Свет и Тень

- Пойдем прочь — сказала Тень с сожалением, - ибо здесь нам с Тобой нет больше места..
Сожаление звучало словно приговор, с оттенками боли и горести и  утраты своей значимости для других. Каждый шаг давался с трудом, воспоминания тянули назад — остаться здесь, но осознание того, что здесь больше нет ничего прежнего, было сильнее любых предубеждений.
- Нет, ну как же так — Свет пытался возражать — как мы покинем этот мир? А что будет дальше со всеми людьми? Мы не можем просто взять и сдаться на милость госпоже Судьбе... Разве в этом было наше предназначение?
Свет всегда очищал все то, что было замарано людьми, давая шанс всегда на исправление ошибок и подавал надежды на самое светлое и лучшее даже в те самые темные времена, когда мир просто отворачивался от всего высшего и чистого.
- Нет, нам тут уже не рады — Тень с горечью осознания окончания своей власти констатировала падение мира в целом, - Мы стали просто словами, и не несем больше никакого смысла для всех тех, кто живет в таком развитом обществе. Мы были единым целым в этом мире и не можем быть друг без друга. Ведь согласись, ты всех не спасешь, и рано или поздно и ты станешь объектом всеобщей ненависти среди тех, кто еще вчера упивался твоей спасительной силой. И они тебя просто изгонят туда, куда и я уйду добровольно уже сейчас.
При этих словах Свет опустил свой взор в землю, осознавая то, что слова сказанные Тенью были горьким пророчеством для всего столь развитого мира.  Нет, это не был призыв оставить свои позиции и предубеждения. И это даже не было призывом отказаться от своей природы. Это был просто печальный приговор всем многолетним трудам Света и Тени в борьбе за равновесие в мире столь не смыслящих творений Господа — как люди.
- Они забыли про то, что есть жизнь или смерть, и даже разучились молиться как мне, так и тебе — Тень достала сигарету и зажгла спичку, медленно сделав затяжку, на выдохе сказала — И вообще разве им — людям нужно было наше влияние изначально? Они и так умирали в своих войнах за пустые идеи отбиваясь от себе подобных всем тем, чем только могли, - дым попал в лицо Свету, от чего тот закашлялся — и что, им стало от этого легче?
- Не кури, это вредно ведь — Свет потупил взор, закашлялся еще сильнее, - и вообще тебе всегда было ровно за других, нет я не говорю что тебе их не жалко, просто ты всегда так холодна и смерть и жизнь для тебя равнозначны...
- И?
- Но это не правильно. Каждый имеет право на шанс. И тот кто убил, и тот кого убили. И даже самый отъявленный злодей может покаяние принять.
-Да, да, да... А святоша может пойти в бордель и поиметь не одну падшую и доступную и не раз, напиться, курнуть травки, нанюхаться кокаином или еще чего совершить не доброго, и при этом пойти раскаяться и остаться святым... - Ухмылка растянулась на лице Тени так широко, как закат на небосводе.
- Не утрируй, сейчас не про это разговор. Ведь ошибки совершать все могут и не раз. Так что всех сразу сжечь и прах по ветру пустить?
- А что, можно и так, пользы будет гораздо больше и вообще мир станет гораздо чище и светлее — улыбка стала просто безграничной и едкой, словно кто — то на ткань пролил кислоту, - ведь порой этого вовсе не хватает для всех тех, кто не может найти покой в своем невероятном везении.
Они сели на краю самой бездонной пропасти, и смотрели в даль, стараясь найти там еще что — то, что могло их остановить от столь глобального решения. Сейчас было так спокойно, что казалось нет вообще ничего вокруг. Нет тех, кто верил в светлое, и чистое. И нет тех, кто верил в темное и сильное. А солнце медленно садилось за горизонт стягивая за собой все самое светлое и самое темное, делая весь мир вокруг серым и безликим. Нет, конечно это было не так критично, так как все давно уже привыкли не различать ни светлое, ни темное. Все живущие давно стали холодными и равнодушными, и каждый был в своем окружении и мире, который был личным пространством, в которое никого не пускали и в нем старательно прятались. Мир стал серой массой — все смешалось, перестало разделяться чистое и светлое от грязного и темного. Вода не утоляла жажду, еда перестала пресыщать людей, а любовь стала пустым словом, которое ничего кроме плотской связи не несла в себе.
Утром никто не заметил того, что свет не очищал и не радовал никого, а тень не прятала никого. Было серо, безвкусно и однотонно все вокруг. Смешались  чувства сомнения и радости, желание перестало быть ведущим фактором в деятельности людей. Однако каждый открывал свои глаза и ничего не замечал. Все уже не один год так жили, порой без слов и без живого и личного общения. Поэтому все просто проснулись, открыли глаза, и каждый занялся привычным делом — ежедневной жизнью в своем сером и однобоком мире, в который конечно никого не пускали, и упаси боже — не выпускали своего ничего во вне.
И только маленький ребенок в кроватке молодой мамочки на улице понял — мир перестал его удивлять, и даже перестал радовать. Свет больше не колол глаза. И тень не охлаждала от зноя. Все стало серо и скучно. Сначала это удивляло, но в итоге громкий крик пронзил окружающий мир. И никто ничего не понял, и все сделали вид, что так и должно быть, так как все маленькие дети плачут...