Осень. Многие любят эту пору года, боготворят её в стихах и песнях, отождествляют с прекрасными явлениями природы и мироздания. Им нравится всё. Постепенное похолодание, частые дожди, поэтапная смена цвета листьев, от бледно-зеленого до ярко-желтого, а на некоторых деревьях и кустарниках бордового и красного, первые заморозки с красивым и блестящим снежным налетом на траве и машинах, и так до первого снега.
Для меня же одно слово «осень» является чем-то холодным, неприятным, предшествующим морозному и непредсказуемо жестокому периоду, а именно зиме. Любимая моя пора года это конец апреля, и весь май месяц, когда всё оживает, зеленеет, расцветает и приобретает непередаваемо воодушевляющую окраску. Но, как говорится, никуда от осени и зимы не деться и надо пережить это стойко, не забывая периодически считать дни до начала того самого возрождения, а для меня это дата 25 апреля.
В этом году осень в Подмосковье началась немного раньше обычного. В сентябре, в отличие от предыдущих лет, похолодало, дожди поливали тоже чаще, чем в былые годы. К концу сентября температура воздуха достигла тех параметров, при которых по нормам ЖКХ необходимо включать отопление в жилом секторе. И включили, 24 сентября.
Этой осенью природа наградила жителей Подмосковья грибами, от белых и подосиновиков до лисичек и опят. На рынках, вокзалах, бабушкиных торговых точках, и других, как законных, так и не законных местах, торговали этими дарами природы практически весь сентябрь и октябрь месяц.
Как-то, выходя из подъезда, я столкнулся с соседями, еще довольно молодой супружеской парой. В четырех руках у них красовались немалые корзинки, доверху наполненные молоденькими опятами. Поздравил, спросил где. - В районе поселка Ударник. Ясно. В душе что-то шевельнулось, немного от зависти, немного от воспоминаний. А вспомнить было что. Большая часть военной службы в лесах необъятной Родины – СССР, где сбор грибов, ягод и других лесных даров было делом само собой разумеющимся, постоянным, а иногда и жизненно необходимым, особенно в девяностые годы. Надо было что-то кушать.
По возвращении домой я немного подумал, а затем экипировался как заправский грибник и отправился на автобусную остановку. Дорога до поселка Ударник занимала не более двадцати минут. До вечера было еще далеко, поэтому, заведомо надеясь на успех, и предвкушая вкус жареных и маринованных опят, как сказал Гагарин – «Поехали».
Погода моему путешествию сопутствовала, 8 градусов тепла, дождя не предвиделось, хотя и солнца тоже. Выйдя на остановке в Ударнике и оценив обстановку, я немного подумал в какую сторону идти и выбрал ту, где лес гуще, а значит и пней больше. Хотя опята могли расти не только на пнях, а иногда и высоко на стволах деревьев, в основном на березах. Было 14 часов, и я рассчитывал примерно на два, два с половиной часа активного отдыха. Обратные автобусы после 16 часов шли практически через каждые 30 минут, так что о возвращении домой можно было особо не беспокоиться.
Чистота и свежесть воздуха, а также насыщенность знакомыми лесными запахами воодушевила меня и еще раз напомнила о годах военной службы. Лес был смешанный - березы, осины, ели, попадались также и большие столетние сосны. Радовало отсутствие высокой травы, что существенно влияло на видимость и облегчало обнаружить гриб даже с приличного расстояния. На благородные грибы я, естественно, не надеялся, всё-таки октябрь месяц, поэтому сосредоточил свое внимание на наиболее благоприятные места для роста опят.
Первые минут двадцать я, кроме следов недавно срезанных опят, ничего не нашел. Начал продвигаться вглубь леса и немного правее, по моим расчетам в направлении деревни Жуковка, которая должна находиться километрах в семи северо-восточнее. Вскоре нашел первую небольшую кучку опят у основания старой березы, стало и интереснее, и азарт появился. Далее опята в небольших количествах начали попадаться чаще, а примерно через час моего похода я набрел на поваленное большое дерево, породу которого определить было трудно из-за трухлявости, а главное из-за того, что оно было, в прямом смысле слова, облеплено молодыми опятами, как говорится, с головы и до ног. Непроизвольно вырвалось – вот это да. Прикинул свои возможности по имеющейся таре. Пластмассовое ведерко литров на восемь и два целлофановых пакета, но немаленьких.
Началась плодотворная и нелегкая работа по срезанию опят, к концу которой вся имеющаяся тара была заполнена полностью, мышцы бедер и ног ужасно болели, а на дереве оставалось примерно четверть от общего количества в начале. В былые времена, в таких случаях, приходилось снимать с себя футболку, или майку, или даже куртку, но я не стал жадничать, грибов было уже килограмм семь-восемь, решил, что вполне достаточно. Пакеты связал между собой, между ними приспособил специальную ручку-переноску, а ведерко прикрыл большим носовым платком, таким образом, избавив себя от будущих расспросов попутчиков, типа – где, далеко ли, и много ли?
Предстоял обратный путь. И тут проявились недостатки моей юности, а именно – я не запоминал дорогу, характерные ориентиры, а что касается примерного расстояния от начальной точки маршрута, так вообще темный лес. В душе начал себя ругать, но одновременно и успокаивать, мол, не суетись, сосредоточься, спокойно оцени обстановку, всё прикинь и потихоньку топай.
На часах было 15.45. Вспомнив, что через час уже начнет темнеть, я ощутил порцию мурашек по коже. Надо было идти в направлении на юг, что я и сделал. Ноша была не слишком тяжелой, поэтому шел уверенно, но особо не спешил. Надеялся через полчаса выйти на исходную позицию, а именно в начало леса, откуда метрах в трехстах была видна и автобусная остановка. Но не тут-то было, прошло минут сорок, но конца леса и какого-либо просвета я так и не увидел.
Вспомнилось детство, игра «Зарница» в пионерском лагере, и как я блудил три часа по лесу, пытаясь выйти от штаба руководства игры до территории пионерлагеря. Тогда мне друзья сказали: – Это тебя Леший по лесу водил, он любит таких мальчиков плутать. - Да уж, тут давно уже не мальчик, однако вторая порция мурашек не заставила себя долго ждать.
На часах 16.30, до начала сумерек максимум полчаса. Присел на первый попавшийся пенек на небольшой просеке и стал вспоминать азы топографии, но абсолютно ничего для данной ситуации не вспомнил. Что-то всплывало в памяти - солнце плюс часы, или луна с часами, но ничего конкретного не припомнил, к тому же, ни луны, ни солнца не было. То, что шел на юг был убежден твердо, уж с какой стороны растет мох - знал еще со школы.
Пытаясь успокоиться и сосредоточиться, закурил. Кричать: «Ау» и «Помогите» было как-то несерьезно, и по возрасту, и по статусу. Вдруг, именно с южной стороны, я увидел силуэт приближающегося человека. Кто конкретно, и какого пола было не распознать, так как было далеко, не менее трехсот метров, плюс наступающие сумерки. Но на душе стало легче, затеплилась надежда до темноты выбраться на свободу.
По мере приближения человека я уже отчетливо видел, что это мужчина, выше среднего роста, а когда он подошел ближе, то чем-то напомнил мне актера Александра Тютина, такие же черты лица, голова побрита, был без головного убора, остроносый и в меру упитанный. Сказать, что обрадовался - это ничего не сказать.
Подошел, поздоровались, представились. Меня немного удивила его речь, монотонная, резкая, и как будто он не говорил, а читал по бумажке. А еще, ярко-голубые глаза и пронизывающий взгляд. Его звали Юрий. Оказывается, он давно заметил меня в лесу, но не понял, что я основательно заблудился, и лишь через некоторое время решил прийти на выручку. Этот лес он знал довольно хорошо, так как именно здесь всегда собирал благородные грибы. По его словам, до выхода из леса оставалось еще метров пятьсот. Это к дороге, где он оставил машину. А до моей остановки и того дальше, плюс значительно правее. Вот так я погулял. Юрий предложил подвезти меня до города. Сам он жил в Москве, а здесь у него была небольшая дача, дорога к которой проходила как раз мимо нашего дома.
По дороге разговорились. Я рассказал вкратце о себе: – полковник в отставке, 36 лет отслужил в Советской, а затем в Российской армии, где живу, чем занимаюсь. Мне показалось странным, но его интересовало обо мне почти всё. И в каких войсках служил, в каких должностях, в каких местах. Зная, что военную тайну этими данными я не раскрою, рассказал. Плюс ко всему, я чувствовал какое-то необъяснимое желание открыться этому человеку, меня так и тянуло рассказать как можно больше. Немного о семье, где живут, чем занимаются. Но больше всего его интересовало мое политическое мировоззрение, взгляды, отношение к нынешней международной обстановке, каких политиков я поддерживаю, в какой бы партии хотел состоять, как отношусь к президенту, правительству. А меня так и несло, как будто освобождаясь от лишнего веса, рассказывал и рассказывал.
В конечном итоге даже свою биографию вкратце изложил. Наконец появилась дорога, а на обочине его машина. Я такую модель видел впервые. Чем-то напоминала последнюю модель «Хендай Крета», но более вытянутый передок, полностью закрытые фары и прозрачная крыша. А попав внутрь, я вообще обомлел. Приборная панель почти как у самолета, салон как уютная комната, а рядом с ручником что-то типа пулеметной гашетки. Ну, и масса неизвестных кнопок, рычагов и переключателей. Фантастика, одним словом. Я был в шоке от увиденного, что не ускользнуло от глаз Юрия. - Не удивляйся, это экспериментальный образец, спецпроект, предназначенный для работы в особых, возможно даже внеземных условиях. Я работаю в корпорации «Роскосмос», и как раз занимаюсь проектированием таких машин, - пояснил Юрий.
По дороге домой он ненавязчиво поинтересовался моими познаниями по истории СССР и, судя по моим ответам, был полностью удовлетворен всей нашей сегодняшней беседой. Остановив машину напротив моего дома, он попросил телефон, сказал, что я его заинтересовал как личность, и после консультаций со своим руководством захочет еще со мной встретиться для более конкретной беседы. Выйдя из машины, я почувствовал усталость и тяжесть в ногах, глаза слипались, ужасно хотелось спать.
Грибы пошли на ура, и на сковородку, и в несколько банок. Сон был очень странным, периодически прерывающимся и тревожным. Утром проснулся в бодром состоянии духа и тела, чувствовал себя превосходно, как будто помолодел. Но вспоминая вчерашнюю встречу и беседу, что-то тревожило и необычные предчувствия не покидали меня весь день. Во-первых, странное и неожиданное появление Юрия, во-вторых, беседа. Я никогда и ни с кем не был таким откровенным, особенно, что касается личной жизни, и, в-третьих, его намек о новой встрече и консультациях с руководством. Зачем я ему понадобился, к чему так дотошно меня расспрашивал и что будет дальше, эти вопросы не давали мне покоя.
Прошел день, другой, неделя. Я постепенно начал забывать о лесном знакомстве, жизнь пошла по обычному, стандартному руслу. Но однажды днем мне позвонили. Ответил. Это был тот самый Юрий. Пригласил меня прокатиться на его машине и обсудить некоторое предложение. Спускаясь на лифте, я пытался предугадать тему разговора и ожидаемого предложения, но в голову ничего не приходило. Работу в Роскосмосе мне вряд ли предложат, не профильный специалист, а что еще могут предложить, вообще никаких мыслей не было.
Вышел, сел в машину, поздоровались, поехали. Юрий выглядел, как и при первой встрече, та же одежда, то же выражении лица, как в народе называют - резиновое, а проще - ничего не выражающее. Спросил куда едем. - Да проедем за город, я знаю тихое место, разговор у нас будет долгим и желательно, чтобы нас ничто не отвлекало, - ответил Юрий. За городом свернули в лес, далее, по заросшей травой лесной дороге, подъехали к небольшому озеру. Вокруг тишина и не души.
- Ну, теперь слушай, - Юрий начал свой рассказ, похожий на сказку, но чем дольше он продолжался, тем больше я убеждался, что всё реально и достоверно. - Постараюсь передать как можно более подробно, - продолжал он. - Я из другой цивилизации, или, как у вас принято называть – инопланетянин. – После этих слов у меня, наверное, волосы приподнялись на голове. Юрий странно посмотрел в мою сторону и продолжил. - Наша планета погибла 40 лет назад в результате столкновения с крупным астероидом. Называлась она «Арекс» и находилась в созвездии «Весы». Это очень далеко от Земли и вам еще очень долго изобретать космические аппараты и топливо, чтобы покрывать такие расстояния во вселенной. Примерно 11-12 световых лет. - У меня захватило дух, появилось смятение, так как услышать такое было и неожиданно и невероятно. - Наша цивилизация старше земной примерно на 45-50 тысяч лет, - продолжал он. - Я надеюсь, ты понимаешь, насколько вы от нас отстали в развитии. - Я кивнул, хотя масштаба отставания даже представить не мог. Очень существенно.
- От людей мы отличаемся цветом кожи, меньшими по размеру ушами, большей головой и полным отсутствием растительности на всех участках тела. - Он снял с руки что-то похожее на хирургическую перчатку. Я увидел руку, такую же, как и у людей, но светло-серого цвета и без единого волоска. - Еще, у всех наших жителей только голубые глаза, иных цветов нет. Температура нашего тела отличается от человеческой и составляет в нормальном состоянии чуть выше тридцати семи градусов. - Юрий надел перчатку и продолжил. - Ну и главное отличие – у нас более развит мозг, оба полушария. Потенциал человеческого мозга в настоящее время задействован максимум на 20 процентов, на большее человечество пока не готово. У нас же задействовано от 70 до 90 процентов мозга в повседневной жизни, деятельности и всех процессах. Соответственно и наши способности, намного превышают человеческие. Мы умеем то, что вы видите только в фантастических фильмах, считаете сказкой или вообще невозможным. - И тут я оторвался от сидения и приподнялся над ним сантиметров на 30. Внутри всё похолодело. Юрий странно хихикнул и похлопал меня по плечу. - Ну как, похоже на мастера Йоду? – спросил он. Я медленно вернулся на сидение. Пульс, наверное, участился ударов до ста пятидесяти. - Но это ерунда, об остальных способностях мы поговорим позже, - сказал Юрий и продолжил рассказ.
- Продолжительность нашей жизни составляет 150-170 лет, можно добиться и большего, но мы этого не делаем по причинам естественной демографии. Достигнув возраста 50 лет, нам вводят специальные препараты, и дальше тело и внешний вид не стареет, стареет только организм. Мне сейчас уже 114 лет, у вас таких долгожителей лишь единицы, но их внешний вид со мной не сравнить. Что касается вопросов зачатия и сексуальных отношений, то они незначительно отличаются от человеческих. Мы можем говорить на любом языке, существующем как на Земле, так и в других мирах, где возможна жизнь. Стоит только в специальных наушниках прослушать ускоренный шестидесяти секундный курс нужного языка, или, при отсутствии такой возможности, телепатически пообщаться со взрослым представителем любой нации или цивилизации. Ну, и многое другое. Со временем ты узнаешь и увидишь много необычного и интересного.
- У нас есть только имена, ни отчеств, ни фамилий. В имени скрыто всё. Моё настоящее имя Югвидор, но ты продолжай называть меня Юрий, так и тебе будет удобно, да и я привык к этому имени на Земле. О том, что наша планета погибнет, мы знали заранее, примерно за 50 земных лет до столкновения, и никакими научными методами избежать этого столкновения не могли. Поэтому за эти 50 лет надо было расселять население, перевозить всё необходимое, расширять нашу космическую станцию до размеров крупного мегаполиса, готовить оборудование и базы для строительства подводных населенных пунктов.
- На нашей планете сутки длились 36, 5 часов, соответственно и все временные циклы отличались от земных. Наши космические корабли невероятно уникальные, способные на многое, в том числе и на гиперскачок, надеюсь, ты знаешь что это, хотя бы из фильмов. Наши машины универсальные, могут ездить по земле, летать по воздуху, плавать на воде и под водой, и даже выходить в космическое пространство. Со всем этим ты познакомишься позже. - Я и так был в шоке от всего услышанного, так что последние слова Юрия вообще пролетели мимо ушей, мандраж продолжался, хотя пульс, по ощущениям, немного успокоился.
- Юрий продолжал, - Космическая станция-мегаполис, это первое что мы создали в отведенное нам время. Если ты смотрел «Звездные войны» Лукаса, то это напоминает космическую станцию в фильме, но гораздо больше. По размерам наш мегаполис можно сравнить с размерами Парижа, Нью-Йорка. До Москвы немного не дотягиваем. – Я представил себе «размерчики». – Внутри мегаполиса создана полная аналогия жизни на обитаемой планете. Есть искусственное солнце, привычная для нас продолжительность суток, то есть 36,5 часов, благоприятная атмосфера, вместо невесомости такое же примерно, как и на вашей Земле, притяжение. Одним словом – малая планета внутри космической станции. В Мегаполисе проживает порядка пяти миллионов наших граждан, кроме того расположены все научно-исследовательские комплексы, космодром для прибытия и старта кораблей, как малых так и больших, все необходимые учреждения, как планетарного так и социального масштаба. Питаемся мы уникально созданными искусственными продуктами, этого мы достигли много тысяч лет назад. У нас нет полей, садов, животноводческих ферм, мясокомбинатов и всего прочего, что есть на вашей планете для обеспечения продуктами питания жителей.
- Можно вопрос - спросил я. – Давай. - А какие у вас источники энергии, какое топливо для космических кораблей, машин и вообще, всего что движется? - Немного подумав, Юрий сказал следующее: - Я не могу пока открыть тебе секреты нашего энергообеспечения, как и многих других достижений нашей цивилизации. Ваша наука пока далека от этих открытий, и на данный момент мы считаем, что это нецелесообразно. Возможно в дальнейшем, в кое-каких вопросах мы просветим ваши научные умы, но пока это не обсуждается.
– Ясно - ответил я и задал еще один вопрос. – Были ли на вашей планете войны, есть ли у вас оружие, какое? Ну и еще, как вы нашли нашу Землю, чем вы здесь занимаетесь и какие планы в отношении нашей планеты, населения. Надеюсь не агрессивные? - Юрий снова странно хихикнул, видать, как мы они смеяться не умели. – За всё время существования нашей цивилизации ни одной войны, ни одного, даже мелкого конфликта у нас не было. Во-первых, у нас на планете не было стран как у вас, мы жили одной большой семьей, все одной расы. Во-вторых, главным принципом в нашей жизни было равенство, братство, как вы называете, и полное доверие. По размерам и количеству жителей наша планета была намного меньше вашей. Численность нашего населения до катастрофы составляла примерно 300 миллионов. После эвакуации общее число наших жителей, в связи с естественными и аварийными потерями, составляет примерно 250 миллионов. – Это как в нашем Советском союзе, заметил я.
Юрий продолжал. - До поры до времени мы не знали что такое война, но несколько сотен лет назад появились во вселенной космические захватчики, мы их называли «хирхи», это типа варвары, по-вашему. Несколько раз они пытались высадиться на Арекс, и нам пришлось осадить их пыл, ослепляя их корабли сверхсветовыми лучами, и облучая мощными магнитными полями. Удалось пресечь эти нападения, но после этого мы начали создавать оружие. В подробности посвящать не буду, но сейчас у нас очень серьезное оружие. Ни боевых самолетов, ни танков, ни тем более пехоты у нас нет, как и всего остального, что есть на планете Земля. Соответственно, у нас нет и оружия массового уничтожения. Наше оружие основано на принципах молекулярно-кинетической и магнито-лазерной теории, а также других, для землян еще неизвестных открытиях. Вся наша армия состоит из нескольких военных космических кораблей, которые перемещаются в космосе по определенному графику и установленным маршрутам. С этих кораблей мы можем поразить любую цель, как в космосе, так и на планете. Причем на планете можно уничтожить как точечную цель, типа отдельного объекта, например - танка, так и масштабную – город целиком, причем крупный город.
- Да уж, - подумал я и попросил Юрия прерваться и выйти перекурить. Юрий внимательно посмотрел на меня и резко произнес: – Тебе не хочется курить, ни сейчас, ни после, никогда. - Что произошло с моим организмом, точно описать не могу, но я машинально залез в карман, вынул пачку сигарет и выбросил в само по себе открывшееся боковое стекло. Какое-то время полное замешательство и скованность, но потом отпустило, самочувствие пришло в норму. – Ну, - это, скорее всего гипноз подумал я, а оказалось, что подумал вслух. Опять хихиканье и ответ: – Почти гипноз, но курить ты больше не будешь.
- Юрий предложил выйти из машины, пройтись и подышать свежим воздухом. Я охотно согласился. После длительного и фантастического рассказа нужна была передышка и разминка для ног и тела. Пошли по кругу, вдоль озера. Шли молча. Я чувствовал себя как во сне, даже попробовал ущипнуть себя за руку – нет, не сон. А Юрий опять хихикнул. Неужели мысли читал? Вдруг он резко взмахнул рукой ладонью кверху и из озера выпрыгнул сантиметров на 30 вверх приличный карась, а может быть и карп. Уххх – вырвалось у меня, и машинально пригнулся. – Ну, ты даешь Юра! - Это, как говорят у вас на Земле только цветочки, с ягодками ты познакомишься позже, - ответил Юра и продолжил путь дальше.
Почти обошли озеро и с другой стороны обнаружили скамейку,
сделанную из подручных лесных материалов. Присели. – Ну что, продолжим? - Юрий внимательно на меня посмотрел, оценивая моё состояние и готовность к продолжению беседы. – Давай, я готов, - как будто тоже прочитал его мысли, ответил я. – Так вот, эти самые военные космические корабли охраняют и вашу Землю, и охраняют как зеницу ока. А теперь объясню почему. Вашу планету мы открыли для себя не так давно, лет 70 тому назад. Это произошло в результате поиска возможных объектов переселения, так как до столкновения с астероидом оставалось примерно 30 земных лет. Знакомство с Землей у нас происходило по нескольким направлениям - из космоса, с высоты от трех километров до ста метров, и непосредственно на самой Земле. С этой целью на каждый континент было отправлено примерно по сто наших арексян, для более полного изучения и представления обо всех составных частях жизни на планете. Перечислять все параметры проверки очень долго и нецелесообразно. Одним словом, мы готовили для себя несколько районов для возможного переселения. Сроки нас поджимали.
- Я примерно представлял, сколько вопросов о любой планете нужно изучить, чтобы принять впоследствии такое важное решение как переселение с другой планеты, другого созвездия. Юрий продолжал. – Примерно через год все данные скомпоновали в единый центр обработки, и наши киборги выдали нам однозначный ответ – Земля пригодна для переселения, как на суше, так и в недрах океанов, как в настоящем, так и в параллельном мире и в нескольких временных измерениях. - Я снова оторопел. О параллельных мирах, путешествиях во времени знал только из фантастических фильмов, особенно часто появляющимся на экранах в последние десять лет. Юрий снова прочитал мои мысли. – Сейчас всё растолкую, слушай. - То, что у каждого мира есть свой параллельный мир – это не сказка и не фантастика, как ты видел в кино. Это реальность, не требующая никаких доказательств. Ну, а временные измерения – это уже как придаток к этим мирам.
Рассказ Юрия всё больше захватывал меня. Мои мысли уже были где-то в параллельных мирах, перемещениях во времени, встречах с русскими царями, древней Москвой. Непроизвольно всплыли кадры из фильма Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию». Юрий, вероятнее всего, читал мои мысли, поэтому сделал небольшую паузу, тем самым давая мне переварить и осознать всё услышанное. Я начал озираться, как будто подозревал, что нас может кто-то подслушивать. – Успокойся, - сказал Юрий, - в радиусе километра вокруг нас нет ни души, я об этом заранее позаботился. - Ну что, давай продолжим? – спросил он. - Я, молча, кивнул. - Так вот, с помощью наших уникальных технологий и перемещениям в пространстве и времени, нам удалось построить на Земле несколько крупных мегаполисов, где и расселили всех оставшихся наших жителей. Эти мегаполисы размещены как в вашем, так и в параллельном мире, и в разных временных измерениях. – Я переосмысливал всё сказанное, а Юрий продолжал.
- На параллельном мире пока заострять внимания не буду, расскажу, где мы живем у вас. Четыре мегаполиса расположены в крупных пустынях и во временном интервале примерно за тысячу лет, как у вас исчисляется – до нашей эры. Это пустыни Сахара, Гоби, Калахари и Каракумы. Еще по два мегаполиса расположены на больших океанских глубинах, в Тихом и Атлантическом океанах. – Что, заинтриговало? - Юрий внимательно посмотрел на мою реакцию, так как после слов об океанах я немного вздрогнул. Для меня это было за гранью возможного.
- Он продолжил. - Все эти мегаполисы построены по тому же принципу, что и большой космический. Находятся в невидимой и защитной оболочке, так что, и видеть их и попасть на территорию абсолютно не возможно, ни человеку, ни зверю, ни танку, ни самолету, ни подводной лодке. За тысячу лет до нашей эры такой техники и не было, а случайный путник в пустыне, случайно оказавшийся рядом с нашим мегаполисом, будет вынужден обойти это место стороной, не подозревая того, что его курс изменили специальные киборги силой обычного внушения.
- Что касается океанов, то там мы живем в настоящее время. Но это представляет для нас некоторые неудобства, а для жителей Земли некоторые страхи и мистические представления. Все странные явления в океанах, связанные с разноцветными свечениями, белыми огнями в форме водоворотов, звуками похожими на кваканье, или как прозвали это явление «квакерами» - всё это наши, как у вас в народе говорится, проколы. Не вовремя перезагружаемые реакторы, сброс отработанных газов и переработанного мусора, ну, и тому подобное. Мы работаем над этим, и уже достигли положительных результатов, стараемся как можно меньше проявлять себя и пугать моряков. Как-нибудь, со временем, я проведу для тебя экскурсию в один из таких наших мегаполисов, будь то подводный или пустынный, по твоему желанию. – Я согласно кивнул, так как побывать в таком необъяснимо-загадочном мире действительно хотелось, и я уже мысленно представлял себе эту экскурсию.
