Школьники и школьницы. Глава 26

               


                ОХ, НЕ ЛЕГКАЯ ЭТА РАБОТА...


   Накануне Нового года состоялся чемпионат мира по лыжам среди школ нашего района. Нашей команде лыжниц в категории младших классов в составе Тоньки Акимовой и дальше по алфавиту, не удалось попасть в первую тройку. Удалось в последнюю.
   Завуч негодовал:
   - Позор! Наша сто семидесятая специальная школа с углубленным преподаванием ряда предметов... И какой конфуз!
   Ганнибал защищался:
   - Да, мы заняли  девятнадцатое место среди двадцати команд участниц.
   - Я в курсе, - язвительно отозвался Юлий Цезаревич.
   - Почетное место!
   - Даже так! - удивился завуч.
   - И это несмотря на коварство и злобную недоброжелательность наших врагов.
   - Какие враги! - гневно закричал завуч.
   - В первую очередь - судьи. Были и другие... А лыжня? Нет, это не лыжня, а сплошные волчьи ямы и капканы.
   - Да неужели! - Юлий Цезаревич просто кипел. - Почему же туда не попали другие лыжницы, или капканы специально для наших приспособили?
   - Нам чинили препятствия, - гнул свою линию физрук. - Лыжи намазали не специальной мазью, а сапожной ваксой. Разумеется, в таких условиях наши девочки не смогли занять первое место. Но надо отметить, что одержана огромная моральная победа! Несмотря ни на что, девчонки бились изо всех сил, но те, другие девчонки, были крупнее и злее, и в рукопашном бою побили наших... И все равно мы могли бы занять первое место, если бы, повторюсь еще раз, не вражеские козни: шлагбаумы, подпиленные лыжные палки и так далее...
   Завуч тяжело вздохнул.
   - ...А Сушкиной, так той вместо лыж коньки дали, а коньковый ход оказался для нее в новинку, тем более, как выяснилось, до этого она вообще ни разу не вставала ни на лыжи, ни на коньки.
   Юлий Цезаревич вздохнул еще тяжелее и нервно заходил по классной комнате.
   - Ширяева вообще бежала половину дистанции без лыж, - продолжал оправдываться Ганнибал Ильич, - и только потом спохватилась, что забыла их надеть. Хочу сказать, что сама природа ополчилась против нас; поначалу мелкий снег перерос в метель, а затем в ураган... Федоткина перепутала основную трассу с теплотрассой. Обнаружили ее только с вертолета, на нем же возвратили Лиду обратно. Она горела желанием продолжить борьбу, но гонка уже закончилась, и все разошлись по домам пить чай.
   - Ну и кто же занял последнее место? - спросил немного успокоившийся завуч.
   - Это чудики из двести двадцать первой школы. Они, по ошибке, команду мальчиков выставили, ну их и дисквалифицировали.
   - Надеюсь, мальчишки в биатлонной гонке нас не подведут, - опять вздохнул завуч.
   - Ну что, ребята, не посрамите? - обратился к нам физрук.
   Промолчал только Ленька, зато другие запальчиво закричали:
   - Да не вопрос! Не посрамим!
 
   Перед стартом Ганнибал Ильич сказал, что, возможно, не каждый из нас дойдет до финиша.
   - Это почему?
   - Всякое может случиться. Вдруг слабость нападет, мороз сильный ударит, вместо снега лягушки с неба посыпятся, или еще какая нужда замучает, одним словом - произойдет игра природы. А она, природа, любит поиграть с человеком. Ой, как любит! Нет, не всегда можно прийти к назначенному финишу. Вот я один раз бежал, бежал к нему...
   - К кому?
   - Да к финишу! Бежал, значит, бежал, запыхался весь... Но так и не добежал.
   - А что случилось, Ганнибал Ильич, - мороз ударил или лягушки с неба посыпались? - воскликнула Катька Лепилина.
