Гномик Пук в Тридевятом Царстве

Прибегает как-то гномик Пук в заводскую библиотеку. А там – библиотекарь Васильич, сидит, гогочет и рыгочет, как гусак. Нарвал страниц из книги, из них огромный кулёк свернул и из кулька чего-то курит. Увидал Пука, радуется. «Нашего прибыло полку!» говорит. «Приклеим тапки к потолку!» И ещё громче рыгочет. Тут на Пука сверху два резиновых сланца и упало. Плохой, видать, клей оказался.

Но Пуку не до развлечений.

– Васильич! – говорит Пук. – Васильич! У нас в цеху токарно-винторезный станок полетел. Мне справочник по ремонту нужен. «Сделай сам» называется.

– Пук, – отвечает ему на это Васильич. – Это ты очень вовремя зашёл. Я из этого справочника как раз уже сделал сам. Полакомься и ты доброю книгою!

И самокрутку свою Пуку протягивает.

– Попутешествуй по страницам,  – говорит. – Пока я их не скурил. Погляди, что да как там чинить, в станке твоём.

Ну, Пук затянулся.

Глядь, а библиотеки с Васильичем уже и нет. А только какой-то забор куда-то тянется. И какой-то царь с накладной бородой тот забор метлой красит. И романс поёт. Собственного сочинения: «С ума схожу, иль восхожу к высокой степени дежурства…»

– Дедушка, – говорит к высокому дежурному Пук. – А как чинить токарно-винторезный станок?

А тот своё крашение остановил. На Пука строго так глядит. И вопрошает:

– Как ты пробрался на охраняемую территорию?!

– Слышь, короед! – обращается к нему Пук. – Я на тебя в ад, как в суд подам!

И сам удивляется своим словам.

А красильщик ему и отвечает:

– Раз так, то за пост – на погост! Стража! Отрубить ему голову!!!

Тут прибегает стража. Да как отрубит ему голову метлой.

Тут Пук в другой сказке очутился. По частям. Там обратно сросся. А в сказке той, Василисы Премудрые посреди поляны самогон гонят. А с полянки тропка непонятно куды ведёт.

– О! восклицает Пук. – Самогоноварение – это по-нашему! Давайте знакомиться: я гномик Пук, вашей продукцией не брезгую!!! А не подскажете, как мне починить станок?

– Оставайся с нами, Пук! – зазывают его Василисы. – А по тропинке не ходи, там хулюганы зрение посодют!!!

– Мне поручили принести книгу по ремонту станка! – кипятится Пук. – Пока её Васильич не скурил!

– Ну, будь по-твоему, Пук! – говорит ему одна из Василис, уж больно на Маньку похожая. – Ступай по лесной тропинке. Там найдёшь ларец!
И вот приходит Пук на лесную опушку. А там сундук лежит.

– Ну-ка, Двое-Из-Ларца-Одинаковы-С-Любого-Конца! – командует Пук.
Тут ящик открывается. И вылезает из него такое! Одно похоже на красильщика с метлой. Второе – с айфоном. И дуэтом спрашивают:

– Чего изволите???

– Мне чтобы водку продавали по полису ОСАГО! – просит Пук первое, что пришло ему в голову.

– Это мы мигом! – отзываются Двое-Из-Ларца.

Руками взмахнули – и упали на Пука подарки: один плетёный тапок из лыка и один ремень с узорами.

– Что это? – не понимает Пук.

– Это новый проект, – отвечает ему спетый дуэт. – Называется «Один пояс – один лапоть».

– Я такого не просил! – возражает Пук.

– Это мы мигом! – соглашаются Двое-Из-Ларца.

И повалились Пуку на голову конкретные дары: зарплата-полузарплата, ипотека-полуипотека, импотенция-полуимпотенция, компетентность-полукомпетентность, бизнес-полубизнес, шоубиз-полушоубиз.

– Эй, прекратите! – вопит им Пук.

А фигня всё сыпется и сыпется: кризис-полукризис, школа-полушкола, свинство-полусвинство.

А Двое-Из-Ларца поясняют свою позицию:

– Раньше учебный год делился на два полугодия. Теперь он делится на два полугуляния. Два полугуляния образуют одно гуляние.

– А потом? – спрашивает Пук.

– А потом – каникулы! – отвечают ему Двое. – И всё половиним. В том числе, доходы и расходы. По нашему единодушному мнению, и так сойдёт!

– Идите вы…! – кричит им Пук.

– Это мы мигом! – рапортуют Двое.

И исчезают!

И затихло всё вокруг. Открывает Пук глаза – а рядом с ним, на поляне, стоит сооружение из кирпича и с трубой наверху.

– Здравствуй, Печка! – говорит сооружению Пук.

– Я не Печка, – скрипит ему строение. – Я кое-что другое.

– Что же ты есть? – не понимает Пук.

– Залей в меня воду, засыпь дрожжи и сахар, вставь змеевик, притули под него бутыль и жди результата, – говорит ему штуковина.

Сделал Пук всё, как просило чудо кирпичное. И закапал из змеевика в бутыль самогон отменный.

– Это мне? – говорит Пук.

– Это бабке Упражнихе, из села Короежье, – гремит кирпичной кладкой самогонный конвертер. – Отдай ей этот самогон. А она тебе поведает, как отремонтировать станок!

Взял Пук полную бутыль – и оказался в селе Короежьем. А там бабка Упражниха за рулём кривой «восьмёрки» по просёлкам колесит. Как где кого увидит, так из машины выскакивает – и ну ему в уши упражняться.

Тормозит её Пук. Говорит:

– Вам тут самогон просили передать, бабуля! А Вы, сказывают, знаете, как починить станок!

А бабка Упражниха рожу скорчила и отвечает:

– Тьфу, на тебя, проклятый! Какая ж я тебе бабуля?! Да я на сто лет тебя моложе!!! А станок и самогонку ты себе знаешь куда засунь!...

Как дала по газам – и ну по извилистой дорожке от Пука улепётывать. И дразнится:

– Не догонишь, не догонишь!

– Ах ты, кочерёжка старая! – говорит Пук.

Чуть ли не всю бутыль самогона из горла засадил. Тут и появилась в нём силушка богатырская. Как припустил он за бабкой по пыльным колеям. Та двумя ножищами все три педали в пол вдавила – ничего ей не помогает. Пук её, как ниндзя, бегом настиг. В задний бампер обеими руками вцепился. И мотор ревёт, задние колёса вертятся, корявая «восьмёрка» из земли шинами пылищу высекает. А двинуться вперёд не может.

– Щас я тебе, бабка, редирект сделаю! – говорит ей Пук.

Машину в сторону обрыва развернул. И отпустил. И улетела бабка туда, под откос.

– Вот так! – напутствует её Пук. – Меси копытами навоз, не претендуя на серьёз!!!

После этого, говорят, бабка Упражниха больше по деревне не ездит. А только дома на печке упражняется.

А Пук самогон допивает…

…И очнулся Пук уже в цеху волочения. Над ним Васильич, Петрович и Ильич стоят, склонившись. А Манька ему самогонку в рот заливает.

– Пук! – говорят ему все. – Пук! Ты вернулся! А мы, чтобы тебя любимым напитком отпоить, твой поломанный станок незаметно вынесли да на бутыль самогонки сменяли!!!

И праздновали они чудесное возвращение Пука ещё не один день – такой огромной оказалась бутыль.