На валах Старой Рязани Глава 21 продолжение 2

взревел рог, трубя тревогу. В темноте видно плохо, но можно различить, как по веревкам продолжают лезть полонянники, бабы, в основном. Мужики, слышно, гомонят во рву. У баб лезть по веревкам не получалось - нет привычки, да и ослабли, потому они больше просто вцеплялись в веревки, а воины на стене втягивали их наверх. Ратьше стало ясно, что всем забраться на стену не успеть. Надо было уходить - разум подсказывал, что три десятка воев на стене будут стоить больше, чем полсотни замученных, избитых невольников. Да еще неизвестно - удастся ли задержать врагов так надолго, чтобы все оставшиеся успели спастись. А охотникам-то уж точно спастись не светило: с наступающими на пятки преследователями лаз открывать нельзя, а по веревкам забраться, если кому и удастся, то троим-четверым, вряд ли больше. Однако душа воина-защитника не хотела слушаться холодного разума. Остановить такую тьму татар, конечно, не получится, но хоть задержать... Хоть не надолго... Ладно! Пробуем!
- Бить по пешцам! - крикнул Ратислав и, выпрямившись во весь рост и уже не прячась, начал слать стрелы в бегущих к ним татар, так быстро, как только мог. Его примеру последовали все охотники.
У дальней линии надолбов татары скучились в плотную толпу, не успевая пролезть в щели меж бревнами. В эту толпу и слали стрелы почти не целясь - благо промахнуться было невозможно. Кого-то из татар стрелы настигали, когда они протискивались меж бревен. Такие оставались висеть меж ними, не давая другими идти дальше, потому через надолбы их пока проникло совсем чуть. Правда здесь татары, поняв, что им противостоит серьезный противник, да еще и со стены жалят самострельные стрелы, сбивались в плотный строй, закрывались круглыми металлическими щитами и наступать пока не спешили.
Теперь Ратислав смог их рассмотреть. Это были булгары, видимо насильно пригнанные сюда под Рязань завоевателями. Впрочем, они могли оказаться и воинами булгарских князей, добровольно перешедших на сторону монголов. Гунчак, помнится, рассказывал, что были и такие.
Тем временем, стрел в туле становилось все меньше, а булгар по эту сторону надолбов все больше. Правда вперед они все еще не двигались, собираясь в ровные ряды. Улетела во врагов последняя стрела. Ратьша пошарил по тулу за спиной в надежде, что осталась еще хоть одна, но нет - все стрелы вышли. Он глянул вправо-влево. У его соратников было то же самое: они засовывали луки в налучья, готовились к рукопашной, перебрасывая щиты на грудь и вытаскивая мечи и топоры. Человек пять только добивали последние стрелы из тулов. Нужно было уходить, тем более, уже почти все вражеские пешцы перебрались через дальние надолбы и их строй пока не быстро двинулся в сторону города.
Ратислав вновь глянул на городскую стену позади себя. Бабы, похоже, забрались все. Сейчас по веревкам карабкались мужики. Но внизу во рву все еще слышался гомон и голос Первуши, подгоняющий нерасторопных. Похоже все равно кому-то не повезет - не успеет. Хотя таких не должно быть слишком много. Все. Уходить надо!
- Уходим! - крикнул он уже вслух, поворачиваясь вправо. - Уходим! - теперь влево. - Уходим лазом! Пошли!
Щит, взятый, было в левую руку, снова за спину, разворот и - ходу! Ходу! Только добежать вначале до того места во рву, где распоряжается Первуша, кликнуть того с собой. Добежал до края рва, заглянул. Много еще народу. Много! Поболее полусотни. Толкутся у ближней к городу стенки рва, гомонят, оглядываются со страхом. Увидели Ратислава, так аж присели - пуганые...
- Первуша, со мной! Быстро! - крикнул.
Первуша оглянулся, понятливо кивнул: бежать к лазу по дну рва - увяжутся полонянники, устроят там кучу-малу. Он подскочил к краю у которого стоял Ратьша, подпрыгнул, уцепился за бревна, подпирающие стенки, подтянулся... Ратислав протянул ему руку, тот дотянулся, ухватился, Ратьша рванул... Уф! Вытянул! Немного помог подоспевший к этому времени Семен. Они уже повернули направо в сторону входа в лаз, когда Ратислав бросил взгляд назад на надолбы и не поверил глазам: там остались трое. Встали у щелей в бревнах, прикрылись щитами, мечи обнажены... Княжич с меченошами, кто же еще!