   - Дура ты, Катька, - сказал Сестренкин, - это игра природы приключилась. Ведь верно, Ганнибал Ильич, ведь правильно?
   - Да... Игра... - промычал физрук. - Догнали меня... И ну давай, кто чем попало... Ух!.. - Было заметно, что воспоминание не очень его обрадовало, лицо сделалось угрюмым, землистым каким-то, бурым даже. - А вот в другой раз тоже бежать пришлось, но...
   - Не добежали, - угадала Людка Свиридова.
   - Увы! - физрук скорбно поджал губы. - Догнали и на этот раз. И как начали...
   Видимо, пережитое опять встревожило его, и на лице снова отразилось страдание.
   - Это точно игра природы, - убежденно сказал Сестренкин.
   - Нет, Колька, это верно лягушки с неба посыпались...
   - Вам бы, Ганнибал Ильич, бегать поменьше, - пожалела его Варька Полякова.
   Да, с природой трудно бороться. Он сильная, природа-то. Сильнее даже Ганнибала Ильича.
   Раздался призывный клич:
   - На старт!
   - Ну, ребята, - встряхнулся физрук, - прогоним кровь по жилам!
   И мы стартовали.
   Не стартовали только я и Трахтер.
   - Что такое? - подбежал к нам Ганнибал Ильич.
   - Да вот шнурок порвался... Игра природы, - ответил я.
   - Возьми мой, - сказал Ганнибал.
   Он быстро расшнуровал свой ботинок и отдал мне шнурок.
   Ленька уставился на меня; я же, не торопясь, занимался шнурком.
   - А ты чего стоишь, как болван приклеенный, - обрушился на Леньку физрук. - Вперед и с песней!
   - Легко сказать - с песней! А если мне навстречу другой одержимый прет - и тоже с песней? А вдруг у него лоб из чугуна сделанный!
   Ганнибал Ильич не сказал ни слова, но так значительно посмотрел на Леньку, что тот почел за благо быстренько стартовать. За ним следом ушел и я.
   - Не подкачайте! - еще раз напутствовал нас физрук.
   И мы бы не подкачали. Но судьи были не на нашей стороне. Винтовок нам, конечно, не дали, про патроны и не говорю, и по мишеням мы стреляли из самодельных луков. Но, разумеется, луки оказались подпиленными, тетива натягивалась слабо, а у Вовки и вовсе лопнула, - пришлось тому стрелять из рогатки.
   К сожалению, Васька, столкнувшись с деревом березой, разбил очки; плохая видимость, туман и, разметавший его потом, ураганный ветер тоже не способствовали точности стрельбы, хотя в своих он не промахивался.
   Да скверная погода усугубляла и без того трудное положение. Поэтому ничего удивительного в том, что мы не могли попасть по мишеням. Не попали мы и в продажных судей, а очень хотелось! И пришлось нам мерить один за другим штрафные круги.
   Все ушли домой пить чай, а мы все мерили и мерили эти треклятые круги, пока не пришел сторож и не выгнал нас из парка.
   Разочарованный Ганнибал Ильич ушел пить чай еще раньше.
   Но несмотря на все эти досадные обстоятельства, нам удалось занять девятнадцатое почетное место! Последнее же, двадцатое, опять заняли эти чудики из двести двадцать первой школы. Они заявили на биатлон девочек и были дисквалифицированы.

   Стремительно приближался Новый год, а с ним и каникулы. Я, Сережка, Васька и Витька шли из школы и увлеченно делились новогодними планами. Было холодно и весело.
   Холодно было и хулигану Громиле с хулиганами-неразлучниками - Нариманом Сабировичем и Джурабаем Мерасадыковичем, и всей его остальной хулиганской братии. А вот весело ли им было? Это нам предстояло скоро узнать.
   - Пропали мы, солоно нам придется, - затосковал Витька. - Ох, и отдубасят они нас!
