Карусель несчастья

Был пасмурный, дождливый день, в который обычно хочется только одного: посильнее укрыться одеялом от всех невзгод и неудач и не вылезать из кровати. Но Коля, пересиливая себя, встал по звонку будильника, лениво умылся, почистил зубы, затолкал в себя завтрак и пошел на работу. Он был фасовщиком отрубей на макаронной фабрике. Начальник сказал, что работа пыльная, но легкая, что трудящиеся в цеху получают, в среднем, от пятисот рублей в день. Но уже через пару дней Коля понял, что правдой оказалось только то, что работа, действительно, очень пыльная. Платили три рубля за мешок, и, чтобы получить обещанные пятьсот рублей, требовалось расфасовать, примерно, сто семьдесят мешков. Но нервы, как правило, сдавали на первых пятидесяти.

Но Коле, с его незаконченным высшим образованием, с его вечно опухшим с бодуна лицом, с его отношением к работе и жизни в целом, особо выбирать не приходилось.

Бригадир, увидев, как Николай зашел в цех, сразу вручил ему первую сотню мешков. Коля покорно взял их и поплелся к горе отрубей. Он взял ведро и лениво, без желания и без энтузиазма приступил к работе.

Контингент здесь был самый разнообразный: от студентов, желающих подзаработать денег на лето, до бомжей, желающих подзаработать денег хотя бы на пару дней...

Коля молча, отрешенно, неспешно наполнял мешки и так же молча, отрешенно и неспешно относил их на склад. У него эти движения были доведены до автоматизма, и, казалось, он был будто рожден для этого. Будто всю жизнь шел к этой богом забытой работе, чтобы сбросить тут якорь и остановиться навсегда.

-Вот! Вот так надо работать! Весу в мешках много, и место под прошивку есть! Хорошая работа, Колян!-Кричал бригадир.

Но Коле все эти похвалы были ни к чему. Он чуть улыбнулся, услышав слова начальника, но, скорее, не потому что был действительно доволен собой, а, просто, из вежливости. Все работали в паре или в тройке, а он пахал в одиночку. Никто и не предлагал ему объединить усилия: другие фасовщики смотрели на него с неким презрением. А он этого не замечал. Его глаза были стеклянные, пустые, как будто в них давно угасла жизнь. А, может, он просто ушел в себя: думал о том, как ему всё это надоело, и о том, как бы обстояла его жизнь, если бы тогда, ещё в молодости, он свернул на другую тропу...

Закончив первые пятьдесят мешков, Николай присел покурить. Достал старый сотовый телефон и принялся листать контакты. Затем остановился, когда дошел до номера Лены. Его руки дрожали, а большой палец так и норовил нажать на кнопку вызова. Так Коля просидел, пока не докурил сигарету, а затем спрятал телефон обратно в карман и продолжил работать.

С Леной он познакомился в кафе, куда ходил на день рождения своего единственного друга. Её голубые, небесного цвета глаза, её длинные темные, аккуратно сплетенные в косичку волосы, её милая, искренняя, но едва заметная улыбка, впервые за долгое время пробудили в нём хоть какие-то чувства, и он, то ли от внезапно нахлынувших эмоций, то ли от нескольких выпитых бокалов вина, осмелился заговорить с ней и даже взял номер. Было это три дня назад, и он много раз хотел позвонить ей, но какое-то странно чувство, засевшее глубоко у него в сознании, мешало это сделать. Может, он просто боялся быть

отвергнутым. Может, он боялся, что при встрече с ней ничего не сможет сказать, покажется ей неинтересным, разочарует её. А, может, он боялся, что, обретя любовь, найдя свою вторую половинку, всё равно останется таким же несчастным и покинутым. И тогда выяснится, что проблема вовсе не в его жизни, а в нём самом.

На обеденном перерыве он снова пролистал контакты до номера Лены и сидел, тупо уставившись в экран телефона, минут пять. В это время в нём будто боролись два совсем разных человека: один хотел нажать на кнопку вызова, а другой желал оставить всё, как есть. В конце концов, он спрятал мобильник в карман и снова принялся за работу.

В цеху все орали, матерились, грозились больше никогда не возвращаться, но на следующий день всё равно приходили. И в лицах их было всё больше и больше отчаяния. Но Коля уже и как-то свыкся с этой работой, что мог часами монотонно сыпать отруби и носить мешки, не вымолвив при этом ни слова. А, может, он просто смирился с этой неизбежностью.

В конце дня бригада стояла у входа в цех в ожидании зарплаты. Николаю сегодня удалось заработать триста рублей. По дороге домой он купил пачку сигарет и пачку пельменей. И денег у него почти не осталось. "Вот и вся моя жизнь"-подумал Коля. "Пачка сигарет и пачка пельменей-вот, сколько стоит моя жизнь".

Он поужинал, а затем сел на диван и включил телевизор. Но кабельное у него было отключено второй месяц за неуплату, поэтому ему приходилось довольствоваться белым рябящим экраном. Он молча сидел, уткнувшись в ящик, в ожидании ночи. День закончится, а на утро всё начнется заново. И нет этому конца. И нет в этом никакой радости. И счастья тоже нет.

Коля достал сотовый телефон и снова остановился на номере Лены. Может, хоть в этот раз он сможет побороть сомнения и позвонить ей. Всякое может произойти в эту тихую, чудесную, безлунную ночь.