По дороге в Порт Оля

«-Дайте-ка припомнить: с какой рыбы у нас начинается сезон? С воблы? – задумывается Нина Комлева, заместитель директора школы по воспитательной работе.

Припомнить нелегко: рыб в окрестных протоках – что экспонатов в музейном отделе ихтиологии. 

«- Как только пошла рыба – жди неприятностей, - заключает Нина Васильевна. - Ученики сидят на уроках сонные, потому что всю ночь плавают на лодках с сетью. А потом размахивают в столовой тысячными купюрами и говорят учителям: «Я вас богаче!»

Татьяна Волосова, директор школы, вздыхает. 

В селе Караульном Камызякского района Астраханской области – вот такая проблема.
Почти все жители окрестных сел раньше работали в рыбоперерабатывающей промышленности.
А она в последнее десятилетие приказала долго жить.

Рыбу здесь ловили с 1560 года, когда в здешних местах впервые возникло шуршаще-шелестящее название «Камызяк» (от тюркского «камышовые заросли»).
Камыши шелестели над водами, которые вдохновенные рыболовы прозвали «золотым дном».
В буквальном смысле: рыбы в протоках скапливалось столько, что ее собирали на дне руками.
В середине XVII века царь Алексей Михайлович подарил это райское место князьям Куракиным.
Они были очень довольны. 

Весна и лето в здешних краях - время dolce vita.
Многочисленные турбазы и дома отдыха принимают посетителей.   
Их гостям обещают рыбалку, восточную кухню, сауну, лечебные процедуры, черную икру на завтрак, осетра на обед, розового фламинго в постель.

Но в итоге: все турбазы на территории Камызякского района платят налоги в областной бюджет.
На их строительство местных жителей не приглашали; на обслуживание вип-клиентов – тем более.
Для такого деликатного дела камызякское население надо долго переучивать.
А переучивать некому, не на что, да и неинтересно.

Так что весь обслуживающий персонал гостиниц хозяева предпочитают привозить из Москвы или из Астрахани.
Редко кому из местных жителей удается устроиться на такую дивную работу.
Если его возьмут уборщиком или посудомойкой – это счастье на все лето.   

***

Главными кормильцами семей стали дети.
Пока отцы маются в поисках работы или пьют (вращаясь в основной сфере занятости русского человека, оказавшегося на мели), дети ловят рыбу.
Взрослых за браконьерство наказывают, детей – нет.

Ловить сетью рыбу – это вам не газеты разносить.
Это - тяжелый физический труд, и он недурно оплачивается нелегальными скупщиками товара.

Роли в семьях  поменялись.
Отцы и матери крепко увязли.
Теперь они находятся в материальной зависимости от своих отпрысков.
Родительский авторитет упал ниже плинтуса.
Отцы семейств боятся ходить на родительские собрания (так же, как прежде трепетали, получив повестку в суд).   

Примета дня: повестки на родительские собрания в селе Караульном разносит – когда попросят - участковый.   

Воспитывать родителей надо.
Татьяна Александровна Волосова и Нина Васильевна Комлева в этом уверены.
Детей воспитывать тоже надо.
Но на каких примерах – спросите что полегче. 

***
На стенах школьного кабинета истории – старинные стенды с портретами Ленина.
С них школьников призывают  строить коммунизм.
« - Вообще-то, - говорит Нина Васильевна, задумчиво оглядывая Ленина, словно впервые убедившись в его существовании, - на методическом семинаре в районе нам говорили, что старые  стенды нужно заменять новыми. Но учительница истории против. Так что пусть висит… В конце концов, Ленин и социализм – это  наша история»». 

Жителям окрестных сел безразлично - что капитализм, что социализм, что коммунизм.
Какой бы ни был строй в Москве, здешняя жизнь остается той же: половодье-рыба-камыши.
Можно в обратном порядке: камыши-рыба-половодье. 
Розовые лотосы – летом.
Безработица – круглый год.
Следовательно, кого повесить в школьном кабинете истории – несущественно.

Не помогают прояснить политическую ситуацию и районные методические совещания.
Извлечь информацию о том, как оформить кабинет истории, из интернета невозможно – школа к нему не подключена.
Распечатать какой-нибудь красивый плакат негде: в школе нет ни принтера, ни сканера.
Почитать на эту тему - нечего.