   - Ну что, намочили штанишки, - заулыбался Громила. - Идите сюда, сейчас костер разведем, вот и обсушитесь. Да не бойтесь! Я не страшный, - добрый даже иногда.
   - Мы знаем, Горилла, - сладко и подобострастно пропел Витька.
   - Я - Громила!!!
   - Ну, конечно, конечно, Громила, кем же ты еще можешь быть... Я не нарочно. Проклятый язык! Вот тебе! Вот тебе! - И Витька несколько раз ударил себя по губам.
   - Ладно, на первый раз прощаю, но на второй...
   - Второго раза не будет! - твердо заверил его Витька.
   - Смотри у меня, - предупредил его Громила и передернул плечами. - Зябко что-то. Пришла пора дарить подружкам боа.
   - Чего дарить? - подозрительно спросил один из неразлучников.
   - Темнота, - отозвался Громила. - Надо вас в вечернюю школу определить. Объясняю: боа - это удав-змея, но и шарф тоже.
   - Я не понял, - признался другой неразлучник.
   - Кто бы сомневался, - вздохнул Громила.
   - Я опять не понял, - повторил неразлучник Нариман. - Чего дарить-то, шарфы или змей? И где мы их возьмем?
   - Здесь, - кратко ответил Громила и указал на нас грязным пальцем. - У них и возьмем.
   Мы громкими криками выразили свое изумление и растерянность с примесью легкого отчаяния.
   - Змеи тоже дарят, - неожиданно брякнул Васька.
   - Что! - удивился неразлучник Джурабай. - Ты чего несешь, глист очкастый?
   - Я от бабушки слышал, что один змей подарил нашей праматери яблоко.
   - Яблоко?! Что за чертовщина!
   - От этого мы все и произошли.
   - От чего от этого: от яблока антоновского или от змея?
   - От праматери.
   - Когда я еще учился в школе, то слышал от нашей учительницы, что мы произошли от обезьян, - блеснул знаниями Громила.
   - Ну, возможно, что вы с вашей учительницей и произошли от обезьян, но...
   - Что ты хочешь этим сказать? - перебил Сережку Громила, и сильно нахмурился.
   - Да ничего особенного, - уклончиво ответил Сережка, потихоньку пятясь назад.
   - Нет, хочешь. Я же вижу, что хочешь. Значит, по-твоему, я - собачий сын?
   - Я этого не говорил.
   - Но подумал.
   - Он этого не говорил и думать не думал, - поддержали мы Сережку.
   Громила немного остыл и сказал:
   - Ладно, с каждого по боа - и мы в расчете.
   - Разве мы были тебе должны? - опять некстати влез Витька.
   - Теперь да, - с нажимом сказал Громила. - Еще будут вопросы?
   Вопросов не было. Но у нас не было и боа.
   - Это несправедливо, - заныли мы.
   Громила задумался.
   - Хорошо. Но тогда я должен побить вас. Хулиган я, или нет?
   - Что за вопрос! Конечно, хулиган! - услужливо закричали неразлучники Нариман и Джурабай.
   - Вот он, глас хулиганов, то есть - тьфу! - глас народа, - торжественно проговорил Громила. - И выходит, что должен я вас изрядно попинать, да по двору погонять, иначе посрамлю свое хулиганское звание. Это традиция. А традиции нарушать негоже, их надо беречь и продолжать.
   - Не всякие, - робко возразил Витька. - Отдохнуть тебе надо, пусть другие сберегают и продолжают.
   - Думаешь?
   - Да, я так считаю.
   - Эх, жизнь! - сокрушенно произнес Громила. - Вот всегда так: придут какие-нибудь ниспровергатели - и все поломают. И остается нам, хулиганам, карасей  на пруду бреднем ловить, бить баклуши, да на травке валяться. - Он горестно вздохнул. - Ладно, по случаю Нового года, даю вам вольную. Но мы еще встретимся. И надеюсь, очень скоро.