Сердце защемило. Не было даже злости на глупого мальчишку: во времена оны может, и он Ратислав повел бы себя так же, спасая людей даже ценой собственной жизни, не считая, что выгодно, а что - нет. Но бестолковых глуздырей надо было спасать. Кричать, что б бежали за ними - без толку, не послушает княжич и ближников своих не пустит. Тащить за шкирку? Невместно - урон княжьей чести. А что остается? Ничего больше...
- За мной! - крикнул своим меченошам и кинулся к надолбам, у которых решили встать насмерть парнишки.
На бегу Ратьша оглянулся. К его удивлению кроме Первуши и Семена за ним увязались еще трое охотников, одним из которых оказался Годеня. Видно задержались, решив подождать воеводу. Ратислав подбежал со спины к Андрею. Для уговоров времени уже не оставалось - булгарские ряды пешцов были совсем близко. Он схватил княжича за поясной ремень, вздернул вверх, перекинул через правое плечо и кинулся назад ко рву. Опешивший от такого обращения наследник рязанского престола спервоначалу даже и не сопротивлялся. Взбрыкнул только когда оба оказались уже на краю рва. Но тут Ратьша и сам его опустил на землю, все же продолжая придерживать за пояс. Их тут же окружили, отгораживая от наступающих врагов меченоши и трое охотников.
- Ты…! Ты…! - задохнулся от возмущения Андрей.
- Угомонись, княжич! - рыкнул на него Ратислав. - Умереть еще успеешь. А пока поживи чуток.
- Да ты...! Да я…! - малость сникнув, но все еще продолжал возмущаться Андрей.
- Тихо! - еще раз прикрикнул на него воевода. - Нишкни! Дай подумать!
А подумать было о чем. Булгары уже пролезали через вторую линию надолбов. Хорошо хоть опять строились, вперед двигаться не спешили. Да и со стены по ним лупили теперь не только из самострелов, но и из обычных луков. И лупили густо, видно по тревоге все вои поднялись на стену. Однако скоро все враги окажутся по эту сторону и тогда... Бежать по краю рва в сторону лаза? На глазах у булгар? Увяжутся, не стерпят! Прыгать в ров и бежать туда же по его дну. Тут уже увяжутся свои и снова лазу конец. Хотя, когда речь идет о спасении жизни наследника... Да пес с ним, с лазом. Значит лучше вниз в ров.
- Прыгай вниз! - подтолкнул Ратислав Андрея к краю рва.
- Не буду! - в голосе княжича слышны были подступившие слезы. Обиды? Злости? Или и того и другого разам? - Не буду прыгать! - уже явственно всхлипнул он. - Людей что? Бросим? - мотнул головой назад.
Вот ведь! Спихнуть упрямца вниз? Высоко если не будет готов к прыжку покалечится, а если совсем не повезет, то и убиться может. Прыгать вместе с ним, опять взвалив на плечо? Тоже плохо - княжич в броне не так уж и легок. Покалечиться можно обоим. Больше Ратьше думать не дали. От строя уже преодолевших вторую линию надолбов булгар в их сторону выгнулась часть первой шеренги, образуя широкий клин со здоровенным облаченным в пластинчатый доспех воине на своем острие. На голове воина островерхий шлем с закрывающей лицо стальной жуткого вида личиной, в руке изогнутый меч. Такие не часто, но встречал Ратислав у ближних телохранителей булгарских князей. Биться им можно было и с коня и в пешем строю. С обоих боков булгарина прикрывали по воину в доспехах попроще, но тоже не из дешевых. С боков от этих и чуть позади - воины, образующие клин, тоже вооруженные, насколько рассмотрел Ратьша, весьма неплохо.