- Ну, а теперь постепенно переходим и к главной теме нашей беседы, сказал Юрий. - Ты, не спеша, все обдумай пока мы пойдем к машине, и если возникли вопросы, задашь их мне. На тропинке, по дороге к машине, валялась перевернутая металлическая бочка. Юрий сделал несколько манипуляций руками, бочка перекатилась на ровное место, слегка качнулась, приподнялась и стала на землю в нормальное положение. Я уже почти и не удивился, только похлопал в ладоши и улыбнулся. Мы снова сели в уютный салон машины, Юрий нажал кнопку в районе подлокотника и через несколько секунд, как из тостера, выскочили две чашки с дымящимся напитком. Я такого вкусного кофе не пробовал в жизни. – Ну что, есть вопросы? – спросил Юрий. Я задал два вопроса: - кто такие киборги и что они собой представляют, и второй – о ядерном оружии на нашей планете и как вы, инопланетяне, относитесь к противостоянию наших ядерных держав.
Юрий голосом приказал включить кондиционер, и по салону начал распространяться приятный, теплый, и ароматный воздух. – Киборги - это не человекообразные роботы, как вы их представляете себе на Земле, это целые комплексы сложнейшей техники, в задачу которых входят наблюдение, охрана, оповещение и принятие решений во всех штатных и нештатных ситуациях. Они же, в случаях необходимости, включают защитное поле по периметру оболочки мегаполиса. А это, в принципе, похоже на защитные поля из ваших «Звездных войн». Что касается ядерного оружия - мы его не приемлем. И открою секрет: ядерной войны на Земле мы не допустим. При первой угрозе, или пуске первой ракеты с ядерным зарядом, все ядерные боевые части на всей территории Земли будут мгновенно нейтрализованы нами из космоса специальными проникающими и мощными лучами, превращающими уран и плутоний в твердое, безвредное вещество, напоминающее уголь. За это у нас отвечают специальные киборги, несущие дежурство на боевых космических кораблях. – Удовлетворен ответами? – Вполне, - ответил я, - но есть еще один вопрос. Юрий кивнул. – Много ли ваших арексян живет вместе с нами в нашей стране, в других странах, с какими целями, чем занимаются?
Я давно ждал от тебя этого вопроса – ответил Юрий, - и считаю, что он для тебя немаловажен. – Так вот, таких как я проживает на Земле порядка одного миллиона. Не во всех странах конечно. Большинство в вашей России, немного меньше в США, далее, в крупных и наиболее развитых европейских странах, есть представители в Китае, Индии, Австралии, Африке и Южной Америке. Основной нашей задачей является изучение планеты, людей, вашего научного и военного потенциала, флоры и фауны, и прочих вопросов в интересах, как людей, так и наших арексян. Мы маскируемся под внешность и цвет кожи того или иного континента, растворяемся среди населения, устраиваемся работать в разные отрасли, как мирные, так и военные. Одним словом – живем обычной человеческой жизнью. У каждого из нас есть различные виды связи с центром, как технические, так и телепатические.
– Скажу честно, - продолжал Юрий, - Россия представляет для нас наибольший интерес. Это связано и с вашими необъятными просторами, многонациональным населением, нелегкой, а порой и трагической историей, стойкостью и патриотизмом вашего народа и многими другими факторами. И наконец, мы уважаем вашего лидера – президента.
- Тебя, кстати, выбрали одного из пятидесяти претендентов, родившихся и большую часть жизни проживших в СССР. А выбрали потому, что ты офицер, хоть и в отставке, причем с характером, многое пришлось пережить в службе и в жизни. Да и сейчас позиция твоя верна. Президента поддерживаешь, неравнодушно относишься ко всему происходящему в стране и мире. Не ошибусь, если назову тебя патриотом. В течение последнего года мы активно, и почти повседневно вели наблюдения за тремя наиболее подходящими по всем параметрам кандидатами. Учитывали всё: работоспособность и увлечения, мировоззрение и политическую грамотность, активность в жизни и спорте. Ну, и много других аспектов жизни и деятельности. В результате был выбран именно ты. - Юрий сделал небольшую паузу и спросил – ну что, удовлетворен? – Да, абсолютно – ответил я.
- Хорошо. Теперь давай перейдем к главной теме нашей, столь продолжительной беседы. Слушай внимательно, анализируй всё досконально, так как после того, что ты услышишь, придется принимать решение, и принимать его тебе. - Так вот, изучив всю непростую и героическую историю России, Советского Союза, его развал и следующие нелегкие годы для вашей страны, проанализировав все возможности, мы решили вмешаться в историю и попробовать её изменить. Но изменить не в вашем, а в параллельном мире. Что, заинтриговал? - Юрий внимательно посмотрел на меня. Я, молча смотрел ему в глаза, но сказать что-то, и даже выдавить из себя – да, не получалось, заклинило.
- Слушай дальше. Параллельный мир в настоящее время абсолютно идентичен вашему, те же страны, та же международная обстановка, те же люди, семьи и прочее. Основной целью нашего замысла является сохранить СССР, и самое удачное время, по нашим расчетам, для вмешательства в ход истории - это сороковые годы, правление Сталина и преддверие Великой Отечественной войны. – Ты понимаешь суть вопроса? – спросил Юрий. - Теперь я вполне осознанно ответил – да, конечно понимаю, и даже догадываюсь с чего необходимо начинать, но пока не знаю как. – Значит слушай как, - сказал Юрий и продолжил.
- Для решения этой задачи, как ты понимаешь, необходим непосредственный контакт со Сталиным, а возможно и с некоторым его окружением в сороковом году. Вот для этой цели нам и необходим посланник в параллельный мир, и однозначным решением мы выбрали тебя. Думай и отвечай. – В принципе, я уже и сам догадался, в чем суть замысла наших, теперь можно с уверенностью сказать, друзей - арексян. И поэтому, недолго думая, я ответил – Да, однозначно согласен. - Юрий сделал еще одно дополнение. – Ты не спросил, почему мы сами не можем это сделать. Поясняю: войти в контакт с человеком в параллельном мире и другом временном измерении может только такой же человек, в данном случае землянин. Всё подчиняется элементарным законам мироздания, свойствам материи и времени.
- Что дальше? – спросил я. – А дальше мы поступим следующим образом, - Юрий посмотрел вверх. – Ты сейчас уснешь, я вызову гиперзвуковой космический корабль, а он уже не далеко, так как весь наш с тобой разговор, и на его борту и в нашем центре слушали. Тебя доставят в космический мегаполис и проведут ряд уникальных операций с твоим мозгом и телом. Каким ты станешь после этого – расскажу, когда тебя вернут обратно. Всё это время ты будешь находиться в состоянии искусственного сна, поэтому ни видеть, ни слышать, ни ощущать, ничего не сможешь. Вернут тебя, по земным меркам, примерно через 30 минут. В космосе, где находится наш центр, это займет порядка шести часов. По возвращении мы обсудим весь дальнейший план действий, который ты будешь выполнять в полном одиночестве. Если согласен – давай начнем. – Согласен, - без каких либо колебаний ответил я, и как-то весь сжался, готовясь к гипнотическому сну. – Расслабься - Юрий привычно хихикнул. - На счет три. Один, два, три… Я провалился во временное небытие.
Пробуждение было легким и приятным, как у младенца. И вообще, я почувствовал в себе прилив сил, ощутимую энергию, и легкость в теле. Юрий сидел рядом, но автомобиль был другой. Не было такого обилия приборов и переключателей, рычагов и кнопок. Но салон всё такой же, красивый и удобный, даже более удобный, так как не было задних сидений, вместо них стоял стол-холодильник, как я догадался, и два удобных кресла по бокам. – Ну, с возвращением, - со своей странной улыбкой на лице, сказал Юрий и пожал мне руку.
- Теперь начнем изучать твои новые способности, - Юрий попросил выйти из машины и продолжил уже на свежем воздухе. – Итак, первое, что тебе усовершенствовали - это мозг. Сейчас активность твоего мозга составляет 80 процентов обеих полушарий. Что это дает. Теперь ты обладаешь способностями не хуже чем у нас. Во-первых, гипноз. Ты можешь в радиусе ста метров воздействовать на любого человека, а также крупных животных. Принуждать к определенным действиям, сковать их тело, как словесно, так и мысленно, взглядом. Во-вторых, телепатическая связь с подобными способностями людьми. На Земле есть такие люди, но их ничтожно мало, а некоторые даже и не догадываются о своих способностях к телепатии. С нами эта связь безусловная и естественная. В-третьих, наличие мозгового компьютера, с высокоскоростным интернетом и виртуальным монитором. – Ого, - воскликнул я, это что-то. Хотя сам пока и не знал что. Юрий предложил проверить на практике,а также предупредил, что в параллельном мире воспользоваться этим компьютером невозможно. – Скажи слово «компьютер», вслух или в уме. – Компьютер – произнес я, и перед нами с Юрием высветился приличных размеров виртуальный монитор, ну прямо как из фильма «Железный человек». И что самое интересное, экспресс панель один к одному как моя домашняя. Я удовлетворенно кивнул. - Управление голосовыми командами, - продолжал Юрий. – Гугл, - скомандовал я, и мгновенно открылся поисковик. – Иосиф Сталин, - произнес я, и появился весь список ссылок о нашем вожде. – Это точно фантастика, - иного я и не мог сказать в данный момент.
- Продолжаем, - Юрий, судя по его странной улыбке, был доволен моей реакцией на всё что увидел. – Итак, в-четвертых, при помощи мысли и манипуляций руками ты можешь перемещать предметы, открывать или выбивать двери, свалить любого человека или зверя, и тому подобное. Я, тут же, недолго думая, приподнял нашу знакомую бочку, прокатил её вокруг озера, а потом, вспоминая манипуляции Юрия, поднял из воды того самого, а возможно и другого, крупного карася. Даже не вспотел.
- Ну, и наконец, в-пятых, ты командуешь мысленно – «Я невидим», и становишься для всего окружающего мира невидимкой. Это как раз тебе пригодится в том параллельном мире, и чтобы попасть в кабинет к Сталину и в других необходимых ситуациях. Невидим - не значит физическое исчезновение тела, это мысленное воздействие на мозг всех окружающих тебя в радиусе ста метров, аналогичное приказу – «Вы меня не видите». Кроме того ты можешь в любое время выйти на связь со мной, так как я являюсь основным и единственным твоим куратором в этой операции. Для этого у тебя в мочке правого уха вшит мягкий микроэлемент, нажав на который, я получу вызов, и мы начнем разговор как по обычному телефону. О том, в каких случаях ты будешь меня информировать по этому виду связи, мы обсудим чуть позже.
- Теперь перейдем к возможностям твоего автомобиля, - Юрий окинул взором автомобиль, из которого мы вышли. – Да, это теперь твой лучший друг и помощник, универсальный киборг-автомобиль, с неограниченным количеством возможностей и функций. – Юрий вытащил из кармана обычного размера пульт управления. – Подходи и смотри, - подозвал меня. - Сейчас машина в обычном наземном варианте, ею можно управлять как в ручном режиме, так и с помощью автопилота, при этом маршрут и другие параметры движения необходимо указать голосом. Если кроме маршрута ничего не указано, автопилот выберет оптимальные параметры скорости, характерные для данного участка. Этому варианту на пульте управления соответствует кнопка № 1. – Юрий дал пульт мне в руки. – Нажимай № 2. Я нажал. То, что произошло далее, ни в сказке сказать, ни пером описать. Корпус машины начал плавно менять конфигурацию, сужаться, вытягиваться вперед, изменилась форма дверей, крыши, колес. - Этот вариант предназначен для полета над землей на разных высотах, пять – десять – пятьсот метров, и до стратосферы. Управление голосом и вручную, с помощью штурвала, есть автопилот. Я открыл дверку. Внутри практически ничего не поменялось, изменились только масштабы, как самого салона, так и всего, что было внутри.
Я спросил о назначении холодильника. – Это не только стол-холодильник, но и универсальная машина по приготовлению различных блюд, - ответил Юрий. – Что не закажешь – всё приготовит и выдаст на стол, от элементарной вашей яичницы, до хорошего борща и телячьей отбивной. Это для твоего питания, обязательного в параллельном мире, в настоящем по желанию. Кстати, давай по бутербродику? – предложил Юрий. - Давай, - согласился я. Мы сели в кресла у стола-холодильника, Юрий скомандовал выдать нам два чизбургера и по стакану вишневого напитка. Прошло не более 20 секунд, крышка стола открылась, и на небольшом подносе нам было выдано то, что заказывали, с полным сервисом и салфетками. Удивляться я уже перестал, только развел руками. Подкрепились. Снова вышли из машины.
- Жми следующую кнопку, - я нажал №3. Снова плавно начала меняться конфигурация корпуса машины. Я догадался, что этот вариант предназначен для полета в космос, так как по бокам и в заднем отсеке появились небольшие крылья, вместо глушителя небольшое сопло, сверху на крыше выпуклый люк. Юрий скомандовал – «Режим невидимка». – Мини космического корабля как не бывало, исчез, причем абсолютно. Я пытался найти хоть какие-то очертания, вспоминая фильм о Джеймсе Бонде, но тщетно, полная невидимость. – Невидимка работает на всех пяти вариантах использования машины, но на первом, земном, его желательно не использовать, или только в экстренных случаях, - прокомментировал Юрий.
Кнопка №4 превратила машину в быстроходную, закрытую моторную лодку. Кнопка №5 в мини подводную лодку, с большим лобовым и маленькими боковыми иллюминаторами, а так же задним винтом. Ну что сказать. То, что я не во сне - это факт неоспоримый, но такого ни во сне, ни в самых современных фантастических фильмах мне видеть не приходилось. Юрий вернул машину в исходный, первый вариант, и объяснил еще одну немаловажную функцию, а именно ту, что машина может принимать форму любого легкового автомобиля с точностью до восьмидесяти процентов. Эта функция запрашивается голосовой командой. – Ну, теперь садись на место и знакомься со своей машиной. – Я неоднозначно понял слово «знакомься», но Юрий жестом пригласил меня в машину, - заходи, я всё объясню. – В машине Юрий показал мне периодически мигающую зеленую кнопку. – Это кнопка вашего взаимодействия с машиной. Пока она мигает - взаимодействия нет. Сейчас ты её нажмешь, поздороваешься. Далее несколько любых фраз, это для идентификации твоего голоса. И когда прозвучит голосовой сигнал и кнопка загорится ровным светом – процедура взаимодействия окончена, и машина кроме тебя никому больше подчиняться не будет.
Нажал на зеленую кнопку. – Добрый день, - поздоровался я. – Меня зовут Командир, с сегодняшнего дня мы работаем вместе, тебя я буду называть Друг. – Через пару секунд очень приятный мужской голос мне ответил. – Добрый день, взаимодействие установлено. - Лампочка засветилась ровным зеленым светом. Юрий, молча наблюдавший за нашим знакомством, радостно хихикнул. – Ну, всё - знакомство состоялось. Связь с твоей машиной находится в микроэлементе, вшитом в мочку левого уха. Где бы ты не находился она всегда тебя найдет и мгновенно прибудет по вызову. И еще одно, чуть не забыл. На тебе надета синяя, с рукавами футболка. Её старайся не снимать. Она обеспечивает защитное поле вокруг тебя почти от всех видов оружия. От ножа, пули, и даже снаряда из гранатомета, всё будет отскакивать бумерангом. – Я кивнул, - все понял.
- Ну что, теперь немножко прокатимся и на сегодня всё? – спросил Юрий, - я утвердительно кивнул. – Командуй тогда, - сказал Юрий и удобнее подвинулся на сидении. Я, немного подумав, скомандовал: - режим невидимка, вариант номер два, маршрут над городом по кругу, высота 20 метров. – В ответ последовало: – есть Командир. - На нас с Юрием автоматически застегнулись ремни безопасности, причем не автомобильные, лётные. Мы начали медленно и плавно подниматься над землей. Дух захватывало, чем выше, тем больше. Вся передняя панель, от лобового стекла до подножных ковриков, постепенно превратилась в большое прозрачное, вероятнее всего бронированное, стекло. Обзор был прекрасный. Ощущения от полета словами передать трудно, это надо только видеть. Друг выбирал оптимальную скорость, и я впервые наблюдал свой город с высоты птичьего полета. Летали, меняя скорость, высоту, опускаясь совсем низко над значимыми объектами города. Переходили и на ручное управление, и я с помощью штурвала управлял практически самолетом. – Лепота, как говорил Иван Васильевич. Юрий во время нашей воздушной экскурсии спал, ему это было знакомо и не интересно.
Полетав минут 30, мы вернулись на исходное место, к машине Юрия.
- Теперь у тебя есть завтрашний день на подготовку к твоему путешествию – сказал Юрий, - надеюсь достаточно? – С таким компьютером достаточно, - уверенно ответил я. Юрий продолжал. – Тебе нужно досконально изучить тот период, военно-политическую обстановку, как можно больше о Сталине и его окружении и прочие необходимые вопросы. У тебя есть мысли, как предотвратить Великую Отечественную войну? – Есть, - уверенно ответил я, так как мысленно уже прокрутил идею этого решения. – Но пока раскрывать не буду, позже, перед убытием туда. – Хорошо, - Юрий удовлетворительно кивнул, - тогда встречаемся здесь же, послезавтра в 10 утра. - После этого сел в свою машину и уехал.
Я несколько минут сидел молча. Мысленно прокрутил всё происшедшее, причем очень быстро и в деталях. Это подтверждало работу мозга на новом уровне. – Ну что Друг, поехали домой? – спросил я. – Домой, - прозвучал ответ. – Тогда поедем по первому варианту в ручном режиме. – Мне очень захотелось порулить самому, опробовать машину, да и просто, давно не ездил за рулем. Полиции я теперь абсолютно не боялся, хотя ни документов на машину, ни прав у меня не было. А чего переживать, Друг всё заранее обнаружит, перейдет в невидимку, и нет проблем.
Такого плавного хода и комфорта езды на автомобиле я не испытывал ни на одной машине за всю свою жизнь. Удовольствие от такой поездки словами передать трудно. К дому подъехали около восьми часов вечера.
У меня сразу возникла тревожная мысль, - а куда девать Друга, но он ответил сам: «Укажите режим отдыха». - На засветившимся передо мной виртуальном мониторе появился перечень режимов отдыха. Я нажал на первый. - Режим «невидимка» в воздухе принят, - прозвучало в ответ. – Ну, тогда до встречи, - попрощался я, - отдыхаем, - и вышел из машины. Жене сказал, что был в городе в кино, поужинал и лег спать. Завтра предстоял напряженный рабочий день.
С утра я начал досконально штудировать информацию о Сталине, его ближайшем окружении в 1940 году, состоянии Рабоче-Крестьянской Красной Армии в то время, а так же состояние, состав и дислокацию немецко-фашистской армии по состоянию на 22 июня 1941 года. Дома я был один, поэтому на встроенном мозговом компьютере мне удалось всё быстро проштудировать, а память стала такой, что я запоминал целые страницы, цифры и даты основательно.
Прибытие в параллельный мир я наметил на 19 декабря 1940 года. Эта дата была выбрана в связи с тем, что Директива №21 Гитлера, а именно «План Барбаросса», была подписана днем ранее, то есть 18 декабря. Теоретически я подготовился быстро, за два часа. Но мне нужны были не только теоретические, но и более существенные доказательства для Иосифа Виссарионовича. И я решил записать на видео документальную хронику о Великой Отечественной войне, начиная с 22 июня 1941, и заканчивая 9 мая 1945 года. Кроме того, неплохо было бы записать и несколько художественных фильмов, самых значимых, и тоже в установленной хронологии. А куда записать? Ведь это всё надо будет оставить Сталину для просмотра на несколько дней. Нужен планшет.
Я связался с Юрием и рассказал ему о своём замысле. – Планшет будет в твоей машине через пять минут, ответил Юрий, - ему понравился мой план. Я вызвал Друга. Через десять минут я уже сидел в машине и держал в руках приличных размеров планшет. - Чудно, - сказал я вслух. - Чудно, – отозвалось в невидимых динамиках. Сразу возвращаться домой не хотелось, и я решил испробовать, на что способна моя машина по вариантам 4 и 5. Но для этого была нужна вода. Немного подумав, я выбрал для этих целей Иваньковское водохранилище, это в городе Дубна, в том месте, где канал имени Москвы впадает в Волгу. Задал вариант полета над землей и режим невидимка. На место прилетели быстро. Зависли над водохранилищем, надо было менять вариант. Начали с четвертого – моторная лодка. Приводнились, перешли в режим видимости, так мне захотелось. Удобства внутри лодки почти не изменились. По всему периметру стеклянный колпак, видимость круговая и очень качественная, органы управления и приборная панель самые современные. Навигация на Волге еще не закончилась, всё так же с определенными интервалами ходили грузовые баржи, экскурсионные теплоходы, частные катера и лодки.
- Автопилот, - скомандовал я, - пять километров вперед и обратно. - Помчались по Волге. Адреналин, от скорости и мягкости скольжения по воде, зашкаливал. Вдруг, из какого-то залива, с воем сирены, и требованиями остановиться по громкой связи, за нами в погоню выплыл патрульный катер. – Опасность, прозвучало из динамиков, - предлагаю перейти в подводное положение. – Утверждаю, - скомандовал я, - но в следующем заливе, чтобы они воочию не увидели наше исчезновение. С ума ведь сойдут. – Выполняю, - прозвучало в ответ. Скорость увеличилась, мы почти летели, патрульный катер сильно отстал. В удобном месте свернули в небольшой залив и через несколько секунд были уже под водой на мини подводной лодке. Подводные виды, конечно, не сравнить с фильмом «Подводный мир» в 3д, но всё равно, для первого раза было интересно.
Поплыли в обратном направлении. Я спросил, - нет ли какого перископа, посмотреть, что там, на патрульном катере. – Через пять секунд я наблюдал на экране монитора всю надводную обстановку. Катер остановился напротив того залива, где мы исчезли. На лицах двух патрульных было и недоумение, и страх, и растерянность. Бинокли то и дело разворачивались в разные стороны. Было смешно, но немного и жалко этих служителей закона.
Из воды вышли в режиме «невидимки» и полета. На этот раз Друг увеличил скорость и у дома мы были уже через пять минут. В полете я вниз даже не смотрел, уж очень быстро всё под нами перемещалось. Традиционно попрощались. Я вместе с новеньким планшетом пришел домой. Было три часа дня и у меня оставалось еще несколько часов до прихода жены, чтобы перенести на планшет все документальные и художественные фильмы, которые я хотел выбрать для Сталина.
Документальных фильмов о Великой Отечественной войне в интернете было много. Надо было подобрать те, которые освящают войну с начала и до конца и способные тронуть за душу любого, даже самого испорченного разгильдяя. Из множества просмотренных документальных лент, я выбрал одну – фильм Романа Кармена и Бена Ланкастера «Неизвестная война». Эта многосерийная документальная кинолента наиболее широко и масштабно раскрывает все события войны, важнейшие битвы и сражения, преступления фашизма, начиная с 22 июня 1941 и заканчивая полной капитуляцией фашистской Германии в 1945 году. Фильм вышел на экраны в 1978 году, и я сам не один раз смотрел его, с трепетом и душевными переживаниями. Безусловно, и сейчас эта лента никого равнодушным не оставит. Надеялся, что и Сталина тоже.
Из художественных фильмов я выбрал только два, хотя они станут только дополнениями к «Неизвестной войне». Но зная, что Иосиф Виссарионович большой любитель кино, я решил записать два фильма – сериал «Битва за Москву» и киноэпопею Юрия Озерова «Освобождение». Сталин в этих фильмах показан очень хорошо, как настоящий вождь и лидер, поэтому я надеялся на успешный исход предстоящей демонстрации этих лент. Еще я перенес на планшет копию своего личного дела – офицера. Перед увольнением в запас оно было несколько дней у меня на руках, и я успел полностью скопировать все самые важные данные.
Оценив в уме сценарий моего предстоящего путешествия, и в целом итоги дня, я остался доволен и со спокойной совестью лег спать.
Утром следующего дня, в установленное время, мы снова встретились с Юрием на нашем месте у озера. – Как прошел день, всё ли продумал, готов к путешествию? – спросил Юрий, - пожимая мне руку. – Да, всё продумал, сценарий встречи со Сталиным проиграл в уме несколько раз, так что готов, - ответил я. – Итак, мы приступаем к первому этапу нашей борьбы за сохранение Советского Союза – это предотвращение Великой Отечественной войны. Все последующие этапы будем обсуждать, и планировать только после выполнения этого, - вопросительно взглянув на меня, произнес Юрий. – Как ты планируешь убедить Сталина, что война неизбежна, что пакт с Риббентропом это полнейшая фикция, и что Гитлер действительно готовит блицкриг? – Ответ на эти вопросы у меня был давно готов. – Я уверен, что мне удастся переломить мнение Сталина на военно-политическую обстановку того времени, доказать, что война неизбежна, ну и показать к чему эта война приведет реально.
– Да, фильмы ты выбрал, как говорится, в точку, исторически достоверные и ценные. Посмотрев их, только недалекий человек сможет не проникнуться чувствами и не понять реальность происшедшего. – Юрий, как я догадался, телепатически наблюдал за моей работой в интернете и на планшете. Он утвердительно кивнул. - И тут прочитал мои мысли, - подумал я. – Ну что, тогда давай плотно перекусим и в путь, - предложил Юрий. Мы поели жареной картошки с яичницей, запили крепким чаем. – Желаю удачного путешествия, Юрий пожал мне руку. – По прибытии я жду тебя здесь. Наблюдать за тобой в том мире у нас нет возможности, но я, надеюсь, ты не допустишь ошибок, и всё пройдет успешно. До встречи, - и вышел из машины.