   - Мы уходим от тебя с грустью в сердце, - немного фальшиво сказал Витька.
   - Валите отсюда, - добродушно бросил Громила, - пока я не передумал.
   Мы не стали дожидаться перемены его настроения и быстро взяли с места в карьер.

   В эти предновогодние дни папа подрабатывал Дед Морозом, и я помогал ему по вечерам разносить подарки. А так как Деду Морозу полагается Снегурочка, то и папе определили тоже.
   Папа с ватной бородой и красным носом выглядел очень смешно. Снегурочка тоже была с красным носом, правда, без бороды. Папа строго-настрого предупредил ее, чтобы та не отставала от нас ни на шаг.
   - А то тебя серый волк съест.
   - Подавится, - мрачно ответила Снегурочка.
   - И то верно, - легко согласился папа. - Худющая ты какая. На диете сидишь, глупенькая?
   - Сижу, Дедушка Мороз, целый год сижу, - ответила та и решительно добавила: - Вот сегодня и накушаюсь!
   Первым сегодня в списке адресов значился Дом офицеров. Туда мы и двинулись.
   Всю дорогу Снегурочка жаловалась на злую поземку и колючий ветер, ныла про изношенные сапоги и призналась, что хочет новую шубу, поскольку старую съела моль, а в ней она смотрится общипанной курицей, а вовсе не внучкой Деда Мороза, и вообще хочет выглядеть стильной.
   В Доме офицеров нас встретил бравый военный в чине майора.
   - Откуда такие? - спросил он строго.
   - Из леса вестимо, - прохрипела Снегурочка, и, закашлявшись, выбросила сигарету.
   - Дед Мороз? - обратился майор к папе.
   - Он самый, - согласился папа.
   - Надо отвечать: "Так точно!" Понятно?
   - Так точно, понял!
   - Молодец! Ну что, принесли подарки?
   - Так точно! Целый мешок. А вот эти, значит, - и папа указал на нас, - Снегурочка и ее брат двоюродный - Новый год.
   - Отставить родственные отношения!
   - Есть отставить! - сказал папа, вытягиваясь в струнку.
   - Гуд! - сказал бравый военный, и неодобрительно посмотрев на папин живот, произнес: - А вот это не гуд! Жирку нагулял, дедушка.
   - Это диафрагма, - робко ответил папа и немедленно втянул живот.
   - А почему у тебя, Снегурочка, на глазу нашлепка? - спросил дотошный майор. - Засветил кто?
   - Да гитарой я раненая на детском утреннике, - равнодушно ответила та. - Обидно только, что мир в целой совокупности не наблюдаю.
   - Хорошо, что другой глаз цел. А то я отродясь слепых Снегурочек не видел, - хохотнул бравый майор, и уже строго спросил: - Елку доставили?
   В целостности и сохранности, - сказала Снегурочка. - Сейчас распакую.
   - Стройная?
   - Как тополек.
   - Пушистая?
   - Как борода моего дедушки.
   - Какого? Этого, что ли? Так у него не борода, а мочалка несуразная.
   Снегурочка наконец освободила елку от веревок.
   - Да эту елку еще в прошлом году срубили! - возмутился офицер. - Одни сучья - и ни одной иголки!
   - Зато не осыпится, - сказала Снегурка, вручая ему елку-палку. - Настоящая лесная красавица!
   - Красавиц у нас и так хватает, - с тобой две будут. Ладно, пойдемте в офицерскую столовую, а то замерзли небось. Ничего, сейчас согреетесь.
   Я было тоже нацелился за ними в столовую к офицерам, но меня остановил майор.
   - А вот детям в офицерском собрании - не место.
   - Но... - попытался возразить папа.
   - Никаких "но"! Пусть сидит в вестибюле и книжку интересную читает - называется Устав! Великая книга! На все времена!
