Отблески. Экспедиция. Как меня выгнали с работы...

Экспедиция стояла лагерем на Средней Терси. И случился запой у рабочих – у горняков, которые работали на канавах и шурфах, и у части лесорубов. Понятно, что напились все по-разному, кто-то сильно, и выяснял отношения с начальством, кто-то молча спал. То есть, пьянство действительно было. Но был и повод избавиться от части ненужной рабочей силы, так я думал тогда и думаю сейчас.

 И я тоже попал под жёсткую руку начальства, не как пьяница – я вообще тогда ещё даже и не пробовал водки. А вино мы в шестом классе только один раз выпили с Сашей Васениным на его же деньги.

 Просто я тоже перестал устраивать начальство по непонятной мне до сих пор причине. Непонятной потому, что я работал наравне с бывалыми мужиками – валил деревья, сам себе делал топорища – они ломались каждую неделю или раз в десять дней от тяжёлой работы. И ещё лазил на такие деревья, на которые никто и не думал забираться – у всех мужиков было чувство собственного достоинства, и они были тяжелые, сучья могли их не выдержать. А я был лёгкий, чувство страха пряталось, когда надо было блеснуть удалью перед мужиками. И вообще, кому-то надо было делать и эту работу – обрубать сучья на высоких деревьях, стоявших сбоку от трассы и закрывавших визирный луч теодолита.

 Собрал нас на поляне наш начальник экспедиции – Иван Степанович – и объяснил, что за нарушение трудовой дисциплины всех отправят на карбузе до Томи, а оттуда на катере – до Новокузнецка. Я понял, что меня отправляют домой, в Осиновое Плесо. А и проработал-то всего один месяц.

 И я, четырнадцатилетний мальчик, ученик из седьмого класса Осиноплесской средней школы, переведённый в восьмой класс, навзрыд заплакал. При всех, хоть и молча, точнее потихоньку. Мне было обидно не за сам факт моего расчёта, а то что меня выгоняют. И выгоняют вместе с пьяницами, за компанию.   

 И мы поплыли на карбузе до Томи, оттуда каждый по своей дорожке, уготованной судьбой.

 Дома я отдал маме заработанные за месяц 170 рублей – сейчас это надо умножить на 200, для сравнения с современным состоянием экономики и социальной жизни. И я поехал в Новокузнецк, купил там себе часы наручные, обувь, пальто с полушалевым воротником, что-то маме и сестре. Короче, я был готов к школе.

 Из Прокопьевска приехал Витя Гумеров с другом, который сейчас работает деканом в Томском политехе. А тогда они были мальчики, худенькие, третьеклассники. И жили у нас в бараке, на мамином попечении, рыбачили, купались в Верхней Терси. Ну и я вместе с ними.

 И однажды солнечным днем, когда мы были на Терси, на двух конях подъезжает Василий – коновод и рабочий экспедиции Сибгипротранса, откуда меня погнали после месяца работы. И говорит мне – садись на вторую лошадь верхом, едем работать, Иван Степанович приказал.

 Мама была дома после ночной смены, я кое-что взял из одежды и рысью мы направились на Среднюю Терсь, в сторону деревни Мутное. А лагерь уже стоял далеко от Мутного, в сторону Пезаса в горах, куда мы и добрались к вечеру.

 Так началась вторая половина моей летней работы в экспедиции в качестве рабочего третьего разряда. За неделю дома я окреп, отдохнул и с радостью один валил толстые пихты, кедр, ели.

 Главное, я был нужен экспедиции. Почему-то. Я понимал, что меня пожалели, поняв, что поступили несправедливо. На Руси народ всегда стоял и стоит за справедливость. Ну, и конечно же, я был нужен как рабочий.