«Это – одна из самых серьезных наших проблем. Если бы у наших учителей была возможность приобретать хорошую методическую литературу…Мы бы покупали ее за свои деньги!» - вздыхает замдиректора по воспитательной работе.

Директор школы кивает.


***

На ее столе, рядом подставкой для ручек, лежит большой деревянный осетр.
До Каспия  отсюда - три часа на катере.
Прямого автомобильного пути к побережью нет.
Мы – в уникальном районе.
Это - дельта Волги.
Волга впадает в Каспийское море, это известно всем.
Но перед этим она разделяется на множество рукавов.
Между рукавами – острова.
Реки, текущие между ними, называются протоками.   
В сезон нереста в протоках резвятся осетры.
В июле расцветают розовые лотосы.
Пятнадцать километров лотосов, которые осторожно раздвигает на обе стороны протока нос плывущей лодки!
Все это – одна и та же Волга.
Во время половодья по протокам плавают на лодках, как в Венеции – на гондолах.
Дома возводят на высоких каменных фундаментах - чтобы их не затопило.
Иногда первый этаж заливает – и тогда семья перебирается этажом выше.
А случается, приходится несколько дней отсиживаться на крыше…

Приезжие в восторге от рыбалки и прогулок на лодке. 
Туристы прибывают.
А местное население бежит из здешних благословенных краев, не прельщаясь красотами и природными богатствами. 
Ему на смену едет казахское.
Рассказы о здешних краях, где рыбу собирают в воде руками, не дает покоя подданным Нурсултана Назарбаева. Переселенцы оседают на этой земле и пытаются устроить собственную жизнь.
Рожают новых граждан Астраханской области.
Делают они это неплохо.
В школе села Караульное почти все ученики - казахи.
«- Мой сын - один русский в классе», - смеется Нина Комлева.

***

Впрочем, межнациональных конфликтов в школе припомнить не могут.
В Астраханской области - полторы сотни национальностей.
И все – не местные.
(Замечу: Золотая Орда, оставившая следы по всей области, тоже была не здешняя).

Мечети в селе Караульном нет; как нет, впрочем, и православного храма.
Новенькая мечеть с изящным, как стрелка, минаретом, видна с дороги.
Она расположена в одном из соседних сел.
Вокруг нее живописно разлеглись коровы.
Православный храм в Караульном строить не на что, да и прихожан будет немного; православные бабушки ходят в молельный дом.
Директор школы Татьяна Александровна Волосова была бы удивлена и огорчена, если бы ей предложили преподавать в школе обязательный курс «Основы православной культуры».
Она  считает, что говорить детям о Боге – дело батюшки в воскресной школе.   

***

Сегодняшние выпускники ее школы – это казахские подростки.
Почти все они мечтают об астраханских вузах. Более того: об их платных отделениях.
(Не спрашивайте, откуда берут деньги на учебу их безработные родители: ведь есть в Волге красная рыба!).
Большинству все равно где учиться.
Лишь бы уехать из Караульного.
Некоторые выпускники школы исхитряются пробиться на бюджетные отделения астраханских вузов.
Упрямые подростки уезжают в райцентр, учатся в профильных школах и проводят учебный год вдали от родителей, в интернатах.
В Астраханской области, живущей от разлива до разлива Волги, таких интернатов немало. 

Мы видели один из них – в селе Икряном Икрянского района.
Неказистое снаружи здание внутри оказалось опрятным и вместительным.
Внутри: столовая,  комнаты отдыха, комнаты для  занятий (где не было почему-то только настольных ламп).
Воспитатели сказали, что могут разместить в этом здании всех детей, которые хотели бы завершать образование в школе райцентра. 
Труднее будет школьникам, не желающим каждый день жить в интернате.
«- Конечно, если ребенок не может вернуться домой из-за разлива Волги во время половодья, - уверяли нас, - мы его сможем устроить, уложить спать. Но как он будет питаться? Ведь на питание нужно заключать договор».
Питание в интернатах – платное.    
И оно многим родителям не по карману.

***

Красивый казахский мальчик, который учится в школе в селе Караульном, очень серьезно рассуждал о своем будущем поступлении в вуз.
«- Он специально перешел в нашу школу, - говорит Нина Комлева, - чтобы готовиться к экзаменам. Ведь их школу лишили лицензии».
Печальный факт: в районе лишили лицензии несколько школ.
Школы были не виноваты
Когда забирают лицензию – это значит, что в школе учиться нельзя.
Не потому, что учат плохо, а потому, что условий для учебы нет.
В Караульном народу повезло: школа получила лицензию еще до того, как от директоров потребовали поставить пожарную сигнализацию.
Сигнализацию, вроде бы, должен поставить муниципалитет, но – «вы  понимаете, если бы турбазы платили налоги в местный бюджет…».
Дальше можно не продолжать.