   По лицу папы было видно, что он в этом не убежден, но только крякнул:
   - Так точно!
   - Наслаждайся, - сказал мне военный и швырнул томик, любовно переплетенный в свиную кожу.
   Снегурочка почему-то загоготала.
   - А что же ты без косы? - обратился к гогочущей Снегурке вояка.
   - Так вы кого вызывали - смерть или Снегурочку, - бросила та, потом хмыкнула, но гоготать перестала.
   Теперь загоготал офицер.
   Они скрылись в недрах офицерского дома, а я попробовал читать эту странную книжку, но обещанного наслаждения не получил. Более того, мне захотелось швырнуть ее обратно - в майора. Но бравый майор и бравый папа с бравой Снегурочкой задерживались. И когда я уже стал нервничать и присматривать место, куда бы запихать Устав, чтобы майор его никогда не нашел, появился папа, спросил где Снегурочка, сел на кушетку, коротко всхрапнул и тут же задремал.
   Чуть позже объявилась и Снегурочка, неторопливо и как-то неуверенно, слегка припадая на одну ногу, подошла к нам, села рядом с папой и тоже намылилась вздремнуть.
   - Что с ногой? - спросил я.
   - Майор сапогом отдавил, а потом уже давили полковники во главе с генералом.
   Тут папа приоткрыл один глаз и стал им сверлить Снегурочку.
   - Что же ты нахмурился, дедушка, волком серым на меня зыркаешь, и глазик вон покраснел точно у быка, матадора на арене заприметившего. Еще чего доброго тявкать начнешь, как крокодил невоспитанный. Некрасиво это, - проговорила она задушевно.
   - Что-то лицо мне твое знакомое, - признался папа.
   - Так это я, внучка твоя, Снегурочка ненаглядная. Приглядись, старый!
   - И пригляжусь, - сказал папа, натягивая шапку. - Только вот глаза мне снегом запорошило, не вижу ничего, пурга на дворе.
   - Так то на дворе, а мы в здании офицерском торчим. Это просто шапка тебе велика, вот на глаза и съехала.
   - Неужели это ты, Снегурка? - удивился папа. - Где же ты пропадала?
   - Чудеса творила. Новый год ведь...
   - Да, кудесница, чудес ты здесь натворила немало.
   - Не суй, дедуля, свой красный нос в мои дела, - огрызнулась Снегурка.
   - Так у тебя он тоже не зеленый.
   - Попрошу без намеков. Это все погода виновата, на дворе холод собачий.
   - Так то на дворе, а мы в доме офицерском.
   Снегурка обидчиво хрюкнула и отвернулась.
   - А пойдем-ка, Снегурка в лес, дров наломаем, костер разведем, - миролюбиво предложил папа. - Ведь зима пришла, кусается злодейка.
   - Не слепая я, вижу, что зима нагрянула. И в лес бы пошла, и дров наломала, тем более мороз какой! Только нам еще клиентов поздравлять надо. Пойдем скорее, там и обогреемся, с друзьями новогодними напляшемся, да так, чтобы в жар бросило.
   - Нельзя тебе в жару быть, да в пляски пускаться, растаять можешь и глупостей наделать.
   - Авось не наделаю, - легкомысленно сказала Снегурочка, и опять стала ныть о преждевременно проеденной молью шубе.
   Папа сперва только зубами поскрипывал, но потом не выдержал и слегка вспылил:
   - Не нуди, внучка пришлая, а лучше в лес отправляйся, сгуби лису на воротник, вот и выйдет тебе к шубе подспорье.
   - Мне бы лиса на воротник сгодилась, - согласилась Снегурочка. - Только вот дура эта кусается и бешеной делается, когда с нее воротник стаскиваешь. А я дурочек бешеных не люблю. Да и простужусь я в лесу зимой, или замерзну до полного окоченения. И кто меня тогда лечить будет?.. Хорошо, если Бабка Ежка в избу отведет, в котле согреет или в печку засунет. А так - беда!

