Гражданин Союза Советских Социалистических Республ

        «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем Сообщение ТАСС…». Страна вздрогнула. Все узнали голос Левитана с металлическим оттенком. Неужели снова…? У старшего поколения еще свежи были в памяти его военные сводки. Следующие слова диктора взорвали эфир всего мира и  известили планету о полете космического корабля-спутника «Восток», пилотом-космонавтом которого являлся гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич. Эта, по настоящему  радостная весть прозвучала 12 апреля 1961 года в 10.02 по московскому времени.
        Эту космическую новость я услышал в этот же день на уроке немецкого языка от своего друга Миши Болдырева, который каким-то образом, узнал её раньше меня. Минут через десять в наш  8-й класс вошел учитель труда Гнедов Никита Сергеевич и объявил всем, что в космосе первый космонавт планеты, наш соотечественник лётчик майор Юрий  Гагарин! В классе началось невообразимое!  Возгласы «ура»  и всеобщее ликование, вскочивших с мест учеников, передались и нашей строгой учительнице Науменко Ольге Ивановне. Урок был сорван. Класс шумно высыпал в коридор школы, где уже толпились возбужденные ученики.
        Судьба моя так сложилась, что c космической темой, моя жизнь, так или иначе, пересекалась несколько раз. Впервые с космической тематикой мне пришлось столкнуться через 2 года после выпуска из Харьковского летного училища. В 1970 году в Хойну (Польша), где я проходил службу в истребительном авиационном полку, приехали два старших авиационных офицера из Москвы. Они познакомились с личными делами лётчиков полка и предложили мне и ещё одному моему товарищу пройти медицинскую комиссию в 7-м Центральном военном научно-исследовательском авиационном госпитале, предупредив, что будущая наша работа после успешного прохождения комиссии может быть связана с космосом. Воспоминания о 12 апреля 1961 года были свежи в моей памяти, и я дал согласие. В Москву к назначенному сроку мы приехали с другом вместе, отыскали госпиталь в Сокольниках и через день 30 таких же старших лейтенантов, как и мы, приступили к медицинским обследованиям. Три недели анализов, центрифуг, барокамер, сурдокамер, психофизиологических тестов на устойчивость и многих других специальных испытаний дали нам наглядное представление о том, какая работа нас может ожидать в будущем. Здесь же мы и узнали, что в ближайшей перспективе создается структура, связанная с военным направлением в космосе, и прошедшие медкомиссию могут быть зачислены в спецотряд космонавтов. К слову сказать, при отборе на летную работу из 1000 абитуриентов практически здоровыми в настоящее время оказываются лишь 200-250 человек, а при отборе в космонавты 60-80. Троим из группы, в т.ч. и мне, прошедшим медкомиссию без замечаний, сказали, что мы можем ехать обратно в свои полки и ждать особого распоряжения. Такого распоряжения я так и не дождался. Программа создания военно-космических сил через какое-то время была свернута, а те, кто проходил эту медкомиссию, в полной мере прочувствовали на себе, в каких экстремальных условиях приходится работать покорителям космоса.
        В 1990 году, после завершения летной работы и службы в ГШ ВВС, где я курировал вопросы безопасности полетов военной авиации, мне предложили продолжить службу в Институте авиационной и космической медицины. На заре космонавтики  более ста ученых с мировыми именами задолго до полета человека в космос изучали здесь вопросы, связанные с условиями и особенностями работы человека в космическом пространстве. При институте в 1953 году была создана группа штатных испытателей, для которых имитировали условия, приближенные к работе космонавтов. Эти люди, без преувеличения, прокладывали дорогу в космос на земле, зачастую рискуя своим здоровьем. Здесь формировался образ человека, способного выполнить задачу в несвойственной ему враждебной космической среде. В институте проходили медицинские обследования все будущие космонавты, в т.ч. Юрий Гагарин.      
      В 1991 году мне довелось встретиться с начальником политотдела Центра подготовки космонавтов Климуком Петром Ильичем. Климук был очень дружен с моим бывшим командиром на Сахалине Корнуковым Анатолием Михайловичем. Они вместе заканчивали Черниговское летное училище.  Судьба накрепко связала их на всю жизнь, когда, будучи еще курсантами, Корнуков вытащил Климука из горящего после посадки МиГ-17, разбив остекление фонаря. В непринужденной обстановке за чашкой чая Климук рассказал мне многое из того, что широкой публике о работе космонавтов известно тогда не было. Разговор зашел о Гагарине. Здесь я приведу лишь некоторые фрагменты нашей двухчасовой беседы.
       Как впоследствии стало известно, через 15 минут после старта Гагарина радиосигналы советского космического корабля запеленговали наблюдатели с американской радарной станции «Шамия», расположенной на Алеутских островах. Пятью минутами позже в Пентагон ушла шифровка. Ночной дежурный, приняв ее, тотчас же позвонил домой доктору Джерому Вейзнеру — Главному научному советнику президента США Кеннеди. Заспанный Вейзнер взглянул на часы. Было 1 час 30 минут по вашингтонскому времени. С момента старта «Востока» прошло 23 минуты. Предстоял доклад президенту: русские опередили американцев, «Птичка» взлетела.
