Сельцо-Карельское. Год 2016

Булины – фамилия известная в Удомельском крае. Без Булиных нет истории Сельца-Карельского. Разбирая материалы и документы прошлого столетия, везде находишь людей с этой фамилией, только инициалы разные. Кто кому и кем доводится – загадка.

Чтобы не терять время зря и разобраться в этом вопросе, я решил позвонить своему школьному другу Геннадию Булину, который родился и вырос в Сельце-Карельском. Он обрадовался моему звонку и сразу предложил: «Поедем в Сельцо-Карельское! Там завтра как раз престольный праздник Иконы Казанской Божией Матери. У самих Булиных и спросим, кто есть кто». Утром, как и договаривались, мы отправились в родные места. Живем в одном городе, а не виделись годы.

За разговорами и воспоминаниями о нашей учебе в Мстинской средней школе быстро добрались и до реки Мсты. Заехали в поселок: промелькнуло белое здание нашей школы, переезд и наконец остановились у знакомого синего дома, где живут родители моего друга. Им уже за 80, и не верится, что прошло уже более четверти века, когда я школьником забегал к ним в гости.

Все разговоры по деревенскому обычаю происходят за столом. Римма Васильевна – хлебосольная хозяйка, быстро собрала на стол. Виктор Васильевич по-прежнему шутит. После щедрого угощения сам собой завязался разговор. Старший Булин вспоминает: «Булиных было четыре брата: Федор, Павел, Иван, Александр. Так что в Сельце-Карельском мы все родня. Лучше про старину расспросить у моей сестры Валентины Васильевны Михеевой, она и сейчас живет в Сельце-Карельском».

Поблагодарили хозяйку, и мы уже втроем с В.В. Булиным двинулись в путь.

Внедорожник легко шел по хорошей дороге. Благодатнейшая вокруг природа – перелески, поля, слева вьется, утопая местами в паутине ивовых зарослей, древняя река Мста. По обочинам новой асфальтированной дороги мелькают полупустые и совсем обезлюдевшие деревни: Ножкино, Кожино, Хмельники. Наконец показался и храм Сельца-Карельского. Церковь красивая, с высокой колокольней, уцелевшая в бурях и ненастьях прошлого века, гордо стоит и теперь, не поддаваясь времени. Когда-то богатое село теперь опустело. Жилые дома можно пересчитать по пальцам. Все, как и в других местах, только раскинулось Сельцо-Карельское необычно, местами сбивается всеми своими избами, сараями у новой дороги, а часть домов еще сохраняет вековую планировку улиц по направлению к реке Мсте.

Геннадий уверенно подъезжает к самому берегу реки. Выходим. Зима в этом году ранняя, снежная. Среди сугробов, наподобие траншеи на легендарной Шипке, прорыта тропка к мосткам, т.е. к месту, где местные жители берут воду. Городские люди порой даже не задумываются, а то и не знают, как выживают деревенские старики в таких местах. Булины ищут хозяйку. Так и есть – Валентины Васильевны или просто Бабы Вали нет дома, со внучкой Ритой пошла за водой. Мы с Геннадием забираем у них ведра. Река еще не скована льдом и, зачерпнув воды с заледенелых досок, осторожно поднимаемся по узкой тропке к дому. Бабе Вале почти 90 лет, она высокая, несмотря на возраст – с крепким голосом, из той породы людей, на которых еще как-то держится жизнь в сельской глубинке. Она радостно охает, приглашает в дом, не ожидала столько гостей в этот праздничный для Сельца-Карельского день.

Дом у Валентины Васильевны старый, добротный, хоть уже и почерневший от времени. Традиционно поделен на две части: летнюю и зимнюю половины. Крестьянская архитектура проста – кругом под общей крышей устроены коридорчики, чуланчики, каморки и кладовки. Баба Валя с внучкой Ритой, накрывая на стол, рассказывает о истории своего жилища. Дом построен в 1912 году. Здесь до революции жили целых три семьи из рода священников Обновленских. Последней хозяйкой из этого рода была учительница Зинаида Федоровна Обновленская. Молодая семья Михеевых сняла у нее комнату, а потом выкупила и дом у хозяйки.