Турбазы платят налоги не туда, и пожарной сигнализации в школе нет.
Поэтому приходится принимать меры предосторожности.
Каждое утро сторож сдает школу по журналу.
И два раза в день по школе делается обход.
Больше всего учителя опасаются дырявых умывальников: ведь влага, протекающая этажом ниже – главный источник коротких замыканий. 
Им еще повезло: старому школьному зданию только что заново настелили крышу.
Крыши в Астраханской области – это истинное несчастье.
Летом их палит солнце, зимой продавливает снег, все остальные времена года подтачивают туман и сырость.
Желтый лишайник с крыш никто не счищает.
Считается, что желтый цвет – это очень красиво. 

***   
В селе Караульном муниципалитет настелил школьную крышу одним слоем.
Обещали учителям: второй слой положат потом.
Даже усовестили: другие образовательные учреждения и вовсе стоят без крыш. 
В школе намек поняли.
Подсчитали, что второй слой на крышу им настелят, когда сгниет первый, то есть года через четыре.
Одним словом, к новым выборам.

Выборы – вещь во всех отношениях замечательная.
Они – единственный источник ремонта в школах района.
В это время повсюду появляются депутаты.
Они не раздают никаких предвыборных обещаний – они просто дарят подарки.
В директорском кабинете до сих пор лежат рулоны линолеума – подарок нынешнего депутата.
«- После этого вы за него, конечно, проголосовали?» - спросили мы. – «Мы за него раньше проголосовали», - объяснили в школе.

Депутат еще что-то обещал насчет дороги к школе.
Но не вышло: к школе можно подъехать (рискуя набить шишки о потолок машины) только в очень холодное или очень жаркое время года.
И потому не получается рассмотреть, что за памятник стоит за школьной оградой.   
Мы долго присматривались и разошлись во мнениях.
Но решили, что это - Дзержинский.

***

…Вдоль дороги тянутся астраханские полупустыни: с желтыми барханами, темными колючками и пластами снега – ярко-белыми, разбросанными по низинам, как свежевыстиранные платки. 
Песчаные дюны подходят прямо к реке.
В воде  плавает ледяная крошка.
Стаи лебедей гнездятся в лесу на другом берегу Волги. 
Почуяв людей, изысканные птицы уплывают прочь, рассекая лапами штормовую волну.
Они несутся со скоростью моторной лодки.
Село так и называется – Верхнелебяжье. 
Особые приметы: громадная свалка и паромная переправа через Волгу.

Зимой Верхнелебяжье заметает доверху.
Учителя пробираются к воротам школы по пояс в снегу.
Воды здесь нет, колодцы рыть запрещено; обитатели села собирают дождевую воду в бассейны, обложенные бетонными плитами.
Впрочем, некоторые пьют воду прямо из Волги.
Говорят, что очень вкусно. 
Только вот рыба, которая прежде поднималась по великой русской реке до самого поселка, теперь – по неизвестным причинам – улепетывает в какой-то боковой проток.
«- Чтобы набрать себе рыбы на завтрак, ее нужно заказывать за два-три дня», - жалуются учителя Верхнелебяжинской средней школы.
А раньше ее просто собирали руками в воде.
 
Приусадебное хозяйство тоже не спасает учителей.
« - Вот, скажем, чтобы откормить поросенка, - рассказывают они, - нужно сначала купить корма на пять тысяч рублей. А прибыли от поросенка будет – от силы две тысячи рублей. Посчитайте, выгодно ли».         

Население Верхнелебяжьего живет тем, что собирает по степи верблюжью колючку, из которой делаются целебные настои.
В округе много лис; школьников на уроках предупреждают, чтобы они не совали руки в лисьи норы.
Даже самые маленькие лисята могут больно укусить за палец!
Еще в селе охотятся на сайгаков.
Особенно ценятся сайгачьи рога.