На мне застегнулись ремни безопасности, в салоне образовалась полная темнота. – Жду указаний, - прозвучало в динамиках. Я сконцентрировался и скомандовал: «Параллельный мир, 19 декабря 1940 года, 15 часов дня, Москва, Кремль, Сенатская площадь». – Выполняю, - прозвучал ответ. Ни шума двигателя, ни каких других звуков и странных ощущений. Немного прижало к сидению, но особых перегрузок я не ощущал, а потом, наверное, уснул, а может и показалось, что сплю.
Очнулся, после ощущения как будто попали в воздушную яму, после чего в салоне и за бортом стало светло, а внизу я увидел город. Дух захватило, это была Москва, но Москва другая. Ни догадки, ни размышления были неуместны, мы прибыли в параллельный мир, во времена Советского Союза и Сталина, в 1940 год. Стало немного не по себе, но страха я не испытывал, надо было выполнять задание. На улице была зима, лежал снег. Ну правильно, 19 декабря ведь.
Мы летели над городом на высоте 20 метров, по варианту «невидимка». Сначала я увидел знакомый силуэт монумента «Рабочий и колхозница», а значит, летим над Проспектом мира, а точнее над 1-й Мещанской улицей, так она называлась тогда. Поразило отсутствие пробок, но здесь всё понятно. По улице, не спеша, катили легендарные машины того времени, я сумел разглядеть и различить несколько эмок, это Горьковский Газ М-1, несколько Зис-101. Ехали так же знаменитые «Полуторки» - Зис-5, их я видел лично в конце пятидесятых. И что поразило, так это двухэтажный Ярославский автобус ЯА-2, который я воочию даже в старых фильмах не видел, только знал из истории. Всё увиденное напоминало кадры из документальной хроники, а также художественных фильмов того времени.
Наконец под нами распростерся Кремль. Его красота неотразима независимо от времени, такая мысль у меня возникла сразу после того, как мы немного покружили над ним. Наконец мягкое приземление на Сенатской площади Кремля. – С приездом, - поздравил голос Друга. – Взаимно, - ответил я. Ремни отстегнулись. Немного посидев, как по традиции – на дорожку, произнеся в уме – «я не видим», вышел из машины. Охранники у входа в здание резиденции даже не шелохнулись, хотя я был от них буквально в пяти шагах. Недалеко от входа стоял черный красавец – бронированный американский «Паккард». Кому принадлежала машина, можно было даже не размышлять, ясно кому – вождю. Значит на месте сам. Демисезонную куртку я оставил в машине, решил, что так будет лучше, а вышел в темном костюме-тройке, светлой рубашке, бордовом галстуке и в осенних остроносых полусапожках. С собой на плече висела сумка с планшетом, смартфоном, шариковой авторучкой и блокнотом.
Ну, с Богом, сказал я про себя. Силой мысли отключил охранников, затем открыл дверь и поднялся на второй этаж. По моим расчетам кабинет Сталина находился именно здесь, на втором этаже. Найти приемную было не трудно, перед ней стоял еще один часовой, проходя мимо которого мне так и хотелось щелкнуть его по носу. Дверь была приоткрыта, и я спокойно подошел к столу, за которым восседал всем известный Александр Николаевич Поскребышев, верный друг и личный секретарь товарища Сталина. Ему было под пятьдесят в то время. Лысина так сияла, что у меня сначала возникло желание причесаться перед ней, а потом отвесить щелбан. Но шутки в сторону, впереди предстояла ответственная встреча с самим. Я мысленно сравнил Александра Николаевича с несколькими актерами, сыгравшими его в кино. Похож, что сказать. Пришлось отключить на 30 секунд Поскребышева, и когда он принял положение, как в детской игре «замри», я открыл дверь и вошел в кабинет к Сталину.
Первым делом я отключил по всем параметрам вождя, вышел из «невидимки», и только потом огляделся. Иосиф Виссарионович также оказался в положении «замри», но всё видел и слышал. Знаменитая трубка выпала из рук на зеленое сукно письменного стола, и дымящийся табак угрожал возгоранию. Пришлось экстренно его убирать, найденной у стакана с чаем салфеткой. Кабинет был скромный, но красивый, иного я увидеть и не ожидал. Большой и уютный. Стены были явно обиты панелями из дуба, примерно такая же была и мебель – большой книжный шкаф, письменный стол и небольшой закрытый шифоньер. На столе не было ничего лишнего: два телефона, письменный прибор с эксклюзивной чернильницей, графин с водой, стакан с чаем, настольная лампа, пепельница и пачка папирос «Герцеговина Флор». Чуть поодаль стол для совещаний, примерно на 12 персон. Батарей отопления я не видел, но было тепло, даже жарковато. Одним словом, очень уютный и удобный кабинет, который с точки зрения эргономики можно оценить на отлично. Работать здесь было удобно и приятно.
Надо было начинать разговор. В голове быстро прокрутился весь, ранее намеченный сюжет нашей беседы. Сталин сидел смирно, с вопросительным, немного изумленным и явно испуганным видом. Я начал. – Иосиф Виссарионович, я ваш друг. Мой визит к вам имеет только одну цель – предотвратить предстоящую катастрофу, сохранить Советский Союз и мир на планете. Появился я немного странно и удивительно, признаю, но иначе попасть к вам и поговорить я не представлял никакой возможности. Нас сейчас никто не слышит, к нам никто не зайдет пока я здесь, и вообще мы в настоящее время, как бы, в изоляции от окружающего мира. Сейчас я верну вам речь, и если вы даете согласие на серьезный разговор, я раскрепощу и ваше тело.
Через несколько секунд Сталин хрипло произнес – да, согласен, и снова ожил по всем параметрам. Но смотрел на меня всё также изумленно, недоверчиво и тревожно. – Теперь слушайте внимательно, не перебивая, и только после моего полного рассказа мы начнем дискутировать, - сказал я и начал свое повествование. Сначала я рассказал кто я, откуда, с помощью кого попал сюда, кратко пересказал рассказ Юрия о мирах, их планете, переселениях. Иосиф Виссарионович слушал, тактично не перебивал, хотя по его виду было заметно, что он в шоке, не верит и имеет много вопросов. Периодически посматривал в сторону двери, как будто ждал помощи от секретаря. Но я внушил ему спокойствие и продолжал. – Советский Союз и коммунистическая партия распались в нашем мире в 1991 году, - продолжал я. - Причинами этого ужасного для всего советского народа события стали некомпетентность, слабоволие, трусость и, как ни печально, алкоголизм некоторых наших руководителей. Сталин покачал головой и что-то тихо проговорил, но я услышал. – Я их в зародышах уничтожу, таких руководителей.
- Далее я рассказал, как называется наша страна, какая у нас социально экономическая система, какие республики вышли из состава, какие трудности мы пережили в девяностые годы. О нашем новом лидере с двухтысячного года, постепенном возрождении страны, переходе в число сверхдержав в нынешнем году. О нашем современном оружии, постоянных противостояниях с Соединенными Штатами Америки, информационных конфликтах с Европой и США. Ну и конечно об Украине. Во время этой части моего рассказа Сталин явно нервничал, ругался на грузинском языке, но смотрел на меня уже более доверительно. Потом набил трубку и закурил. Предложил и мне, но я, по известным причинам, вежливо отказался. Пока он курил, я показал ему в окно своего друга, приказав тому на мгновение выйти из «невидимки». У вождя опять выпала из руки трубка. Я поднял, вытряхнул в урну для мусора и набил трубку снова. – Благодарю, - произнес Сталин. Он явно уже имел ко мне расположение, и, судя по его бодрому виду, недоверия больше не было.
- Давайте продолжим? – спросил разрешения я. – Давай, - и он назвал меня по имени. Без отчества. – Значит, начал доверять, - подумал про себя я. – Так вот, цель моего визита – сохранить Советский Союз в вашем, параллельном нам мире. Но всё сразу изменить мы не сможем, поэтому начнем поэтапно, а далее, по мере развития событий, я буду контактировать и с вами, и с вашими преемниками. Корректировать решения, подсказывать в каких вопросах и как не допустить ошибок, которые испытал на себе наш мир. Вы согласны? – спросил я. – Да, конечно согласен, - ответил Иосиф Виссарионович. Возникла небольшая пауза, и пока он готовил новую трубку, я имел возможность сравнить вождя с его киногероями. Серый френч, темно-синие брюки в сапоги – всё это похоже, но не более того. Акцента почти не было, хотя догадаться, что он грузин было не трудно. Больше всего была сходна манера речи, движений и взмахов трубкой.
- Ну что, переходим к первому этапу нашей совместной работы? – спросил я. – Давай, я весь во внимании, - ответил Сталин. – Иосиф Виссарионович, - начал я, - сегодня 19 декабря 1940 года, а вчера, 18 декабря, Гитлер подписал Директиву № 21, называемую «План Барбаросса». Суть этого плана заключается в молниеносном разгроме сил Красной Армии западнее рек Днепр и Западная Двина, с дальнейшим захватом Москвы, Ленинграда и Донбасса, с последующим выходом на линию Архангельск – Волга – Астрахань. Установив контроль над Советским Союзом, Гитлер получит возможность бороться с США за право диктовать свои условия в мировой политике. Нападет Гитлер на СССР 22 июня 1941 года в три часа тридцать минут. И лишь в пять часов посол Германии граф Фон Шуленбург вручит Молотову ноту, в которой Германия де-юре объявляет войну Советскому Союзу.
- Всё это подтверждено историей, и эти подтверждения я вскоре вам предоставлю, - продолжал я. Сталин тяжело дышал, лицо покраснело, и мне казалось, что он хочет на меня накричать. – Неужели он мне не верит и тупо придерживается своих убеждений в честности Гитлера и реальности пакта Молотова – Риббентропа? – подумал я. Выдержал небольшую паузу и продолжил. – Через несколько дней ваша разведка, в лице генерал-лейтенанта Голикова, предоставит вам на стол копию плана Барбаросса. В нашем мире, Иосиф Виссарионович, вы не поверили этому донесению, посчитали дезинформацией. Не верили вы и всем остальным донесениям наших легендарных разведчиков, таких как «Альта», она же Ильза Штёбе, «Ариец» - Рудольф фон Шелиа. А Рихард Зорге будет постоянно информировать Разведывательное управления Генштаба Красной Армии о готовящейся войне, начиная с марта и по 20 июня 1941 года. Я не перечисляю всех наших разведчиков и групп, их было много.
- В конечном итоге, под вашим гениальным руководством, Иосиф Виссарионович, Советский Союз выиграет эту войну, но только в мае 1945 года, и какой ценой! Погибнут свыше двадцати миллионов человек, будут разрушены более восьмидесяти процентов населенных пунктов в европейской части страны, а также большинство не эвакуированных предприятий. Ну, и грандиозный моральный ущерб всему населению Советского Союза.
- Сталин молчал. Но переживания на лице скрыть было невозможно. От меня это не ускользнуло. – Ну, а какие же у тебя доказательства? Ты обещал предоставить, - спросил он, пронзая меня глазами словно насквозь. – Да уж, - подумал я, - перед таким взглядом трудно устоять и остаться при этом спокойным. – Хорошо, переходим к доказательствам, - сказал я, вынимая из сумки свой планшет, и садясь на стул рядом с вождем. Долго рассказывал о его предназначении, что это отнюдь не последнее слово техники в нашем мире, есть и более современные достижения, показал и смартфон. Включил, на экране появился рабочий стол. У Сталина на лбу появилась испарина. – Иосиф Виссарионович, я понимаю, что всё это кажется вам необъяснимой сказкой и невозможным, но ведь приборы созданы через 70 лет, если отсчитывать от сегодняшнего дня. Так что воспринимайте всё реально, возможно дальше будет еще интереснее.
- На рабочем столе, кроме стандартных установок, было четыре, необходимых для Сталина, рабочих папки. С копией моего личного дела, с документальным фильмом «Неизвестная война» и фильмами «Битва за Москву» и «Освобождение». Открыл первую. – Здесь, Иосиф Виссарионович, вы ознакомитесь с моим личным делом - полковника Российской Армии в отставке. Убедитесь, что я не английский шпион, прочтете мою автобиографию и узнаете многое обо мне. И в этой связи одна просьба, а вернее это обязательное требование. Ни в коем случае ни вы, ни ваши подчиненные не должны каким либо образом вникать в мою будущую жизнь в вашем мире, в жизнь моей семьи, родных и близких. Это чревато нехорошими историческими последствиями. Всё должно идти, как предначертано самой историей.
Далее я научил Сталина, как открывать папки, файлы, как пользоваться кнопками «просмотр», «пауза», а также включения и выключения планшета. Достал и вручил кабель питания, показал индикатор зарядки и рассказал в каких случаях заряжать планшет. После этого я включил первую серию «Неизвестной войны». Сталин оживился, придвинулся ближе к планшету, в глазах засветился живой интерес. Я нажал «паузу». – Вы должны сначала полностью посмотреть этот фильм, Иосиф Виссарионович. Он документальный, все факты достоверные, что подтверждает отсутствие каких либо подделок и фальсификации. Затем вы посмотрите «Битву за Москву», и последним фильм-эпопею «Освобождение». Это классика наших художественных фильмов о Великой Отечественной войне - такое правильное название получила эта трагическая часть нашей истории. Не исключаю, что вы можете привлечь к просмотру самых преданных вам людей, предварительно рассказав им о моем визите. Можно Ворошилова, Молотова, я бы предложил Жукова. Но главное – никакой утечки за пределы вашего кабинета. Это чревато крахом всех наших планов.
- Я продолжал. – Вы планируете с 23 по 30 декабря крупное совещание руководящего состава РККА. Так вот, проводите, но без каких либо поправок в свете сегодня услышанного, не меняя регламента, текста докладов и прений. Рано пока переходить к активным действиям. В следующий свой визит, а я планирую его на второе января 1941 года, давая вам время посмотреть всё рекомендованное, я привезу данные о дислокации войск немецко-фашистской армии по состоянию на 22 июня 1941 года, как на суше, так и на море. На следующей нашей встрече я хотел бы видеть несколько человек из ваших надежных товарищей, и желательно пригласить Жукова, Василевского и Шапошникова. Это моё личное мнение, а на что они способны вы увидите и убедитесь сами в предложенных мною фильмах.
- На сегодня я своё пребывание у вас заканчиваю. Напоследок есть две просьбы, и прошу вас, товарищ Сталин, отнестись к ним с уважением. Первое - постарайтесь больше не репрессировать талантливых военачальников, а также пересмотреть дела тех, кто уже репрессирован. В нашем мире вы много наделали ошибок с военными кадрами. Не обижайтесь, Иосиф Виссарионович, но это действительно так. И второе – освободите из заключения и предоставьте условия для плодотворной работы Сергею Павловичу Королёву. Это будущее светило нашей Советской космонавтики, факт. Я не знаю точно, по какой статье он привлечен, но работал до заключения в Ракетном институте. Ну, и не мешало бы Лаврентию Павловичу пересмотреть дела инженеров и ученых в ваших «Шарашках», там реально много талантливых умов и будущих выдающихся ученых.
- Таким образом, первым этапом нашей борьбы за сохранение СССР является предотвращение Великой Отечественной Войны, - подвел итог встречи я. – Как это сделать - мы успешно решим и наметим конкретный план на нашей следующей встрече. На этом я прощаюсь, удач вам, Иосиф Виссарионович, и крепкого здоровья. - Впервые, за всю продолжительную беседу, Сталин улыбнулся. Мне было приятно видеть его улыбку, это значит, что беседа прошла успешно. - До свидания, Сталин крепко пожал мою руку, - до встречи второго января. – После этого вопросительно посмотрел на меня, а затем на дверь. Мол, там же Поскребышев. – Всё нормально, он меня не увидит, бдительно спит, - сквозь смех сказал я и вышел.
Обратный полет домой показался мне немного короче. Всё та же тьма, потом полусон, воздушная яма и свет. Приземлялись. Внизу уже было видно наше озеро, машина Юрия, а вскоре появился и он сам, выйдя из гущи леса. Самочувствие было очень хорошим, и я бодро вышел из машины навстречу Юрию. Он широко, но по-своему странно улыбаясь, протянул мне руку. – С благополучным прибытием! – поздравил меня Юрий, и нажал на свою правую мочку уха, тем самым, наверное, включил связь с центром, догадался я. Также, по его виду, я понял, что он уже копается в моем мозге, но ощущений никаких не испытывал.
- Я с нетерпением жду твоего рассказа, - сказал он, хотя заранее знаю, что всё прошло успешно. Но давай во всех деталях и подробностях. – Я утвердительно кивнул и самым подробным образом, абсолютно ничего не пропустив, передал нашу беседу со Сталиным. Его настроение, меняющееся к лучшему с течением времени, детали интерьера кабинета, одежды и манер вождя, а также прощальную улыбку, которая меня поразила и надолго запомнилась.
- Ну что, - Юрий сиял. – Мы не зря выбрали тебя для этой миссии. Результаты потрясающие, молодец. Завтра ты отправишься во второе января, и в связи с этим у нас есть для тебя дополнительное задание. Суть его в следующем. У нас в том мире построен крупный мегаполис на двенадцать миллионов жителей. Построен он на территории Советского Союза, а точнее в глухой и непроходимой тайге Сибири. Временное измерение мы выбрали такое же, как и в пустынях, а именно тысяча лет до нашей эры. Там полная тишина и спокойствие, даже в 1940 году. Но нас беспокоит информация, полученная от наших космических разведчиков о том, что Сталин планирует строительство большой по протяженности железной дороги, а рядом с ней автострады. И все эти стройки пройдут как раз через то место, где расположен наш мегаполис.
Теоретически это особенно не нарушит спокойную жизнь тамошних арексян, но на практике в таких ситуациях имели место случаи и некоторых нарушений. А конкретно – это мистические явления, видения, необъяснимые исчезновения жителей, и наконец, что-то типа, называемое у вас «полтергейстом». – Ого, - воскликнул я, это действительно серьезные проблемы. Мне надо убедить Сталина не строить эти дороги? – спросил Юрия. – Не совсем так, пусть строит, но немного изменит маршрут, буквально на триста километров южнее. – Юрий подошел к своей машине, достал оттуда карту и вручил её мне. – Вот здесь, на карте, мы всё указали, а ниже, в пояснительной записке, предоставили все расчеты строительства по новому маршруту.
Как видишь, в конце цифра финансовых затрат почти вдвое меньше чем по тому маршруту, который нам мешает. - Он положил карту с расчетами мне в сумку. - Когда останешься со Сталиным один на один, постарайся решить этот очень важный для нас вопрос. - Юра, я приложу максимум усилий, чтобы положительно решить эту проблему, и даже заранее уверен, что Иосиф Виссарионович не будет мелочиться, и пойдет нам на встречу, - заверил я Юрия. - Я рассказал ему о вашей цивилизации почти всё, что знаю сам. И по его виду понял, что он воспринял мой рассказ серьезно и вдумчиво, - сказал я и посмотрел на часы. Было пять часов вечера.
- Ты пробыл у Сталина в общей сложности порядка четырех часов, - сказал Юрий, – теперь отдыхай, записывай на микрокарту необходимую для новой встречи информацию, и удачного завтрашнего полета. Но я проводить тебя завтра не смогу, есть более важные дела. Надеюсь, вы с Другом сами успешно справитесь. Но старт отсюда же, с этого места. – Я поблагодарил, и невольно подумал об этом самом месте. – Возможно здесь какая-то аномальная зона, или что-то типа того. – Да, примерно правильно, - прочитав мои мысли, ответил Юрий. - Я, с улыбкой посмотрел на лысину Юрия. – Тебе, кстати Поскребышев привет передавал. – Юрий похлопал себя по лысине, - что, похож? – О, там почти зеркало, - ответил я. Посмеялись и разъехались.
Дома, прежде чем лечь спать, я поработал в интернете и скачал на карту микро SD данные о составе и дислокации всех трех групп армий Гитлера по состоянию на 22 июня 1941 года, а также командующих этих групп, командующих армий, флотов и дивизий. Я знал, что у генерала Голикова данные на командный состав третьего Рейха однозначно есть, но посчитал не лишним эти данные внести в память. С трудом, но удалось отыскать и дисклокацию моторизованных и танковых дивизий и полков, авиационных дивизий и некоторых полков, а также отдельных кораблей и подводных лодок на флотах.
Уснул быстро и проспал до восьми часов утра крепким, возможно и богатырским сном. До убытия на исходную позицию оставалось еще более часа, и немного перекусив, я решил зайти в интернет и посмотреть кое-какую информацию о тех товарищах, которых я предложил Сталину пригласить на нашу вторую встречу. Многое я о них знал и ранее, но требовалось больше подробностей о каждом. Когда основательно изучил информацию из википедии, сразу возникла немного смутившая меня мысль: - а я ведь, получается, старше их всех. Как-то раньше об этом и не думал. Сталину 21 декабря исполнился 61год, вот с ним мы были почти ровесники. Остальные намного моложе. Жукову – 44, Василевскому – 45, Шапошникову – 58. Борис Михайлович тоже соответствовал нашему со Сталиным возрастному рангу. Вячеславу Михайловичу Молотову было пятьдесят, но я не знал, будет ли он в числе приглашенных. Хотелось бы. Он вызывал у меня уважение и доверие. Такой вывод я сделал, основываясь на исторических фактах и роли этого человека в политической жизни страны.
В сороковом году не было уже воинских званий «комдив», «командарм» такого-то ранга и им подобных. С июня 1940 года были введены нормальные, и привычные для моего поколения воинские звания, но без погон. Все знаки различия размещались, как и ранее, на петлицах. Шапошникову было присвоено звание Маршала Советского Союза 7 мая 1940 года. В июне было присвоено воинское звание генерала армии Жукову, генерал-майора Василевскому. Все они занимали в то время высокие должности в РККА. Жуков был командующим Киевским Особым Военным округом, Василевский – первым заместителем начальника Оперативного управления Генштаба. Шапошников до августа 1940 года был начальником Генштаба РККА, но был освобожден от этой должности по состоянию здоровья и переведен на должность заместителя наркома обороны по сооружению укрепленных районов. В способностях каждого из них я не сомневался. Это были великие люди и талантливые военачальники, что подтверждено всей нашей историей. Не умаляю таланта и других наших легендарных командиров - Рокоссовского, Конева, Малиновского, Баграмяна, и других. Но организаторами всех наших побед были именно Жуков, Василевский и Шапошников.
Пора было перемещаться на исходный рубеж. В этот раз я решил прибыть на встречу в своей военной парадной форме, которая бережно хранилась у меня в шкафу. Вызвал Друга и ровно в десять часов мы стартовали во второе наше путешествие в параллельный мир, на этот раз во второе января 1941 года. К Сталину в кабинет попал таким же образом, как и в первый раз, но перед этим произошло событие, не рассказать о котором было бы неправильно. Пролетая над 1-й Мещанской улицей, я заметил погоню. Черная, с красной полосой милицейская эмка, Газ-М1, преследовала большой грузовик Зис-15. Скорости были для того времени приличные, попутные и встречные машины только успевали маневрировать, чтобы не быть протараненными. Я спросил у Друга как помочь милиции? – Остановить двигатель магнитным лучом, - получил ответ. - Действуй, скомандовал я, и грузовик медленно остановился. Из него выскочили трое, вооруженных пистолетами преступников. Ну, здесь уже я применил свои способности и заставил их мысленно бросить пистолеты и поднять руки. Прибывшие милиционеры, хоть и были удивлены такому исходу погони, но профессионально скрутили и надели наручники на злодеев. Из грузовика извлекли два чемодана, и когда их открыли, было понятно, что преступники ограбили сбербанк, чемоданы были полны пачками денежных купюр. Вот так мы с Другом вовремя оказались полезны.
Иосиф Виссарионович меня уже ждал, и в этот раз встал из-за стола и с приветливой улыбкой вышел мне навстречу и крепко пожал руку. Его явно смутила моя форма одежды, он долго её рассматривал, качал головой, трогал погоны, медали, академический ромбик. – Ми тебя уже заждались, - с этими словами Сталин предложил мне присесть. Сказал не мы, а именно «ми». Я не особо обратил внимание на это, так как в кино не раз слышал и «ви», и «ми» из уст актеров, играющих вождя. Это было привычно, и в какой-то степени приятно.
– Ты выглядишь как полковник царской армии, - сказал он и улыбнулся. - Это парадная форма офицера Войск Противовоздушной обороны начала двухтысячных годов, современная уже выглядит по-иному, - ответил я. Сначала мы традиционно побеседовали о погоде, здоровье и тому подобное. Потом Иосиф Виссарионович произнес потрясающую и тронувшую меня до глубины души речь: «Дорогой Виталий, я с трепетом посмотрел все, предложенные тобой фильмы, некоторые эпизоды пересматривал по несколько раз, был глубоко тронут и не один раз слёзы наворачивались мне на глаза. Всё это потрясло меня так, что я не мог спать, есть и всё валилось у меня из рук в течение нескольких дней. Ненависть к Гитлеру а, вместе с тем, злость на самого себя не дают мне покоя до сих пор. Поэтому твоего визита я ждал с нетерпением ».
- Далее он продолжал. – Давай, дорогой, сделаем всё, чтобы предотвратить эту страшную, надвигающуюся на нас войну, я для этого пойду на всё, даже на непредвиденные решения. Сейчас, по моей команде, в кабинет войдут те, кого ты хотел видеть. Я убедился, что ты правильно выбрал кандидатов для совместного решения этого вопроса. Это будут товарищи Молотов, Жуков, Шапошников и Василевский. Извини, но я посвятил и Поскребышева, вернее, чем он у меня друга нет. – Я удовлетворительно кивнул. – Сталин продолжал. – Они только вчера закончили просмотр всех твоих фильмов у меня в кабинете. Были и слёзы, и крепкие русские словца, и много резких высказываний в адрес Гитлера. Прямо здесь они все подписали расписку о не разглашении тайны. Чем чревато нарушение тайны, знают все. Но этим людям я доверяю как самому себе.