О священниках Обновленских я слышал, а доктор А.В. Серяков собирал материал и писал о Главном санитарном враче Калинин-ской области П.Ф. Обновленском, уроженце Сельца-Карельского. Поэтому я решил уточнить, не сестра ли ему Зинаида Федоровна. Валентина Васильевна рассказала, что она его хорошо знала и Павел Федорович приезжал в отпуск к сестре в село, жил в соседнем доме. Показала на покосившуюся избу и продолжала:

«Зинаида Федоровна к тому времени была очень старой… Мы помогали друг другу. Например, она до последних дней держала пчел. Муж мой, Василий, курил, и старая учительница просила меня помочь на пасеке. Говорила, что пчелы запах табака не любят. Вот так и приходилось быть пчеловодами. Зато мед собирали. На зимовку ульи ставили в подпол – там теплее. Потом Зинаида Федоровна решил съездить в Москву к дочери, на обратном пути заехала к брату, и в Калинине ее парализовало. Там умерла и похоронена».

За чаем разговор перешел от старины к сегодняшнему дню. Последних жителей Сельца-Карельского осталось около двух десятков, и иллюзий относительно будущего у них нет. От былого многолюдья не осталось и следа в этих краях. Слава Богу, есть церковь и она действует! Вспоминали местных батюшек, о. Василия, о. Владимира и о. Рафаила. Потихоньку Валентина Васильевна опять возвращается в прошлое:

«Раньше село большое было. Дворов 160. Кроме Булиных жили Ребровы, Базловы, Вересовы, Рыжовы, Березины, Шишлевы… Когда началась коллективизация, раскулачили семью Ивана Березина, дядю Мишу Смыслова… У Березиных потом пять ребятишек от голода умерли. Работали много, а есть было нечего. Все отдавали. Весной в хлеб добавляли молотых дудошник, крапиву…» «Еще папуши, это головки клевера», – добавил ее брат, Виктор Васильевич. Валентина Васильевна вздохнула и продолжала: «Колхоз наш назывался "Активист". Сеяли, пахали и косили, как и все. Техники не было. Первый трактор появился только после войны. Были коровы, телята, поросята… Мельница тоже своя, а мельником работал эстонец Терессон. Был родильный дом. Акушерку звали Антонина Ивановна Вересова.

В нашей семье росло четверо ребятишек. Я старшая, Антонина, Маша и Виктор – младший. Мать – Анастасия Никитична, отца звали Василий Федорович Булин. Его призвали в армию, и он участвовал в трех войнах: Польском походе Красной армии 1939 г., Финской и Отечественной. Погиб под Ленинградом в 1944 году. Похоронен в братской могиле.

Как возраст подошел – в школу пошли. Она была, где церковь, как раз на той стороне, где живет фельдшер Наташа Дорошенко. Учительствовал Василий Андреевич Антипов, жену звали Мария Андреевна. Детей у них не было. В школе было четыре класса. Помню здание, посередине крыльцо. Ребятишек столько ходило, что и сесть некуда. Ее закрыли только в середине 70-х. Я помню, как уроки учили с Вовой Вересовым. Заберемся на печку, у него такой светильник с лампочкой от батарейки, у меня лампа керосиновая. При таком свете и писали, и читали. В армию ушел, служил в Севастополе, там и остался. Да у нас много ребят, когда появлялась возможность, не возвращались в колхоз. Так село и начало пустеть. После войны я вышла замуж за Василия Михеева. Сестра Антонина стала Рыжовой. Маша живет в Волочке. Замужем была, кстати, за художником. Фамилия – Штырковы.

Меня назначили бригадиром полеводческой бригады. В ней работали полсотни человек. Ничего, справлялась. Сама пахала. Рожь сеяли, на Спас – лен. Сколько всего сажали – уже не помню. Только запомнилось, что картошку выращивали 45 гектаров. Отдыхали мало. Даже в такой большой престольный праздник как Иконы Казанской Божией Матери до обеда надо отработать, а потом можно погулять…»

За беседой быстро пролетел короткий ноябрьский день. Мы попрощались с радушными хозяевами и отправились в обратный путь. Виктор Васильевич еще успел показать нам, где за селом находятся Млевский и Борский мосты. А дальше – вновь пустые Хмельники, редкие огни в окнах в Кожино, Ножкино и Мсте. Геннадий довез отца до дома. Попрощались, теперь и в Удомлю. Я был благодарен своему школьному другу за эту поездку, но на душе стало как-то грустно. На моих глазах вымерла деревня, в которой я родился, теперь она стала историей и представить, какой в ней была жизнь, можно только по редким фотографиям. Неужели и древнее Сельцо-Карельское ждет такая судьба?


Специалисты прогнозируют, что если государственная политика не изменится, то через 20 лет русская деревня может исчезнуть. Статистика ужасная. После развала СССР за 20 лет в стране не стало 20.000 сел и деревень… Но русский человек без Веры никогда не жил и хочется надеяться, что Сельцо-Карельское еще будет стоять.



На фото: В.В. Михеева (Булина) с дочерьми Ниной и Таней. Фото из архива семьи Михеевых.