Мать-мачеха

     Алька лежала на крыше сарая и радовалась лету! Молодое лето отвечало той же радостью, ласково согревая Альку, пробиваясь своими лучами  под  нехитрую одежду – новые трусы и лифчик. Вчера мать торжественно заявила, что Алька уже взрослая девушка и пора ей пользоваться специальной женской принадлежностью – бюстгальтером. Альке было очень неловко. Вообще, с матерью на всякие такие темы ей было трудно общаться. Не то, что с девчонками. Лифчики уже все в классе носили. Алька молча завидовала, но не решалась просить у матери. Стыдно почему-то…
     А вчера отцу премию на работе дали. Мать с Алькой побежали к концу смены прямо к проходной, чтобы не пропил батя денежки, не донеся их до дому. Частенько такое случалось. Деньги перехватили и прямиком в галантерею. Это самый любимый отдел в универмаге. Мать расщедрилась и купила Альке лифчик из розового атласа и трусы-дутики, как сейчас модно. Алькиной радости не было предела. Себе мать ничего не купила. Алька никогда не видела, чтобы мать покупала себе капроновые чулки или губную помаду. «Пусть любит такую, какая есть, нечего его баловать и соблазнять! Перебьется! А я и такую себя люблю. Без чулок капроновых!», - часто говорила мать, глядя куда-то в пространство.
     Мать ненавидела отца. Альке всегда казался странным союз родителей. Странным, потому что их, детей было четверо, но по всему было понятно – любви между родителями нет. Мать всегда на отца имела зуб. За что, почему, Альке было неведомо, но жить в семье, где царила постоянная напряженность, всем было тяжело. Особенно ей, Альке. Ведь она старшая и две сестры с младшим братом постоянно спихивались матерью на нее. Боже! Скорей бы замуж! Как она не хотела возиться с этой мелкотней, которая тянула из нее молодые соки. Ей хотелось любви и жизни, наполненной интересными приключениями! А жирный Витька, его в классе зовут Квадратом, пялится на нее все уроки и норовит облапать на каждой перемене. Дурак такой! Она уже давно знает, что найдет себе мужа в доме офицеров на танцах, там приличные ребята, курсанты. Можно стать женой офицера и улететь с ним из опостылевшего города в новую жизнь. Скорей бы!
     Солнце поднялось выше и стало жарить до шипения. Альке надоело лежать на крыше, да еще ногу где-то поцарапала. Как бы обновки свои не зацепить, гвозди везде торчат. Она осторожно спустилась с крыши и направилась в сени. В рукомойнике вода то, что надо. Холодненькая, как раз после загара хорошо освежиться. Она радостно поливала себя водой, фыркала и стонала с наслаждением от приятных ощущений. Вдруг, что-то заставило ее обернуться. За спиной стоял отец. Он наблюдал за дочерью и смотрел странным чужим взглядом. Внезапно он задрожал, глаза его налились кровью и Алька каким-то звериным чутьем почувствовала, что ей надо бежать. Куда, зачем, это не имело значения. Бежать от отца! Быстро! Одним прыжком из сеней в комнату, на ходу схватив что-то из одежды, Алька выпрыгнула в окно!
     Она опомнилась уже около школы. Компания одноклассников радостно приветствовала ее, особенно выпендривался Квадрат. Альке очень хотелось какой-то поддержки, и она разрешила ему себя проводить до дома. Они еще долго стояли у ворот, смеялись, грызли семечки. Вдруг гневный крик матери: «Быстро домой!», вывел обоих из приятного флера.
     Алька стояла огорошенная и не знала, что ответить. Мать кричала, называя ее проституткой,  дешевой дрянью и прочими оскорбительными словами. Отец не вмешивался. Он вообще никогда ни во что не погружался.
     За ужином все сидели молча. Все пространство дома было наполнено тяжелой, тягучей и липкой энергией, которую не видно глазами, но можно ощутить руками, если настроиться. Алька умела настраиваться и уже придумала, как спасаться от этой тягостности. Она мысленно, как театральный занавес, раздвигала пространство, и ныряла за его пределы. Получалось, что ее тело сидело вместе со всеми, но вся ее суть пряталась за занавесом. Алька где-то вычитала этот способ и часто спасалась таким образом от гнева матери. А вот теперь и отец. Что  с ним? Алька всегда любила отца больше матери. Он был хороший, особенно, когда выпьет. Иногда придет с работы и по-пьяному начнет вытаскивать гостинчик из кармана, а вынет  монпасье, табачные крошки и несколько монет, все слипшиеся в один липкий комок. Алька в такие моменты почему-то очень жалела отца. Но сегодня она поняла, что отец, не только ее любимый папа – это кто-то еще, очень опасный и с ним надо держать дистанцию. Какое-то древнее знание подсказало Альке, что в обновках показываться на глаза отцу впредь больше не стоит.
     Мать, как подменили. Она гнобила Альку за каждую оплошность. Орала, что мол, ни одна свекровь не потерпит такую бестолковую невестку. Пророчила трудности с мужем, мол тоже ничего не получится, потому, что Алька глупая овца. Отец превратился в безропотное существо. Только однажды, когда Алька расчесывала перед зеркалом свои длинные волосы, в отражении она увидела отца и такой же взгляд, как тогда, в сенях. Но в этот раз ее вызволила мать. Выкрикнув очередное оскорбление Альке, мать увлекла отца из комнаты, нагружая его хозяйственными делами. Уф! Отлегло!
     Школа еще не окончена, а хочется все бросить и куда угодно уехать, подальше. Может плюнуть, восьмилетка уже есть, рвануть на целину куда-нибудь, или на комсомольскую стройку…
     В школьной библиотеке много хороших книг. Надо читать по программе, а ей, Альке, до сих пор сказки нравятся. Вот и сейчас, отвлеклась немного, взяла детскую книжку с картинками. Сказка «Морозко». Даже не читала, просто картинки с удовольствием смотрела. Библиотекарша , молодая и очень умная женщина, улыбнулась Альке и сказала, что каждая сказка похожа на сценарий семьи. Вот, например,  «Морозко», сказка про то, как из девочки вырастает девушка, которую замечают все мужчины, включая собственного отца. А мать чувствует себя соперницей дочери и превращается в мачеху, чтобы защитить дочь. Она способствует «выталкиванию» дочери из опасного для нее пространства», спасает таким образом.
     Алька медленно шла домой. Мысли, как обрывки облаков, летали в ее сознании, но никак не могли выстроить стройный ряд смысла, который имела в виду библиотекарша. Ей подумалось, что сказка «Морозко» очень похожа на жизнь ее семьи. Только вместо одной сестры, сразу трое малышей. Вот они точно материны, а она папина. Только была, а теперь…
     Дойдя до ворот, Алька остановилась, и тут ее осенило: да, конечно, мать ведь, как перепелка, уводит опасность в сторону, привлекая внимание к себе своим криком и гневом. Она делает все возможное, чтобы Алька не спровоцировала отца своей пробудившейся женственностью на его древнейшую мужскую природу.
     Ух ты! Нет, не поедет она ни на какую целину, на библиотечный будет поступать в Институт Культуры, как библиотекарша. В Москву поедет. Умной хочет быть. Как мать!
     6 июля 20017