против течения

ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

Второго апреля в Башгосфилармонии состоится концерт Елены Камбуровой. Можно напомнить читателям, что Камбурова – народная артистка России, но делать это совсем не обязательно, поскольку звания и награды в наше время обесценены, а имя Елены Камбуровой – уникального явления в отечественной культуре – самодостаточно и не нуждается в подпорках.
С самых первых шагов на эстраде и по сегодняшний день Елена Камбурова «гребет» против течения. При развитом социализме ее репертуар не вписывался в официальные каноны: ему недоставало бодрости, оптимизма, «веры в светлое будущее».
На танцплощадках и субботниках из репродуктора неслось:
«Не надо печалиться: вся жизнь впереди.
Вся жизнь впереди, надейся и жди».
А она невпопад предлагала:
«Капли датского короля пейте, кавалеры».
Ее песни были о человеке, который со своими радостями и болями значителен и интересен сам по себе, независимо от того, кто он: маленький трубач или одинокий клоун.
Театр им. Моссовета в 1968 году поставил пьесу «Глазами клоуна» (по Генриху Беллю), Григорий Поженян и Юрий Саульский написали зонги к спектаклю, и Елена Камбурова запела:
«Только весною
В снегу обнаружится
Горстка травы.
Только весной
Кто-то кружится, кружится —
Без головы…»
Эту и другие песни услышали и полюбили тысячи людей огромной страны. Актриса всегда придавала первостепенное значение звучащему слову, стихам. Ей, кажется, принадлежит такое высказывание: «Жизнь без поэзии ущербна». И то истина. Но хорошие стихи композитор и исполнитель могут опошлить, принизить, превратить в пустячок. Так случилось со стихами Арсения Тарковского и Осипа Мандельштама, когда их пропели София Ротару («Вот и лето прошло») и Алла Пугачева («Ленинград»). 
У Камбуровой таких осечек не случалось, в ее песнях стихи и музыка – единое, гармоничное целое. Во многом благодаря умному, обладающему тонким вкусом исполнителю.
Елена Камбурова воспитала, сформировала свою публику: это люди разных возрастов, умеющие думать, слушать, слышать и сопереживать. К счастью, они в России были всегда, и даже печально известные 90-е годы прошлого столетия не смогли их извести.
Легко догадаться, что и сегодня, в пору молодого, нахрапистого капитализма, Елена Камбурова держится особняком, в стороне от разнузданной, агрессивной попсы, всепроникающей чернухи, захлестнувших нашу эстраду.
Она, как всегда, верна себе, «своим» поэтам и композиторам. У нее есть свой театр, свои ученики и преданные, выдержавшие испытание временем почитатели.
Когда-то поющая актриса часто наведывалась в Уфу. Потом был большой перерыв, но она знала, чувствовала, что в нашем городе, как впрочем везде, живут ее «братья по крови». Гастроли, слава богу, возобновились.
…Однажды Елену Антоновну пригласили к себе в гости журналисты «Вечерней Уфы» (было это в январе 1979 года прошлого столетия).  «На огонек» «слетелись» журналисты из других газет. Состоялась трогательная, откровенная беседа с актрисой. Под занавес ее стали настойчиво просить что-нибудь спеть. Елена Антоновна засмущалась, стала отказываться, но потом все-таки согласилась.
…У россиян много великих, ставших народными песен. Все они имеют сюжет, как правило, драматический («Когда я на почте служил ямщиком», «По диким степям Забайкалья» и т.д.) У одной из таких песен дурная слава. В народе сложилось мнение, что эту песню обычно поют в сильном подпитии. Ее-то и выбрала Елена Камбурова. Она собралась с духом и запела:
«Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.

А поутру они проснулись,
Кругом помятая трава,
Да не одна трава помята, –
Помята молодость моя».

Журналисты, технические работники слушали Камбурову в абсолютной тишине.  Актриса была рядом, на расстоянии вытянутой руки. Драматизм песни (которую от начала до конца никто не знал), ее осмысление, трактовка ошеломили всех собравшихся в редакторском кабинете. Когда песня закончилась, повисла пауза, потом – шквал аплодисментов.
Елена Камбурова уже тогда была народной артисткой.

ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА …
На сегодняшней территории Уфы от «Трамплина» до «Ботанического сада» в сороковые годы прошлого века располагались пионерские лагеря. Был здесь и детский санаторий с кружевной Белой дачей. Она могла бы стать достопримечательностью города, но кому-то помешала и ее снесли. По-видимому, этого требовала экономическая целесообразность.
В послевоенные годы все ребята были патриотами: они родились в стране, победившей фашизм, и с пеленок бредили подвигами героев-пионеров и комсомольцев. В санатории с огромным успехом шла инсценировка «Молодой гвардии» А. Фадеева.  В размеренной, строго регламентированной жизни детского коллектива бывали дни, когда ребята становились какими-то взбудораженными, наэлектризованными. Это случалось, когда они узнавали, что с наступлением сумерек на поляне,  между двумя деревьями, натянут белую простыню, застрекочет кинопередвижка, и они увидят фильм про войну. Еще одно событие было способно зарядить их недюжинной энергией или превратить в отчаявшихся скептиков и беспощадных критиков. Это футбольный матч на первенство среди пионерских лагерей.
Футбол в те годы был необычайно популярен и имел непререкаемый авторитет. Московское «Динамо», усиленное несколькими приглашенными игроками, в 1945 году весьма успешно выступило на родине футбола, в Великобритании. Мальчишки втайне мечтали о славе Хомича, Бескова, Боброва…
Команда детского санатория была одной из самых сильных, техничных в пригородной ребячьей республике. Ее форварды Талий Кошляков, Равиль Абзалов, позднее Юра Машкин могли взорвать любую оборону противника и привести команду к победе. Тогда счастливые девчонки-болельщицы забрасывали их полевыми цветами, одаривали лучезарными улыбками и красноречивыми взглядами.  Но случались и досадные проигрыши. Те же  девчонки обильно поливали футбольное поле слезами, а мальчишки скупо и жестко судили вчерашних кумиров.   
И вот однажды кино и футбол были потеснены. В детском санатории появилась какая-то нездешняя, красивая и тонкая женщина. Она подпрыгнула, сорвала с дерева и тут же съела липовый цвет. С ней была девочка лет десяти. Платьице на выход, большие глаза, пышные ресницы, на голове, словно пропеллер, роскошный бант – все выдавало в ней актрису.  В руках у девочки оказалась четвертушка аккордеона. Она уверенно, пожалуй, даже виртуозно сыграла на нем какую-то музыкальную пьеску, воспитатели и дети, не сговариваясь, с латиноамериканским темпераментом приветствовали юное дарование. Потом чудо-девочка спела под свой аккомпанемент несколько популярных песенок и, раскланявшись, растворилась в лесу так же внезапно, как и появилась. Нужно ли говорить, что все мальчишки без памяти влюбились в нее и надеялись на новую встречу.
…Через двадцать лет, когда я работал в «Ленинце», ко мне заглянул аспирант нефтяного института Олег Ц., мой давний знакомый еще по санаторию. Он принес мне рассказ о пианистке, которую увидел по телевидению и узнал в ней ту самую девочку. Олег писал о том, что все эти годы он помнил о ней, мечтал и боялся с ней встретиться. И вот, будучи женатым человеком, наконец-то встретил ее… на экране телевизора в зените славы.  Я  сказал Олегу, что мне понятен его порыв, рассказ понравился своей искренностью, но он что называется сырой и потому не может быть опубликован. Олег, умница, понял меня с полуслова.
По каналу «Культура» показывали фильм 1951-го года «Большой концерт» Веры Строевой. Сюжет его прост, непритязателен. В Большой театр из подмосковного колхоза «Победа» на оперу Бородина «Князь Игорь» приезжают труженики села. Они в свою очередь приглашают на юбилей колхоза именитых солистов прославленного театра. Молодые, постперестроечные киноведы относят этот фильм к имперским, показушным. Основания для такой характеристики есть, хотя бы потому, что в фильме немало ходульных, прямолинейных сцен, а  самодеятельных колхозных артистов играют профессионалы.  Однако «Большой концерт», и в этом его несомненная, непреходящая ценность, увековечил образцы творчества великих артистов Большого театра, оставил потомкам избранные страницы золотого века советского оперного искусства.
Для уфимцев «Большой концерт» имеет особое, исключительное значение. Дело в том, что в концерте якобы самодеятельных артистов принимает участие наша землячка, та самая девочка с аккордеоном  (в 1950-м она уже жила и училась в Москве). Юная пионерка аккомпанирует будто бы колхознице одаренной Наташе Званцевой (солистке Большого театра Марии Звездиной), исполняющей алябьевского «Соловья».  Пройдут годы, повзрослевшая, возмужавшая пионерка с отличием закончит Московскую консерваторию по классу самого А. Гольденвейзера, пианиста, который довольно близко общался со Львом Николаевичем  Толстым. После аспирантуры она вернется на родину. Вечная, никогда не щадившая себя отличница будет преподавать в Уфимском училище искусств и с большим успехом выступать с сольными концертами в городах необъятного Советского Союза.  Комплименты не заставят себя ждать. Газеты наперебой, словно о спортсменке-рекордсменке, будут писать: «Одна из крупнейших исполнительниц музыки Баха», « А также Моцарта, Гайдна, романтиков», «В ее необъятном диапазоне 40 уникальных программ, сочинения современных композиторов - от Булеза и Буцко до Уствольской и Хиндемита».
Переполненные залы, страстные поклонники, статьи и интервью в журналах – все это было до тех пор, пока в ее концертных программах не стала преобладать современная музыка, авангард, повлиявший на ее исполнительскую манеру, стиль. Она выбилась из общего ряда, привычных, общепринятых канонов. Пианистке пришлось выбирать между шумным, расслабляющим, часто дезориентирующим успехом у публики и вызывающим, воинственным просветительством… в полупустом зале.  Сознавая свою самодостаточность и правоту, она выбрала второе, и к ней, умному, тонкому, оригинальному музыканту интерес (увы!) стал угасать. Это и следовало ожидать. Кому нужен музыкант, не собирающий восторженные толпы слушателей, не владеющий искусством пиара, не имеющий на это средств и не желающий всем этим заниматься, полагая, что непринятая, непонятая сегодня музыка рано или поздно пробьется к слушателям.  Она не захотела подстраиваться под массового потребителя, круг ее почитателей значительно сузился. И что из того? Преданность избранному пути, стойкий, бескомпромиссный характер  позволили ей сохранить испытанных, проверенных временем слушателей-единомышленников, союзников. Они помнят и любят ее такой, какая она есть, и никогда,  ни во время взлета, ни в пору падения, не изменяли ей. Заслуженная артистка Республики Башкортостан Евгения Григорьевна Пупкова – поистине уникальная женщина. Она всегда была свободна от пут повседневной суеты и поглощающего быта, поскольку живет музыкой. Точнее, – в музыке.