14. 6. Контрудар

Пока части 127-й дивизии совершали марш под звездным небом, 4-й гвардейский механизированный корпус
вел ночные боевые действия.
К рассвету им была освобождена Донецко-Амвросиевка, его передовые отряды вошли в Николаевку. 
{10.8, л.101} 

До самого утра 99-я стрелковая дивизия 3-го гвардейского стрелкового корпуса и наша 127-я
обустраивали рубеж обороны на фронте высот 172.3 и 172.2.

Это, как показал ход событий, явилось исключительно своевременным шагом.
Получив накануне мощное подкрепление танковыми и артиллерийскими частями, противник на рассвете
перешел в наступление на участке Криничка, Артемовка и занял эти населенные пункты.
{10.8, л.101} 

23 августа было днем поистине историческим: завершилась Курская битва.
{14.5, с.229}
Но об этом ни мой отец, ни его однополчане, конечно, не догадывались.
Они занимались своим делом.
Каким?

В журнале боевых действий 549-го стрелкового полка 127-й дивизии события того дня были отражены примерно так:
часть, находясь во 2-м эшелоне, заняла оборону севернее села Александровка. 
{10.16, л. 2}
И все!

Однако из документа 5-й ударной армии нам становится известно куда больше.
В нем аккуратным почерком штабного писаря записано:
5-я Ударная армия в течение 23.8.43 НА ГЛАВНОМ НАПРАВЛЕНИИ (выделено в оригинале. – А.П.)
силами 3-го гвардейского стрелкового корпуса и 127-й стрелковой дивизии отражала контратаки танков и пехоты противника
со стороны Кринички, Артемовки  в направлении могилы Звонникова.
{8.5, л.28}

О чем идет речь?
О немецком контрударе 23 августа.

Его целью, пишет А. Исаев,  «назывался разгром  советского 4-го гв. механизированного корпуса
в районе Кринички и создание предпосылок для сужения и закрытия бреши между XVII и XXIV армейскими корпусами».
{14.10, с.446}

К этим действиям с участием 13-й немецкой танковой дивизии, которая прибыла из Крыма по железной дороге,
опоздав к первому контрудару,  командование 6-й армией относилось как последней надежде на удержание «Миус-фронта».
В случае успеха немцы могли соединить разрезанные 5-й ударной армией северную и южную группировки.

Сначала 13-я дивизия, поддержанная мощным артиллерийским огнем, продвигалась быстро, но через 6–7 километров
была остановлена западнее Алексеевки.
Большое количество ее танков вывели из строя противотанковая артиллерия и наши «летающие крепости» – штурмовики.
{См.: 14.10, с.447}

Остальное довершили пехотинцы.
В том числе 127-я стрелковая дивизия, в которой служил отец.

Над полем сражения простиралось безоблачное небо.
Как и минувшей ночью, был полный штиль, и двадцать пять градусов тепла скорей всего казались несносной жарой.
{10.8, л.102}
   
Но хуже было другое.
Над степью стояло невыносимое зловоние.

Я так и не смог понять, почему отец не любил смотреть фильмы «про войну».

Возможно, то, что показывали в кино, представлялось ему нарочитым, неестественным, далеким от всего,
что происходило на самом деле и пережито им. 

А может, не хотелось, чтобы в сознании пробуждалась та бесчеловечная жуть, которая пряталась
в дальних, темных  уголках памяти.
 
Над обугленными, почернелыми танками с крестами на бортах поднимались дымки.
Смрадно струился чад: в изломанном чужом железе, выгоравшем изнутри, тлели трупы танкистов.

Из чернеющих там и сям свежих воронок тянуло тошнотворным духом тола.

Перед нашими окопами в открытом поле, на пожухлой августовской траве юга валялись неубранные трупы.
Днем нещадно припекало, и тела раздувались, разлагались, от них исходил резкий запах мертвечины.

Оказавшиеся на пути наступавших немецких войск части 3-го гвардейского стрелкового корпуса сражались отважно
и лишь незначительно были  потеснены. 

Мужественно приняла на себя вражеский удар и наша 127-я дивизия.
К девятнадцати часам она удерживала рубеж в километре юго-западнее высоты 172.3 и в районе могилы Звозникова. 
{8.5, л.29}

Увы, не обошлось без потерь с нашей стороны.

Погиб младший лейтенант Скиталец.
Петру Петровичу, командиру взвода радиосвязи, уроженцу города Полтавы, едва исполнилось тридцать лет. 
В связи с гибелью в бою прервался его стаж кандидата в члены ВКП(б).
{Оп.8, д.123, л.260}

Получил серьезное ранение начальник штаба 555-го стрелкового полка майор Евграфов.
Вернуться в часть ему было не суждено: через месяц Василий Максимович умер от ран.   
{Оп.8, д.653, л.183}

Отправлен в госпиталь и командир взвода отцовской минометной роты лейтенант Земсков.
Но об этом чуть позже.

В очередной раз убеждаюсь, как противоречивы бывают сведения из разных источников!
В том же журнале 549-го полка утверждается, что наша дивизия вышла в район Саур-Могилы не ранее 26 августа.
{10.16, л. 2}
Однако из приказа №14/н по 555-му стрелковому полку, подписанного гвардии подполковником Застрожным,
становится известным иное.

Бойцы  взвода пешей разведки, которыми руководил старший сержант Владимир Яковлевич Адамович, 1895 года рождения,
«в боях за высоту Саур-Могильская 23 августа 1943 года ворвались в окопы противника, убили 12 немцев и 2-х взяли в плен».
{7.1, л.34}.

Недавно в интернете я натолкнулся на приказ № 16/Н по 555-му стрелковому полку. 
Гвардии подполковник Застрошный наградил медалью «За отвагу» Колесникова, старшину батареи
120-миллиметровых минометов.
В 1942 году призвали его в Красную армию из Южно-Казахстанской (ныне Чимкентской) области.

Зрелым, сорокачетырехлетним человеком перед августовским штурмом  вступил  он кандидатом в члены  партии.
23 августа Колесников под сильным артиллерийско-минометным обстрелом доставлял боеприпасы на огневую позицию,
с поля боя вывез на подводе десять раненых бойцов.
Несмотря на осколочное ранение в ногу, Иван Петрович отказался идти в санчасть и продолжал выполнять свои обязанности.
{Оп.3, д.950, л.144}
А случилось это, как указано в приказе, в районе хутора Саур-Могильский (нынешняя Сауровка).
То есть на подступах к Саур-Могиле...