- Далее он поднял телефонную трубку и дал команду войти. Оказывается все, ранее перечисленные товарищи, тихо и мирно ожидали окончания нашего разговора с вождем в приемной. Я успел рассказать Сталину о возрастных различиях между присутствующими, на что он отреагировал мягким смехом. – Вот видишь, ты, я и Шапошников будем аксакалами в этой встрече и принятии окончательных решений. – Открылась дверь и на пороге появились легенды советской истории и военного искусства. Я машинально встал, повернулся к вошедшим лицом и принял положение «смирно», бывших полковников не бывает. Все, кроме Молотова, ответили тем же. Красивая военная выправка Жукова, Шапошникова и Василевского сомнений не вызывала и в комментариях не нуждалась. Как ни странно, но коленки у меня не подкашивались, голос не дрожал, и вообще полное спокойствие и комфорт в общении были в дальнейшем моими верными спутниками. Сомневаюсь, что такое состояние было бы со мной ранее, до полета в космический центр арексян и обработки там моего сознания и тела.
Сталин по очереди нас представил друг другу. Все четверо, так же как и ранее вождь, внимательно рассматривали мою военную форму. Я прочитал мысли Жукова. – Почти Ваше благородие, - думал он. Я засмеялся, тем самым снял первоначальное напряжение. – Примерно такая форма скоро будет и у вас. В нашем мире это произошло в 1943, но вы у себя можете это и ускорить, - сказал я. Выглядели, все четверо, так как и в документальных фильмах о тех временах, поэтому я подробно рассматривать каждого не стал, это неважно было в данный момент. Началась беседа. К главной теме подходили издалека. Сначала я почти час отвечал на большое количество вопросов. Задавали вопросы по очереди все, а иногда, перебивая друг друга, в том числе и Сталин.
Основным вопросом был - как мы умудрились допустить развал Советского Союза, попрать всё, за что они боролись и ради чего жили. Ну, и примерно всё остальное в таком же духе. Я рассказал многое, но только то, что мог рассказать на данном этапе. Не называл, ни фамилий, ни конкретных действующих руководителей и политиков, виновных в постепенном развале Союза. А на вопросы о таковых отвечал, – не сейчас, на следующих этапах. Так же их многое интересовало о моей встрече с представителями инопланетной цивилизации, моих нынешних способностях. Я рассказал почти в деталях. Потом, для демонстрации, поднял трубку Иосифа Виссарионовича, заставил мысленно её полетать по кругу, а затем вернул в правую руку вождя. Щелкнул пальцами, прошла искра и трубка задымилась. Рты у всех нужно было закрывать почти принудительно.
Зашел Поскребышев. - На 1-й Мещанской улице ограбили сбербанк, похитили почти один миллион рублей, - доложил он вождю. - Милиция догнала и задержала. Но задержание было каким-то странным. Совершенно новый и исправный Зис-15 неожиданно заглох и остановился. Машина только три дня назад сошла с конвейера и была в ту же ночь похищена со служебной стоянки. – Во время этого доклада Александр Николаевич постоянно косил взгляд на меня, а в уме его вертелось что-то типа – свят, свят, свят. Я не выдержал и засмеялся. - Да не привидение я, живой и в здравом уме. А машину с грабителями я помог остановить, мимо такого пройти или пролететь нельзя, тем более имея возможность оказать помощь милиции.
Все в кабинете одобрительно закивали, Сталин поблагодарил и взглядом, и рукопожатием. Я попросил Поскребышева остаться, так как мы уже вплотную подошли к главному вопросу повестки дня. Вождь утвердительно кивнул. Я попросил слова, а перед этим начал считывание данных о дислокации и составе групп немецких армий на планшет. Сталин предоставил мне слово. – Я очень рад нашей встрече и горд тем, что познакомился с такими людьми как все, здесь присутствующие, - начал я. - Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество приведет к успешному решению нашей главной задачи – предотвращению грядущей войны. По моему мнению, основным способом решения этой задачи является заведомый, мощный и массированный упреждающий контрудар по всем трем группам армий Гитлера, до отдельного полка, корабля и самолета включительно.
– Все меня внимательно слушали, не перебивая и с явным интересом. Я знал и постоянно чувствовал, что тягаться в стратегии и тактике с такими монстрами как Жуков, Василевский и Шапошников я не дорос, но имел своё мнение и пытался его донести. – Сейчас в планшет введены все необходимые и подробные данные о составе и дислокации групп армий «Юг», «Центр» и «Север», военных флотов и отдельных частей связи и тылового обеспечения. А также весь командный состав третьего Рейха по состоянию на 22 июня 1941 года, - продолжал я. – Ваша задача скрытно, в строгой секретности разработать до 15 марта 1941 года подробнейший план операции по нанесению упреждающего удара и полному уничтожении наземных, воздушных и военно-морских сил гитлеровской Германии. Всё это отобразить на карте и представить на утверждение товарищу Сталину. – Он утвердительно кивнул.
Я продолжал. – Всю работу, совещания и советы желательно проводить в секретном бункере, с максимально ограниченным доступом посторонних. Следующая наша встреча состоится 15 марта 1941 года здесь же. У вас до этого времени два с лишним месяца для плодотворной работы, для меня это возможно уже и завтра. Теперь, Иосиф Виссарионович, я хотел бы дать несколько советов, лично от себя, основываясь на личном анализе и уроках Великой Отечественной войны. При этом я нисколько не попираю способностей и стратегического мышления присутствующих здесь товарищей Жукова, Василевского и Шапошникова. Прошу просто послушать, и принять на вооружение то, что посчитаете ценным. – Сталин утвердительным жестом позволил мне продолжать, а Поскребышеву записывать.
Я мысленно прокрутил в голове все, заранее продуманные предложения и начал их перечислять. – Итак, первое: – необходимо буквально с завтрашнего дня мощными темпами нарастить выпуск военной техники. Прежде всего, пикирующих бомбардировщиков ПЕ-2, штурмовиков ИЛ-2 и их модификаций, танков Т-34, зажигательных авиабомб и реактивных снарядов, артиллерийских орудий дальнего действия. Всё это рассредоточить в центральной части СССР, скрытно, в ночное время, не привлекая постороннего внимания. На западных рубежах подготовить места для переброски этого вооружения в установленные сроки.
Второе: - ускорить испытания и массовое производство пусковых установок БМ- 13, так называемых «Катюш». Вы видели в кино на что способны эти установки и что они могут сотворить. До июня 1941 года желательно выпустить не менее тысячи БМ-13 и продумать, как их распределить по участкам фронтов. Если Сергей Павлович Королев уже освобожден, обязательно привлечь его к этой работе и к созданию нового, реактивного оружия. При благоприятных условиях труда и надежном коллективе он это сможет сделать с высшим качеством и в короткие сроки, уверен.
Третье: - Все, намеченные вами оперативно-стратегические игры, в том числе и ту, которая начнется сегодня между Жуковым и Павловым, проводите, как и все, запланированные на этот год учения и маневры. Все работы, которые необходимо провести на западных рубежах, проводить скрытно, большей частью в ночное время и при тщательной маскировке, особенно от разведки с воздуха. Начиная с апреля месяца немецкие самолеты-разведчики начнут нагло и безответственно бороздить над позициями, военными аэродромами и другими военными объектами. Рекомендую выделить для борьбы с ними несколько истребительно-авиационных частей и принуждать таких асов к посадке, с дальнейшим изъятием фотопленок и записывающей аппаратуры, а самих летчиков привлекать к суду за нарушение государственной границы. Кроме того, уже сейчас немцы готовят как отдельных диверсантов, так и целые диверсионные группы. В начальные часы и дни войны они должны будут выводить из строя средства связи, важные коммуникации, устранять физически важных должностных лиц и проводить другие диверсии. Надо серьезно напрячь НКВД по этому вопросу
И последнее: - привлечь все виды разведки для определения тыловых баз и складов горючего, боеприпасов и других материальных средств, для их уничтожения на первых минутах планируемого нами контрудара. В том числе и на территориях Румынии, Венгрии, Финляндии и других стран сателлитов. Нет тыла – нет армии, это истина, не требующая доказательств. Ну, и не забывать о нацистских лидерах в этих странах, таких как Муссолини, Франко и им подобных.
На этом у меня всё, - закончил я свои предложения. Посмотрел на присутствующих. Ни иронии, ни пренебрежительных выражений на лицах военных гениев не было. Жуков поднялся, подошел и крепко пожал мою руку. - Очень ценные и дельные предложения, товарищ полковник, мы обязательно их учтем при планировании, спасибо, - добродушно произнес он. После этого мне пожали руку и остальные участники закрытого совещания. Я попрощался до 15 марта, пожелал успехов в работе, еще раз напомнил о скрытности всех мероприятий. После чего попросил Сталина поговорить наедине. Все остальные беспрекословно удалились в приемную. Я подробно рассказал Иосифу Виссарионовичу о просьбе наших друзей арексян, показал прилагаемую карту с расчетами. Он, недолго думая, написал на карте «Утверждаю» и поставил подпись. Вызвал Поскребышева, передал ему карту и приказал довести к исполнению непосредственным строителям указанных на карте объектов. Поблагодарив, и еще раз пожав вождю руку, я убыл в свой мир.
На обратном пути, после перехода в область света, из динамиков прозвучало: «Нам изменили маршрут». Тут же раздался голос Юрия. Он сетовал на то, что не может встретить меня на нашем месте, так как находится в Атлантике, в подводном мегаполисе. – Пользуясь случаем, - сказал он, - я хочу выполнить обещание и провести для тебя экскурсию в один из наших мегаполисов, который находится на глубине три тысячи метров в Атлантическом океане. – Я, даже не думая, согласился и уже представлял себе это интересное путешествие. – Ну, тогда до встречи, произнес Юрий, - Друг тебя доставит куда надо.
– Снова те же ощущения, что и при полете в параллельный мир – темнота, воздушная яма, потом свет. Внизу под нами распростерся красавец океан. Мы летели на высоте примерно 50 метров. Сплошная водная гладь, ни кораблей, ни лодок, одни, отливающие синим цветом волны. Раздался голос Друга, - пролетаем над местом гибели «Титаника». – У меня даже дух захватило. И сразу в памяти всплыли кадры из фильма Джеймса Кэмерона - Леонардо Ди Каприо, Кейт Уинслет, тонущий Титаник, шлюпки, тонущие люди. – Это да, - вырвалось у меня. – Внимание переходим в подводный вариант, - предупредил Друг. – Мы начали снижаться и беззвучно нырнули под воду. Было немного не по себе, но сказать страшно – не скажу. В иллюминаторах особых, а тем более красивых картин подводного мира не было, но вода была очень чистой, почти прозрачной. Изредка проплывали мелкие рыбки, планктон.
Постепенно начало темнеть, и я понял, что мы погружаемся на большие глубины. Затем полная темнота, небольшая тряска и яркий свет. Мы сели. Приземлились, или приводнились, или что-то между этим. Интерьер внутри машины поменялся для варианта «полёт». Снаружи почти ничего не было видно, уж очень ярко светило в глаза. - Это наше Солнце, - произнес Юрий, открывая дверцу нашей машины. Я немного вздрогнул, но быстро пришел в себя и вышел наружу. Поздоровались. Глаза начали привыкать к яркому свету, и я увидел вокруг себя чудо, можно сказать сказку, непередаваемой красоты город. Это и был подводный мегаполис арексян. В уме промелькнула русская присказка – «что б я так жил». Ну, и опять же – «лепота», Ивана Васильевича.
Под ногами была твердая поверхность, но не земля, искусственное покрытие, напоминающее современные беговые дорожки на спортивных объектах, но темно-зеленого цвета. И вообще, зелени и цветов было много куда ни глянь, но росло всё это не в земле, как у нас, а в разнообразных чашах, кувшинах и других эксклюзивных емкостях. Причем, ни таких красивых цветов, ни кустарников, ни деревьев в нашем мире я не встречал. Автомобильных дорог, сколько представлялось моему взору, не было совсем, только площадки для стоянки. А вот пешеходных тротуаров и дорожек хоть отбавляй. Все машины у них летали. Вверху картина выглядела фантастически и живописно. Красивые, разноцветные и разные по формам машины летали в воздухе. На разных высотах, в разных направлениях и с разными скоростями. Причем шума от двигателей практически не было слышно.
Строения в мегаполисе были тоже эксклюзивные. Почти все прозрачные, не особо высокие. Некоторые не касались грунта, а висели в воздухе, как на воздушных подушках. Одним словом, панорама впечатляла и напоминала кадры из фильмов «Пятый элемент», Звёздные войны» и последних голливудских фантастических шедевров. Жителей на улицах было немного. Одежда, на первый взгляд, мало чем отличалась от нашей. Отличался только внешний вид, а именно цвет кожи, нос и уши. Я спросил Юрия, - как жители отнесутся ко мне, ведь я чужой по всем параметрам. – Не волнуйся, - ответил он, - они интуитивно и телепатически чувствуют присутствие чужого, но так как в тебе заложены некоторые наши генетические особенности, никакого внимания ты не привлекаешь. – Это хорошо, - ответил я. Воздух в мегаполисе был чистый и свежий, с ароматом, напоминающим наш сосновый бор. - Температура воздуха у нас постоянная, от 21 до 25 градусов. Так же как и на Земле есть утро, день, вечер и ночь, но всё это меняется с циклом 36, 5 часов, - добавил Юрий.
Далее он показал мне некоторые культурные центры мегаполиса, фабрики по изготовлению всех, необходимых для жизни бытовых приборов и интерьеров, несколько жилых квартир. Комментировать даже не буду. Другая цивилизация, другой мир, другая жизнь. – Я хочу представить тебя администрации мегаполиса, - сказал Юрий, - они ждали твоего визита, хотят познакомиться и вкратце узнать о твоей работе в параллельном мире. – На машине Юрия мы поднялись на высоту примерно 50 метров и припарковались на специальной посадочной платформе очень красивого воздушного строения. Всё внутри было прозрачное - потолки стены, пол, даже мебель. За столом сидели семеро арексян, среди которых я разглядел троих женского пола. Отличались они от мужчин более изящной фигурой, тонкой талией, руками, а также одеждой. Мужчины были одеты в похожие на комбинезоны легкие костюмы. А на женщинах была одежда, очень напоминающая наши сарафаны, с открытыми плечами и ногами, но не мини.
Я поздоровался и представился. Ответили мне незначительными кивками головы и странными улыбками. К таким улыбкам я уже привык, общаясь с Юрием. Попросили вкратце рассказать о моих визитах в 1940 - 1941 год. Я рассказывал и интуитивно чувствовал, что мои мысли читают наперед. Когда закончил эпизодом подписания Сталиным, предложенного Юрием варианта строительства железной дороги и автострады в Сибири, почувствовал, что они довольны. Особых эмоций на лицах и в движениях не было, но внутри было ликование.
Нас пригласили в другую комнату. Там было уже не всё прозрачное, только потолок и пол. Посредине стоял празднично сервированный стол, с разными, незнакомыми мне блюдами и напитками. Пригласили за стол. – Спиртного среди напитков нет, - шепнул мне на ухо Юрий, - у нас его вообще нет, но тебе, насколько я знаю, и не требуется. – Конечно, - ответил я, а сам в это время смотрел широко раскрытыми глазами на сервировку. Из земного ничего не увидел. Попробовал не все, но многие блюда. Передать словами сложно, но всё таяло во рту, было очень вкусно, а вкус некоторых блюд напоминал и говядину, и индейку, и салат из свежих овощей. Вкус напитков был приятный и абсолютно ни с чем несравнимый.
Когда прощались, мужчины пожали по очереди мне руку, а женщины проделали такой реверанс, что я еле сдержался, чтобы не засмеяться. Сначала все вместе похлопали себя по щекам, потом, по очереди, меня по щекам, после этого развели в стороны руки. И всё это сопровождалось их специфическими улыбками. Юрий понял моё замешательство, дружески похлопал меня по плечу и пригласил на выход. – Ну что? - спросил он, подходя к машине, - как экскурсия, знакомство? – Всё очень впечатляюще и приятно, теперь я представляю почти всё о ваших мегаполисах, - ответил я.
– А сейчас тебе пора домой, еще раз спасибо за утверждённый Сталиным новый план строительства в Сибири. Я еще на пару дней останусь здесь, так как являюсь членом Высшего совета, и нам предстоит утвердить голосованием некоторые перспективные планы, – сказал Юрий. – Есть ли у тебя вопросы? – спросил он. Мы уже приземлились на площадку рядом с Другом. – Пока нет – ответил я. - В 15 марта полечу дня через два, надо немного отдохнуть и развеяться. – Как раз через два дня я вернусь на Землю и смогу тебя проводить. До встречи, - попрощался Юрий.
Домой я попал уже затемно. Попрощался с Другом, разрешил ему отдыхать по его усмотрению и проинформировал о предстоящем дне нового путешествия. Два последующих дня я смотрел фильмы, периодически спал, просмотрел в интернете некоторые подробности о Великой Отечественной войне, приготовил еще несколько дельных предложений Сталину. К исходу второго дня чувствовал себя бодрым и хорошо отдохнувшим. Вечером получил сообщение от Юрия, что он вернулся на Землю, и завтра будет провожать меня в назначенном месте.
В этот раз, по прибытию в Кремль, я не стал скрываться от Александра Николаевича Поскребышева, только от часовых на входах. Зашел, поздоровался. Он меня поприветствовал знакомым - «здравия желаю». Это польстило, хотя из истории я знал, что такой вид приветствия в обиходе был, но в РККА не применялся, это появится гораздо позже. – Вас уже ждут, - широко улыбаясь и протягивая руку, произнес Поскребышев. Я ответил рукопожатием и зашел в кабинет. Вокруг большого стола стояли все участники нашей прошлой встречи. Я сразу был поражен. Все военные товарищи были в блестящих генеральских погонах, а маршальские Шапошникова я вообще видел так близко впервые. Я принял стойку «смирно» и поздоровался так: «Здравия желаю товарищ Верховный Главнокомандующий», обращаясь к Сталину, «Товарищ Маршал Советского Союза и товарищи генералы», обращаясь к Шапошникову, Жукову и Василевскому. Потом кратко разъяснил, что в нынешней России именно так приветствуют президента и высших военных чинов.
По виду Сталина я понял, что такое обращение ему очень понравилось, и был уверен, что он примет и узаконит это в ближайшее время. Пришлось рассказать и о том, как у нас проводились при СССР и далее в России ритуалы военных парадов. Это тоже было воспринято всеми положительно. – Приступим к работе, - дал команду Верховный Главнокомандующий. Все подошли к столу. На нем находилась большая топографическая карта, уже полностью оформленная. Не хватало только визы Сталина – «Утверждаю». Крупным черным шрифтом было выведено название: «План стратегической наступательной операции РККА Багратион». Название меня тронуло до глубины души. Я, конечно, понял, что решение это принимал Иосиф Виссарионович. По всей видимости, посмотрев фильмы «Неизвестная война» и «Освобождение», эта операция ему очень понравилась и без каких-либо раздумий он это название утвердил.
Карта была масштаба 1:200000, что было характерно для планирования масштабных фронтовых операций. Обстановка была нанесена очень подробная, до полка включительно. Человеку гражданскому понять всё на такой карте было невозможно, но я заканчивал академию в своё время и по большей части, за исключением малого, мог прочитать и понять. Глядя на карту, можно было с уверенностью сказать об отличной работе наших военных гениев, Жукова, Шапошникова и Василевского. Они досконально изучили обстановку, дислокацию немецких войск, все условия и создали гениальный план упреждающего удара.
Главнокомандующим группой фронтов был назначен генерал армии Жуков Георгий Константинович. Ему Сталин и предоставил слово для доклада. Жуков докладывал как великий полководец, иного я и не ожидал. Он полностью показал соотношение сил немецких групп армий и наших планируемых войск по состоянию на 22 июня 1941 года, состав и вооружение противостоящих войск до полка включительно, временной график нанесения ударов нашей авиации, артиллерии и далее механизированных и сухопутных войск.
Без сомнения можно было понять, что над планом трудились не один день, скрупулезно и качественно. Трем группам немецких армий, «Юг», «Центр» и «Север» противостояли три наших фронта – Украинский, Белорусский и Прибалтийский. Все укомплектованные до максимальных штатов военного времени. Командующими фронтами Жуков предлагал – Украинским – генерал-полковника Ватутина Николая Фёдоровича, Белорусским - генерал-полковника Рокоссовского Константина Константиновича, Прибалтийским – генерал-полковника Василевского Александра Михайловича. Я догадался, что Сталин повысил всех командующих фронтами в звании, а Василевского и Рокоссовского сразу на два ранга. И опять же было ясно, что фильмы, предложенные мною, решительным образом повлияли на выбор командующих фронтами. В списках командующих армиями, корпусами и дивизиями я мельком увидел фамилии, репрессированных ранее генералов. Это было приятно, к моему мнению прислушались.
Начать операцию планировалось массированным ударом по всем фронтам штурмовой и бомбардировочной авиацией, в том числе и по складам горючего и боеприпасов. Главной задачей считать уничтожение всех аэродромов авиации противника, механизированных частей и соединений, артиллерийских подразделений, - докладывал Жуков. - На следующем этапе прицельные удары дальней и крупнокалиберной артиллерии и ракетных установок БМ-13, «Катюша». На конечном этапе переход в наступление шести танковых и механизированных, при поддержке восьми общевойсковых армий. Задачами соединений и частей истребительной авиации были обозначены прикрытие дальней авиации, отсечение и уничтожение, сумевших взлететь немецких истребителей. Инженерным войскам обеспечение средствами переправы через водные преграды наступающие армии. Подробные боевые задачи, до полка включительно, разработаны генералом Василевским и будут уточняться вплоть до начала операции. Начать операцию «Багратион» предлагается в 17 часов 21 июня 1941 года, тем самым полностью уничтожить немецкую армию в светлое время суток в течение шести часов.
Далее Жуков доложил о переводе большинства военных предприятий на трехсменный режим работы, в том числе и по тем направлениям, которые рекомендовал я. - Выпуск ракетных установок «Катюша» налажен в Коми АССР, на закрытом, недавно построенном военном объекте. Там же создан НИИ, возглавляемый Сергеем Павловичем Королевым, по созданию новых реактивных боеприпасов, и уже есть первые хорошие результаты. Вместе с ним трудятся, освобожденные из заключения соратники по Ракетному институту. На всех военных предприятиях усилен круглосуточный контроль и охрана войсками НКВД. Для обнаружения и уничтожения одиночных диверсантов и диверсионных групп созданы три, специально обученных подразделения, - завершил доклад Жуков.
В дверь постучали. Вошел Поскребышев и представил молодого наркома ВМФ СССР – адмирала Кузнецова Николая Герасимовича. В руках у него была карта. Нас представили. Кузнецову на вид было не более тридцати пяти лет. Молодой, симпатичный нарком. Мне было известно из истории, что Сталин за красивые глаза наркомами не назначал, а значит, талант и профессионализм Николая Герасимовича были безупречными, раз в таком возрасте и на такой должности. Это достоверно подтвердила история нашего мира.
Адмирал разложил на столе карту и начал свой доклад о военно-морской части операции «Багратион». На карте были отображены водные акватории, в которых располагались основные силы Кригсмарине, задействованные в плане Гитлера «Барбаросса» и наши ВМС. Кригсмарине – это официальное название германских военно-морских сил в эпоху Третьего рейха. В военно-морских операциях я мало что понимал, поэтому слушал доклад молча, а по реакции Жукова и Сталина было видно, что операция Кузнецовым спланирована успешно. В докладе, кроме дислокации и состава военно-морских сил противоборствующих сторон, Кузнецов подробно изложил какие тактические приемы будут применяться во встречных боях, нанесении упреждающих ударов, блокировании противника на этапах оперативного развертывания, внезапности первого удара. Большие надежды нарком возлагал на создаваемое новое реактивное оружие.
Сталин остался доволен докладом адмирала Кузнецова, после чего предложил приступить к обсуждению неясных вопросов и деталей. На вопрос о контингенте немецких войск во Франции, Африке и других странах, и их роли в предстоящей операции ответил генерал-полковник Василевский. – Наличие незначительного количества немецких подразделений и частей за пределами намеченного нами театра военных действий абсолютно не повлияет на выполнение главной задачи операции «Багратион». Эти подразделения и части столь малочисленны и слабо вооружены, что никакой опасности не представляют, и вероятнее всего сбегут в Германию, узнав о нашем массированном наступлении, – завершил доклад Василевский.
Я задал вопрос о сроке развертывания наших фронтов. Ответил генерал армии Жуков. – Полное развертывание сил Украинского, Белорусского и Прибалтийского фронтов запланировано к исходу 20 июня 1941 года. Начало выдвижения на установленные рубежи начнется первого июня, будет проводиться скрытно, только в ночное время и по надежным маршрутам. По прибытию на позиции будут проведены работы по качественной маскировке и сокрытию от разведки противника. Наша легкая промышленность уже интенсивно приступила к выпуску маскировочных сетей, применительно к особенностям местности на фронтах, а НИИ легкой промышленности работает над созданием новых, эффективных средств маскировки. – Здесь же Жуков добавил о планах мобилизации сил и средств из народного хозяйства. – Десятого июня будут мобилизованы из запаса только самые необходимые силы и средства, и только проверенные и высококвалифицированные солдаты и офицеры. Над списками уже работает Генеральный штаб. С учетом постоянной численности вооружения, военной техники и личного состава, а также, призванных по мобилизационному плану, мы сумеем превзойти противника по всем параметрам в соотношении сил.
