Зонтики

                Подарок для любимых. Марии Захаровой и Лизы Готфрик
     Произведя массовый отстрел неблагодарных тварей, в который раз демонстрирующих скотообразность истинных ценителей литературного дара, поднесенного с мартышечными ужимками прямо к их высокомерным ляжкам, уже покрытым тридцатилетним целлюлитом, если верить высокопиксельным фоткам с Уимблдона, хотя на той фотографии гадской сучке еще нет тридцати - о, пропавшая без вести Женечка, Евгения Николаевна, слышишь ли ты мой детский скулеж огорченного сказочника ?! - или даже двадцати девяти, я наскоро тасанул две винных карты Таро с довольной рожицей Пикачу и злобным ликом оскалившегося шайтана, молясь Бегемоту и читая задом наперед эпитоламу Павлику Дурову, осенил себя троеручным будулайком и выбросил, резко, четко, достойно беспроигрышую комбинацию из парочки неожиданных и совсем неожидаемых сегодня муз, крови у коих я в свое время выпил немало, литров, наверное, сто, но мастерство не пропьешь, они и не пропили, несмотря на пьяные и разухабистые " Калинки " и говорящие по Антоше Чехонте фамилии, продемонстрировали уровень, небрежно опустив всех остальных в подобающее им положение, грозящее стертыми коленями прокурорши, ведь банкет, как шоу мертвого Меркьюри, должен продолжаться, хотя бы ради опровержения устоявшейся легенды о невероятной кретивности пидарасов, кем, без сомнения, и был Фредди, усатым таким педиком. Забавно, как он с такими усами занимался оральным сексом с азербайджанцами, тоже, по всем понятиям, усатыми ? П...дец ведь, девочки мои, если задуматься, вот чутка представить и уже никакой Дамбас с Луханском не страшны, тут реально дембеля с гитарами сами полезут изо всех щелей, взвоют и провозгласят новейшую эру светлых голов навсегда, а уж если наверху будут красоваться русский поэт еврейка украинка муза врач Эльза и официальный сотрудник МИДа, дэцэл модернизированного по лекалам фон Риббентропа, то заточенная пиковина найдет сама положенное ей по обету перед высочайшей справедливостью нацистское сердце и не важно, кому оно будет принадлежать : бандеровцу Швыдкому, большевику и мудаку Бондарчуку или снова усатому жиду Михалкову.
     - А мамыньки, - взвизгнула истошно мама Миллы Йовович, увидев на запретной видеокассете, привезенной из Западного Берлина заподляцким гастролером Высоцким, порнографическую, как голова историка Пряникова, оргию с усатыми азербайджанцами, растлившимися рокерами и невесть как затесавшимся в междусобойчик пассионарным дедком Лимоновым, - пидарастия !
     Она замотала скотчем глаза дочери, носастой Милле, сидевшей с ногами рядом на диванчике в их киевской кухне, известным как " уголок ", доставшимся по блату от уехавшей в Израиль предательской семьи маршала Чойболсана, проживавшего этажом ниже, злостного рефьюзника, вырвавшегося - таки за железный занавес при помощи новообретенной мордовской жены, Аннушки Чапман, угодившей рыжей волосней в строго ограниченную квоту, спущенную со Старой площади папой будущего реформатора Миши Делягина, пока еще совсем юного пионера, дрочащего наждачной шкуркой на затянутые блестящими колготками развратные ноги гэдээровских моделей, тоже привезенных из - за бугра Высоцким. Тут надо сказать, что весь товар с растленного запада поставлялся в Союз Высоцким, провозившим морские контейнеры контрабанды внутри гитары, безразмерной гитары, смастыренной ловкачами в секретной лаборатории Новосибирского академгородка, скрестившими с музыкальным инструментом пылеулавливатель Гуревича, криокамеру Гуровича, лазерный наполпотолочник Гурвича и теододолитол Вуйкеса - Краевича Закрайновского, секретного летчика НКВД, ходившего по затемненной по военному времени Москве в сапогах и прошитой леской штормовке, конспиративно пошатываясь от избытка впечатлений строящейся столицы.
     - Чево там ? - Любознательно уточняла Милла, нашаривая руками в пространстве экран телевизора " Грюндиг ", выменянный снова у Высоцкого на три банки алжирских маслин и задний мост от " Мерседеса ". - Сосаловка, да ?
     На экране сосаловка сменилась уже свальным грехом Лимонова и рокеров, азербайджанцы же приобщали чутка рыжебородых почвенников к первоначальным навыкам гомосексуализма, коварно, чисто по - мусульмански закладывая будущие мины - лягушки, что рванут через тридцать лет грязевыми фонтанами Милонова, Холмогорова и Вассермана, трех китов и богатырей русского мiра с вернувшейся ижицей и тщательным анализом Несмияна, приводящим раз за разом к бессмертной резолюции Бурцева " Осиновый кол вам, большевики ". Почвенники щелкали кресалами, прикуривая могучие концы азербайджанцев, хрипели лужеными глотками прошедших сквозь шторма и тайгу зимовщиков и осторожно скрипели резиновыми сапогами в такт задышливому дыханию разошедшегося старичка, окуклившего уже пяток рокеров и переключившегося на презренных джазменов, первым среди которых был лежащий вдоль верхней полки Познер, утративший вместе с доверием и своих волков.
     - Кес ке ди ?
     Сербский вопрос, раздавшийся от неожиданно распахнувшейся двери, насторожил тут же встрепенувшуюся маму Миллы Йовович, отчаянно рванувшую скотч и лишившую, тем самым, будущую звезду бровей ( между прочим, накладные брови Брилева ей привезет из Болгарии тот же Высоцкий ), она вскочила и с высоты собственного роста рассмотрела короля - оленя, вкатывшегося на кухню с этим простым святым вопросом.
     - Муж, - утвердительно произнесла мама Миллы Йовович, нащупывая враз затрепетавшей рукой киянку.
     - Папа, - закричала по - французски Милла, хитроумно переключая каналы, отчего разврат сменился еще большим развратом, ведь на ЦТ шел великолепный " Белорусский вокзал " с настолько охренительной песней, что король - олень тут же и свалил. Возможно, в Катманду. Может, даже с напарником. С Кошкильды, например. Имперским таким пузаном, убывшим, бля, внедрять технологии могучего Советского Союза на заиленные рисовые поля юго - восточной Азии, где уже орудовал диверсанистый Клинцевич, этот конкретно лошадиный деятель конца двадцатого века, повстречавший на узкой таежной тропе Высоцкого и ставший после встречи еще одним бардом, не сходящим с голубых экранов страны, которую покинули все азербайджанцы, переквалифицировавшиеся в шайтаны.
    И произошла революция, конечно, мои столь непохожие друг на дружку девочки. Революция кружек. Но об этом я расскажу в свое время, что обязательно наступит после заготовляемой мною впрок истории о революции роз, мимоз и слез, крокодильи катящихся из моих по - детски распахнутых глаз обманутого в наивных надеждах сказочника, задолбавшего уже весь мир своими погаными признаниями в любви, оцениваемыми пустотой Чапаева и тишиной Марии Шараповой.