Предательница

  Среди народа тогда ходило выражение,что коммунизм-это не Советская власть плюс электрификация всей страны, а Советская власть плюс коммуналки. Вот и Люся с Витей жили с родителями в старом доме без удобств рядом с торговой базой где хранились бочки с селедкой. А потому весь двор этой селедкой вонял так,что летом  невозможно было открыть форточки. В квартире кроме них жили еще четыре семьи. Вот откуда и произошло слово «общежитие». Всякое бывало в таком общежитии. Приходилось приноравливаться,  притираться характерами. И ничего, жили дружно. Вот только дядя Сеня, сапожник, отец четырех детин, по натуре добрый, но как выпьет- лучше не попадайся ему под руку или на язык. Родители Вити и Люси поднакопили деньжат и обменялись на комнату в коммуналке в новом послевоенном доме. Но что это была за коммуналка! По сравнению с прежней просто рай. В квартире был огромный коридор, по которому хоть на велике катайся. Комната у них была большая и светлая. И соседей мало. В одной комнате жила Анька -трамвайщица с сыном Сашкой. Сашке было пять лет, а папки у него не было. В другой комнате жила совсем одна тетенька Мостолыга. Мостолыгой ее прозвали за худобу. В квартире даже ванная была! И было хорошо всем мыться по очереди. Анька-трамвайщица и их мама сушили в ванной на веревке детские чулочки и трусики, а Мостолыга их сбрасывала на пол и ругалась, что развели бардак. Но по сравнению с дядей Сеней это было ерундой. Так что Люсе с Витькой очень повезло с их новой квартирой.

Но самое главное везение было в том, что их новый дом стоял совсем рядом с рекой и дамбой. Люсе было только пять лет, а ее брату Витьке уже целых десять. Он очень умный,потому что всё время читает книжки разные. Брат  объяснил Люсе, что дамбу построили давным-давно,чтобы река не затапливала город. Дамба очень нравилась всей ребятне двора. Надо было только перейти улицу, забраться по ступенькам, потом спуститься с высоты к реке на песчаный пляж - и купайся сколько влезет. А еще Витя сказал, что зимой лучшей горки, чем эта дамба, не найти. Здорово будет с такой горы выкатываться на санках прямо на замерзшую речку. Еще лето было в самом разгаре, солнце жарило вовсю, вся ребятня загорела до черноты и облупленных носов, а брат с сестрой уже мечтали о зиме.

Ждали-ждали, караулили, а все равно пришла зима вдруг. Утром проснулись,глянули во окно, а там снег. Да еще какой снег! Он валил огромными хлопьями, и за ночь даже сугробы образовались. Они смотрели на этот снег, как завороженные. Какое чудо! Какой восторг ! Вчера еще не было, а сегодня вдруг есть. Быстренько позавтракали и опять носами прилипли к окну. Сейчас оденутся, возьмут сани и ...Но тут мама сказала, что уходит на рынок за молоком, и чтобы они сидели дома пока она не вернется.

 Они остались сидеть. Посидели-посидели, и тут Витька сказал,
-А давай оденемся, возьмем санки да и пойдем себе на дамбу гору испытывать. Только испытаем и быстренько вернемся. Мама и не узнает, что мы уходили. А то пока придет, да обедать еще, да то, да се, снег может кончится. Люся подумала и сказала,
-Давай.

На дамбе было здорово, снегу насыпало Витьке по колено, а Люсе по пояс. Вот только река еще не замерзла. Всего лишь у самого берега была тонкая кромка льда. Люся испугалась, что они скатятся прямо в воду, но брат сказал, что вовремя затормозить для пацана пара пустяков. И они помчались с горы. Как было весело! А Витька и правда ловко тормозил ногой в валенке. Потом они поднимались на дамбу. Идти в гору было трудно, но Витя придумал, что они геологи, и Люсе стало так смешно. Она лезла на гору вслед за братом, потом от смеха так слабела, что валилась в снег, барахталась в нём и кричала,
-Ура! Мы геологи!
 