   В квартиру, куда мы пришли, нас не пустили. Мужчина, в конце концов открывший дверь, закричал с порога, что к ним уже заходил один Дед Мороз - гореть ему синим пламенем! - подарков не принес, слопал весь салат оливье, и рыбу красную с собой утащил. А Снегурочку оставил! И на кой ляд, спрашивается, им еще одна нужна, если вчерашняя никак в себя не придет, все песню какую-то заводит, да гопака сплясать норовит. Пришлось ее в ванной на замок висячий запереть. Буйная она, шальная... Шампанского требует, и чтобы непременно с икрой и холодцом подать.
   Спустившись этажом ниже, мы наткнулись на курящего Деда Мороза.
   - Служба собачья, - пожаловался он нам. - Люди собираются праздник встречать, а тут ходи по морозу, снегом скрипи, да от холода вздрагивай. А бывает, что от испуга...
   И он стал рассказывать.
   - В прошлом году это было. Захожу я, значит, в одну квартиру, все чин чинарем, шапку скидываю, ложку свою из-под голенища вытаскиваю - чужими брезгую - иду к столу, а там гляжу, уже Дед Мороз со Снегуркой закусывают, так чавкают, что, наверное, на соседней улице слышно, и говорят мне с гонором: "Ты что же это, дед незваный, по чужим квартирам шастаешь!" А потом и отметелили меня на пару за здоровье живешь, еле ноги от них унес, - так эти синяки и до следующего Нового года не пройдут.
   А в другом месте, так вообще сразу выгнали, даже бутерброда в дорогу не дали, сказали, что двенадцать уже пробило - кончилось, говорят, твое время, - исчезни напрочь!
  В третьей, какой-то патлатый пригрозил, что уголовку вызовет, если я буду приставать к Снегурочке, и в лицо мне пивом брызнул...
   - Вы тоже, Морозы, хороши, - сказала наша Снегурочка. - Вот помню, тоже в прошлом году это было... Время почти двенадцать. Звоню. Дверь отворяют, а впускать - ни в какую. Куда, кричат, прешь без деда и без подарков. И впрямь, оборачиваюсь, а деда нет. Я туда-сюда - нет нигде. Вдруг девица какая-то ко мне подходит и записку вручает. А в той записке накарябано: "Внученька, остаюсь в квартире номер... Встретимся в следующем году.  Смотри - не опаздывай!"
   Мальчишка хозяйский выскочил, теребит меня - где же дедушка? Что делать? Отвечаю мальцу: "В тридевятом царстве, в сказочном государстве..." А он мне: Врешь ты все! У Лейкиных он в квартире. Они всегда Дедов Морозов перехватывают".
   Снегурочка вздохнула и глубоко затянулась сигаретой.
   - Да, - протянул другой Дед Мороз. - Интересно, а где сейчас моя внучка? Пропала куда-то. Ладно, вот найду, косточки-то ей пересчитаю. Как селедку разделаю, да еще лучком переложу.
   - Скор ты на расправу, - неодобрительно заметила Снегурочка, ловко выплюнула окурок и принялась за дынные семечки.
   - Так старый год кончается, вот и поспешаю.
   - Похоже, твоя внучка в квартире этажом выше застряла.
   - Правда? - обрадовался Дед Мороз, и поскакал вверх по лестнице.
   Нам стало интересно, и мы поднялись вслед за ним.
   Дверь открыл все тот же недовольный мужчина. Дед Мороз его оттолкнул и закричал:
   - Ну, внученька, где притаилась? Молви слово. Или не рада дедушке? Может, обидел чем? Что молчишь?
   - Да в ванной комнате я, дедушка, - отозвалась Снегурочка. - А заперли меня злые хозяева. И, конечно, обидно мне! Подумаешь, съела баночку черной икры, да красной баночку... И с крабами. А шуму-то!