Что касается командного состава, - продолжил Георгий Константинович, - нами запланирован поэтапный и рациональный ввод их в курс дела и боевых задач. Командующих фронтами, кроме Василевского, за месяц до начала операции, командующих армиями за две недели, командиров корпусов и дивизий за неделю и командиров полков и ниже за три дня. – Правильное решение, - утвердительно произнес Сталин.
Задал вопрос, до сих пор сидевший в сторонке и не проявлявший никакой активности, Вячеслав Михайлович Молотов. Он спросил о предотвращении возможной утечки информации касающейся готовящейся операции. Ответил сам Сталин. – Нарком НКВД, Берия Лаврентий Павлович, взял на себя полную ответственность за сохранение в тайне всех мероприятий по подготовке и проведению операции «Багратион». Им разработан комплексный план по всем направлениям, за каждым участком закреплены ответственные лица из руководящего состава НКВД, а также рационально распределены силы и средства ведомства. С каждого, хоть мало-мальски участвующего в подготовке лица, взята расписка о неразглашении. НКВД тоже работает в три смены, - закончил Иосиф Виссарионович.
Затем он задал вопрос мне, сможем ли мы с моими новыми друзьями помочь современным оружием или другими, эффективными в нашем мире, средствами. Вспомнив инструктаж Юрия перед первым путешествием, я рассказал присутствующим о наших возможностях. - Мы ограничены в перевозке между мирами, как маленьких, так и крупных предметов, а тем более оружия. Из вашего мира я вообще не могу ничего вывезти, даже элементарной фотографии. А как бы хотелось сфотографироваться со всеми здесь присутствующими, хотя бы на память. Всё это самоликвидируется в переходном пространстве между мирами. К вам я могу привезти только мелкие предметы, планшет, авторучку, блокнот и тому подобное, - ответил я.
Но внезапно пришла мысль и я её озвучил. – Предлагаю оказать помощь в, так называемой, аэрофотосъемке. Я могу невидимо пролететь над исходными позициями немецких войск, скажем, 20 июня 1941 года, и с разных высот снять полную дислокацию всех трех групп армий, а также аэродромов, кораблей и тыловых объектов в глубине территории и в акватории Балтийского и Северного морей. – Это будет очень существенной помощью, - произнес Сталин, и предложил время, место и высоты для съемок согласовать с командующими фронтами и наркомом ВМС. Те довольно и утвердительно кивнули.
- У меня есть еще одно предложение, попросил слова я. Сталин разрешил. Я взял планшет и перенес на него с микрокарты текстовый файл, который затем зачитал всем присутствующим: «22 июня 1941 года утром Гитлер выступил по радио с «Обращением к народам Европы», в котором заявил, что располагая данными о готовящемся нападении на Германию советских войск и последующей оккупации ими всей Европы, он, в целях спасения человечества от «красной чумы», отдал своим войскам приказ о нанесении превентивного удара. И что в настоящее время вермахт громит советские войска по всей линии границы. Обращение было без комментариев повторено почти всеми радиостанциями и газетами Европы.
Воцарилась тишина. – Я продолжал. - Так вот, предлагаю, Иосиф Виссарионович, выступить с подобным заявлением, того же 22 июня, вам, и по радио и в газетах. Приложим и план «Барбаросса», и фотографии немецких войск на исходном рубеже, которые я сниму во время аэрофотосъемки. Иначе из нас сделают захватчиков, агрессоров и оккупантов. Европа и в нашем, современном мире, неизлечимо больна такой антироссийской болезнью. - Эта идея понравилась всем присутствующим. Сталин одобрительно взмахнул трубкой и поручил Вячеславу Михайловичу Молотову подготовить такое обращение в установленные сроки. После этого он утвердил план операции «Багратион», и поставил подписи на обеих картах.
На этом Сталиным было предложено закончить обсуждение плана операции, которое продолжалось уже четыре часа. Он пригласил всех на обед в кремлевскую гостиную, расположенную здесь же на втором этаже и рассчитанную на прием примерно двадцати – двадцати пяти персон. Обед был великолепный. Сервировка стола и обилие блюд на любой вкус говорили о том, что здесь работали настоящие мастера кулинарного искусства. Иначе быть и не могло, здесь питался руководитель великой страны - СССР.
За обедом царила обычная русская атмосфера, звучали тосты, анекдоты, обычные разговоры между соседями за столом. Но никакой вульгарности, распущенности и нецензурной лексики. Всё культурно и уважительно. Ведь какие люди сидели за столом. Легенды.
После обеда Сталин попросил зайти к нему в кабинет Жукова и меня, остальным пожелал успехов в великом деле и попрощался. Мы обсудили вопрос о моем следующим визите. Пришли к общему мнению, что мне необходимо побывать здесь двадцатого мая для корректировки планов и задач, а затем уже двадцатого июня для проведения аэрофотосъемки позиций противника. Я пообещал привезти с собой несколько переговорных устройств, или раций, работающих в частотных диапазонах, не существующих еще в этом мире. - Если позволит регламент прохода через границу миров, - сказал я, - мне бы хотелось обеспечить такими рациями Вас, Иосиф Виссарионович, Вас Георгий Константинович, а также всех командующих фронтами. Надеюсь, штук пять мне позволят провезти. В сравнении с вашими нынешними полевыми телефонами УНА и ТАИ – 43, это небо и земля, как говорят у нас в России. Рации позволят практически мгновенно корректировать задачи войскам, передавать экстренные приказы и указания.
- Было бы неплохо, - ответил Жуков. Сталин поблагодарил Жукова за проделанную работу, меня за оказанную помощь и поддержку, пожал нам руки и пожелал удач в совместной работе.
Вышли мы вместе с Георгием Константиновичем, попрощались с Поскребышевым – Мне бы хотелось на аэрофотосъемку слетать вместе с вами, - обратился ко мне Жуков. Я немного подумал и предложил ему пройти вперед, подождать меня у входа и не испугаться когда я, будучи невидимым, возьму его за руку и посажу в свою машину. Часовых я отключу на это время, - прокомментировал я. С видом ошеломленного человека Жуков понял меня не сразу, но через пять минут мы уже сидели в машине. Я предложил прокатить его над вечерней Москвой. – А давайте, семи смертям не бывать, - ответил Жуков и вздрогнул, когда на нем застегнулись ремни безопасности. - На какой высоте полетим? - спросил я и предложил начать с двадцати метров, а далее по обстановке. – Согласен, - произнес генерал.
Летали мы над красивой ночной Москвой примерно полчаса. Георгий Константинович был в восторге от полета и панорамы ночного города. – Как мягко и хорошо, а главное нет шума винтов, к которым я привык и никуда от них не деться, - произнес он, вопросительно глядя на меня. Я понял, в чем суть вопроса и ответил. – Таких летательных аппаратов нет и у нас в 2016 году, а от винтов в авиации Советский Союз избавится еще не скоро. Первый реактивный самолет, ТУ-104, появится в СССР через пятнадцать лет, в 1956 году. Но бесшумным его тоже не назовешь, хотя и немного тише, чем винтовые. - Жуков попросил подняться выше, и в один из моментов попросил посмотреть высоту. Я сосчитал по прибору высоту 350 метров. – Вот это наиболее благоприятная высота для аэрофотосъемки позиций, - сказал он, - запомним.
После этого я доставил его на улицу Карла Маркса 14, где он жил в то время, попрощались крепким рукопожатием и я, с чувством гордости, что летал и разговаривал с таким великим человеком, дал команду Другу лететь домой, в наш мир.
Дома был почти в десять вечера. Связался с Юрием, доложил об успешном полете и возвращении, а так же попросил представить отчет на следующий день, в связи с тем, что устал и очень хочется отдохнуть и выспаться. Договорились. Утром я встретился с Юрием. Пересказал ему в подробностях обо всех решениях, которые были приняты у Сталина, об основных положениях готовящейся операции «Багратион», а также о близком общении с Жуковым и нашем совместном полёте. Юрий, как всегда, транслировал наш разговор в центр. – Радиостанции мы тебе подготовим, самые мощные, с неограниченной на Земле дальностью, и в миниатюрном исполнении. Но только не пять, а семь штук. Ты забыл адмирала Кузнецова и себя, - сказал Юрий, и спросил когда я планирую следующий полет. - По всей видимости, завтра, - ответил я.
- Тебе необходимо выполнить еще одну миссию, - сурово произнес Юрий. Я даже удивился такому тону. Но он улыбнулся и продолжил. – Чтобы достоверно убедиться в том, что планы Сталина не раскрыты и немецкая разведка не обнаружила подготовку СССР к упреждающему удару, тебе необходимо слетать в резиденцию к самому фюреру. И там удостовериться, что все планы Гитлера остались в силе. Сделать это наиболее удобно вечером 19 июня 1941 года, мы проверили, что он будет именно там и именно в указанное время. Так что готовься посетить «Орлиное гнездо», так называется его резиденция в Баварских Альпах. – А я уж чуть не подумал – дача товарища Саахова, пронеслось в уме. – Кто такой Саахов, - тут же прочитал мысли Юрий. – Посмотри нашу комедию «Кавказская пленница», - порекомендовал я. – Кстати, - уточнил Юрий, - Гитлер его называл «чайный домик», так что можно оба названия применять.
В принципе, логичность такого задания я понимал, но что-то тревожило и смущало. Понял что – немецкий язык. То, что учил в школе, военном училище и академии было забыто напрочь. Юрий заметил моё замешательство, и, улыбнувшись своей улыбкой, заявил, - сейчас мы закачаем в твой мозг немецкий язык, будешь всё понимать и разговаривать на баварском наречии. – Зашли в его машину. Он достал большие наушники и надел на меня. В глазах затуманилось, в ушах только тихий шум, но через пару минут всё прояснилось. Юрий заговорил на немецком языке, я всё понимал, эрудированно отвечал на самые коварные вопросы, одним словом таким вот, сказочным образом, овладел немецким языком. – Ну что, когда в гости к фюреру? - спросил Юрий. – Завтра. Сначала к фюреру, а потом в двадцатое мая к Сталину, - ответил я. – Ну, тогда завтра на этом же месте в десять утра, я привезу рации и провожу тебя, - сказал Юрий, - и передал мне новый планшет, такой же, как и тот, что остался у Сталина.
С утра, получив рации и благословение Юрия на новое путешествие, я дал команду Другу убыть в летнюю резиденцию Гитлера «Орлиное гнездо», указав дату 19 июня 1941 года и время восемь часов вечера. Прибыли по варианту «невидимка». На парковке стоял автомобиль фюрера – красавец «Мерседес - Бенц 770». Мы припарковались рядом. Я тоже перешел в невидимый для окружающих режим, и прежде чем проследовать в здание огляделся вокруг. Было еще светло и окружающая обстановка очаровала так, что я некоторое время только вертел головой. Повсюду были красивые и высокие горы, и только вдалеке, как в направлении на запад, так и на юг, виднелись города. Неплохо зная географию, я догадался, что на западе это Германия, а на юге Австрия. Сам «чайный домик» был искусно построен тоже на вершине горы, которая была выше почти всех окружающих вершин, и поэтому обзор был великолепен. Вспомнились документальные фильмы об этом месте. Гитлер с Евой Браун, с Борманом.
- Ну, пора к дяде Адольфу, - почти вслух произнес я, и абсолютно спокойный смело зашел во двор. Два крупных сторожевых добермана, хоть и не видели меня, но учуяли. Пришлось усыпить их бдительность внушением. Взойдя на высокое мраморное крыльцо, открыл входную дверь и попал в шикарно обставленную прихожую. Плана здания я не знал, поэтому дальше шел интуитивно. Послышались голоса, я понял, что уже у цели. Свернув направо, я увидел невысокий арочный проем и, спустившись по ступенькам, оказался в каминном зале. Размеры зала впечатляли, как и обстановка в нем. Всё в тёмно-коричневых тонах, мебель и посуда как из музея, окна большие, но завешенные шторами. Посредине за большим круглым столом сидело три человека. Узнать их было не трудно, уж очень сильно они напакостили в нашем мире, а их внешности знали от мала до велика. Это были Адольф Гитлер, Мартин Борман и Герман Геринг. Из истории я знал, что именно этим двум своим подданным Гитлер доверял более всего.
Из-под стола появилась еще одна собака, немецкая овчарка. Я готовился к этому визиту, поэтому знал её кличку – Блонди, и что подарил её фюреру именно Мартин Борман. Её я тоже отключил от реальности. А сам пристроился в углу зала на большом дубовом кресле. Теперь нужно было слушать, слушать и анализировать.
Больше всех говорил, конечно, Гитлер. Борман вообще почти молчал, а Геринг, как попугай, повторял почти одно и то же – яволь, майн фюрер. Речь шла именно о том, что меня больше всего интересовало, о нападении на СССР. Гитлер спрашивал всё ли подготовлено, полностью ли готова техника, каков моральный дух солдат и офицеров, есть ли какие-либо причины для переноса начала наступления. Разговор проходил за ужином, но ели они все без аппетита, больше пили чай. Минут тридцать послушав их разговор, я убедился основательно, что даже намека на подозрение о наших планах не существует в реалиях. Дата и время наступления остаются прежними, 22 июня 3.30 утра. Так хотелось отвесить им на прощание по пинку под зад, но понимая всю серьезность своей миссии, я поспешил удалиться не прощаясь.
Возвращаться домой я не планировал, поэтому выбрав дату 20 мая этого же, 1941 года и пункт назначения Москва – Кремль, мы с Другом, перепрыгнув во времени на месяц назад, очутились над красивой, весенней столицей. После зимы Москва была неузнаваема. Зеленая листва, трава, цветущие сады и такие же цветущие люди.
К Сталину зашел, уже не робея как ранее, смело и спокойно. В кабинете, кроме знакомых Жукова, Василевского и Шапошникова было еще шесть человек, рассмотреть и узнать которых одним мигом не получилось. Но, Иосиф Виссарионович, заметив моё замешательство, взял инициативу на себя и по очереди представил мне новых товарищей:
- Климент Ефремович Ворошилов, 60 лет, Маршал Советского Союза, заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР;
- Семен Михайлович Буденный, 58 лет, Маршал Советского Союза, член Главного военного совета НКО СССР;
- Михаил Иванович Калинин, 65 лет, Председатель Президиума Верховного Совета СССР;
- Лаврентий Павлович Берия, 42 года, генеральный комиссар государственной безопасности, заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР;
- Рокоссовский Константин Константинович, 44 года, генерал-полковник, в настоящее время командир 9-го механизированного корпуса КОВО; (Киевского особого Военного округа).
- Ватутин Николай Фёдорович, 40 лет, генерал-полковник, первый заместитель начальника Генерального штаба.
Не узнать кого-либо из представленных товарищей, было невозможно. Я знал их и в лицо, и вкратце жизненный путь, а также их роль в победе над фашизмом. Но это в моём настоящем мире. Здесь же ситуация была другая, и глядя на Ватутина я был убежден, что в этом мире он не погибнет в 1944 году. О Берии у нас в России было столько мнений, суждений и мифов, что однозначно к нему я относиться не мог. Но доверял, зная его выдающиеся заслуги в реорганизации органов государственной безопасности, подъеме на высочайший уровень советской внешней разведки, послевоенную работу по строительству новой системы противовоздушной обороны Москвы, и многим другим, по-настоящему хорошим делам.
Я с удовольствием познакомился и пожал каждому из них руку. Взял слово Сталин. – Ну, вот теперь у нас количество, посвященных в наш план операции «Багратион» выросло до необходимого, на данном этапе планирования. За два прошедших месяца нам удалось сделать гораздо больше, чем мы намечали. И это почти по всем основным направлениям нашего замысла, - произнес вождь, и, сделав паузу, внимательно посмотрел на каждого из присутствующих. Никто не пытался возражать. - Боевые задачи сформулированы всем фронтам и далее, от армии, корпуса и дивизии до полка включительно, - продолжал Сталин. – Боевые задачи батальонам и взводам будут поставлены командирами полков двадцатого июня непосредственно на позициях. Сейчас командующие фронтами доложат свои боевые задачи и способы их выполнения, - при этом он вручил указку командующему Украинским фронтом генерал-полковнику Ватутину Н.Ф.
Карты плана операции висели на специальных штативах. Командующие фронтами по очереди подходили к ней, и каждый докладывал хорошо продуманную, подтвержденную стратегическими целями и тактическими расчетами боевую задачу фронта и способы её выполнения. Вопросов было немного, в основном по информационному взаимодействию, о целях диверсионных групп на территории противника и порядке выдвижения тыловых частей и подразделений вслед за наступающими войсками.
Меня порадовало в докладах и применение Войск противовоздушной обороны в наступательной операции, их взаимодействие с другими видами Вооруженных сил. И количество установок ракетно-залпового огня БМ-13, «Катюша». Их должно было поступить в распоряжение каждого фронта от 250 до 350 единиц. Кроме того я узнал о модификации этих установок для Военно-Морского флота.
Окончательное развертывание войск фронтов планировалось на 15 июня 1941 года. В настоящее время вся тяжелая техника, авиация и большая часть личного состава находились на рубеже выдвижения, это составляло от двухсот пятидесяти до пятисот километров от линии соприкосновения. Тяжелая артиллерия находились уже на основных позициях, замаскированная и готовая к выполнению боевых задач. На местах постоянной дислокации находились тыловые части и подразделения.
Успешно решались задачи маскировки. В ВВС создали сборно-разборные макеты самолетов, практически ничем не отличающиеся от боевых. В ночь на 21 июня, на всех основных аэродромах будут сосредоточены именно эти макеты, а боевая авиация будет передислоцирована на замаскированные запасные. И много, много других положительных моментов был озвучено в докладах командующих фронтами. Всё это было результатом кропотливой и согласованной работы всех, присутствующих в кабинете вождя военачальников.
Маршалы Буденный и Ворошилов, по их внешнему виду, были явно поражены всем услышанным и масштабами спланированной операции. Но одновременно и довольны, так как в боевых задачах упоминались и четыре кавалерийских корпуса - генералов Белова, Доватора, Плиева и Никитина. Как говорится, там, где пехота не пройдет, там конный корпус просочится.
Лаврентий Павлович Берия всё это время косился на меня таким пронзительным взглядом, что я уже представил себя в застенках НКВД. По всей видимости, искал во мне шпиона, или провокатора. Пришлось его немного приструнить, немного приподняв от стула, но так чтобы другие не заметили. После этого косые взгляды исчезли, но пот со лба он вытирал до самого конца совещания. Михаил Иванович Калинин, своим довольным видом, подтверждал своё восхищение и полное согласие со всем, происходящим на совещании.
Сталин предложил выступить мне. Я, в принципе, тоже был полностью удовлетворен докладами, и сказал об этом, поблагодарив за работу всех, кто принимал участие в планировании операции «Багратион». А затем рассказал о своем визите в гости к Гитлеру. Воцарилась такая тишина, что было бы слышно не только муху, но и комара. Смотрели с недоверием. Но когда я начал рассказывать подробности о «чайном домике», его расположении, природных условиях, а также деталях интерьера каминного зала и овчарке Блонди, напряжение на лицах начало спадать. И о разговоре трех нацистских лидеров слушали уже доверчиво и внимательно. Ну, а когда я дошел до идеи дать всем троим по пинку под зад на прощание, в кабинете раздался дружный и громкий хохот. Даже Иосиф Виссарионович не сдержался.
Я продолжил. – Но, несмотря на это, мы не должны расслабляться, все мероприятия по маскировке, недопущению утечки информации и борьбы с разведкой противника должны продолжаться со всей серьёзностью и согласно установленному графику. И еще. Большое спасибо присутствующему здесь Лаврентию Павловичу Берия за организацию грандиозной работы контрразведки. Вы переиграли адмирала Канариса по всем параметрам. - Сталин, не спеша зааплодировал, а за ним и все остальные. Берия так тепло на меня посмотрел, что сразу созрела мысль – теперь я лучший друг.
- А теперь я хочу подарить всему руководящему составу обещанные рации, открыв сумку и, доставая маленькие коробочки, - продолжил я. Номер один - Иосифу Виссарионовичу, такой же и позывной. - Остальные номера я вручил, Жукову, Василевскому, Рокоссовскому, Ватутину и Кузнецову. Седьмой оставил себе. - Это уникальные средства связи, с неограниченной дальностью действия в пределах Земли, работающих в частотном диапазоне, который еще не освоен человеком. Соответственно связь защищена от прослушивания и любых помех. Принцип работы простой. Нажав красную кнопку, рация готова. Если первый вызывает второго, то и разговаривать они будут только между собой, остальные ничего не услышат. Если первый вызывает всех, значит, слышать будут все, - закончил я свой инструктаж. Затем продемонстрировал работу, войдя в связь с Жуковым. Такого качества связи даже сам не ожидал. Остальные тем более.
- Это хорошая связь, - сказал Сталин. – А наша полевая связь уже почти полностью проложена на основных позициях и маршрутах выдвижения. А также, выпущено достаточное количество радиостанций, таких как «РБ», «Север-бис», «А-7». Аппаратов телеграфной связи на сегодня тоже достаточное количество. Таким образом, - продолжал Сталин, - по состоянию на 20 мая 1941 года все запланированные мероприятия по подготовке операции «Багратион» выполнены, а по многим позициям и перевыполнены. К исходу 20 июня мы должны быть в полной боевой готовности на установленных рубежах.
- Вопросов больше ни у кого не было, поэтому Иосиф Виссарионович снова пригласил всех на обед, после которого отвел меня в сторону и начал разговор. – Как ты считаешь, - спросил он, - в какие сроки мы сможем полностью завершить операцию, войти в Берлин и принять полную и безоговорочную капитуляцию? - Он никогда и ни к кому не обращался на «ты», кроме своих верных друзей по революционной борьбе и Гражданской войне, но я лично попросил его об этом еще в первую нашу встречу. – Я давно размышлял на эту тему, поэтому ответил так: - Если грамотно заблокировать итальянскую, румынскую и финскую армии и не дать им прийти на помощь, не останавливаться при вводе войск в Восточную Пруссию, Польшу, Румынию и Чехословакию, то максимум уйдет неделя. Но при этом нужен стремительный рывок по всем фронтам. Вместе с тем нельзя допустить отставания пехоты от механизированных групп. Очень важно минимизировать количество погибших среди мирного населения. А население этих стран будет встречать Красную Армию цветами, это исторический факт. Нельзя забывать и про Японию. Количество дивизий на Дальнем Востоке у вас достаточное, но бдительность должна быть высочайшая, провокации не исключены.
- Ну, и кроме того, хочу вам дать несколько дельных советов, Иосиф Виссарионович, - продолжал я. – Всё, о чем я скажу выстрадано историей и полито кровью в нашем мире. Поэтому выслушайте меня внимательно, проанализируйте вместе с вашими товарищами, и примите правильное решение.
- После капитуляции Германии СССР станет ведущей европейской державой, но отношения с западноевропейскими странами никогда не будут тёплыми. Это подтверждено историей нашего мира. Польша никогда не простит нам Катыни, раздела своей территории в 1939 году, а так же всех более ранних притязаний к ней со стороны России в прошлом. Латвия, Эстония и Литва будут постоянно твердить об оккупации и аннексии их Советским Союзом, а для самого СССР станут только постоянной головной болью. Западная Украина на протяжении всей послевоенной истории и до нашего 2016 года будет плодить нацистов, бандеровцев и антироссийских отпрысков сотнями тысяч. Это и приведет нашу Украину к государственному перевороту и тому печальному положению, которое сложилось в нашем мире сейчас.
- Я продолжал. – Поэтому предлагаю, основываясь на наших ошибках в отношениях с Европой, исключить такие ошибки в вашем мире. А для этого, примерно через год после капитуляции Германии вернуть Польше Западную Украину в границах от 1 октября 1939 года. И пусть эти «герои», прославляющие Украину треплют нервы полякам. Что касается Латвии, Эстонии и Литвы, я предлагаю дать им право на самоопределение. Не захотят остаться в составе СССР – скатертью дорожка, как говорится «баба с возу…». В составе СССР оставить Западную Белоруссию, а также по Контрибуции страны победителя присоединить в состав Советского Союза Восточную Пруссию. В нашем мире это сейчас Калининградская область – крупный промышленно-экономический и культурный центр, а также стратегически важный плацдарм на Западном направлении, с мощной Военно-Морской базой и десятками воинских частей различных родов войск.
Что касается Соединенных Штатов Америки и Англии, поговорим о них несколько позже. Сейчас они никак не повлияют и не помешают нам в операции. А в дальнейшем они будут представлять для нашей страны не меньшую головную боль, чем Западная Европа. Вот такие, основанные на исторических фактах, мои предложения, Иосиф Виссарионович, - завершил я свои высказывания.
Сталин молча, но с уважением смотрел на меня и после некоторой паузы ответил. – Я внимательно выслушал твои предложения, хорошо, что ты пока только меня посвятил в свои соображения, другим пока об этом рано знать. Конечно, после капитуляции Германии, мы всё это обсудим в тесном кругу, а ты подготовишь нам доказательства из истории вашего мира. На этом мы попрощались до 20 июня. Я сказал, что прибуду с утра и останусь до полного завершения операции «Багратион» полной и безоговорочной капитуляцией фашистской Германии.
Получилось, что дома я отсутствовал всего-навсего восемь часов. И это несмотря на два моих визита в параллельном мире, сначала в Баварские Альпы, а затем в Москву. Приземлился как всегда у нашего озера, через пять минут прибыл Юрий. Снова включил трансляцию для центра и внимательно выслушал мой рассказ о двух визитах. На том месте, где я испытал желание поддать Гитлеру и его друзьям по определенным местам, тоже захихикал. По его реакции я понял, что и он сам и в центре довольны итогами моих путешествий. – Ну что, - сказал Юрий, - впереди очень ответственный этап – контрудар, полный разгром противостоящих групп армий и переход на территорию врага. Когда планируешь? – Завтра же, - ответил я, - мне не терпится как можно быстрее завершить этот этап и насладиться тем, чего мы не сумели сделать в нашем мире – капитуляцией немецко-фашистской Германии в 1941 году. А главное без таких жертв и потерь.