***

Школа стоит на высоком волжском берегу.
Все главные здания в селе строят так: чтобы зимой их не замело, а весной - не затопило.
Издали школьное здание похоже на крошечный домик лодочной станции.
Во дворе – вагончик, оборудованный под мастерские.
В нем проводят уроки труда. 
« - Рисовать, петь, вышивать умеет каждый из наших детей, - объясняют учителя. – А вышивка в будущем может помочь кому-то из них зарабатывать на жизнь». 
Как только мы оказываемся в миниатюрной школьной прихожей, от нас требуют расписаться в книге посещений.
«- На случай террористического акта и захвата заложников», - твердо объясняют дежурные.

Школьный домик только с виду кажется маленьким.
Внутри он - настоящий городок в табакерке.
Вот - просторная кухня, где детям пекут булочки и готовят супы.
У повара – медицинское образование, она делает детям массаж.
Есть даже зал, образуемый раздвижными панелями.
Там проходят линейки и стоит пианино.
Настраивать школьное пианино время от времени приезжает настройщик из райцентра – города Нариманова.
«- Конечно, дети не могут заниматься музыкой, как в музыкальной школе, - говорят учителя, - но мы хотим, чтобы они любили музыку».   

Реструктуризация школьно сети в селе Верхнелебяжьем прошла просто: в школу стали привозить учителей из райцентра.  Каждый день их привозят и увозят в Нариманово на машине.
Другие учителя добираются своим ходом.
Некоторые переправляются на пароме с противоположного берега Волги.
Среди учителей – трое молодых людей, которые таким образом получили отсрочку от армии. 

Главная трудность местной учительской жизни– не низкие зарплаты (хотя муниципалитет платит их регулярно)  и не отсутствие методической литературы (школа выписывает газету «Первое сентября» и почти все приложения к ней). Главная проблема – дети.
На этот раз – не малолетние браконьеры.
Это - дети, которые оторваны от большой земли. 
Все, что они видят – это грузовики, которые едут к переправе, облаиваемые придурковатыми деревенскими псами.
В пяти километрах от села проходит федеральная трасса.
Через семьдесят километров начинаются пригороды Астрахани. 
Но - чувство оторванности от мира разлито по всей верхнелебяжинской вселенной. 

«- Понимаете, я не здешняя, - объясняет одна из учительниц в ответ на мой простейший вопрос о селе Верхнелебяжьем, - я из-за Волги, езжу на работу на пароме, а потому ничего об этом селе не знаю». 
Она глядит на меня и не понимает, чему я удивляюсь.   

Вот и выходит, что мысли детей вращаются вокруг того, что видят глаза.
А видят они мало хорошего.   
Несколько лет назад некоторые ученики Верхнелебяжинской школы плохо говорили и читали.
Учителя убедились, что это не наследственная патология (опасались, конечно же, ее).
Просто родители школьников не читают вовсе.
И они - скажем так - не большие любители правильной русской речи.
Когда с младшеклассниками занялись школьный психолог и логопед, дети быстро и хорошо заговорили.
Но по-настоящему покорил их компьютер.
В школе он – в единственном экземпляре.
Еще есть принтер, чтобы печатать все школьные документы; учителя купили его на собственные деньги. 

Играть за компьютером запрещено; впрочем, играми здесь не интересуются.
Дети из поселка Верхлебяжье, не видевшие ничего, кроме свалки и грузовиков у переправы, с помощью компьютера изучают мир.   
«- Нам хотелось бы иметь как можно больше дисков с материалами по географии, - признались учителя. - Это для наших детей единственная возможность представить, в какой стране они живут. Ведь им вряд ли удастся увидеть другие города, не говоря уже о других странах».

А что же книги? Если какой-нибудь меценат решит подарить Верхнелебяжинской школе библиотеку художественной литературы – ее попросту будет некуда поставить.
Полки крошечной школьной библиотеки (в ней с трудом можно развернуться вдвоем), забиты старыми школьными учебниками.
Компакт-диск с текстами художественной литературы, изучаемыми в школьной программе, мог бы заменить одну полку в библиотеке.
Но где  заказать эти диски? 

Обнаруживаю на полке среди учебников школьные книжки советских времен. 
Каждая из них была многократно отреставрирована.
Учителя не считают, что это - антиквариат из другой эпохи.
Во-первых, по этим книжкам тоже можно заниматься.
А, во-вторых, в Верхнелебяжьем не актуально, какое тысячелетье на дворе.

Так что какая разница! 

