у него были одеты зелёные тапки без носок.
    - А? Кто? А? А, это ты домовой. Карпуня.
    Глая отвалилась от перил на спинку стула, разглядывая своего гостя. Тот же вперился в неё своими ясными васильковыми глазами. Они так какое-то время посидели напряжённо и молча, а потом кикимора ответила:
    - А что это они там развалились на диване. Думают, что если одни, то значит никого нет.
    - А ты вечно хочешь обозначить своё присутствие! Они сидят у себя дома. А ты лишь их хвост, который может давно уже отвалился от ненадобности. Что ты для них вообще? Вон, посмотри, они сидят вдвоём, и счастливы! А ещё ребёнок приедет,  дом — полная чаша., - сердито посверкивая глазами, заволновался домовой.
    - Я их параллельная жизнь. Ты понял? Жизнь! И такой же «хвост», как и ты. Какая бы никакая, но тоже пусть чувствуют! - сказала, как отрезала, кикимора.
    Домовой пошевелили губами, словно пожевал что-то, потёр правой ладонью тыльную сторону другой руки, и заключил:
    - Злая ты больно.
    - Я не злая. Я одинокая женщина, -  поводя острым носиком и сердито сжав губы ответила Глая.
    - Ну да. Замужних кикимор я ещё не встречал, - ухмыльнулся собеседник.
    Они какое-то время молча посидели. Глая, как кикимора, была в общем-то обычная, ординарная, но могла сотворить не совсем привычный, какой-нибудь неожиданный для их жизни жест или поступок.
Сколько ей лет никто не знает, потому что она не человек, а сказочный персонаж. Говорят, что Глая когда-то была человеком. Вполне возможно. Почему бы и не быть. Естественно, - она не одинока в этом мире. Но вопрос ещё состоит и в том: что это за мир? У него такие же рамки и границы для человека? Нет. Другие. Их пространства жизни как бы накладываются друг на друга, где они могут встречаться, общаться и даже жить вместе, рядом. Некая часть человечества.
    - Ты где позавчера была? К нам гости прилетали, - нарушил молчание домовой.
    - Сходила к Груше в гости. Посидели, чай попили, поговорили … Подразнили хозяев, - сразу же, охотно ответила кикимора.
    - Представляешь, своего настоящего тела, по-моему, они так и не показали. Были коллегами по работе и Дмитрия и Ирины. Я всегда думал, чтоб орать чьим-то голосом, не обязательно иметь внешний вид оригинала. Но те так входят в роль! - при этом домовой вкинул правую руку кверху, с оттопыренным пальцем, и потряс им.
    - А может его и нет? И показывать нечего-то, - прошептала сдавленным голосом Глая, наклонившись к собеседнику.
    - Из другой галактики прибыли прогуляться. Нет своего тела … Что-то да должно быть! - сказал, как просигналил высоким голосом хранитель квартиры, и уже весь приподнялся плечами, выпрямился на табуретке.
     - Да какая нам разница: есть тело, нет тела. Прилетели, повеселились, отдохнули, да домой обратно. Чем тебе не активный туризм. Я тоже может быть куда-нибудь слетаю: к Рыбам, или вон — ко Льву. Пусть послушают,  -  захихикала, развеселилась маленькая баловница, сузив глазки и немного опустив, прикрывая рот рукой, лицо.
Знаешь что я думаю, - продолжил, сложив руки на животе Карпуня, - хотя они наши и как
бы хозяева, сожители, и друзья, даже родственники, а всё же сказать иногда хочется:  сколько от них лжи идёт, лицемерия, воровства, мошенничества, порой друг с другом живут как последние нечисти. Над ними весь космос смеётся, а они слушают. А некоторые даже выполняют указания. А ведь есть люди порядочные, и им, всё это, тоже приходится принимать в свою голову. Одна электромагнитная, ультразвуковая дрянь  на уши. А многим хочется что-нибудь хорошего, приятного. Шиш вам, - и домовой показал кукиш, в сторону жилой комнаты, - научитесь сначала жить по-человечески, порядочно. Порядочно, - прилично! А они денег понаворуют, а потом говорят: "Я прилично живу". Лицемеры.
    - Ой! Ой! Смотри Карпуня! Целуются … Он её в щёчку целует, - заволновалась Глая, показывая указательным пальцем вниз на диван. Она ещё какое-то время посмотрела, как Дима гладит Иру по голове по волосам, по шее, а потом заорала резким, острым как нож, голосом. - А Димка Ленку ночью около подъезда зажимал!
    Она увидела, как Ирина немного отстранилась от мужа. И довольно, сжав губы и опустив уголки их, хмыкнула. Но та вскоре вновь подвинулась к суженому.
    - Ты чего орёшь? Когда это Дмитрий гулял пот ночам? - стал выяснять домовой.
    - Да не этот Дмитрий. Другой. Из соседнего дома, студент, - уточнила кикимора, всё ещё поглядывая на диван. - Пусть помнят, что в жизни не так всё просто.