– Я уверен, что ты не высидишь в кабинете у Сталина и пригласишь его во время наступления понаблюдать за всем происходящим с воздуха, - прервав мои мысли, сказал Юрий. – Прошу тебя не забыть о защитном поле вокруг машины. Несмотря на режим «невидимки», от случайного снаряда или бомбы вас спасет только защитное поле. – Я поблагодарил за напоминание и пообещал включить защиту сразу же после вылета из Москвы. После этого Юрий принес из своей машины небольшую по размерам, коробку. – Здесь шесть футболок, обеспечивающих защитное поле вокруг человека. Точно такие как на тебе. Подаришь их тем, кому вручил и рации. И Сталин, и все командующие должны быть защищены от случайной пули или иного боеприпаса, а Ватутин избежать своей гибели как в вашем 44-м, - сказал Юрий и вручил коробку мне. Подаренную мне футболку я носил уже давно. Она была безразмерная, плотно облегала тело, обладала эффектом кондиционера. По всей площади футболки были размещены небольшие мягкие бугорки. Это, наверное, и были элементы, создающие защитное поле. Я поблагодарил Юрия и попрощался. Причем попрощался надолго, объяснив желание остаться в том мире до конца операции. Возражений не последовало. – Мы будем наблюдать из космоса за всем, что будет происходить там у вас. Но только наблюдать, никакой помощи оказать, по ранее изложенным причинам, не сможем, - пожав мне руку, произнес Юрий.
В Москву я прибыл рано утром 20 июня 1941 года. Командующие фронтами и флотом как раз получали последние наставления от Верховного Главнокомандующего и, уже Маршала Советского Союза, Жукова. Со всеми поздоровался, от души поздравил Георгия Константиновича. Достал из коробки футболки, объяснил их предназначение и рекомендовал надеть не откладывая. – До чего же додумались, - с восторгом произнес Сталин. – Это пока не мы, - ответил я, - это наши друзья, арексяне. Остальные вертели футболки в руках и рассматривали это диво как что-то невообразимое и сказочное.
Через полчаса командующие фронтами должны были убыть на свои основные командные пункты и приступить к руководству войсками. Я предложил Сталину доставить генералов на их командные пункты лично, а перед этим показать им с воздуха реальное расположение войск противостоящего противника, а также наши позиции. – Я думаю это даст больший эффект лично посмотреть реальную обстановку с воздуха, чем в записи на следующий день, - прокомментировал своё предложение я. Сталин, не долго думая согласился. - Тогда встречаемся у моей машины через пятнадцать минут, - предложил я. Возражений не было.
За эти пятнадцать минут командующие отдали распоряжения своим заместителям, находящимся уже на позициях, адъютантам лететь самостоятельно, и надели подаренные футболки. А я дал команду Другу перестроить салон на шесть человек с креслами, вращающимися на 360 градусов и крупными мониторами, обеспечивающими подробный и увеличенный обзор разведываемой местности. Отключил внимание часовых, а Друга перевел в видимый режим.
В назначенное время все сидели в моей машине. Без комментариев конечно не обошлось. Такую технику они видели впервые, поэтому фразы – «ух ты», « ничего себе» и «это да» я слушал минуты три. Спросил совета, каким маршрутом полетим. Кузнецов попросил сначала в его акватории, Жуков утвердил и спросил - сколько будем лететь по времени? - Ну, если в гиперзвуке, то пять минут, - ответил я. Если в сверхзвуке – минут тридцать. - Согласились на сверхзвуковой вариант. Салон был удобно переделан под шесть сидений, холодильник-стол стоял посредине, так что мы удобно разместились лицом друг к другу. Вверху, чуть выше уровня глаз с двух сторон висели два крупных монитора. Одним словом, удобства были созданы максимальные.
Перешли в режим «невидимки» и включили защитное поле. Всё это я прокомментировал товарищам. Над Москвой прошли на малой высоте, «охи» «ахи» из уст пассажиров продолжались. Затем поднялись на десять тысяч метров, и перешли на сверхзвук. Я предложил перекусить. – У меня есть бутерброды, - открыл полевую сумку Ватутин. – Не надо, угощаю я, только не удивляйтесь, - сказал я. И заказал вслух каждому по двойному чизбургеру, малой картошке и по стакану вишневого напитка. Через минуту крышка стола раздвинулась, и невидимым рычагом на стол был выставлен большой поднос с заказанной едой. Что там было ниже, и как всё готовилось, я и сам не знал. И снова удивления и вздохи.
- Этим нас кормят американцы, в так называемых заведениях быстрого питания, называемых «Макдоналдсами». Впервые они появились только в Москве в 1990 году, а сейчас уже даже в небольших городах и населенных пунктах, - прокомментировал я. – Ежедневно питаться такими продуктами не рекомендуется, а раз в месяц побаловаться можно, причем очень вкусно. Принялись за еду. Нахваливали все без исключения, и сытно и вкусно.
Прозвучал голос Друга – «Прибыли на исходный рубеж». Разговоры прекратились. – Снижаемся до 350 метров, - скомандовал я. Через минуту мы были над акваторией нашего Балтийского флота. Все наши боевые корабли были как на ладони, внизу в реальном масштабе и на мониторах в увеличенном. Кузнецов на планшете что-то помечал, записывал и рисовал. Далее мы прошли таким же образом над Северным флотом, и перешли на рубежи стоянки немецкого флота «Кригсмарине». Здесь Кузнецов попросил немного снизить скорость и опять записывал, рисовал и чертил. Потом показал на мониторах что такое линейные корабли, тяжелые и легкие крейсеры, эсминцы и подводные лодки. Он даже знал названия многих, стоящих на рейде немецких кораблей. Высадили мы адмирала Кузнецова в Мурманске, в указанном им месте.
Далее полет продолжали параллельно, и над своими войсками и войсками противника. И снова каждый командующий внимательно смотрел, изучал, записывал, советовался по ходу с Жуковым, а также делал пометки на своей рабочей карте. Пролетели и сняли весь театр предстоящих военных действий, в некоторых местах снижались почти до высоты десять метров, при этом до мелких подробностей была изучена полная дислокация немецких групп войск. Было несколько замечаний по нашим боевым порядкам. Кое-где некачественно проведена маскировка, на двух запасных аэродромах её вообще не было, в трех местах отчетливо были видны с малых высот установки «Катюша». И несколько других незначительных мелочей. – Все эти недостатки устранить немедленно – приказал Жуков, - а также проверить соответствие занимаемым должностям командиров авиаполков и командиров рот установок ракетно-залпового огня, допустивших такие промахи. О строгости и суровом нраве Жукова я знал, но сам тоже был офицером и полностью был согласен с решением Главкома.
Василевского высадили в Петрозаводске, далее, в Барановичах, Рокоссовского и во Львове Ватутина. Где конкретно находились их основные, запасные и передвижные командные пункты я не знал, но мне это было и не нужно. Я помогал, чем мог, а воевать предначертано им.
В Москву мы прибыли уже затемно. Сталин нас ждал. По нашему виду понял, что всё прошло успешно. Я вставил микрокарту в планшет Сталина, перенес информацию и включил воспроизведение. Пока он смотрел, мы с Жуковым вышли в гостиную, где нам подали хороший и вкусный ужин. Примерно через час Сталин вызвал нас в кабинет. По его виду было заметно, что он доволен нашей работой. Похвалил. Тех недостатков, которые зафиксировали мы, он не заметил вообще. Ну, а Жуков не стал докладывать, так как был уверен, что они уже устранены.
Ночевали мы с Георгием Константиновичем в Кремле, Сталин выделил каждому из нас по хорошей комнате, с ванной, душем и туалетом. Телевизора не было, что для меня было конечно непривычно. Пришлось перед сном почитать газеты, стопка которых лежала на столе.
Наступил самый ответственный и напряженный во всех отношениях день - 21 июня 1941 года. В семь утра мы с Жуковым, чисто выбритые и опрятно одетые завтракали вместе со Сталиным в нашей, уже ставшей родной гостиной. Особого аппетита не было, сказывалось нервное напряжение в связи с предстоящими событиями. Сталину откуда-то стало известно о моем угощении командующих дарами от американцев. Он спросил, - что, твой аппарат лучшую пищу готовит? - Но, ни иронии в голосе, ни злобы на лице у него не было. Я отшутился, сказав, что сам не знаю, как готовится пища в моей машине, и что сам там редко ем. Перейдя к разговору о сегодняшней операции, я предложил Сталину и Жукову в 16 часов вылететь со мной на место предстоящего сражения, и, не мешая никому, в невидимом режиме и под защитным полем воочию наблюдать за наступлением и ударах по всей протяженности линии фронта. Кроме того, - добавил я, - Георгий Константинович сможет корректировать удары того или иного фронта, пользуясь своей рацией. Оба, даже не раздумывая, согласились.
После завтрака Иосиф Виссарионович предложил переодеться мне в костюм по фасону того времени, который уже отутюженный висел на плечиках в моей комнате. Далее мы вдвоем прогулялись по территории Кремля, разговаривали на многие темы. В основном я отвечал на вопросы о нынешней России и нашем мире. Зашли в мавзолей Ленина, его специально для нашего визита временно закрыли для массового посещения. За всю свою жизнь я был здесь первый раз, было стыдно, но факт, не пришлось. Охрану, следующую скрытно за нами, я видел и чувствовал, но значения не придал, знал, что так положено. Жуков в это время уже был на связи с командующими фронтами, и ближе к обеду доложил Сталину о полной боевой готовности к проведению операции «Багратион по всем фронтам.
В 16 часов, предварительно перекусив, мы взяли курс на город Барановичи. Так решил Сталин. Здесь примерно находился центр всей протяженной лини соприкосновения наших и немецких войск. Летели на высоте примерно два километра. Погода была ясная и всё, что под нами было видно как на ладони. Пролетая над Украиной, и посмотрев на панели приборов сегодняшнюю дату, я невольно вспомнил, что именно сегодня, за день до начала войны, в небольшой деревеньке Харьковской области у моей мамы состоится выпускной вечер. Контакты с моими родными и близкими в этом мире мне были категорически запрещены, поэтому я только представлял, в хронологической последовательности, предстоящие события для моих родственников. Войну я уже из будущей истории этого мира исключил, а вместе с ней и те страдания, которые пережил весь советский народ и моя семья в том числе.
В 16.30 мы были на месте. До начала операции оставалось полчаса и Сталин предложил полетать над позициями противника. – Нас точно не увидят и не собьют? - спросил он. – Точно, - успокоил я, - мы абсолютно не видимы, и если даже случайный снаряд или пуля полетит в нашем направлении – отскочит как от пружины. У немцев, судя по картине, которую мы увидели, был послеобеденный отдых. Некоторые солдаты спали прямо на траве, танкисты играли в футбол на небольшой поляне. Под защитным навесом несколько человек, вероятнее всего офицеры, пили кофе. - Ну что же, - произнес Иосиф Виссарионович, - Враг дремлет, это хорошо. Давайте выберем самую удобную позицию, чтобы и обзор был хороший, и чтобы мы не мешали нашей авиации.
Мы поднялись на высоту четыре тысячи метров и находились примерно посредине линии соприкосновения. Наши пикирующие бомбардировщики ПЕ-2, и штурмовики ИЛ-2 будут действовать на высотах от 500 метров до двух километров, поэтому помехи с нашей стороны не будет. На часах было 16.55. Сталин связался по рации с командующими фронтам, принял доклад о полной готовности к началу операции и пожелал всем успеха.
Ровно в 17 часов началось. Такого мощного контрнаступления я не то, что не видел в кино, но даже приблизительно представить себе не мог. Всё было слажено и согласовано по временному графику. Сначала пошла дальняя бомбардировочная и штурмовая авиация, бомбить аэродромы «Люфтваффе» в глубине территории страны. За ней начали работать по позициям немцев на исходном рубеже одновременно авиация и артиллерия. И это по всей протяженности линии фронтов. Картина была действительно впечатляющая, а судя по виду Сталина, и вызывающая гордость за Вооруженные силы страны. Эффективность установок ракетно-залпового огня «Катюша» подтверждалась по всем параметрам. Горели танки, самолеты, склады с боеприпасами и горючим. Взлетали на воздух пушки, минометы, автомобили и прочая техника. Немцы метались как ощипанные цыплята, кто одет, кто в трусах и майках. Одним словом полный хаос и дезорганизация.
Наши диверсионные группы, перешедшие границу заведомо, вывели из строя почти семьдесят процентов линий связи в границах всех трёх групп армий – «Юг», «Центр» и «Север». Таким образом, управление войсками немцев было полностью парализовано. Авиационная и артиллерийская подготовка продолжалась больше часа, вся земля на стороне противника в буквальном смысле слова пылала. С воздуха уже нелегко было что-либо разглядеть, но спустившись на малые высоты, мы увидели страшную картину. Для нас, конечно, она была не страшной, а наоборот приятной. Но, с точки зрения морали и милосердия, конечно ужасной. Практически ничего живого и движущегося, лишь несколько бегущих на Запад солдат и три-четыре пытающихся ехать мотоцикла. В остальном – горы металлолома от сгоревшей боевой техники и масса трупов убитых фашистов.
Доложили по очереди командующие фронтами о том, что первая фаза операции успешно выполнена, в наступление перешли общевойсковые и танковые армии, поддерживаемые с воздуха авиацией. Артиллерия и части обеспечения начали выдвижение на новые рубежи на территориях Польши, Восточной Пруссии и Румынии. Кроме того было доложено, что силами штурмовой и истребительной авиации были блокированы все аэродромы на территории Италии, Финляндии и Румынии.
По указанию Сталина мы отправились в акватории Балтийского, а затем Северного морей. Там картина была примерно такая же. Ни одного живого корабля на поверхности, всё так же пылало, как и на суше. По докладу адмирала Кузнецова, семьдесят процентов боевых кораблей «Кригсмарине» было уничтожено. Это с учетом докладов его заместителей об обстановке на Черном и Средиземном морях. В итоге остались боеспособными только те немецкие боевые корабли, которые находились в Атлантике, и возможно несколько подводных лодок, успевших уйти под воду в акватории Балтийского и Северного морей. А они уже серьезной угрозы не представляли.
Маршал Жуков всё это время по очереди связывался с командующими фронтами, уточнял и корректировал задачи, помечал на своей карте новые рубежи и старался не упустить ни одной мелочи. Я спросил у Георгия Константиновича, какое количество боевой техники и личного состава задействовано в операции. – Я перечислю только основное, - ответил Жуков. - Бомбардировочной и штурмовой авиации порядка четырех тысяч единиц. Тридцать две тысячи единиц артиллерийских установок дальнего и среднего действия и минометов, полторы тысячи единиц установок ракетно-залпового огня «Катюша». Пять тысячи танков и самоходных установок. И порядка пяти миллионов личного состава,учитывая мобилизационные ресурсы. Ну, а типы и модификации этой техники мы обсуждали на заслушивании командующих фронтами. Мы могли задействовать и большее количество всего перечисленного, но часть сил необходимо содержать в постоянной боевой готовности на Дальнем Востоке против Японии, а также для блокировки Финской и Итальянской армий.
По состоянию на 21.00 Украинский фронт уже двигался вглубь территории Румынии, Белорусский по территории Польши, а Прибалтийский вошел и успешно продвигался по территории Восточной Пруссии. По докладам командующих фронтами практически никакого сопротивления по маршрутам выдвижения не было. Одиночно отступающих солдат и офицеров немецкой армии брали в плен, раненым оказывали медицинскую помощь. Создали несколько крупных центров по содержанию пленных, и полевых медсанбатов по приему и оказанию помощи раненым. Среди гражданского населения жертв было мало, жилых зданий в населенных пунктах тоже пострадало не много.
В 22 часа поступили предварительные данные о потерях немецких войск от генерал-лейтенанта Голикова. Он находился в передвижном командном пункте Белорусского фронта и пользовался рацией генерал-полковника Рокоссовского. По данным разведки Войсками Красной Армии было уничтожено до 90 процентов авиации, не успевшей взлететь на аэродромах, от 70 до 80 процентов танков всех модификаций, 12 крупных баз горючего и более 15 складов боеприпасов немецкой армии. Сталин был полностью удовлетворен и общим состоянием дел и последними докладами, поэтому дал команду возвращаться в Москву. Жуков попросил высадить его в расположении штаба Рокоссовского, который находился в данное время в городе Бресте.
В Москву мы прибыли уже за полночь. Сталин собрал своих преданных соратников, чтобы рассказать им всё лично увиденное, а я отпросился и пошел отдыхать в свою комнату. Долго не мог уснуть, в глазах всё еще стояла картина недавнего наступления. Месиво из металлолома, убитых немецких солдат и сплошного огня. Но утром встал в приподнятом настроении, и на завтрак прибыл с бравым видом, понравившимся Сталину. Иосиф Виссарионович уже получил утренний доклад от Жукова и поэтому вид у него был надлежащий победителю. Из доклада следовало, что наши войска успешно освобождают Польшу и Румынию от остатков немецких подразделений и частей. В этом значительную помощь оказывают подразделения Войска Польского и Румынские партизаны. Передовые части генерал-полковника Ватутина перешли границу Югославии. Войска Прибалтийского фронта почти полностью и практически без сопротивления оккупировали Восточную Пруссию и вошли в Кенигсберг. Сдавшихся в плен немцев уже насчитывалось порядка двадцати пяти тысяч.
Вошел Вячеслав Михайлович Молотов. Он принес Сталину напечатанное «Обращение к народам Европы». Трансляция этого сообщения была назначена на 11 часов утра. Кроме того, как доложил Молотов, в страны Западной Европы откомандированы посланники из числа наиболее подготовленных сотрудников Наркомата иностранных дел. Они везут с собой документальные киноленты, переснятые из нашего планшета в соответствии с ранее утвержденным замыслом. На этих кинолентах были все доказательства о готовящемся Гитлером нападении на СССР утром 22 июня, утвержденный им план «Барбаросса», а также видеосъемка о развертывании крупнейших групп немецких армий на границе с Советским Союзом.
Я попросил Сталина о своем присутствии на этом историческом событии, очень хотелось лично послушать это обращение, а также посмотреть на реакцию представителей западноевропейских посольств и средств массовой информации, которые были приглашены на это мероприятие. И Европа и весь мир уже знали о произошедшем, и от того, как они воспримут речь Сталина, зависела и репутация Советского Союза и самого вождя. В то время все реалии в мире воспринимались политиками адекватно, так что я надеялся, что вынужденное решение Сталина упредить Гитлера и нанести удар первым будет поддержано большинством стран, многие из которых уже давно находились под гнетом нацистской Германии.
Иосиф Виссарионович без колебаний разрешил мне присутствовать на радиотрансляции, и через несколько минут мы вошли в большой Кремлевский зал, где и была организована радиостудия. Я был в приличном светлом костюме, покроя сороковых годов, белой рубашке, галстуке, и светлых летних туфлях. Так что ничем не отличался от многих присутствовавших гостей. А их было действительно много. Первым, кого я увидел, был Юрий Левитан. Было очень приятно увидеть этого легендарного диктора, которого в нашем мире знали все представители старшего поколения. Его голос не узнать было невозможно, а в годы войны люди с нетерпением ждали сводок Советского информбюро, в которых он вещал обо всех событиях на фронтах. Он же и провозгласил радостное известие о Великой Победе. Но это в нашем мире.
В зале было около ста человек. Политбюро ЦК ВКП (б) в полном составе, представители посольств, журналисты, переводчики и другие приглашенные. Было установлено порядка двадцати кинокамер, а у трибуны более десяти микрофонов. На заднем плане висел больших размеров белый экран. Значит подготовленную кинохронику покажут и здесь, догадался я. Воцарилась тишина. У микрофонов загорелась зеленая лампочка, и на трибуну взошел товарищ Сталин. Неожиданно из всех динамиков раздался голос Юрия Левитана: - «Внимание, говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза и стран Европы. Слушайте обращение Председателя Совета Народных Комиссаров Советского Союза товарища Сталина к народам Европы». Иосиф Виссарионович начал свою речь.
Мне так хотелось записать эту знаменательную речь на свой смартфон, но вспомнил что нельзя, в переходном коридоре между мирами исчезнет.
Выступление Сталина продолжалось ровно пятнадцать минут. Речь была яркой и впечатляющей. Иосиф Виссарионович четко и в хронологической последовательности изложил все факты, которые доказывали подготовку Гитлера к нападению на СССР утром 22 июня 1941 года. Было зачитано много цитат из добытых внешней разведкой стенограмм выступлений Гитлера на различных совещаниях с руководителями и военачальниками Третьего рейха, основные положения плана «Барбаросса», а также из донесений наших резидентов в различных странах. Также он кратко охарактеризовал развитие наступления РККА в настоящее время и назвал конечную цель – полную и безоговорочную капитуляцию Германии. В конце Сталин сказал: «Решение о нанесение упреждающего контрудара по войскам гитлеровской Германии и дальнейшем взятии Берлина было принято единогласно всеми членами Политбюро ЦК ВКП (б). Уверен, что это решение было бы поддержано всем Советским народом, а также присутствующими здесь представителями европейских стран». Далее длительные аплодисменты, фотовспышки и живой шум, как на всех мероприятиях такого рода.
Погас свет, снова воцарилась тишина и началась демонстрация документального фильма. Все повернулись к экрану. Уже и так доказательств против Гитлера было предостаточно, а показанный фильм с позициями немецких войск на исходном рубеже перед нападением на СССР, окончательно убедил всех находящихся в зале гостей в правильности решения Советского руководства. Результат от проведенного мероприятия превысил все мои ожидания. Да, это не нынешняя трусливая Европа в нашем мире.
На следующий день мировая пресса взорвалась. Сталину не успевали приносить переведенные передовые статьи из газет ведущих мировых держав. Основным содержанием этих статей было признание правильным решение Советского Союза в нанесении упреждающего удара по войскам гитлеровской Германии и последующего освобождения от фашистского ига стран Европы. Стали приходить телеграммы от руководителей иностранных государств. Первым поздравил Сталина Уинстон Черчилль. Он писал: « Я поздравляю Вас, господин Сталин, со своевременным решением и разгромом основного костяка немецкой армии на границе с Советским Союзом. Выражаю уверенность в вашей полной победе и капитуляции фашистской Германии». Следующая телеграмма, примерно такого содержания, пришла от президента США, Франклина Рузвельта, а всего за день было принято порядка сорока таких посланий.
Иосиф Виссарионович вел себя сдержанно, особого ликования не показывал, хотя в душе, конечно, был рад такому развитию событий. От маршала Жукова донесения поступали с интервалами в три часа. Из них следовало о дальнейшем продвижении войск фронтов на Запад, зачистке населенных пунктов от остатков немецких войск, а также о подходе передовых частей генерала Рокоссовского к границе Чехословакии. Подтвердилось ранее высказанное предположение – население освобожденных городов и сел Европы встречало войска Красной армии цветами и овациями. Начальник главного разведывательного управления РККА, генерал-лейтенант Голиков, доложил о том, что во Франции Движение Сопротивления, возглавляемое генералом де Голлем начало масштабную операцию по освобождению территории страны от остатков гитлеровских войск. Операция проходит успешно. То же самое происходило в Норвегии, Бельгии и Дании.
Желания слетать и посмотреть, как разворачиваются события на участках фронтов, у меня особого не было, поэтому я попросил разрешения у Сталина прогуляться по Москве. Именно прогуляться, пешком, не на машине. У Иосифа Виссарионовича возражений не было, лишь спросил, нужна ли мне охрана и документы, удостоверяющие личность. Но потом, вспомнив о моих способностях, извинился и пожелал удачной прогулки.
Я без особых трудностей вышел с территории Кремля на Красную площадь. Поразило то, что она мало чем отличалась от нынешней в нашем мире. Та же брусчатка, Лобное место, Храм Василия Блаженного, ГУМ, тот же Васильевский спуск, но сейчас здесь это Васильевская площадь. Не осталась незамеченной и длинная живая очередь в Мавзолей Ленина. Основными отличиями были машины, люди, одежда и общая обстановка. Я повернул налево и пошел в сторону Александровского сада. Часто бывал там в своем мире и всегда восхищался красотой этого места. Памятника Жукову и Могилы Неизвестному Солдату, конечно, не было, и не могло быть. Но не вспомнить их я не мог, в нашем мире это очень чтимые и часто посещаемые мемориалы. Проходя далее, я почувствовал за собой слежку. Оборачиваться и уточнять - кто, я не стал, знал – Сталин послал для подстраховки. Хотел напугать, но передумал, люди ведь на службе.
По саду гуляли люди, в основном пожилого возраста, пенсионеры. Бабушки с колясками, мужчины и женщины со взрослыми детьми. На лавочках играли в шахматы дедушки чуть постарше меня. Вся эта обстановка очень напомнила мне кадры из многосерийного фильма Алексея Пиманова «Александровский сад». В душе похвалил Алексея за точно переданную обстановку того времени в фильме. Навстречу шла большая группа весёлой и хохочущей молодежи. Я отошел в сторонку и остановился. Интересно было понаблюдать за молодым поколением тех лет. И вдруг среди них я узнал очень знакомые лица. Сначала не поверилось, но присмотревшись, я удостоверился в своей правоте, это были Любовь Орлова и Григорий Александров. Стоял и молча смотрел, любовался. Подойти и попросить автограф не мог, зато проходя мимо, громко поздоровался. Мне ответили, а Люба даже улыбнулась. Душа пела.
