Укус гадюки 7

7.
Тим затаил дыхание, превратившись в застывший огарок свечи. Тускло горят лампады. Причудливые блики отбрасывают тени. Густой запах ладана и воска щекочет горло. Но кашлять нельзя. Суровые лики святых безмолвно вопрошают незваного гостя.
- Мало их Ермак трепал, - вспомнил бравого казачьего атамана Чулков.
Он и предположить не мог, что простой предводитель ватажки прославится в веках. Конечно, племянник князя Едигера предпочтительнее. Если законный наследник сибирского хана признает себя младшим братом Ивана Васильевича, станут безопаснее не только пороги, но и проходы на дальний Север. Еще лучше, если отправится в Москву, ко двору.
- Всяк падок на похвалу и щедрые посулы, - тактично заметил табунщик Тамир.
- Можешь не продолжать, я все понял…
Заложив руки за спину, воевода стремительно вышел. Задержавшись, табунщик мягко прикрыл дверь. Обернулся к аналою лицом. Тим присел, спрятавшись за нишей. Опасно вмешиваться в политику. Не ровен час, вспомнят о проступке. Невольно признал: чужая жена слаще простоволосой девки. Лучше отправиться на рыбалку, подальше от суеты, пока не заставили загружать купеческую баржу.
Воевода отправлял подношение — собольи меха. Несколько вогульских поселений согласились торговать. Легко могли уйти, разобрав чумы. На контакт шли неохотно, пока не одарил мешками с зерном, железными крючками и наконечниками. К русичам относились настороженно, но без особой вражды. Было время, когда хан Едигер подбивал свободолюбивых охотников прогнать чужаков. Ермак погиб, попав в засаду. Оно понятно: противостоять пищалям и пушкам угры и татары не могли. Казаки имели огневое преимущество. Да и ребята в ватаге — лихие рубаки. Татарин с наскоку хорош, но тут же поджимает хвост, услышав вой картечи.
Темные облака заволокли небо. Тишину на подворье прервали шлепки. Мужик охаживал бабу коромыслом, поучая:
- Зачем без платка ходила? Срамота! Трясешь перед воинами телесами…
Одной рукой намотал тугую косу на кулак. Бил по спине, не портя лицо. Та заходилась в реве. Неприятная сцена продолжалась недолго. Привлеченный шумом, недовольно заворчал караульный. Воевода почивать изволит, да и артельщики умаялись за день. Свет лучины озарил знакомое лицо молодки. Сладкие губы опухли, мокрые дорожки бежали по щекам.
Тим негодовал: разве можно так обращаться с любимой? В глубине души он верил в более глубокие чувства, а не просто желание плоти, свойственное всему живому. Караульный проводил парочку и потопал в обход. По долговязой худощавой фигуре узнал Андрея. Воин двигался навстречу. Ничего не оставалось, как просто выйти из-за стены церкви.
- Ты чего здесь? - пристал долговязый, скучая на посту.
- По нужде ходил…
- Видал, как Илья бабу приласкал? - товарищ поспешил поделиться впечатлениями.
- А, что случилось? - охотники прикинулся дурачком.
- Да, выкупил в веси сироту и теперь ревнует к каждому пню, - охотно чесал языком Андрей. - Как приедут торговцы из Новгорода, попрошу и мне такую девку подыскать. Уж я по другому месту «поглажу»! Тебе надо?
Последнее он предложил от щедрости души. Тим не сомневался, что на следующий день забудет. Покупать любовь, словно козу на базаре, казалось чем-то мерзким. На душе остался нехороший осадок. Тихонько прошмыгнул в комнату товарищей. Спали вповалку, на полу, подложив под голову скатку.
- Попался! - крепкие руки обхватили сзади. - Парни — вот вор! Угр стащил мой пояс!
- Ты лжешь! - Тим ударил локтем, заехав кому-то по скуле.