Когда они скатились с горы уже несколько раз, Витя сказал, что они больше не геологи, а будут индейцами. Эти индейцы живут на Севере. А их женщины называются скво. Эти скво протаптывают тропу в снегу, чтобы мужчины- индейцы не тратили на это силы, а берегли их для схватки с лютым зверем.
- Ты ведь женщина? - уточнил Витя.
-Ага,- согласилась Люся.
-Будешь скво?-
-Ага,- опять согласилась Люся, вытерла нос варежкой и стала подниматься на гору впереди брата. Только прокладывать тропу индейцу- Вите у нее получалось плохо. Она выбилась из сил и умоляюще сказала:
-Витенька, я уже устала быть этой «ква». И лютых зверей тут нету.
-Не ква, а скво. Темная ты. Книжки читай. Я в твои годы уже в библиотеку ходил.-
 
Витька взял сестру за руку и потащил ее на верх дамбы. Только они забрались, как увидели маму. Увидели и испугались, потому что у мамы было совсем белое лицо, и в глазах страх. Она подбежала к ним, схватила в охапку, прижала к себе и заплакала. А потом потащила их домой и по дороге уже кричала, что она весь двор обегала, что чуть с ума не сошла, что как они могли додуматься кататься с дамбы, когда речка еще не замерзла, что они могли утопиться, что дома она им задаст как следует, чтоб без спросу не уходили. И задала. Дома схватила папкин ремень и отлупила их. Не то чтобы больно было Витьке с Люськой. Они ведь были еще в пальто,которые от набившегося снега стояли колом, но обидно было очень. До этого их никогда не били. Могучий индеец Витька расплакался от унижения, а за ним и Люська заревела.
Потом мать переодела их в сухое, приласкала, накормила, но на улицу в этот день больше не выпустила. И все бы ничего, но вечером Витя подошел к сестре,которая играла в куклы в своем уголке, и прошептал,
- Я тут подумал, что дело-то плохо. Ты думаешь это наша настоящая мать?
-А кто?- удивилась Люся.
 -Это шпионка.-
-Как это шпионка?
-А ты сама подумай, смогла бы наша настоящая родная мат отлупить нас ремнем?  Смогла бы?
 Люся задумалась.
-Вот то-то,- дальше шептал Витька,- Никогда бы не смогла. А шпионка запросто.
-А откуда взялась тогда эта шпионка? И где наша настоящая мама? -
-Настоящую выкрали, а вместо нее похожую подослали.-
-Зачем ?- не понимала Люся.
-Как это зачем? Шпионить. Родина в опасности. Будем Родину спасать.
-А как мы будем спасать Родину?- совсем уже испугалась сестра.
-У меня есть план. Утром расскажу. Только поклянись, что не проболтаешься никому. Я плакат видел. На нем так и написано было -» Болтун-находка для шпиона.»
И Люся поклялась. До сна она сидела притихшая, вглядывалась в маму, которая сидела на диване, вязала носок и тихонько напевала песенку. Мама была как мама. Люся пыталась найти хоть какое-то отличие, чтобы убедиться, что не настоящая, а шпионка. Ничего не находилось. Но ведь Витька уже большой и всё про всё знает. А когда шпионка обняла и поцеловала ее на ночь, стала сомневаться. Если это шпионка, то как могут быть точно такие же ласковые руки, и губы, и глаза , как у их настоящей мамы?

На следующий день, когда они пошли гулять, Витя завел сестру в подвал и сказал, что им надо сбежать в укрытие, и что это укрытие будет здесь. Люся подвала всегда боялась, а представив, что тут надо жить, да еще и ночью, испугалась не на шутку. А когда брат объяснил ей, что спать они будут в углу на куче стружек, оставленных там соседом-столяром, и питаться будут крысами, которых здесь навалом, расплакалась и сказала, что крыс она кушать не сможет. Крыс люди не едят. Они противные.

- Вот так и знал, что ты плакса-вакса-гуталин, -рассердился Витя.- Вот потому мы, пацаны, с вами, бабами, связываться не хотим. Вам бы только в куколки-шмуколки играть, а как серьезное дело делать, так слезы и сопли. Так и знал, что струсишь. Крысы ей противные, а со шпионкой за одним столом кашу лопать ей не противно. Где твоя сознательность? Хотя что с тебя взять? Ты даже не октябренок. А меня скоро в пионеры примут. А пионер ни за что не будет жить со шпионкой. Он должен пожертвовать собой, но со шпионкой - никогда! Помнишь, как она нас ремнем отстегала? Вот то-то. Точно шпионка. И думать нечего. Решай, ты со мной ?