Через некоторое время я вышел на набережную Москвы-реки. Обратил внимание на очень красивое здание, это был кинотеатр «Ударник». Прочитал афишу. Сегодня шел художественный фильм «Валерий Чкалов», с Владимиром Белокуровым в главной роли. Эту картину я видел еще в детстве, и не один раз, но желание посмотреть его еще раз в 1941 году взяло верх. Карманные деньги лежали у меня в пиджаке давно не используемые, поэтому я, не раздумывая, купил билет и вошел в зал, по меркам 1941 года – очень достойный и красивый. Было снова интересно смотреть этот фильм, вышедший в прокат буквально месяц назад. Охранникам, следовавшим за мной по пятам, тоже пришлось побывать в кино.
В Кремль вернулся около восьми часов вечера. Иосиф Виссарионович еще бодрствовал, был в хорошем расположении духа, и, услышав от меня восторженный рассказ о нынешней Москве, предложил вместе поужинать. За ужином рассказал, что движение фронтов продолжается успешно, а также, что основная часть итальянской армии перешла на сторону сил Сопротивления. Взяты под стражу Бенито Муссолини и его сподвижники, проводится зачистка от немецких наемников всей территории страны.
На следующий день, 23 июня, маршал Жуков Г.К. доложил о том, что победное шествие Красной Армии по странам Европы успешно продолжается. - Предполагаемое время взятия Берлина – 26 июня, - доложил Георгий Константинович. По утвержденному Сталиным плану, к границам Германии все три фронта подойдут одновременно, с юга Украинский, с севера Прибалтийский и в центре Белорусский.
Три последующих дня меня по очереди приглашали в гости Семён Михайлович Буденный, Климент Ефремович Ворошилов и Лаврентий Павлович Берия. Причем, приглашали не по предложению Сталина, а добровольно и с благими намерениями. Я побывал в их квартирах, на дачах, в красивых охотничьих угодьях, а также попробовал знаменитой Буденновской тройной ухи, причем из той рыбы, которую мы наловили с Семеном Михайловичем сами. Его жена, Мария Васильевна, выглядела заметно моложе легендарного маршала, была отменной и приветливой хозяйкой, неподражаемой хохотушкой и любительницей русских песен. Они пели с мужем дуэтом, приглашали и меня, но я не обладал голосом для пения даже в хоре, поэтому вежливо отказывался. Зато с их трехлетним сынишкой Серёжей, и двухлетней дочуркой Ниной нянчился и баловался с удовольствием. Маршал очень дорожил своей семьей.
Ни один из товарищей Сталина не вводил в курс дела ни своих жен, ни приближенных о моей личности, представляя меня как соратника Сталина по революционной борьбе. Понравилась мне и жена Климента Ефремовича, Екатерина Давыдовна, хотя была более строгой и уравновешенной, но тоже гостеприимной и приветливой. В прошлом она была активной революционеркой, а ныне находилась на высоком государственном посту. Нина Теймуразовна Берия, жена Лаврентия Павловича, тоже произвела на меня хорошее впечатление. Отменная домохозяйка, интеллигентная и всесторонне развитая женщина. В разговоре часто переходила на грузинский язык, но тут же, под воздействием строгого взгляда мужа, возвращалась на русский. А мне очень нравились такие красивые переходы, эту красоту передавал очень приятный голос Нино. Вместе с ними, и по их приглашению, я побывал в правительственной ложе Большого театра на балете Чайковского «Щелкунчик». Таким образом, три дня пролетели быстро, но незабываемо.
Утром 26 июня наши войска вошли в Берлин. Вошли без какого- либо сопротивления и боестолкновений. Как докладывал Сталину маршал Жуков, почти на каждом немецком доме был вывешен белый флаг. По всей видимости, немцы боялись, что их будут убивать, насиловать и грабить. Но наши политотделы в этом плане поработали добротно. На специально оборудованных автомобилях по громкоговорителям вещали о мирной миссии Красной армии по отношению к гражданскому населению и призывали к продолжению нормальной жизнедеятельности во всех городских сферах. И действительно, в 9 часов утра открылись почти все магазины, кафе, а также частные предприятия. Крупные промышленные предприятия по ряду причин были блокированы.
На нижних ступеньках Рейхстага, подъехавших на машинах представителей Советской армии и дипломатического консульства, встречали с белым флагом генерал-фельдмаршал Кейтель, со своим знаменитым жезлом в правой руке, трое военнослужащих нижнего чина, и пятеро гражданских, по всей видимости, депутаты парламента и представители мэрии. Эту картину я уже наблюдал лично, с высоты порядка тридцати метров, так как после поступления первых сведений о входе наших войск в Берлин, немедленно вылетел туда. До этого я успел полетать над столицей Германии, убедился, что всё проходит мирно, без стрельбы и вооруженных конфликтов. А теперь вот присутствовал на событии, которое в нашем мире произошло гораздо позже, в ночь с восьмого на девятое мая 1945 года. - Акт о безоговорочной капитуляции, по всей видимости, будет подписан завтра, - подумал я, - то есть 27 июня, но сам факт наличия белого флага в руках начальника штаба Верховного командования Вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля говорил о полной победе. А вместе с ней и об успешном выполнении первого этапа моей миссии.
Всё, что я видел, тут же по рации докладывал Сталину. Он хотел знать обо всех, даже незначительных мелочах, о состоянии города, жителей, расположении наших войск и командования. Встречу у Рейхстага я снимал на видео, хотя на месте встречи работало уже не менее десяти корреспондентов с кинокамерами, микрофонами и диктофонами. Это было историческое событие и о нем вскоре узнает весь мир.
О судьбе Гитлера и приближенной к нему верхушке Третьего рейха, а также крупных военачальниках немецкой армии мне было неизвестно. Знал только то, что по указанию Сталина в Берлин уже прибыли спецподразделение НКВД, наиболее подготовленные офицеры Разведуправления, во главе с первым заместителем генерала Голикова. Не трудно было догадаться, что их целью и является поиск вышеперечисленных немецких главарей.
27 июня 1941 года в 13 часов дня по московскому времени в зале заседаний парламента Рейхстага был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии и её Вооруженных сил. (В нашем мире, в связи с разрушенным Рейхстагом, это событие состоялось в предместье Берлина, Карлсхорсте, 9 мая 1945 года в 0 часов 43 минуты).
На церемонии подписания акта присутствовали делегации от Соединенных Штатов Америки и восьми стран Западной Европы, а также журналисты, стенографисты и представители немецкого парламента. Удалось присутствовать на этой церемонии и мне, скрытно и без пропуска. Акт был составлен в девяти экземплярах, на русском, немецком и английском языках. С немецкой стороны акт подписал генерал-фельдмаршал Кейтель и два представителя парламента Рейхстага, со стороны Советского Союза маршал Жуков Г.К. и, в качестве свидетелей, два представителя с американской и английской стороны.
Таким образом, Советскому Союзу удалось не только предотвратить Великую Отечественную, но и победно завершить в целом Вторую Мировую войну, развязанную Гитлером в сентябре 1939 года. А вместе с этим: остались живы десятки миллионов человек, не было Бухенвальда, Освенцима и других лагерей смерти, удалось избежать геноцида евреев и других народов Европы, не было Хатыни и Волынской резни, остались невредимыми населенные пункты и промышленность Советского Союза. В прямом смысле слова была спасена Англия и не втянута в войну Америка. И многое другое, человеческое и милосердное. Но это всё произошло в параллельном мире, благодаря идее и разработанному плану наших друзей с планеты Арекс.
Маршал Жуков Г.К. прямо из зала заседаний парламента доложил по телефону Иосифу Виссарионовичу Сталину о подписанном акте капитуляции Германии. Сталин поздравил лично маршала Жукова и попросил передать от его имени поздравления всем присутствующим на этой церемонии, а также командующим фронтов, советским генералам, офицерам и солдатам.
Я был полностью удовлетворен итогами нашей совместной работы с руководством СССР в параллельном мире, и завершением первого этапа работы по сохранению Советского Союза – предотвращением Великой Отечественной Войны. Связался по рации со Сталиным, сердечно поздравил вождя с Победой, и попросил разрешения убыть в свой мир для доклада друзьям и планирования дальнейшей работы. В ответ Иосиф Виссарионович поблагодарил меня лично, и попросил передать благодарность представителям инопланетной цивилизации. Следующую встречу со Сталиным я наметил на конец ноября 1941года, о чем и доложил ему. О том, что после всего произошедшего в Европе, Сталин правильно сориентируется и примет правильные решения, как внутри страны, так и на международной арене я не сомневался. На том и попрощались.
Юрий ждал меня у нашего озера. По его виду я понял, что нашим друзьям многое известно о событиях в параллельном мире, но всё они знать не могли, только переданное космической разведкой. Он, по-своему, широко улыбался, пожал мне руку и со смешинкой в голосе заговорил. – Долго же ты был в своей командировке, на встрече выпускников военного училища, жена то поверит? – А куда она денется, - ответил я, - все мои звонки однокашникам, обсуждения места встречи и плана мероприятий, и наконец, купленные электронные билеты. – Вместе посмеялись. – Ну, рассказывай, пойдем на нашу лавочку, - предложил Юрий.
Я, не спеша, в реальной последовательности рассказывал всё, что видел, слышал, наблюдал и где лично присутствовал. Знал, что меня слушают в Высшем совете на космическом мегаполисе, поэтому излагал всё подробно, до мелких деталей, диалогов и даже отдельных фраз. Когда закончил эпизодом прощания со Сталиным и его благодарностью в адрес жителей планеты Арекс, Юрий энергично закивал, как бы в такт одобрительным оценкам, звучавшим в его микронаушнике. Затем он несколько секунд слушал указания своих верховных правителей, и наконец, заговорил со мной.
- С задачами первого этапа ты справился успешно и безупречно. Нам интересно знать какую главную цель ты определил для второго этапа операции по сохранению СССР, и если уже работал над этим вопросом, как планируешь эту цель осуществлять? – Я действительно предварительно определил главную задачу второго этапа, но все подробности о способах её выполнения еще изучить и осмыслить не успел. Поэтому ответил, как было на самом деле. – Основной целью второго этапа нашей совместной работы по сохранению Советского Союза я считаю – не допущение создания на Земле ядерного оружия, а как таковых - химического и биологического. Все способы выполнения этой задачи пока полностью не определил, но главными считаю – продление жизни президента США Франклина Рузвельта, как наиболее лояльного к СССР и миролюбивого руководителя огромной страны, переориентации всех ученых, работающих в этой области на мирный атом, в исключительных случаях принудительно. Ну, и конечным результатом подписание Декларации руководителями крупнейших держав мира «О полном запрете проведения исследований по созданию ядерного оружия на планете Земля».
Это будет очень длительная по времени и не легкая работа, но надеюсь к началу 1948 года полностью её завершить, - продолжил я. – Для подготовки к началу проведения второго этапа мне понадобится не менее одной недели, а свой следующий визит к Сталину я наметил на тридцатое ноября 1941 года. – Юрий, во время моего ответа, утвердительно кивал, прислушивался к мнению своих руководителей, а в конце улыбнулся и сказал, – утверждено. Ровно через неделю, в десять часов утра я жду тебя, чтобы проводить в следующее путешествие. Препарат для продления жизни американского президента, а также новые необходимые средства для проведения второго этапа мы тебе предоставим. – Попрощались по-дружески тепло.
За семь дней подготовки мне нужно было поднять из интернета информацию, касающуюся истории создания ядерного оружия. Когда начались исследования, какие ученые и в каких странах занимались этими исследованиями, в каких лабораториях и НИИ, руководители каких стран больше всего были заинтересованы и способствовали этим исследованиям. На все эти вопросы мне и предстояло найти ответы. Многое из истории я, конечно, знал, но не всё. Времени у меня было много, и постепенно, день за днем картина начала вырисовываться вполне реальной и исторически достоверной.
Отцами атомной бомбы чаще всего называют американца Роберта Оппенгеймера и советского ученого Игоря Курчатова. Но учитывая, что работы над смертоносным оружием велись параллельно в четырех странах, родившаяся в результате бомба могла быть названа детищем разных народов. Но наибольших результатов достигла Германия, в которой уже в 1939 году к участию в проекте были привлечены 22 организации, в том числе такие известные научные центры, как Физический институт Общества Кайзера Вильгельма, Институт физической химии Гамбургского университета, Физический институт Высшей технической школы в Берлине, Физико-химический институт Лейпцигского университета и другие.
Проект курировал лично имперский министр вооружений Альберт Шпеер. На концерн «Иг Фарбениндустри» было возложено производство шестифтористого урана, из которого возможно извлечение урана - 235, способного к поддержанию цепной реакции. Этой же компании поручалось и сооружение установки по разделению изотопов. Ведущими учеными, непосредственно участвовавшими в этих работах, были Гейзенберг, Вайцзеккер, фон Арденне, Риль, Позе и нобелевский лауреат Густав Герц. Но достичь результатов немцам так и не удалось, а в апреле 1945 года, сконструированный ими реактор был вывезен в США.
В Америке разработки атомного оружия начались всё в том же 1939 году. Начало им положило письмо, направленное Альбертом Эйнштейном президенту США Франклину Рузвельту. Инициаторами письма и авторами большей части текста были физики-эмигранты из Венгрии Лео Силард, Юджин Вигнер и Эдвард Теллер. В сентябре 1943 года по указанию президента в США был создан, так называемый, Манхэттенский проект по разработке ядерного оружия. В проекте принимали участие физики с мировыми именами: Рудольф Пайерс, Отто Фриш, Эдвард Теллер, Нильс Бор, Клаус Фукс и многие другие. Руководили проектом американский физик Роберт Оппенгеймер и генерал Лесли Гровс.
В рамках проекта в июле 1945 года были созданы три атомные бомбы: плутониевая «Штучка», взорванная при первом ядерном испытании, урановый «Малыш», сброшенная на Хиросиму 6 августа 1945 года и плутониевый «Толстяк», уничтоживший Нагасаки 9 августа.
Информацию об исследованиях на эту тему в Советском Союзе я полностью изучать не стал, так как надеялся решить главную задачу второго этапа до начала 1948 года. Я знал фамилии руководителей проекта, ученых физиков, а также то, что более тысячи немецких ученых были вывезены из Германии и впоследствии стали академиками, лауреатами Сталинской премии и крупными учеными в Советском Союзе. Среди них Манфред фон Арденне, Николаус Риль, Густав Герц, Рудольф Позе и другие.
Но все эти исторические факты произошли в нашем мире в прошедшем времени, а в настоящее время ядерным оружием у нас владеют уже десять стран: США, Россия, Великобритания, Франция, Китай, Индия, Пакистан, Северная Корея, Израиль и Иран. В параллельном мире всё это было только в зародыше и моей главной задачей было нейтрализовать этот зародыш и не допустить создания ядерного оружия, а вместе с ним химического и бактериологического вообще.
Ровно через неделю мы встретились с Юрием на нашей традиционной стартовой и посадочной площадке. Весь наработанный мною на планшете материал Юрий прочитал практически за 20 секунд, еще быстрее осмыслил и широко, хотя и криво, улыбнулся. – Ты молодец, - сказал он, - грамотно и четко определил все необходимые исторические эпизоды, правильно расставил по времени и действующим лицам. С этим можно уверенно достичь поставленной цели. В первую очередь убедить Сталина и Рузвельта, а затем уже, в зависимости от обстановки, можно будет посвятить и других руководителей крупных держав. - Юрий продолжал, - я доставил тебе препарат для продления жизни Франклину Рузвельту. Это обычный бесцветный порошок, который достаточно добавить в любую жидкость, и выпив его, весь организм человека омолаживается до стабильно здорового состояния, начиная с головного мозга и сердечнососудистой системы и заканчивая остальными жизненно важными органами. В результате жизнь любого, даже смертельно больного человека, будет продлена минимум на десять лет, причем будет протекать не только без каких либо болезней, но и без обычных недомоганий. Ты без особого труда сможешь подсыпать его в напиток президенту, отключив на несколько секунд его внимание. Такой же препарат впоследствии ты предложишь и Сталину. Рекордный четвертый срок правления Франклина Рузвельта заканчивается в 1948 году, а значит время завершения второго этапа выбрано тобой разумно и правильно.
Затем Юрий вручил мне небольшую капсулу с порошком и достал из кармана что-то, похожее на лазерный брелок. – А это, продолжил он, - новая разработка наших ученых – виртуальный компьютер для параллельных миров и разных временных измерений. Поскольку своим мозговым компьютером ты можешь воспользоваться только в своем мире, этот тебе пригодится и у Сталина и у Рузвельта. – Он нажал на светящуюся кнопку, нарисовал в воздухе большой квадрат, и перед нами высветился большой цветной экран. – А далее голосом можно заказать всё, что потребуется, будь то фото, статья или фильм, – сказал Юрий, и скомандовал – «Нюрнбергский процесс». - Тут же на экране началась демонстрация, причем в цвете, документального фильма о важнейшем мировом событии 1946 года. Я был очень доволен этим подарком, теперь планшет и микрокарты мне больше не понадобятся, только моим оппонентам. – Ну, пора, - сказал я, пожал Юрию руку и сел в машину.
Я не знал, где именно будет находиться Сталин 30 ноября 1941 года, поэтому назначая Другу координаты маршрута в параллельном мире, добавил – место нахождения Сталина определить автоматически. После переходного коридора Друг объявил – Сталин находится в своем кабинете на даче в Кунцево. – Я утвердил маршрут и через некоторое время мы приземлились в невидимом режиме на небольшой, расчищенной от снега площадке, рядом с зимней верандой. Через неё я и решил войти. Навстречу попались двое часовых, и я чуть было не поздоровался, вовремя опомнившись. Довел бы бедных охранников до инфаркта.
Перед тем как войти, я внимательно осмотрелся. Это здание я не один раз видел в художественных фильмах. Такого же, светло-зеленого цвета, такое же таинственное, загадочное и вызывающее чувство скованности и страха. Зимняя веранда была светлой и просторной, но не отапливаемой. Вся мебель – столы, кресла и стулья были под белыми чехлами, на зимней консервации. План дачи я изучил заранее, поэтому спокойно вошел в коридор и далее направо через столовую подошел к кабинету Сталина. В следующий момент чуть не столкнулся нос к носу с вышедшим из кабинета Николаем Сидоровичем Власиком, легендарным начальником охраны Сталина. Своевременно сделал шаг в сторону. Убедившись, что Иосиф Виссарионович один, я вошел и быстро закрыл за собой дверь, обозначив в уме команду – «не входить». Снял невидимку и негромко поздоровался. Как тут не вздрогнуть от неожиданности, Сталин даже подпрыгнул. Пришлось извиняться. Он быстро пришел в себя, улыбнулся и, выйдя мне навстречу, пожал руку. – А я уж заждался тебя – заговорил вождь. – Ну да, - ответил я, - у вас ведь прошло пять месяцев, а у нас всего лишь семь дней, даже соскучиться не успел.
Первые минут десять мы обменивались новостями о жизни в наших мирах, а затем перешли к делу. В первую очередь я попросил рассказать о нынешней международной обстановке, состоянии дел в Европе, конкретно в Германии. А также, какие сейчас сложились отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, Англией и другими крупными державами. Перед этим я попросил Иосифа Виссарионовича пригласить Лаврентия Павловича Берию и Вячеслава Михайловича Молотова, так как следующая тема нашей беседы будет касаться внешней разведки, НКВД и дипломатического корпуса. – Не мешало бы присутствие и наркома обороны, - сказал я, догадываясь, что эту должность уже занимает маршал Советского Союза Жуков Георгий Константинович. Сталин тут же дал по телефону необходимое распоряжение, а сам начал рассказывать об обстановке в Европе и мире.
И вот что я услышал. Европейским странам, освобожденным Красной армией от фашистского ига предоставлено право самостоятельного выбора дальнейшего общественно-политического и экономического устройства. Советский Союз не навязывает никому своей воли, не требует присоединения к социалистическому лагерю и не размещает там свои войска. За исключением Германии. Там пока управляет страной Советская военная администрация во главе с генерал-полковником Чуйковым Василием Ивановичем. Разделять Германию на Восточную и Западную в планы не входит. К концу декабря 1941 года во всех освобожденных странах пройдут досрочные выборы руководящих, законодательных и управляющих органов, как в отдельных областях и городах, так и в масштабе всей страны. В Германии эта процедура пройдет несколько позже и завершится к маю 1942 года.
Что касается стран Прибалтики, принято решение предоставить им право на самоопределение к середине 1942 года. Предварительно Литва, Латвия и Эстония почти единогласно проголосовали за выход из состава СССР. Поэтому и срок для этой процедуры был выбран не менее восьми месяцев, чтобы подготовить места для желающих вернуться в Советский Союз граждан. Также принято решение вернуть Польше все области Западной Украины, присоединенные к СССР в 1939 году. Это мероприятие, по тем же причинам, будет завершено к июлю 1942 года. Западная Белоруссия, а также Бессарабия и Северная Буковина остаются в составе Союзных Республик, Белорусской и Молдавской соответственно.
На данный момент Советский Союз является самой мощной, во всех отношениях, страной Европы. В мире СССР активно конкурирует за ведущие позиции только с Соединенными Штатами Америки, но конкуренция эта мирная и не подразумевающая никаких конфликтов, в том числе и военных. С США налажены хорошие дипломатические отношения, а с президентом Франклином Рузвельтом запланированы в ближайшее время совместные, как двухсторонние, так и многосторонние встречи.
В экономической жизни Советского Союза приоритетными являются оборонная и тяжелая промышленность, дальнейшее развитее получает легкая и пищевая промышленность, сельское хозяйство и социальная сфера. Таким образом, благодаря предотвращению Великой Отечественной войны, страна растет и процветает. Я был полностью удовлетворен услышанным, именно на это мы и рассчитывали после первого этапа, планируя операцию по сохранению и укреплению СССР.
В дверь постучали, и после разрешения Сталина вошли Жуков, Берия и Молотов. – Ну, переходим к главной теме сегодняшней встречи, - сказал Сталин, приглашая гостей присаживаться. Я со всеми учтиво поздоровался, с Жуковым, как положено – «здравия желаю». Они все тоже были рады меня видеть, по-видимому, я произвел неплохое впечатление и своими действиями во время первого этапа, и поведением в целом.
По просьбе Иосифа Виссарионовича Жуков доложил о полученной из Германии информации. Как рассказал он, в горах, на границе между Германией и Францией был обнаружен сбитый самолет. Во время работы на месте падения было обнаружено 12 сгоревших тел. Трупы доставили в центр судебно-медицинской экспертизы в городе Штутгарт, и после проведенных анализов и тестов удалось идентифицировать личности погибших. Далее он зачитал список: Адольф Гитлер, Ева Браун, Мартин Борман, Генрих Гиммлер, Йозеф и Магда Гебельс, и их шестеро детей. В кабинете наступила полная тишина. Не просто было осмыслить гибель почти всей нацистской верхушки, всех вместе и в один миг. Но детей было жалко всем. Это читалось по лицам и мыслям присутствующих.
Сталин, после непродолжительной паузы, предложил обойтись без минуты молчания, а затем предоставил слово мне, подчеркивая еще раз важность моей миссии из параллельного мира. А именно - сохранить Советский Союз и повысить его международный авторитет, основываясь на негативных событиях, которые произошли в нашем мире.
– Уважаемые товарищи, - начал я. Иосиф Виссарионович точно сформулировал главную задачу, оказать помощь в решении которой, я был направлен в ваш мир нашими друзьями с планеты Арекс. Первый этап этой задачи, предотвращение Великой Отечественной Войны, вы выполнили успешно, с минимальными для страны потерями и международной поддержкой и признанием. Сейчас наступило время для выполнения главной задачи второго этапа нашей совместной работы, а именно – не допустить появления оружия массового уничтожения на Земле, и в первую очередь ядерного.
- Далее я доложил весь материал, который наработал из истории нашего мира обо всех этапах создания ядерного оружия. В каких странах и когда эти разработки начались, в каких институтах и лабораториях проводились исследования, какие ученые занимались созданием и испытанием этого оружия, когда, и по каким объектам были применены первые, созданные в США атомные бомбы. Все эти материалы, а также теоретический курс по изучению основ создания атомной бомбы и поражающих факторов ядерного взрыва я перенес на планшет Сталину, и порекомендовал познакомиться с ними подробнее каждому из присутствующих.
Затем я открыл лазерным брелоком большой цветной экран виртуального монитора и показал наглядно, на что способно ядерное оружие. Это были документальные хроники о ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки и их последствиях, дальнейших испытаниях ядерного оружия в США, СССР, Индии и Китае. А закончил показ кадрами из американского фильма «Терминатор 2: Судный день», где очень наглядно, с помощью компьютерной графики, были показаны последствия ядерного взрыва в большом городе. Все присутствующие были ошарашены. Такого зрелища они в жизни не видели. Молотов и Берия нервно вытирали пот со лба, Жуков сжимал кулаки, а Сталин выронил на пол дымящуюся трубку. На несколько минут воцарилась тишина, во время которой я перечислил десять стран в нашем мире, владеющие ядерным оружием.
Я продолжал. – В настоящее время только две страны находятся у истоков ядерных исследований, это Германия и США. И главной задачей сейчас является любыми методами, не исключая силовых, прекратить и закрыть эти исследования, не дать возможности заниматься ими ни на государственном, ни на частном уровне. Германия сейчас находится под Советской администрацией, поэтому я не буду рекомендовать Лаврентию Павловичу какими методами и как закрыть перечисленные мною институты и лаборатории и нейтрализовать названных ученых. Что касается Соединенных штатов Америки, первоочередную задачу, а именно обсуждение этой проблемы с президентом Рузвельтом, я беру на себя.
- Далее я акцентировал внимание на работе наркоматов Обороны и Иностранных дел, обозначив право товарищей Жукова и Молотова самостоятельно наметить планы работы дипломатических ведомств и военной разведки во благо решения общей задачи.