При расставании жалуюсь на головную боль. «Это газ, - объясняют в школе. – Утечка с соседнего предприятия». – «И так каждый день?» - «Мы привыкли и вы привыкнете», - весело отвечают местные жители. 


***

Поселок с очаровавшим нас названием «Порт Оля» находится недалеко от Каспия.
Мы долго и с удовольствием гадали, что за Оля подарила свое имя этому уголку.
На месте выяснилось: село называется Оля (с ударением на последнем слоге).
Не то - забытое калмыцкое слово, не то память о каком-то Олейке, помогавшем Степану Разину… 

Вокруг этой Оли только степи, пересеченные лиманами, пасмурное небо, табуны лошадей и солнечные лучи, цепляющиеся за тучи, как перламутровые брошки.

Ветры здесь имеют собственные прозвища, как друзья детства: Чамра – неожиданный ветер, Горыч– северо-восточный, Моряна - юго-восточный ветры.
А еще есть ветер Назарбай, дующий с востока, из Казахстана.

«- Мы лично против президента Назарбаева ничего не имеем – заверили нас местные жители, - но этот назарбай, честно, самый пакостный ветер: он приносит слякоть». 

Когда мы приехали в Порт Оля, дул назарбай.
На берегу Бахтемира – самого крупного притока Волги – мокли брюхом кверху дырявые катера.
Порта нигде не было видно.
«- Порт – не здесь», - сказали нам.

Слово «порт» произносилось с особой интонацией.
Такой торжественной и таинственной, как будто речь шла о тайне, в которую мы не посвящены.   

В магазине под убедительным названием «На троих» нам объяснили, что школа находится на холме. 
Честно скажу: вскарабкаться к Олинской школе Лиманского района Астраханской области – все равно что взять штурмом средневековый замок.
Как только начинается гололед, учителя просят коллег бросить им сверху веревочку.
Так и поднимаются друг за другом, держась за веревку,  – как альпинисты по леднику.

Зато отвязная деревенская скотина взбирается по холму без труда.
Она гордо покручивает рогами, и косит глазом на детей.
Им даже боязно сходить в туалет:  школьные удобства, выкрашенные зеленой краской,  расположены во дворе.

На школьный забор денег не нашлось. 
На крутом холме, рядом с бывшей деревянной церковью высятся впечатляющие руины.
Это - новое здание Олинской школы.
Муниципалитет обещает вот-вот сдать его под ключ.
Но достраивает школу столько, сколько не живут.

В школьной столовой можно попить холодного чаю.
Нас заверили, что горячими обедами, стоимостью в червонец, в школе кормят, но это началось недавно.
Расщедрилась местная бизнесменша.
Население Олино – тысяча пятьсот жителей - если не пьет, то торгует.
В поселке – пятьдесят два магазина.
Книжному магазину, в котором раньше Олинская школа заказывала и покупала книги, учинили реструктуризацию.
Его переоборудовали в водочный ларек.
Теперь за книгами приходится ездить в райцентр, за компакт-дисками - в Астрахань.
До Астрахани – сто двадцать три километра.

Дело в том, что в поселке Оля дети очень хотят учиться.
Но у них не всегда получается.
Нужны хорошие учебники.
А их не хватает.   
В том, что касается учебников и учебных пособий, школу дурачат безбожно.
Учителя (среди них трое заслуженных) подозревают, что спекуляция на источниках знаний давно уже стала в области  крупным бизнесом. 
«- С каждым годом все труднее собирать деньги на учебники, - признает библиотекарь Олинской школы Валентина Мозгунова. – Родители собирают четыре-пять тысяч рублей, а закупленных учебников  не хватает даже на несколько человек!».
Валентина Андреевна достает накладную (важнейшее свидетельство, всегда под рукой!).
Цены на учебники - запредельные.
Не удивительно, что родители хватаются за голову и рвут из рук документ - убедиться собственными глазами.   

Связей с издательствами учебной литературы у школы нет.
Приходится платить за школьные книжки ту цену, которую предлагает местный оптовик.
Бывает, что в библиотеку бесплатно присылают учебные пособия - из Москвы, Петербурга, Ярославля.
И в этих посылках всегда – нечто… 
«-Вот для таких книжек у них есть адрес нашей школы! Нет бы прислать что-нибудь полезное!» -  возмущается библиотекарь, потрясая изданием дореволюционного религиозно-философского трактата (на котором, как ни странно, красуется гриф Министерства образования «Допущено…»).