Люсе стало стыдно за то, что она девчонка и плакса. Она размазала слезы по лицу ,всхлипнула последний раз и ответила:
-С тобой!
-Ладно,- сжалился брат.- Раз ты такая неженка, потерпим еще недельку. Будем хлеб таскать и на батарее сушить. Вот и тебе еда будет.
Люся повеселела немного и спросила:
- А когда же маму настоящую будем искать и Родину спасать?
-Потом расскажу. Пошли домой.-

 Дальше у Люси пошла совсем плохая жизнь. И хлеб она таскала вместе с братом, и сухари сушила, но все время приглядывалась к маме. Ничего шпионского в ней она не находила. А еще она вспомнила, как Анька- трамвайщица выдрала ремнем Сашку за то, что он, когда сидел закрытый дома, в окно корчил смешные рожи, приплясывал на подоконнике, а потом снял трусы и показывал попу. И Сабинку тоже отшлепали за то, что стащила у соседкинного малыша соску. Тогда получается, что Анька-трамвайщица ...тоже шпищнка? И Сабинкина мама шпионка? И мальчишкам, что курили возле кочегарки и попались, тоже хорошо влетело. И их мамки шпионки тогда? Если все это так, и если все шпионы, то Родина в очень сильной опасности. И Витька прав. Но почему-то никто из ребят в укрытие не сбежал. Крыс никто из них не ест, а живут себе и живут дома. Голова у Люськи от этих размышлений шла кругом. А ночью Люське снилось, как мама, ее любимая, самая-самая хорошая мамочка, уходит от нее куда-то вдаль по дороге. Люся хочет побежать за ней, догнать, а ноги почему-то не бегут. Она хочет позвать громко: »Мама, мама!». Кричит, а звука нет. Мама оборачивается и  у нее чужое лицо. Тут Люся просыпалась, оцепеневшая от ужаса.

Витя был в школе, а Люся с мамой дома. Они сидели рядышком за столом, и мама шила медведя из старого люськиного синего плюшевого пальто. Люсе было так хорошо,так спокойно рядом с мамой. Но тут она вспомнила про шпионку. Сомнения, тревога и страх ее снов захлестнули ее детское сердечко, а потом встали в горлышке так, что стало трудно дышать. Люське переждала это, а потом решилась и тихонько спросила:
-Мама, ты шпионка?
Мысли мамы были заняты медведем, поэтому отозвалась она как-то очень спокойно.
-Какая еще шпионка? Что за ерунда?
Тут Люська с плачем бросилась на шею маме и заголосила:
-Мамочка, миленькая! Ты мне правду скажи! Ты шпионка или нет? Только правду! Я не хочу от тебя в укрытие. Там страшно. И крыс я кушать не смогу. А если ты шпионка, то надо сбегать. Витя сказал, что обязательно надо. По другому нельзя. А я хочу с тобой! Ты мне только скажи, ты настоящая мама или нет?
Мама обнимала дочку, прижимала ее вздрагивающее тельце к себе и тихонько ей говорила:
-Я настоящая мама, самая настоящая твоя мама. Успокойся и расскажи мне все. Тебе легче будет.-
Люся стала рассказывать. Все-все. И пока рассказывала, ей и правда становилось все легче и легче.
А мама слушала,гладила Люську по голове и говорила только одно:
 -Ах, Витя, Витя. Вот артист!

А потом мама сказала, что Витя все это выдумал, что такой уж он фантазер и артист. И не надо верить всему, что он наговорит. Он не врун, а просто выдумщик.  Она поговорит с ним строго, а то он доведет всех до беды.

Витя пришел из школы, и мама увела его на кухню. А когда Витька вернулся в комнату, то по его виду Люся поняла, что с ним уже строго поговорили. Он подошел к Люське и сказал:
-Предательница ! Видеть тебя больше не хочу и знать тебя не хочу. Предательница!-
У сестры на глазах навернулись слезы, но она проглотила их, сдержалась, не расплакалась.
-А ты, ты...Ты артист. Вот ты кто.
 
А дальше Витька несколько дней не разговаривал с Люсей. Вообще ее не замечал. Как-будто ее и на свете не было. Но как-то вечером он подошел к сестре и сказал:
- Я тут прочитал такую книжку, что просто обалдеть какую интересную. «Приключения на Кон-Тики « называется.-

И Витя стал рассказывать. Люся слушала его затаив дыхание и не сводя с него восхищенных глаз. И ей уже виделся океан, и плот, и отважные путешественники, и она с братом тоже там, в океане. А Витька говорил и говорил. И про звезды в ночном небе, и про страну Атлантиду, которую он, Витька, найдет. Никто не нашел пока, а он возьмет и найдет. И он теперь точно решил, что станет капитаном большого корабля и будет плавать в дальние страны. А Люся, как и всегда хотела, станет артисткой и будет выступать на этом корабле для моряков.

-Люся посмотрела в глаза брату, помолчала, а потом сказала:
-Нет. Я не буду артисткой. Никогда! Никогда!