Глава 10

Мы сидим под кабинетом и ждём своей очереди. Вокруг нас еще пара пациентов с серыми лицами, то ли от таблеток, то ли от рождения. Я очень надеюсь, что до меня очередь не дойдет. Я смотрю себе на руки и жду от них ответа на свой вопрос.

-Что ты там бормочешь?

О, смотровой.

-Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Мы можем уйти?
 
-А ты сегодня смешной. Нет, не можем. Сиди и жди, ты следующий.

-Но я хочу уйти, мы сидим здесь уже битый час, и никто даже не говорит, к кому я высиживаю эту очередь.

Уголок его губ немного приподнимается и он выдавливает смешок.

-Ничего, узнаешь.

Я не уверен, что хочу узнавать. Время движется слишком медленно, передо мной еще двое людей. Я сижу у стены на лавочке. И тут до меня доходит.

-Почему никто не выходит?

Смотровой окидывает меня взглядом, но молчит. Не расслышал?

-Почему люди заходят в кабинет, но не выходят оттуда? Эй, ты оглох?

В его взгляде что-то меняется, он резко отводит глаза в другую сторону. На лице почти нет эмоций, но проскальзывает что-то вроде раздражения. А может, это испуг. Мне кажется, что когда-то кто-то сказал, что эти чувства легко спутать. Но, это вполне может быть вымыслом моей фантазии, если таковая еще осталась вообще.
Меня беспокоит то, что люди не выходят. Нет, меня не особо волнуют люди, но меня волнует, что скоро моя очередь заходить, а не выходить оттуда желания абсолютно нет.

Главное - не показывать панику. Не выдавать волнения насчет того, что вот еще один человек зашел, а предыдущий так и не вышел.

И вдруг из кабинета резко доносятся крики. Даже не крики, а истошные вопли, от которых по коже мурашки, а органы внутри скручиваются до минимальных размеров. Затем, звуки падающих предметов, а после, будто что-то упало на пол, глухой звук, за которым последовала тишина.

Человек передо мной, единственный, кто остался здесь, кроме меня и смотрового, даже глазом не повел.
 
Я же не знаю, как сдержать себя, чтобы не сорваться в бега. Наверное, по моему лицу можно сейчас прочитать абсолютно все эмоции.
Нужно что-то делать, и я говорю первое, что приходит в голову:

-Мне нужно отлить.

Кажется, будто смотровой уже знает, что я буду делать дальше. Он знает. Определенно точно знает, по глазам вижу.

Он разворачивается и идет вдоль по коридору, я встаю и иду следом. У меня в голове слишком много мыслей и одновременно ни одной. Я не знаю, удастся ли мне избежать приема в кабинете, не знаю, как всё дальше сложится, и это гложет меня изнутри. Незнание - это то, что выводит меня из себя больше всего. С самого моего здесь пробуждения, с самого первого дня, который я могу вспомнить, меня окружало лишь незнание. Здесь вряд-ли кто-то мне что-либо расскажет, а если и сможет, то не факт, что это будет правдой. Никому нельзя доверять. Господи, да как вообще можно нормально существовать в повседневном неведении?

-Мне еще долго стоять и ждать, пока ты соизволишь зайти и сделать все свои дела?

Я резко отключаюсь от своих мыслей. Мы стоим у входа в уборную, он окидывает меня взглядом и встает у стены, руки за спиной. У меня слишком мало времени.
Я ничего ему не отвечаю, открываю грязно-белую дверь и захожу. С правой стороны от меня два умывальника, с левой - две кабинки без дверей. Скорее просто перегородки. Прямо по курсу одно окно, за ним стальные решетки. Ну, а чего я ожидал?
Я быстро окидываю взглядом всё помещение.

Ничего. Ничего, за что можно было бы зацепиться. Ничего, что можно использовать для своих целей. Чисто, до тошноты стерильно. Я направляюсь к окну. Заперто. Подоконник, на удивление, как новый. Будто только крашеный недавно. Только сейчас замечаю, что уборная выглядит так, если бы в ней недавно сделали ремонт. Тогда почему входная дверь старая?

-Ты уснул там что-ли?
 
Дверь резко открывается и входит смотровой.
 
-Шевелись, у нас уже нет времени, ты итак опоздал.
 
-Я не успел сходить.

-Да меня не волнует, значит терпи до конца приема.

Он выходит наружу и я слышу слова, от которых всё внутри застывает:

-Если доживешь, конечно.

Я выхожу следом за ним, мы идем рядом. Меня слегка трясет, то ли от того, что я практически ничего не ем, то ли от нервов. Я не хочу идти, но я иду. На ватных ногах, но всё ещё продолжаю идти.

Наверное, это один из тех случаев, когда человека полностью и беспросветно охватывает страх. Он пробирается сквозь кожу, поселяется в костях и начинает поедать. Снаружи это незаметно, но внутри разгорается война. Снаружи это никогда незаметно. Я видел пациентов здесь, и ни разу на их лицах не проступал страх. Может, я просто не смог его разглядеть? Но я знаю, что он движет людьми. Это как оковы, которые не увидишь глазами, но они спутывают настолько, что дышать сложно. Для меня сейчас самое главное - не показывать, что я боюсь. Не выдать эмоций, иначе, они поймут, что я уязвим. А я не считаю себя таковым. Но ведь это психушка, здесь все считают себя “не таковыми”, другими, людьми, у которых есть история, но они не слишком в ладах с головой, чтобы рассказать её.
 
-Ты снова витаешь в облаках. Что бы ты там себе ни надумал, то знай - это не сработает. Входи, твоя очередь.

-Знаешь, а сначала ты показался мне просто новеньким, потерянным человеком, который не знает, что ему делать. Сейчас же ты показываешь себя во всей красе, Ричард.

-Мистер Адамс, у каждого из нас внутри живут демоны, просто иногда они прячутся слишком глубоко.

-Я не хочу туда заходить.

Делаю шаг назад.

-Тогда мы тебя заставим. Странно, что ты не помнишь этот кабинет. Ты ведь здесь не в первый раз, насколько мне известно.

-Почему странно?

-Потому что, как говорится, самые больные воспоминания обычно не забываются.
 
И его лицо искривляет жуткая усмешка. Уголки губ разъезжаются в разные стороны, но я бы не назвал это улыбкой. Это похоже на оскал, и если бы я дотронулся до него сейчас, то определенно на пальцах бы остались порезы.

-Объясни.
Кажется, меня немного трясет.

-Сейчас сам все узнаешь. Заходи, иначе будет хуже.

И я даже не знаю, чего боюсь больше: того, что будет, если я зайду, или того, что будет, если я не зайду.

Делаю пару шагов вперёд, подхожу к двери и открываю.

И, наверное, в этот самый момент, я вспоминаю, что это за комната.