Детские книжки в районе не появлялись уже много лет (поучительную историю эволюции Олинского книжного магазина смотри выше).
Младшеклассники наслаждаются чтением латанных-перелатанных пионерских историй в бумажных обложках, увидевших свет вскоре после преодоления культа личности («Какая замечательная была у нас детская литература!» - хором восклицаем мы).
Стихи Самуила Маршака и Агнии Барто – ценятся на вес золота. 
А вот с чтением художественной литературой из школьной программы все могло быть лучше.   

Школьная библиотека получила президентский подарок – многотомное собрание русской и советской классики. Президентский презент стоит в шкафу, сверкая корешками.
«- Как я могу дать эти книги  кому-то в руки, - восклицает Валентина Андреевна. – Что тогда останется другим детям? Эти книги читают только здесь, при мне!»

Электронные книги с записями детской классики и художественной литературы из школьной программы, спасли бы умирающую школьную библиотеку.
Пользоваться ими могли бы несколько поколений школьников.   

В поселке Оля, по мнению учителя математики, физики и информатики Сергея Новосельцева – настоящий
компьютерный бум.
Жители отказывают себе в последнем, покупая себе и детям домашний компьютер.
(На какие деньги? Не спрашивайте, чем торгуют граждане!)
В Олинской школе есть укомплектованный компьютерный класс.
На весь Лиманский район Астраханской области, в котором расположено пятнадцать школ, таких классов только три.
Правда, и с компьютерами школу постарались обдурить.
На этот раз – не бизнесмены, а районное начальство.
«- Когда губернатор в 2000 году посещал нашу школу, он пообещал подарить 10 компьютеров, - рассказывает  Сергей Владимирович. – Но из полученных десяти компьютеров район отдал нам только пять. Сказали, что машины нужны в других школах района. Обидно: подарок-то был сделан нам!»   

Новосельцев не пал духом. Он начал вести в школе вечерние компьютерные курсы.
За шестьдесят часов занятий, во время которых изучались самые разные программы, в том числе бухгалтерские, со взрослых брали 1200 рублей, со школьников – по 500 рублей.
Учителей обучали бесплатно.
На заработанные деньги покупали недостающие компьютеры, диски, колонки, принтер. 
Теперь компьютерный класс полностью укомплектован, налажен  выход в Интернет (в школе целых два телефона, а это для здешних мест – большая редкость).
Теперь здесь готовы преподавать информатику со второго класса.   

«- В целом, меня устраивает качество программ, - рассказывает учитель информатики. - Жаль только, что дисков пока так мало. Нам нужно все – история, экономика, обществознание, математика! Кроме того, на дисках пока очень мало методических материалов».

Новосельцев – репетитор со стажем.
Много лет он готовит выпускников Олинской школы к поступлению в вузы Москвы и Петербурга.
«- За последнее время поступили 8 моих учеников», - скромно признается он.
На вопрос о цене отвечает: «Некоторых готовлю бесплатно».

Другой вопрос: хотят ли его бывшие ученики вернуться  в поселок Оля?
«- Мы очень надеемся на порт, который строится рядом с поселком, - объясняет завуч Олинской школы Наталья Державина. – Предполагается, что там будет много хороших рабочих мест. И тогда уехавшие и получившие образование дети, может быть,  захотят вернуться домой…».   

Порт Оля, строящийся на правом берегу Бахтемира, на 67 километре Волго-Каспийского канала, – это надежда поселка. 
Вот почему о нем говорят так многозначительно. 
Порт станет для многих воротами в новую жизнь.
Туда будут заходить тяжелогрузные суда.
Там будут вершиться значительные дела.
Там можно будет приобщиться к жизни большой страны.
В порту понадобятся высококвалифицированные рабочие, менеджеры, даже таможенники (о, какая мечтательность появляется в глазах наших собеседников при слове «таможенник»!)

Но для того, чтобы попасть в Порт Оля, молодым жителям этих мест нужно выдержать экзамен.
Им нужно учиться.
И потому на наши вопросы, хотят ли выпускники школы поступать в вузы, нам отвечали: в поселке больше думают о начальном и среднем специальном образовании.
С одной оговоркой: олинцам нужно настоящее профессиональное образование.
Такое, которое помогло бы  выпускникам стать высококвалифицированными рабочими и мастерами. 

Для них это значит – найти свою дорогу в Порт Оля.