   - Правду говори, что еще съела?
   - Ничего я больше не ела, выпила только бутылку вина шампанского, пить после крабов очень хотелось. Икра красная тоже очень соленой оказалась, пришлось еще бутылочку выпить, да крепкого немного, а то в горле запершило... Плохие они, дедушка, прогони ты их вон, а лучше заморозь навечно... Там еще винегрет остался, да рыба по-польски приготовленная. Колбаска невареная есть...
   - Скажи спасибо, что тебе печень не отбили, сахарная, - сказал бодро Дед Мороз.
   - Бить не били, но замахивались... И все из-за рыбы какой-то... В лице даже изменились: лица у них лютые, нехорошие, дедушка. А я люблю лица добрые, красивые, на которые смотреть хочется.
   - Нехорошо получилось, милая, - попенял ей Мороз. - Накажу я тебя, голубушка. Заслужила...
   - Да не надо, дедушка, исправлюсь я. Пусть эти сами пьют свою газировку, а мы с тобой чистенькой дерябнем. А то шпротных консервов, да пирога кусок пожалели. Тьфу на них! Шашлычком бы полакомиться... Может, барана задерем?
   - Шли бы вы в свой лес, с нечистью всякой Новый год встречать, - рассердился хозяин. - А то сам отволоку, если добровольно не сгинете!
   - Сматываться надо, - испуганно сказала наша Снегурка. - Взбесился хозяин. У меня от страха даже живот заболел. А может, дряни всякой в офицерском доме наглоталась.
   Нам оставалось обойти еще две квартиры.
   С первой квартирой вышла заминка.
   - А где же праздничная елка, красавица зеленая? - спросила хозяйка.
   Вопрос был не праздным.
   - Где? - спросил папа у Снегурочки.
   - Так отдали уже.
   - Должна быть еще одна.
   - Должна, должна... - проворчала та. - Я, может, в Большом театре должна была танцевать. Да во не танцую.
   - Так где елка? - нетерпеливо повторила вопрос хозяйка.
   - Дед Мороз сломал... случайно.
   - Ай-яй-яй! Какой неловкий дедуля, - покачала головой женщина. - Совсем идиот!
   И дверь захлопнулась.
   - Однако! - воскликнула Снегурочка. - Облом вышел.
   Во второй квартире нас встречала вся семья.
   - А ты настоящий Дед Мороз? Не поддельный? И борода из ваты? - сыпал вопросами младший член семьи.
   - Натурально настоящий, - подтвердил папа. - И с мешком подарков. А еще со мной Снегурочка с братцем своим, плюс двенадцать месяцев...
   - У нас на всех водки и оливье не хватит, а шампанское мы уже выпили, - испуганно сказал глава семьи. - И нам месяцев не надо. Снегурка - еще куда не шло.
   - Месяцы по дороге отстали, - поспешил успокоить его папа. - Я - за всех! Умею фокусы показывать, загадки загадывать, в игры играть...
   - Знаю я этих фокусников, - недоверчиво сказал мужчина. - Фокус-покус - и шубы как ни бывало!
   - Почему шубы? - оторопел папа.
   - Ну ни шубу, так еще чего-нибудь сопрут. Игры... В казаки-разбойники или в жмурки? Не успеешь глаза закрыть, а шубы нет и в помине! И фокусника тоже.
   - Далась ему эта шуба, - пробормотала Снегурочка.
   - Вы на лестничной площадке фокусы показывайте, а мы в дверной глазок посмотрим. А то работаешь, работаешь, из последних сил выбиваешься, вдруг придет такой фокусник - и пропала шуба!
   Папа взвыл, а Снегурочка с восторгом сказала
   - Во дает, мужик! Супер!
   Мужика продолжало разбирать, может быть, от до срока выпитого шампанского.