    И сколько голов принимая подобную информацию как к себе, начинают нервничать, да ещё и отвечать, и некоторые даже вслух. Но хозяева, люди были достаточно сдержанные, опытные и на мякине их не проведёшь. Поэтому семья осталась в целости на диване и в этот вечер. Но то, чего добивалась Глая,  - свершилось. Близкая любовь-дружба прекратилась. И сейчас они уже вдвоём, снова  внимательно смотрели телевизор. А кикимора обратно со своим стулом повернулась к столу. И только было Карпуня собрался высказать какую-то очередную умную мысль, как в их жилом пространстве появился некий коричневый с тёмно-синим шерстяной клубок, сгусток. Он повисел над полом в нескольких сантиметрах, некоторое время, а затем появился, словно вырос, космонавт в скафандре. Лицо закрывало стекло шлема, за которым не представлялось никакой возможности разглядеть хоть лицо, хоть морду.  Так как оно отсвечивало зеркально. Но сам путешественник космических далей, по-видимому видел всё, и рассмотрев, что одет не совсем к месту, махнул рукой, да принял другой образ. Красивое простое лицо обрамляли тёмно-русые коротко стриженые волосы да жиденькие усы с бородкой. На нём уже были натянуты: светлая линялая рубашка в мелкий цветочек, джинсы, у которых сидалищное место свисало, как сползшие с попы ползунки у грудного ребёнка, а сами штанины плотно облегали его тонкие ноги, поверх рубашки сидел чёрный кургузый пиджачок. Лёгкие чёрные кожаные туфли на низком каблуке и с уплощёнными носами гармонично дополняли поразительный, интересный ансамбль. Который вызвал непритворное удивление местной пары и даже некоторый испуг. Потому что ребёнок маленький, дитя, у взрослого вызывает умиление и ему нужно очень сильно постараться чтоб у своих кормильцев вызвать раздражение. Этот же молодой человек, с вниманием милой влюблённости к себе, своими размерами и такими же, во много раз увеличенными потребностями,  возросшими претензиями, неожиданностью желаемого, уже почти поверг в ужас маленьких  домашних жителей. Они смотрели на странное перевоплощение гостя, на выбор им своего характера, жизнеутверждающей линии, широко открытыми глазами и застывшими лицами. Где мимика их чувств, через живое, движущееся, меняющееся лицо собой уже не подсказывала.
    Их застывшие позы оставались неподвижными какое-то время. Но в то же время сам пришелец постоянно чем-то двигал: то рукой, то ногой, то кистью руки, то плечом дёрнет, кокетливо и нетерпеливо. И в общем-то ничего не делая, своими жестами он составлял впечатление какой-то безостановочно проводимой работы. Его внешний вид старательно,  всеми внутренними силами, усилиями показывал и подсказывал о своей некой значимости, значительности; демонстрации вечного труда, - как физического, так и умственного, постоянной занятости и нужности всем.
    - Ой, ой плохо Глаюшка, - тихо застонал приглушённым шёпотом Карпуня, -  обчистит он нас, как пить дать, обчистит.
    - Силы небесные! И я в этой вертлявости вижу плохой знак. И главное образ то какой выбрал. Ой, не тот турист … Ой не тот влетел в наши апартаменты, - в ответ ему, раскрывая рот, как бы в страхе, и закатывая глаза, заволновалась Глая.
    А пришлый ещё как-то повёл плечиком, топнул ножкой, глянул весело и задиристо на Глаю с Карпуней, да быстренько семеня подбежал к перилам. И пригнувшись, заинтересованно, осторожно, словно заглянув в некое запрятанное местечко неведомого мира, посмотрел вниз. Он так ещё немного постоял, боком, склонив подержал голову, рассматривая чужую жизнь, потом выпрямился и заговорил, закричал:
    - А кто тебе говорил баклажаны покупать, а не стушить картошки с мясом! И потому-то ты потеряла сумку со свежей газетой «Комсомольская правда», батоном «Новый», и тремястами граммов репчатого лука! - и это изливалось не мужским, соответствуя его внешнему образу, а настоящим женским, девичьим голосом. - Подумаешь фифа какая! Краса-раскраса! Это ж умудриться надо, - забыть сумку. Что ж там за голова такая! Безмозглая чувырла! А ходит туда-сюда: и штаны оденет, и юбку оденет, и блузку то одну, то другую, то губы намажет, то их размажет, то такую кофточку, то сякую, а за одной сумкой проследить не в состоянии! А как станет с бабками перед подъездом лясы точить, что помело по ветру, безостановочно … Муж красивый, трудолюбивый, в комнате сидит, а она на хахалей всё зыркает! Куда не кинься, а также теряхой-потеряхой будешь. А то ишь, никак леди из себя корчит. Принцесса! - и засмеялся он тем же задиристым злым голосом, срывающимся на писклявость, после чего опять начал выкрикивать различную невидаль из жизни хозяйки. -  Смотри, ещё побегаешь и в калошу старую превратишься. С причмокиваниями будешь шлёпать по улицам, по лужам, резиновой развалиной! А то видите ли взялась претворять линию элегантной женщины, в жизнь. Многие хотят, но не у всех получается!
