Компромиссы с советской властью

Недавно по телевидению показали репортаж из дома престарелых на территории бывшей ГДР, то есть, бывшей социалистической Германии. Для лечения деменции и старческой депрессии врачи воссоздают в доме престарелых условия того времени, когда пациенты были молодыми. Врачи разговаривают о политики того времени, рассказывают, что достали какой-то дефицит, варят с пациентами варенье, консервируют овощи, выращивают что-то в огороде, ставят старые пластинки. И несчастные старики оживают, начинают улыбаться, им кажется, что они живут в том времени. Очень умно придумали.
В этой связи я вспомнил рассказ Евтушенко о его поездке с делегацией ветеранов в ГДР. Один из членов делегации, увидев в магазине шесть сортов колбасы и живую рыбу, чуть не заплакал. «Мы же их победили, почему же мы живём хуже их?» Что бы он сказал, если бы увидел в Западной Германии двенадцать сортов колбасы и столько же видов живой рыбы?
Надо напомнить, что в то время в советском союзе вообще забыли, что бывает колбаса разных сортов. О колбасе говорили просто «колбаса», о рыбе – «рыба». Какое имело значение, что колбаса бывает разных сортов? Была бы хоть какая-то!
Я уже давно перегорел этой темой. Иногда только удивляешься, что мы, то есть, обычные люди, воспринимали всё нормально. Только старики, как нам казалось брюзжали, вспоминая дореволюционную жизнь.

Читаю «Компромисс» Довлатова. Всё знакомо, ничего удивительного. И опять удивляет наше отношение ко всему этому. Удивляет сейчас. Тогда воспринималось нормально.
При подготовки первого полёта в космос обсуждались кандидатуры. Было две кандидатуры: Титов и Гагарин. Титов, вроде бы, подходил больше, но... Но было в том, что у Титова было имя Герман, кроме того родители у него были интеллигенты. Ну и что, казалось бы? Нет, не годится. Выбрали Гагарина. Имя Юрий, родители простые, сам он тоже простой парень, и улыбка у него приятная. И всё это обсуждалось на полном серьёзе, ни у кого даже не возникло какого-то смущения или неловкости.

Я работал начальником сектора в одном институте. Товарищ мне звонит и говорит, что у них на заводе ищут человека на должность начальника отдела.
- Приходи поговорить. Работа тебе знакома, зарплата больше, всё-таки начальник отдела.
Пришёл в отдел кадров. Начальник посмотрел документы, поговорил со мной, причём о деловых качествах разговор не идёт, соглашается брать. А мне что-то не нравится.
- У меня товарищ, - говорю, - работает в соседнем отделе, русский, член партии, вам лучше подойдёт.
Причём говорю без стеснения, открыто. И он не смущается  Вижу, у него глаза загорелись.
- Да, - говорит, - присылайте.

Мы работаем над проектом нового крана. Стрелу для крана будут проектировать и изготовлять в Польше на родственном предприятии. Проект ведёт ведущий конструктор Ефим Гольман.  Для согласованию надо ехать в Польшу. Посылают другого ведущего, который занимается совсем другим проектом. Фамилия ведущего Игнатенко, он, естественно, член партии, орденоносец, имеет всякие звания. Между нами, в подмётки не годится Фиме. Фима расстроен, обижается.
- Что ты обижаешься, - говорю ему. – Вдруг ты удерёшь в Израиль? Сам подумай, можно тебя посылать?
Кстати, никому не приходит в голову, что такое отношение как раз и стимулирует желане многих евреев уехать. Скорее всего никто ничего не думает. Просто выполняют правила, установленные партией и правительством.
Вспомнил анекдот того времени на эту тему.
Уезжает известный в городе одессит. В соответствующих органах интересуются причиной отъезда.
- Скажите, в чём причина отъезда? Вас работа не устраивает?
- Нет, работа у меня хорошая.
- Может быть квартира плохая?
- Нет, квартира очень хорошая,в центре города. Есть и дача на берегу моря. Есть также машина. У меня всё хорошо.
- Так чего же тебе не хватает, жидовская морда!!??

Примерно также, но со мной. Я жил тогда в Молдавии. Начало перестройки, мода на автоматы. Мне поручают спроектировать какую-то автоматику. Я предлагаю автоматическую линию для сборки насоса стиральной машины. Сейчас собирают вручную несколько рабочих. Прекрасно справляются, но нужен прогресс. В помощь дают мне несколько конструкторов. После окончания проекта срочно изготавливают в металле: приближается какой-то праздник, руководство хочет продемонстрировать новую технику. Испытываю линию, всё хорошо. Монтируют линию в отдельной комнате. Нагнали телевидение, приезжает первый секретарь обкома, тут же директор, начальник цеха, мой начальник отдела - все в основном национальные кадры. Обслуживает линию наладчик, которого я инструктировал. На переднем плане мой начальник даёт пояснения, говорит о группе конструкторов, но меня не упоминает. Я в стороне, стараюсь не попадаться на глаза. Потом по телевизору показывают репортаж. Обо мне ни слова. Что интересно, ведь и директор, и главный инженер, и, естественно, начальник отдела знают меня, как ведущего конструктора завода, и знают, что это я проектировал линию...

Пришёл в одесский военкомат уточнить мой адрес.
 - Почему ты ещё младший лейтенант? -  спрашивает  служащий, просматривая мой военный билет.
Я пожал плечами, не зная что сказать.
- Ну, ничего, - улыбается служащий, - сейчас мы исправим.
Он аккуратно записывает в билет номер приказа, число и всё, что необходимо. Потом перелистывает страницу и добавляет ещё запись, и ставит печати.
- Поздравляю, товарищ старший лейтенант. С тебя бутылка.
То, что должен делать министр обороны после специальных курсов, за две минуты сделал простой служащий. Я тогда по наивности подумал: «А вдруг при проверке всё выясниться?» Я тогда ещё не обращал внимание, что всё, абсолютно всё, в стране пронизано враньём. Сейчас я удивляюсь не тому, что было. А тому, что только сейчас, вспоминая прошлое, я ужаснулся. Почему тогда всё воспринималось как должное? Почему тогда все эти вещи вызывали только снисходительную улыбку? Ну, государственный служащий на виду у всех подделал документ. Подумаешь, невидаль. Вся же страна так  живёт.

И самое удивительное было в том, что у нас никакого компромисса с властью не было. Это Довлатов шёл на компромисс, он понимал весь идиотизм советской власти. Мы же жили по тем законам, и не возмущались. Я был советский человек, примерный пионер и активный комсомолец. Диссидентов мы искренне считали чуть-ли ни предателями. Вот что сделала советская власть с людьми. Доносительство считалось нормой, повсеместное враньё вызывало только снисходительную улыбку. Советская власть уничтожила или выдавила из страны всех приличных людей. Остались приспособленцы, подхалимы, воры, охранники, тупицы, трусы. В то время ходил анекдот: ум, честность и партийность не совместимы. Если ты умный и партийный, значит ты не честный, если ты честный и партийный, значит ты не умный и т.д. Сравнить думу царскую и современную невозможно. Как будто это два разных народа. Должно пройти, наверное, лет сто, чтобы восстановился былой народ.