Недавнее Танино детство 2. 3

Глава 3. Начало четвёртого класса. Пуховый призрак Потайных прудов
 В четвёртый класс Таня пришла с облегчением и надеждой на нормальную жизнь. Она ведь уже два года ждала, когда из школы выпустятся «банты»! На последнем звонке, когда они торжественно выпускали шарики в небо, ей не хотелось мысленно иронизировать – всё-таки расставание с начальной школой печальный момент, но... Она ощущала такую же свободу, как вышеупомянутые шарики, обретшие небесный простор.
  Однако жизнь показала Тане большую фигу. На место «бантов» уверенно встали Тёмик, Лёша Шарапов, Андрей Тюрин, Никита Попушой и новичок, ставший третьим Кириллом в их классе – Малязин. Покой воистину только снился Тане.
  Правда, между их нападками и нападками «бантов» наблюдалась существенная разница. «Банты» именно ненавидели её, с детской глупостью видя в Тане олицетворение того, чего боялись – «ментуры». А эти просто дразнили её и убегали – редко даже доходило до драки. Не видеть настоящей ненависти к себе, конечно, замечательно, но прямой, хотя и нечестный бой больше приходился Тане по душе. А здесь: «Шайба вкусная была?», «Зубы подравнять?» - и бегом-бегом до убежища: мужского туалета. (Дело в том, что в семь лет ей по несчастливой случайности выбило половину переднего коренного зуба хоккейной шайбой...) И досадно, и замучаешься всех догонять, и самое главное – Татьяну Тимофеевну отнюдь не радовало всё происходившее, и она считала, что Танина вина в этих потасовках тоже есть.
  А Саша?
  На классном часу первого сентября Таня села за парту одна. Саша вошла чуть позже, и, соответственно, оказалась перед выбором – свободные парты ещё оставались. Таня боковым зрением наблюдала её замешательство и втайне радовалась, что выбирать приходится не ей. И Саша, постояв две секунды, решительно села рядом. «Как мне надоела вся эта чушь!» - читалось в каждом её движении.
  В продолжении года они то дружили почти по-прежнему, то снова было ни то ни сё. Потом, после четвёртого класса (заглянем в недалёкое будущее) Саша и Таня попали в разные школы и сперва не общались, а в шестом неожиданно и счастливо сошлись снова. Чтобы в восьмом внезапно для Тани расстаться уже навсегда...
***
  Таня стояла на высокой ветке дерева, находившегося сбоку от пруда, и любовалась осенним закатом. Солнце спряталось в золотые верхушки рощи, от которой пруд отделялся нешироким, заросшим вейником полем. Золото солнца, золото берёз и ни единой души вокруг...
  «Странно, столько лет живу на свете, и только сегодня узнала, что можно так здорово трепать камышиный пух осенью», - думала она. Таня до сих пор находилась под впечатлением этого открытия: ведь со всех камышей пруда, Потайных прудов и ближайших болот – это же неизмеримая туча мягкого, невесомого, один недостаток – приставучего пуха!
  «А в ветер, наверно, бывают камышиные метели. Налетели, налетели камышиные метели», - вдруг родилась в голове стихотворная строчка.
  От поэтических грёз Таню отвлекло появление незнакомца. Он пришёл со стороны рощи, перейдя «ров с водой» по бревну. Таня напрягла зрение – незнакомец оказался молодым парнем нерусской национальности.
  «Ёлки-палки, что-то мне страшно», - подумала она, переступив по веткам так, чтобы её скрывал ствол. – «Никого ведь вокруг...»
  Вообще, пруд далеко не считался в посёлке безлюдным местом, наоборот, здесь нередко можно было встретить рыбаков, летом - отчаянных (ведь пруд порядком загрязнён) купальщиков и просто гуляющих. Но сейчас здесь, как не раз было сказано выше, находились лишь незнакомец и она.
  В Тане проснулась звериная осторожность. Она вдруг поняла, что ветки у неё под ногами, хоть ствол и скрывает её, качаются, и он очень даже может это качание заметить. «Пусть думает, что здесь сидит птица», - решила Таня и начала подсвистывать (жаль, теперь трудно сказать, насколько натурально у неё выходило).
  На минуту он куда-то исчез (может, повернул за кусты). И она задумала сменить своё, всё же достаточно приметное, местоположение.
  Таня, не задумываясь сейчас о высоте, прыгнула в прогал между ветками и торопливо, но стараясь не шуршать травой, двинулась на Потайные.
  Оригинальный выход из ситуации созрел в голове по пути. Добравшись до одного из прудов, она торопливо набросала на траву пух... камышей из двадцати-тридцати. День был совершенно безветренным, и его не уносило. «Сейчас туда зароюсь и очень даже хорошо спрячусь», - думала она. Вдруг зазвучала громкая мелодия на мобильнике. «Ну как же не вовремя!»
  Звонил папа. Таня потом поражалась, почему она не сказала ему: «Пап, подойди к пруду, а то я боюсь мимо какого-то дядьки домой возвращаться», - а весело отрапортовала, что гуляет, всё нормально, и скоро пойдёт домой. Это точно не было нежеланием прерывать приключение – такой вариант просто не пришёл на ум. Помутнение рассудка от ужаса тоже маловероятно. Прямо-таки панического страха она не испытывала.
  Повесив трубку, Таня глубоко закопалась в пух. По крайней мере, ей совершенно ничего не было видно.
  Раздался шорох. «Он услышал звонок! Идёт...» Нервы не выдержали – Таня вскочила и сломя голову, как даже на кроссе в прошлом году не бегала, рванула к роще. Она так неслась, что через полминуты даже в волосах у неё не осталось ни единой пушинки.
  Сбавив шаг и осмыслив ситуацию, Таня развеселилась. Она представила чувства того незнакомца, когда вот такое совершенно пуховое чучело возникло ниоткуда и с неимоверной скоростью пронеслось мимо него...
  Как уютно ей было вспоминать свои приключения на диване за очередной любимой книгой – «Саджо и её бобры»...