        Здесь надо сказать, что военно-политическая обстановка между СССР и США в то время, была крайне напряженная: разгар холодной войны, гонка вооружений, нарушение американским высотным самолетом-разведчиком U-2 госграницы СССР 1 мая 1960 года, который наши средства ПВО сбили под Свердловском. На этом фоне 2 сверхдержавы СССР и США стремились, во что бы то ни стало, первыми прорваться в космос, милитаризация которого стояла на первом плане. В Советском Союзе знали, что США планировали запуск человека в космос на 2-е мая 1961 года. Руководство СССР, Генеральный конструктор космических кораблей Королев С.П. не могли отдать пальму первенства в космосе в руки противника. Патриарх отечественной космонавтики академик Борис Черток вспоминал: «Никто не мог позволить себе даже мысли о том, что первым в космосе окажется американец!». Королев спешил. Это было делом всей его жизни. Четыре удачных пуска из семи было недостаточно, чтобы запускать в космос корабль с человеком на борту. Успех оценивался самим Королевым, как 50 на 50. Когда 12 апреля 1961 года был запущен предстартовый отсчет времени, неполадки посыпались одна за другой. При взвешивании перед посадкой в корабль, вес Гагарина в полном снаряжении оказался на 14 килограммов больше допустимого. Пришлось срочно облегчать скафандр Гагарина. Удалены были датчики работоспособности узлов корабля, соединяющие кабели и прочее оборудование. Кто-то предложил, учитывая недавние события с американским шпионом-летчиком Пауэрсом, нанести на гермошлем Гагарина надпись «СССР». И это, как впоследствии оказалось, было не праздным делом. Краска еще не высохла на гермошлеме, когда Гагарин вместе со своим дублером Титовым направились к «Востоку». После посадки Гагарина в кабину и закрытия люка приборы контроля показали, что люк не закрыт. Появилась опасность разгерметизации кабины в полете. Королев попросил ведущего конструктора кабины «Востока» Олега Ивановского сделать невероятное: снять крышку люка, проверить контакты и снова задраить люк. Позже Ивановский вспоминал, что, когда сняли крышку, Гагарин через зеркальце, прикрепленное к рукаву скафандра, наблюдал за ними и в полголоса что-то напевал, чтобы успокоить работающих с люком.
       Следует заметить, что даже при идеальной работе техники, гарантий успешного полета никто тогда не давал. Эта сфера деятельности человека была тогда мало изучена. Ведь человек своей природой не был приспособлен к полетам, тем более, в безвоздушном пространстве. Что ждало, например, космонавта в космосе? Это, ведь, агрессивная для человека среда!  Кое-кто из ученых говорил, что в космическом полете от большой психологической перегрузки человек может сойти с ума. Примечательно, что для того, чтобы перейти на ручное управление космическим кораблем, в автоматику управления нужно было ввести секретный код, который был запечатан в конверте на борту. Космонавту он не сообщался. С.П.Королев шепнул Ю.А.Гагарину этот секретный код перед стартом (125), понимая, что времени для распечатки конверта может и не быть.
        В 9.07 по московскому времени корабль-носитель «Восток» успешно стартовал и в записи на века осталось гагаринское: «Поехали!» Началась 108-ми минутная борьба за право быть первопроходцами вселенной! Полет оказался непростым. Это была, действительно, борьба человека с  никем еще неизведанной стихией. Перечислять все 10 нештатных ситуаций, которые возникли у  Гагарина  в космосе, нет необходимости. Остановлюсь лишь на главных, от которых напрямую зависел благополучный исход полета. Началось с того, что на земле на несколько секунд больше запрограммировали время работы двигателя 3-й ступени и он «забросил» капсулу с космонавтом на 100 км. выше запланированной орбиты. Это означало, что Гагарину в автоматическом режиме полета пришлось бы находиться на орбите от 10 до 15 суток вместо запланированного одного витка вокруг Земли. Кроме того, при отстреле 3-й ступени произошел толчок и капсула с космонавтом начала вращаться со скоростью 1 оборот в секунду. Очередная цепочка отказов повлекла за собой 4-х минутное опоздание с включением тормозной двигательной установки, что привело к значительному перелету от предполагаемого района посадки под Волгоградом. При торможении в плотных слоях атмосферы загорелась обшивка корабля. Гагарин стал первым из землян, увидевшем в иллюминатор бушующее пламя, которое происходит при каждом спуске из космоса, и это стоило ему горькой фразы, брошенной в эфир: «Я горю, прощайте, товарищи!».  На высоте 7 тысяч метров Гагарин катапультировался. И даже здесь не обошлось без сбоя. После открытия основного парашюта, самопроизвольно открылся ранец запасного парашюта и, спустя несколько секунд, Гагарин спускался уже на двух парашютах! Еще одно испытание Гагарин перенес уже перед самым приземлением. Траектория спуска на парашютах была направлена как раз на Волгу. Приводнение в апрельскую холодную воду ничего хорошего не предвещало. Гагарин сбросил 30-ти килограммовый НАЗ (носимый аварийный запас) и дотянул до берега. Плавным приземлением на двух парашютах, которое произошло в 10.55 по московскому времени, закончился полный драматизма беспримерный полет в истории человечества.
         Самое последнее испытание Гагарин пережил уже на земле, когда увидел, что к нему наперевес с вилами и лопатами направляется группа деревенских мужиков, наблюдавших за спуском странного, одетого в оранжевый скафандр парашютиста. Надпись «СССР» на гермошлеме и русская речь спасли ситуацию.
        С того триумфального дня прошло 55 лет. В космосе побывали более 120 наших соотечественников, среди которых 4 женщины. И сейчас, куда бы не отправились первопроходцы вселенной, что бы они ни открыли в черных глубинах космоса, они всегда будут помнить, что первыми были «Восток» и Гагарин!