Преодолеть страх

В апреле исполнилось ровно 25 лет с момента, когда экибастузский марафонец Марат ЖЫЛАНБАЕВ пересёк пустыню Каракумы из крайнего южного мыса СССР, Кушки, до впадины Акжокая. 20 дней. По 60 километров в день. Всего 1200 километров. Потом у Марата будет ещё много мировых рекордов, но этот первый самый важный и дорогой. Мы встретились с Маратом накануне юбилея первого забега. Итак, гость номера – легендарный спортсмен, неоднократный рекордсмен Книги Гиннесса, очень обаятельный и скромный человек – Марат Жыланбаев.

Если я заменю батарейки

-- В начале 90-х годов я начал тренироваться по собственной программе, -- рассказывает Марат. -- Суть метода заключалась в том, что нагрузки необходимо наращивать постепенно. У меня была цель – каждый день пробегать два марафона: утром и вечером. В программу тренировок я включил методики кардиохирурга, академика Николая Амосова по восстановлению и развитию сердечно-сосудистой системы и опорно-двигательного аппарата. Что важно? Организм человека это как электроприбор: можно установить одну, две, три батарейки… Я решил установить 20.
В чём главная ошибка многих тренеров и начинающих спортсменов? Они форсируют события. У подростка кости растут, а сердце ещё слабое. Мышцы, вроде, не болят, а сердце «в кислоте». После усиленной скоростной работы подростку необходимо неделю отдохнуть. Тренеры же, зачастую, выжимают из молодого спортсмена всё, что можно, лет до 16, а после – отправляют его «на пенсию».
Для того чтобы энергия в мышцах правильно преобразовывалась, есть специальные клетки – митохондрии. Они переводят «топливо» (пищу) в энергию. У митохондрий есть враг – молочная кислота, она убивает митохондрии. Особенно, в случаях неправильных тренировок. Чем больше в мышцах митохондрий (а сердце, например, это и есть большая мышца), тем выносливее человек. И тренировать нужно все группы мышц. В чём разница, например, между марафонцем и «качком»? Марафонец запросто перекидает огромную гору песка – у него мышцы так приспособлены. А «качок» этого сделать не сможет – у него мышцы не такие. И он быстро устаёт.
Когда я понял, что резерв выносливости у человека очень высокий, мне захотелось показать это наглядно. Я видел, что сделать это можно только в экстремальных условиях, например, в пустыне. Необходимо было проводить тренировки на песке. Это только кажется, что по мягкому песку бежать удобнее, чем по асфальту. Любой, кто бегал, например, на пляже, знает, как это трудно. Тогда же я прочитал книгу австралийской писательницы Робин Дэвидсон, которая путешествовала по пустыням зелёного континента в течение 9 месяцев. Она с 4 верблюдами и собакой перешла пустыню Большая Виктория. Я когда прочитал книгу Робинс, сказал себе: «Я пробегу и Большую Викторию». Но начинать нужно было не с этого.

Еда – это всё, что шевелится

-- Я решил, что нужно пробежать самую близкую и сложную пустыню – Каракумы. В Алма-Ате я встречался с организатором научных экспедиций в Кзылкумы и Каракумы Коротенко. Его опыт был бесценен. Также я читал книгу Виталия Воловича, основоположника медицины выживания, врача, готовившего первых космонавтов. Это уникальный человек: он первый в мире прыгнул с парашютом на северном полюсе. Он мог научить, как выживать в экстремальных условиях. Мы с ним много переписывались. Поделился своими планами и с Кондратенко. Мне была важна поддержка этих двух людей, потому что многие меня отговаривали: очень опасно. А я ещё и взял большую дистанцию – 1200 километров.
Я тогда сказал Воловичу: «Человека в экстремальных условиях убивает страх. А я хочу победить страх». В Лувре есть картина «Плот «Медузы». Она описывает реальные события: после кораблекрушения из 150 спасшихся на плоту матросов через  неделю в живых осталось пятнадцать. А у них была еда, вода, вино. Не очень много, но было. Один учёный сказал: «Они умерли от страха и паники». И очень часто при любых катастрофах много людей умирает именно от страха. Надо его преодолеть.
Кондратенко и Волович меня поддержали. Кондратенко посодействовал картами, советами. Волович помог составить такой маршрут, чтобы я не умер. Маршрут исходя из расположения колодцев. Расстояния между ними – примерно около ста километров. У каждого – своё название. Как имя у человека. На деревьях, которые растут рядом, развешивают цветные лоскутки. В Каракумах самые глубокие колодцы в мире – до 200 метров. Некоторые с ходами: необходимо пройти определённые лабиринты, чтобы набрать воды.
Я заказал карту-аэрофотосъёмку Каракумов в Роскосмосе. И получил её. Невероятно, но факт. Необходимо было постепенно привыкать к пустыне. Я до этого ездил в единственный в Союзе институт пустынь Туркмении, много часов проводил в серпентарии, изучая змей и других обитателей песков, беседовал с чабанами. Потом поехал в Мары и оттуда на день-два уходил в пустыню. Было очень интересно. Пустыня это потрясающий мир. Как другая планета. Пастухи посоветовали мне брать с собой кумыс и курт. В пустыне одна из главных опасностей – обезвоживание организма. А курт и кумыс задерживают воду в организме.
Змеи и каракурты опасны, но если их не трогать – сами не нападут. Я ловил и жарил змей и скорпионов. Словом, знакомился с пустыней. Мне нужно было стать с ней на «ты».

Всё, что ни убивает – делает сильнее

-- Я считаю, что хорошо подготовился к марафону в Каракумах. Я жив, значит, всё делал правильно. Мне очень пригодились мои двухдневные «экскурсии» в пустыню. К моменту марафона совсем по-другому относился к змеям и прочим кусающе-жалящим пустынникам. Я знал: прежде чем ставить палатку, нужно убедиться, что нет ни гнезда, ни норы. В пустыне есть такие зверьки – песчанки, вроде наших сусликов. Они роют норы в песке, а потом эти норы часто забирают змеи, скорпионы, пауки. В такую нору можно запросто провалиться. Но я научился распознавать жилища песчанок по запаху и точно знал: на этот бархан забираться нельзя – провалюсь.
Если упал или наступил на змею – она обязательно ужалит. Нужны сыворотки. Причём на каждый вид змеи, каждый вид яда – разные. Тащить с собой холодильник с сыворотками нереально. (Кстати, и мобильных телефонов тогда не было, «джипиэсы» -- только у военных и очень громоздкие. На помощь не позовёшь). Поэтому, я просто старался быть очень внимательным во время передвижений.
Именно Каракумы я проходил без сопровождения. В одиночку. Такая вот романтика.
А с Книгой Гиннесса получилось так. Я подавал заявку в Лондон до забега. Там не всё просто. Я должен был периодически на протяжении всего маршрута марафона оставлять записки в условных местах. Как их потом забирали представители книги – не знаю. Но забрали все до одной. Это такая проверка. Позже в Москве открылось представительство Книги Гиннесса, я познакомился с сотрудником российского офиса Игорем Зайцевым и уже при его содействии, например, оформил рекорды самой высокой трубы ГРЭС-2 и самого большого в мире открытого угольного разреза «Богатырь».
Сейчас я тренирую других. В числе моих подопечных самые разные люди всех возрастов и профессий. Но объединяет их любовь к бегу. А моя задача -- сделать всё возможное, чтобы их марафон был безопасным и приносил радость.


Рецензии