    И закончив излияние, застыл всем телом, неподвижно, вцепившись одной рукой за перила, да лишь только ещё шире раскрывшиеся глаза и покрасневшие уши приготовились жадно впитывать результаты своего голосового посыла. А простояв около пяти минут, судя по всему, ожидаемого результата молодой человек не увидел. Так как его черты лица опустились вниз, непонимающе и обиженно, и он, стройный юноша, тут немного сгорбился, да сразу же отстранился от деревянных, поблескивающих натёртой лакировкой от длительного прикосновения, перил. Растерянно и не веря в такое отношение к себе. Абсолютное равнодушие там, внизу на диване, и ответная пустота, тишина в его голове. Он ещё задумчиво отстранёно постоял, с минуту, а затем, словно найдя некий выход в сложившейся ситуации, преобразился: его лицо вновь приняло решительное и радостное выражение, а фигура снова приблизилась к перилам. И окинув острым взглядом возвышенной небом птицы людей расположившихся в своём уютном «гнезде», вновь загорланил им, иногда срываясь, падая чуть ли не до шёпота, умело понижая и повышая силу своего голоса, да меняя тембр:
    - Ох какой франт тут расселся. Хозяин! Телевизор смотрит. Другие деньги делают день и ночь, а он телевизор смотрит! Нет у тебя творческого подхода к денежным знакам! Потому-то ты и сидишь здесь бедный и честный! У других ничего нет за деньгами: ни своего труда, ни произведённого продукта, а деньги есть! И он может купить, что хочешь … А ты тут сидишь, раззявился на цветную картинку, зарплата тебе нужна, хорошая … Ха. Дурень. Тебе нужно жену такую, чтоб как рявкнула: «Хочу диван за пятьсот тысяч, как у подружки Надьки!» О бы ты тогда засуетился. О бы ты забегал. А так сидишь на пару со своей нынешней на двенадцати тысячах и в ус не дуешь. Красоте и богатству всё равно, - откуда у тебя деньги. Они сами по себе красота и богатство. А ты можешь ими обладать, а можешь не обладать. Денежные знаки это результат, который можно получить пропустив несколько этапов подхода к заветной цели. А иной раз все этапы прочь, и сразу эти знаки к себе в руки. Вот оно настоящее дело, блестящая и красивая жизнь. Кегель пегель! Хэй - хэй! Хо-хо-хо! И мы довольны на своём пути, когда бредём да собираем, подбираем купюры внимания. А жизнь идёт рядом с нами и уже другая: насыщенная, обеспеченная, почти безграничная. По своим возможностям.  Ибо тогда наша песня начинает литься широко и плавно, как самая мощная и могучая река родной планеты. 
     И космический говорун развернулся от перил и радостно посмотрел на Карпуню.
    - Ох, как к ним западёт моя речь, и червоточеной засосёт, потянет в душе, в совести к тем самым нечистым деньгам.
    И не особенно обременяя себя результатом сказанного от обоих сторон, пробежался вокруг стола, домового, слегка задел кикимору и сделав полный круг крутанулся да обернулся в коричневый с тёмно-синим шерстяной клубок и исчез, взвился в какое-то неведомое пространство.
    В комнате домашних детей природы некоторое время стояла тишина. Затем Карпуня кашлянул, прочистил горло, усмехнулся и произнёс:
    - Молодой, неопытный. Зря только отболтал. Не слышали они его. Нет ещё у него той силы и направления усилия. Глашатай, выскочил. Хе-хе.
    - Что, зря он тут представление устраивал? - насмешливо поинтересовалась Глая.
    - Конечно, дальше его рта и не вышло. Обмякло и затухло. Турист.
    Домовой ещё посидел, задумчиво оглядывая то место, откуда недавно отлетел пришелец, да вдруг вскочил и начал водить руками по своей рубахе, по талии, ощупывая и поглаживая. Принялся искать что-то на табуретке, следом и на полу, а опустившись на четвереньки, так и под стол залез. Глядя на него Глая тоже заволновалась и стала расспрашивать испуганным голосом:
    - Ты чего там лазишь, чего потерял?
    - Да ремешок плетёный пропал. Ой, ой беда какая. Он же меня и от нечисти всякой спасал и невидимкой делал. Никак тот прохвост уволок, говорил же я … - с сердитым раскрасневшимся лицом поднялся из-под стола Карпуня, всё ещё ощупывая свой уже несуществующий пояс.
    - Ой! А у меня пяльцы пропали, ручные, со стола. Вот только что лежали и уже нет. Нигде нет, - и Глая тоже принялась лазить под столом. - Каков пройдоха, - доносилось от туда, - так и есть — обчистил. В нищету бросил!
    В это время в комнате людей погас свет. И в их жилище стало на столько темно, что мебель обозначалась еле заметными контурами.
    - Всё, спать легли, - отметила Глая.
    - Да. Не завидую я им, - подойдя к перилам и глядя в темноту произнёс домовой.
    - Почему? - удивилась кикимора.
    - Потому что придётся много на себе нести. Тащить столько придурков, которые хотят разбогатеть всеми силами.
    * - русские пословицы и поговорки.