Первым, до кого добрался булгарин в личине, оказался воин из охотников. Был у него простой кожаный доспех и деревянный щит, обтянутый бычьей кожей. В руке - топор. Справа и слева от него тоже охотники, один из которых Годеня. Булгарин оказался невероятно быстр и силен. И хоть охотник, судя по ухваткам, воем был бывалым, продержался он против своего противника совсем чуток. Удар и от подставленного под него щита откалывается верхняя часть, повисая на лоскуте обтяжки. И сразу же, отбив щитом топор, которым рязанец попытался достать булгарина, тот ответным ударом развалил пополам шлем и голову охотника.
Не давая никому опомниться, гигант сделал шаг вперед, распихивая Годеню с сотоварищем, оставляя их на прикрывающих его с боков воинов. И вот он уже перед Ратиславом, едва только и успевшим вынуть меч из ножен и перекинуть щит на грудь. Впрочем, Ратьша успел еще и отшвырнуть за спину, рыпнувшегося было вперед княжича. Натиск вражеского воина был страшен. Махнув справа налево своим мечом поверх ратьшиного щита, он попытался снести ему голову. Ратислав вовремя отпрянул на шаг назад, уперевшись спиной в щит княжича, попытался достать своим мечом булгарина в бедро. Тот легко отбил удар нижним краем своего щита и тут же ударил им в щит Ратьши, вложив в удар весь свой немалый вес. И лететь бы воеводе от такого удара на дно рва, но спас его от такого позора Андрей, упершийся всем телом ему в спину. Вдвоем булгарина удержать удалось только попятились оба еще на полшага. Великан вновь взметнул меч над головой, собираясь, должно, разрубить ударом сверху голову Ратьши, как он только что сделал это с охотником. Ратислав вскинул вверх щит. Удар! Оковка щита, к счастью, выдержала, но руку удар отсушил, щит бессильно опустился. Торжествующе взревев, булгарин вновь взмахнул мечом, намереваясь развалить русского от плеча до пояса на полы. Щит, чтобы добавить силу удару, он отвел в сторону, открывая грудь и живот...
Ошибся булгарский витязь - нельзя так с ним, Ратиславом. Отсушенная рука – уловка, в порядке рука у Ратьши, а булгарин раскрылся. Чешуйтатые наборные латы хорошо держат удары сверху и прямые удары, а вот если изловчится и нанести колющий удар снизу, попав под нижний край чешуй, тут их можно пробить. Булгарин же в замахе откинулся чуть назад, так, что нижний край чешуй между животом и грудью даже слегка встопорщился. Вот сюда-то и вбил острие своего меча Ратьша, упершись в навершие еще и левой «отсушенной» рукой, чтобы увеличить силу удара. Меч, шедший вначале туго, внезапно словно провалился в утробу булгарина чуть не до половины. Тот хрипло вскрикнул и согнулся пополам. Ратислав, уперевшись ногой в подставленное оплечье с трудом выдернул клинок, издал боевой клич и кинулся на врага, бьющегося с Годеней - видно было, что туго тому приходится.
Этот булгарин тоже был укрыт доспехом с макушки до ступней. Вот в незащищенную ступню и уколол острием меча его Ратьша, пробивая плотую кожу сапога.  Татарский прихвостень зашипел, невольно опустил щит, пытаясь прикрыть раненую конечность и тут же в левую открывшуюся ключицу ему врубился топор Годени, круша доспех и кости. Кончено и с этим. Вот только третий булгарин, составляющий острие клина успел расправиться со вторым охотником из отряда Годени и насел на Ратислава справа. Покончил с ним боярин быстро. Правда с помощью все же вылезшего у него из-за спины Андрея. Все меченоши со своими супротивниками справились самостоятельно. Булгарский клин лишившийся своего острия, да еще и изрядно прореженный стрельбой со стены, отступил к своим.
Булгарские пешцы сбились плотно – плечо к плечу, присели, чтобы полностью укрыться за большими круглыми щитами. Только остроконечные шлемы торчат из-за них. Стрельба из луков со стены им теперь урона почти не наносит. Только стрелы из затинных самострелов прошибают металлические щиты насквозь, пробивают доспехи, вонзаясь в тело, вырывая воинов из плотных рядов. Ряды сразу заполняются, но видно, что чувствуют себя враги сильно неуютно. Но не отступают. Должно, боятся наказания от своих хозяев – монголов.