   - Во дворе в снежки играйте, игруны! - закричал он. - В шахматы небось играть не сядете, вам бы в картишки людей облапошить. Метнул карту - и раз! Прощай шуба!
   Снегурочка заржала и стала бить копытами.
   - Паспорта имеются? - вдруг выпалил мужик.
   - Какие паспорта! - возмутился папа. - Мы из Вологды, главным Дедом Морозом командированные!
   - Гастролеры, значит... Знаем мы таких. Чуть что зазеваешься...
   - Слушай, дорогой, - не выдержал папа. - Я тебе свою шубу отдам, дай только ребенка поздравить!
   - Веселая компания, - многозначительно поглядывая на своих, сказал глава семьи. - Хорошо, что Соловья-разбойника не догадались с собой захватить, или еще какое чудище поганое...
   Папа вконец растерялся, а Снегурочка стонала: "Ой, не могу!" и билась в истерике.
   Ох и тяжелое это время для Дедов Морозов и Снегурочек - новогодние праздники!

   ...До Нового Года оставалось совсем мало времени. Папа обхаживал маму, хозяйничавшую на кухне.
   - Ах ты моя птичница, - ласково шептал он. - Курочку нам готовишь...
   Мама оттесняла папу от плиты, но минуту спустя он снова, еще ласковей, начинал петь маме на ухо:
   - Ах ты моя телятница, ох и покушаем мы сегодня мясца...
   А через другую минуту заводил по-новой:
   - Ах ты моя рыбка, верю, что не только морская капуста украсит наш праздничный стол...
   Мама загадочно улыбалась.
   Я тоже надоедал маме.
   - Ты думаешь, я за куском торта пришел? - сказал я ей, ввинчиваясь в нашу шестиметровую кухню, и одновременно, вывинчивая оттуда папу. - Ничего подобного. Так, если только за небольшим...
   - Ты испортишь аппетит! - последовал категорический отказ.
   Что-то я не помню, чтобы я когда-нибудь испортил себе аппетит кусочком торта. Или даже двумя...
   - А часы не могут остановиться? - не отставал я от мамы.
   - Нет, они на батарейке.
   - А если батарейка сядет?
   - Ничего страшного: и у меня, и у папы есть часы.
   - Тоже на батарейках?
   - Да.
   - А если и у них батарейки сядут?
   - Сразу все часы остановиться не могут, это из области невероятного.
   Я был настойчив.
   - Ну, а вдруг это невероятное произойдет? Под Новый год все может случиться.
   - Тогда мы останемся в старом году, - сказала мама, потеряв терпение и выпроваживая меня с кухни.
   На смену мне торопился папа, но мама прогнала и его.
   В новогодних хлопотах я и забыл, что хотел сообщить родителям, что нашу школу опять перенумеровывают. Теперь она будет - сорок девятая. Так как мама была занята на кухне, я поделился этой новостью с папой.
   Папа сказал, что мы неудержимо стремимся к нулю.
   Да, это было бы потрясающе - школа номер ноль!
   Теперь наша школа станет еще более углубленной в изучении ряда дисциплин. Мы углубимся в дебри истории, где я давно и безнадежно заблудился, и в дебри арифметики, откуда мне никогда не выбраться. И честно признаюсь, эта последняя наука измотала меня совершенно! В глазах мелькают цифры, двоятся, троятся, роятся - голова кругом идет. Срочно нужна справка, в которой четко бы говорилось, что мне противопоказано изучать этот предмет.
   Но пока я не нахожу отклика - ни со стороны мамы с папой, ни со стороны нашей школьной докторши. Мало того, она заявила, что если еще раз услышит мое нытье, то сделает мне пятьдесят уколов подряд! И не только мне, но и Брусникину, Томилину, Гречневу, Сабельникову, Лисицкому...
   Не в моих правилах подводить товарищей. Пришлось отступиться. Временно, конечно.
   Но ничего, мы еще себя покажем во всей красе! В школе номер ноль!