Закончил я свой доклад следующим: - За короткий срок решить эту международную задачу не получится, для этого нужны годы. Но, оценив все дальнейшие события, произошедшие в нашем мире, я рекомендую обозначить конечный срок не позднее начала 1948 года. И результатом этой важной работы должна явиться всемирная «Декларация о запрещении исследований в области создания ядерного, химического и биологического оружия на планете», подписанная руководителями крупнейших государств мира. А также дальнейшей пролонгацией этой декларации при смене лидеров, участвующих в подписании стран.
- После недолгой паузы, Сталин утвердительно взмахнул трубкой и сказал: - ну что же, я думаю, что мы примем за основу все прозвучавшие здесь предложения и приступим к работе безотлагательно.
Вопросов почти не было. Я ответил, как собираюсь довести идею до Рузвельта и изменить его позицию по данному вопросу, а также могу ли я разговаривать на английском языке. На этом гости, попрощавшись, разъехались по своим ведомствам, и по их решительному виду я понял, что работа начнется немедленно. Со Сталиным мы обсудили необходимость и возможность встреч на уровне глав государств, в первую очередь СССР и США, а далее по мере необходимости. Я сказал о своем решении, не откладывая лететь в Вашингтон, а после разговора с президентом вернуться в Москву и доложить о результатах. Иосиф Виссарионович пожелал мне удачи.
Выходя из зимней веранды, я решил подшутить над Власиком, который в это время проверял посты и шел в противоположную от меня сторону. Недолго думая, я громко хлопнул закрывшейся дверью веранды и тихонько кашлянул. Это было зрелище. Николай Сидорович резко повернулся, как заправский ковбой выхватил из кобуры пистолет и закричал - «Тревога»! Тут же рядом с ним оказались трое охранников. В это время двери веранды открылись, и оттуда вышел, одетый по-зимнему Сталин. Он, по всей видимости, догадался о моей шутке и поспешил успокоить встревоженную охрану, сказав, что кашлял это он.
Я сел в машину и, вспомнив про английский язык, занялся его изучением, по той же методике, что и ранее немецкий, с помощью наушников и за две минуты. Затем задал курс Другу – Вашингтон, Белый дом, 15 часов местного времени. Полетели.
Во время полета мне удалось поспать, а проснулся когда услышал голос Друга – «Мы на месте». Он выбрал хорошее место для приземления, справа от Белого дома и за густым, ровно подстриженным кустарником. Эту резиденцию президента Соединенных штатов я видел только в кино, но не сомневался, что найду Рузвельта быстро и без проблем. Тему разговора я продумал заранее, а киноленты приготовил те же, что и у Сталина.
Вышел из машины, поправил одежду и выпрямился во весь рост. Но вдруг произошло то, чего я и не ожидал и не думал предположить. В меня начали стрелять. Благодаря защитному полю, создаваемому моей бессменной футболкой, пули отскакивали от меня и спереди и сзади. – «Стреляют снайперы, тревога!» - прозвучал из внешних динамиков голос Друга. В это время начали стрелять и по нему. Думать было некогда, стреляли из невидимых засад. Я мигом вскочил в машину и приказал взять курс в наш мир на сверхзвуке. Взлетая над Вашингтоном, я заметил, что город не тот, который должен быть в 1941 году, больше похожий на современный, из 21 века. Это было явно заметно, в первую очередь по машинам, людям и общей обстановке. Разгадал случившееся почти сразу. Произошел сбой, то ли во временном коридоре, то ли в блоке управления временем машины. Решать проблему нужно только с Юрием.
После перехода границы между мирами экстренно вышел с ним на связь. Кратко доложил о случившемся и попросил встречи для обсуждения проблемы. Юрий дал согласие без оговорок, но его голос выражал удивление. Через несколько минут мы были на нашем месте. Я попытался задать вопрос Другу о произошедшем сбое, но он ответил неоднозначно – «Нарушен временной континуум». Вскоре приземлился и Юрий. Я дословно рассказал о том, что мы попали в Вашингтон в ином временном измерении, больше похожем на настоящее. Далее о том, как в нас начали стрелять скрытые снайперы, охраняющие Белый дом, и о нашем бегстве.
Юрий подтвердил правильность моего решения о срочном выходе из того мира, долго совещался с руководством, докладывал возможные варианты сбоя, и потом сказал. - Придется сделать перерыв на один день, пока мы проверим и протестируем твоего Друга у нас на мегаполисе, - сказал он. - Но это не так страшно, вернешься ты в Вашингтон по ранее запланированному времени. После этого он отвез меня домой на своей машине, объяснив, что Друга сейчас эвакуируют в мегаполис на специальном космическом эвакуаторе, а завтра я смогу возобновить свой полет к президенту США.
На следующий день ровно в 9 часов 50 минут Друг, в видимом режиме, ждал меня у подъезда. Через десять минут мы снова встретились с Юрием на нашем месте. Он сказал, что моя идея о сбое в блоке управления временем в целом была верна, но были и некоторые другие нюансы. Сейчас в машине установлены почти все новые и модернизированные блоки управления, корпус полностью защищен от тепловизоров, с помощью которых нас и удалось обнаружить охране Белого дома. – А тебе, для защиты от тепловидения, вот эта кепочка, - Юрий надел мне на голову симпатичную темную фуражку. – В том времени, куда вы летите, тепловизоров еще не изобрели, но учитывая непредвиденные обстоятельства лучше подстраховаться. Я снова взял курс на Белый дом 1941 года в параллельном мире.
Теперь уже не спал, нужно было смотреть и оценивать состояние города с высоты, достаточной для хорошего обзора. На этот раз Вашингтон был именно тот, который был нужен. По улицам курсировали, довоенного выпуска «Паккарды», «Форды», «Линкольны», большие автобусы и троллейбусы. По одежде жителей тоже легко было узнать первую половину двадцатого века. Успокоившись, я приказал Другу приземлиться на том же месте, что и вчера, за кустарником. А кустарники у Белого дома, по всей видимости, сажали и в прошлом и в нашем веке с аккуратным постоянством.
Прежде чем выйти из машины, учитывая прошлый горький опыт, я приказал Другу просканировать территорию во всех, имеющихся режимах, в том числе и тепловом. На экране не отобразилось ничего, предупреждающего об опасности, я спокойно вышел и в режиме «невидимка» смело зашагал покорять Белый дом.
Несмотря на то, что окружающая меня обстановка реально была в далеком прошлом, но мне понравилось буквально всё. И красивая, ухоженная территория, и светло-серый цвет фасада, чистота и порядок, куда ни глянь. Охрана тоже была организована безупречно, по пути к кабинету президента я миновал шесть, хорошо оборудованных постов. И наконец, я оказался у входа в Овальный кабинет. Из истории знал, что кабинет этот существует с 1909 года и является сам по себе исторической ценностью, пережившей не одного президента США. Первым в этот кабинет вселился Уильям Говард Тафт в 1909 году, и вот сейчас, уже на протяжении девяти лет, хозяином кабинета является тридцать второй президент США Франклин Делано Рузвельт.
Выбрав удачный момент, я мысленным внушением отвлек всех окружающих и зашел через центральную дверь в помещение кабинета. Президент в это время разговаривал по телефону, и у меня было время осмотреться. Кабинет был действительно овальным. Посредине лежал такой же, овальной формы, темно-серый ковёр, с вышитым в центре красивым Орлом. Три больших, по всей видимости, бронированных окна, с темно-серыми шторами. Перед окнами большой и старинный письменный стол, несколько кресел и маленький диван, обитые красным велюром. Старинные большие часы, радиоприемник на большом темном комоде, несколько портретов и светильников.
Когда Рузвельт закончил телефонный разговор, я перешел в видимый режим и, практически, повторил всё то, что делал в первый свой визит к Сталину, за исключением, разговаривал на английском языке и президента называл не товарищ, а господин. Сначала сковал полностью, затем вернул речь, а когда он понял цель моего визита, раскрепостил и всё тело. Также как и Сталину рассказал кто я, откуда, кто мне помогает и что именно с нашей помощью Советский Союз упредил Гитлера, разгромил его армию и принудил к капитуляции. Показал в окно своего Друга, на несколько секунд выведя его из невидимки. В конечном итоге я перешел к главной цели разговора и постепенно, сначала устно, а потом и с показом видеосюжетов подвел господина президента к решению вопроса о безъядерном мире на планете. Все его реакции, по мере моего рассказа были примерно такими же, как и у Сталина во время первого знакомства.
Документальные фильмы о нанесении Соединенными штатами ядерных ударов по Хиросиме и Нагасаки я приберег на потом. А пока пытался понять, насколько господин Рузвельт мне доверяет. После ответа на несколько его вопросов, я убедился, что он, наконец, поверил во всё, рассказанное и показанное мною. Дальше разговор пошел в мирном и доверительном русле. Я рассказал некоторые подробности об операции «Багратион», о личном своем присутствии в Баварских Альпах у Гитлера, на церемонии подписания акта о безоговорочной капитуляции в Рейхстаге и о моих нынешних хороших отношениях со Сталиным и его приближенными. После этого президент совсем оживился, стал чаще улыбаться, а когда я ему рассказал, как по ошибке попал вчера в Белый дом 2016 года и как меня обстреляли, вообще залился смехом. Когда я понял, что доверие с его стороны полное, я начал тему о Хиросиме и Нагасаки. Решил не скрывать дату его смерти, 12 апреля 1945 года, но сразу поспешил успокоить, что мы продлим ему жизнь как минимум на десять лет. Что это решение принято Высшим советом представителей планеты Арекс, и что принято оно в отношении миролюбивого и адекватного президента, который не позволит испытывать ядерное оружие на мирных городах Японии и в дальнейшем даст согласие на подписание декларации о запрещении ядерного оружия на планете Земля. – Этим президентом являетесь вы, прокомментировал я свои слова.
Вид у господина Рузвельта был подавленный. Узнав дату своей смерти, конечно, любой человек не сможет спокойно отреагировать на такое известие. Но постепенно он пришел в себя, так как я достал уже волшебную капсулу, высыпал содержимое в стакан воды и предложил ему выпить. – Если в ближайшее время вы встанете из кресла и начнете самостоятельно ходить, - произнес я, значит убедитесь, что вас не обманывают и всё, что здесь происходит реально и жизненно важно. Рузвельт выпил лекарственный напиток и с чувством благодарности посмотрел на меня.
-Теперь пришло время показать, что натворил ваш преемник, господин Гарри Трумэн, в августе 1945 года в нашем мире, - сказал я, и продемонстрировал документальный фильм о Хиросиме и Нагасаки. Реакция президента мало чем отличалась от той, которую я наблюдал в кабинете у Сталина, негативная и осуждающая. - А здесь, - я вручил Рузвельту новенький планшет, - размещена вся информация, которую я вам изложил и показал. Вы сможете еще раз сами всё пересмотреть, а также показать своим самым надежным и во всем вас поддерживающим друзьям. Для вашей супруги Элеоноры на этом планшете записан и переведен на английский язык художественный фильм из нашего мира «Битва за Севастополь». Там она увидит, какой её представляет наш, российский народ. Для того чтобы вы смогли узнать, что пережил Советский народ во время Великой Отечественной войны в нашем мире, я скопировал на планшет и те фильмы, которые посмотрел товарищ Сталин, а именно «Неизвестная война», «Битва за Москву» и «Освобождение». Они тоже переведены на английский язык.
После того как я научил президента пользоваться планшетом, господин Рузвельт пообещал, не откладывая закрыть все исследования по ядерному оружию в США, убедить в правильности этого решения сначала ученых, затем Конгресс и всех, поддерживающих этот проект. Я рассказал, что на выборах в 1944 году он также одержит победу и вступит в должность президента на четвертый срок, но за это нужно активно бороться, как и за будущего преемника. Постараться любыми способами не допустить к власти Трумэна и ему подобных антисоветских деятелей. – И Соединенным Штатам Америки, и Советскому Союзу, - продолжил я, - намного выгоднее жить в мире, дружбе и взаимном сотрудничестве во всех областях, экономической, политической и социальной. В этом вы убедитесь на встрече с товарищем Сталиным. Я гарантирую, что эта встреча откроет новые пути во взаимоотношениях между нашими странами. Рузвельт заверил, что такая встреча будет спланирована в ближайшее время, и он с удовольствием встретится с вождем советского народа. О том, что вытворяют Соединенные Штаты Америки в 21 веке нашего мира я решил пока Рузвельту не рассказывать.
К концу нашей беседы вид у господина президента заметно приободрился, на щеках появился румянец, движения стали более энергичными и активными. Я рассказал, что сразу из Вашингтона лечу в Москву и доложу товарищу Сталину о положительных результатах нашей беседы и о подготовке двухсторонней встречи на уровне глав двух государств. Немного отвлекшись, рассматривая кабинет, я вдруг услышал – «О Боже, не может быть». Обернувшись, я увидел чудо. Президент стоял на ногах, затем приставными шагами не спеша вышел из-за стола, и как малый ребенок, только научившийся ходить, стал продвигаться в мою сторону. - Да уж, - подумал я, - арексяне умеют творить чудо, раз сумели вылечить полиомиелит с двадцатилетним сроком давности.
Президент медленно подошел и обнял меня. Мы стояли, обнявшись примерно минуту, после чего он начал говорить. – Я не верю, это сказка, это чудо, что я скажу окружающим, жене. – Я успокоил, сказал, что это действительно чудо и в нашем мире такого чуда сотворить пока никому не удалось. Что теперь он не должен ни на йоту сомневаться в искренности моего визита и должен сделать всё от него зависящее для решения нашей общей задачи. А что касается жены и окружающих, я посоветовал следующее. Сначала подготовить жену и правдиво рассказать ей всё, а затем вместе с ней и решить, как быть с другими членами семьи и окружающими. Он утвердительно кивнул, а на глазах были слезы. – Я не ходил почти двадцать лет, - сдавленным голосом сказал он, - я не знаю, как вас благодарить. Я ответил, что поблагодарю от его имени истинных спасителей и передам, что вы приняли предложения о совместной борьбе против оружия массового уничтожения на Земле. – Безусловно, - ответил он.
Мне пора было возвращаться, и, выразив еще раз надежду на плодотворное сотрудничество, я крепко пожал руку Франклину Рузвельту и покинул его кабинет, перейдя в невидимку. На душе было очень спокойно и приятно. Радовал и результат беседы, и еще больше исцеление запущенного полиомиелита президента. Очень хотелось есть, поэтому сев в машину я заказал у скатерти самобранки, так я называл последнее время стол-холодильник в машине, пару отбивных из говядины, булочку и стакан молока. Перекусив, я с чистой совестью и с чувством выполненного долга дал команду Другу лететь в Москву к Сталину. Но решил лететь не в сегодняшний день, а тремя днями позже, надеясь, что к тому времени будет уже какая-то информация о начале работы по нашему плану, как в Германии, так и в США.
Третье декабря 1941 года выпадало на среду, поэтому я без колебаний полетел в Кремль, надеясь, что Сталин именно там, а не на даче. Не ошибся. Сначала Иосиф Виссарионович немного поворчал на меня за моё опоздание, но затем положил на стол передо мной несколько переведенных передовых статей из центральных газет США и сказал – читай. Я прочитал только название двух передовиц, а далее всё стало понятно. «Вашингтон Пост» озаглавил свою передовую статью так: «Фантастическое исцеление президента США Франклина Рузвельта от двадцатилетнего недуга». Была и фотография – президент, стоя за трибуной, дает интервью журналистам центральных газет. Передовица «Нью-Йорк таймс» называлась так: «Президент США Франклин Рузвельт закрыл несколько научно-исследовательских институтов и лабораторий, занимающихся секретными разработками».
Даже не читая далее, я понял, что мой визит не прошел даром. Но затем быстро пробежался по тексту. Исцеление так и осталось загадкой, за исключением, жена президента Элеонора в одном из интервью заявила, что Франклина вылечил таинственный врачеватель, место нахождения и личность которого не обсуждаются. Сталин исподлобья посмотрел на меня и спросил - твоя работа? Я утвердительно ответил, - моя. А далее я изложил Иосифу Виссарионовичу все подробности своего двухчасового разговора с Рузвельтом, а также о его положительной реакции на все предложения, и о согласии на первую двухстороннюю встречу в ближайшее время.
- Через десять минут, - сказал Сталин, - у меня состоится телефонный разговор с Рузвельтом по закрытой линии связи. Можешь присутствовать. – Я утвердительно кивнул. До начала разговора оставалось немного времени, и он рассказал мне, как обстоят дела в Германии. Во всех, перечисленных мною институтах и лабораториях ведется скрупулезная работа сотрудниками НКВД, с привлечением наших ученых-физиков. С немецкими учеными также работают наши специалисты, и большинство из них уже дали подписку об отказе участвовать в ядерных исследованиях, а некоторые попросили о советском гражданстве и переезде в СССР. - Очень здорово, - радостно произнес я, и спросил у Сталина о том, как себя ведет Япония в настоящее время, не собирается ли воевать с нами, или с США? – С нами однозначно нет, - ответил он, - а насчет США ничего ответить не могу, но тоже вряд ли.
- Дело в том, - сказал я, - что в нашем мире 7 декабря 1941 года шесть японских авианосцев, на которых находилось более четырехсот самолетов, скрытно подошли к берегам Гавайских островов и практически полностью уничтожили военно-морскую базу США Перл- Харбор. Потери были грандиозными, как среди военных кораблей, так и авиации и личного состава. Неплохо было бы предупредить Рузвельта, товарищ Сталин, - продолжал я. – Это будет большим плюсом вам, как в предстоящих встречах, так и в дальнейших отношениях. Сталина заинтересовало это событие из нашей истории, и он утвердительно кивнул.
Раздался длинный телефонный звонок, на связи был президент США Франклин Рузвельт. Разговор длился порядка двадцати минут. Я всё это время находился рядом, и по виду Сталина понимал, что беседа проходит в дружественных тонах. Иосиф Виссарионович почти всё время улыбался, один раз кивнул мне и сказал – тебе привет. Когда почти все главные темы были обсуждены, Сталин рассказал Рузвельту о возможном нападении японцев на Перл-Харбор, сославшись на друга – так он назвал меня. По его виду я понял, что он принимает благодарность за информацию. Попрощались два лидера тепло и по-дружески.
- Он так и сказал, - передайте привет нашему общему другу, - прокомментировал Сталин окончание разговора. – Ну, всё отлично, - сделал вывод я, - теперь вам осталось закрепить дружбу на двухсторонней встрече, а далее создать совместный план действий по ядерной проблеме и выполнять его, применяя методы убеждения для остальных крупных держав, а при необходимости и принуждения. Первая двухсторонняя встреча была назначена на 15 февраля 1942 года, и, не откладывая в длинный ящик, Иосиф Виссарионович тут же дал по телефону указания Молотову о подготовке этого мероприятия.
Я не сомневался в том, что в дальнейшем ни Сталин, ни Рузвельт не допустят серьезных ошибок в совместной работе по запрещению всего, что связано с оружием массового уничтожения на планете. Подробно довел все свои мысли до Иосифа Виссарионовича, и сказал, что дальнейшие наши встречи будут происходить по мере необходимости периодически, до самого дня подписания Декларации. За исключением следующей встречи, которую я предложил провести на даче в Кунцево, в выходной день после Новогодних праздников, а именно 4 января 1942 года в 15 часов.
На эту встречу я попросил пригласить его детей, Василия и Светлану, но на час позже моего приезда. - Неужели натворили чего в вашем мире? - немного раздраженно спросил Сталин. – Страшного ничего, но некоторые проблемы были, и мы вместе с вами попытаемся их не допустить, - ответил я. На самом деле проблемы были не малые, и мне захотелось всё переиграть и поменять судьбу детей вождя в этом мире. А условия для этого были все. - Итак, до встречи 4 января, - попрощался я и вышел из кабинета.
Пролетая над Москвой начала декабря 1941 года, невольно вспомнил историю этого времени в нашем мире. Замаскированный Кремль, почти на каждом перекрестке зенитно-артиллерийские расчеты, заклеенные окна, противотанковые ежи. Враг стоял в нескольких километрах от столицы. На улицах никого, за исключением передвигающихся строем, как регулярных подразделений Красной армии, так и отрядов ополчения. Готовилось контрнаступление.
Здесь же Москва была по-зимнему красивой, живой и подвижной. Не так долго оставалось до Нового года, и на лицах людей уже отображалось радостное преддверие этого красивого и всенародного праздника. Я еще немного покружил над столицей, полюбовался её красивыми видами с высоты птичьего полета и дал команду Другу на возвращение в наш мир.
С Юрием встретились как всегда, тепло и приветливо. Мой рассказ о визитах к Сталину и Рузвельту с интересом слушал и сам Юрий и Высший совет. Об этом свидетельствовала мимика и некоторые комментарии Юрия по ходу рассказа. Неожиданно я услышал в своем микро наушнике голос оттуда, из космоса. На связи был Верховный правитель арексян. Ни имени, ни позывных я его не знал, просто Верховный, так называл его Юрий. Он выразил удовлетворение моей миссией на втором этапе операции, похвалил и пожелал удач в дальнейшей совместной работе. – Он редко кого хвалит, сказал Юрий, - так что ты действительно отработал отлично.
Я рассказал о своих планах вмешаться в судьбу детей Сталина и сделать её более удачной и счастливой, чем произошло на самом деле в нашем мире. Не допустить алкоголизма и разгула Василия, бездумного и ветреного образа жизни Светланы в отношениях с мужчинами, неоднократных её замужеств. Одним словом кардинально исключить из их жизни все, наиболее отрицательные моменты. - Начать попробую с помощью сильного внушения, а далее, в зависимости от обстановки. При этом, конечно, не забывая о нашей главной задаче на втором этапе, - завершил о своих планах я. Через несколько секунд я получил от Верховного разрешение на осуществление своего замысла. – Когда полетишь?- спросил Юрий. – Планирую через два дня, - ответил я. Юрий посетовал, что проводить меня не сможет, поэтому пожелал удач, и мы распрощались.
О детях Сталина в нашем мире, Якове, Василии и Светлане я знал многое. Художественные фильмы, книги и статьи в интернете позволяли иметь неплохое представление о детях вождя, их жизни, судьбах и кончине. Но в том мире, где я старался изменить к лучшему страну и жизнь народа, можно было и эти судьбы коренным образом поменять, исправить и сделать счастливыми, как самих Якова, Василия и Светлану, так и их отца. Несмотря на строгость, а иногда и жестокость Сталина по отношению к детям, все же он их любил и следил за их учебой, жизнью, успехах и неудачах на работе и службе. Время, которое я выбрал для этой цели, а именно начало 1942 года, было самым подходящим для попытки направить в правильное русло судьбы детей Сталина. То, что удалось исключить Великую Отечественную войну, позволило изменить судьбы десятков миллионов людей в мире, поэтому я был уверен, что со своей задачей справлюсь успешно.
О Якове я знал немного меньше остальных, но главное – он остался жив в том мире, не погиб, ни в августе 1941 года под Москвой, ни в концлагере Заксенхаузен в апреле 1943. Эти две основные версии о гибели Якова Джугашвили до сих пор активно обсуждаются в нашем мире. Самые последние исследования по этому делу, которые проводились при помощи современных достижений в области экспертизы, доказали, что и фотография Якова в концлагере, и его письмо отцу оттуда являются чистой фальшивкой. А значит ни Родину, ни отца он не предавал, а действительно погиб еще в 1941 году. О нахождении Якова в плену в нашем мире Сталин знал из кинофильма «Освобождение», в одном из эпизодов которого на предложение немцами обменять Якова на фельдмаршала Паулюса он ответил – «Я солдат на фельдмаршалов не меняю». Но эти слова до сих пор вызывают сомнение, как у историков, так и у простого народа.
Я еще раз почитал биографию Якова, узнал много новых подробностей о его жизни, учебе в Московском институте инженерного транспорта, артиллерийской академии. Двух неудачных браках, и последнем третьем на балерине Юлии Мельцер, рождении в 1938 году дочери Галины. О его непростых взаимоотношениях с отцом, частых конфликтах. Но кардинально менять судьбу Якова не было смысла, он был честным и порядочным человеком, и я не сомневался, что он не будет головной болью для отца. Поэтому я и не назвал Якова в числе приглашенных на 4 января.
О Светлане я тоже знал немало, с её юных и молодых лет в Советском Союзе, и до старости и смерти в США. Именно в 1942 году, в возрасте 16 лет и начались её блуждания по мукам и жизненным проблемам. Немалая доля вины в этих проблемах Светланы лежала и на отце. Начало конфликтов Светланы с отцом положило её знакомство в ноябре 1942 года с кинодраматургом Алексеем Каплером. Он был старше неё на 23 года, но эта разница никак не повлияла на взаимные чувства и отношения. Реакция Сталина была ужасной и гневной. В результате Каплер был арестован и реабилитирован только в 1954 году.
Следующий конфликт между дочерью и отцом произошел в 1943 году. Светлана окончила школу и решила поступать в Литературный институт, но Сталин отверг её выбор и заставил поступить на филологический факультет МГУ. В конечном итоге образование Светлана получила на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, а затем в аспирантуре при Академии общественных наук.
Немало противоречий с отцом было и после необдуманных браков Светланы. В 1944 она вышла замуж за одноклассника Василия - Григория Морозова, в 1949 за Андрея Жданова, сына секретаря ЦК ВКП(б). В этих браках она так и не нашла идеального для себя мужа, не испытывала никакого семейного счастья, и на этой почве часто ругалась с отцом. Всего она выходила замуж пять раз. Три последних её брака, с Иваном Сванидзе в 1957, гражданином Индии Браджеш Сингхома в 1959 и с американцем Уильямом Питерсом в 1970 году, состоялись уже после смерти отца. От первого брака в 1945 году родился сын Иосиф, впоследствии взявший фамилию Аллилуев, от второго, в 1950, дочь Екатерина Жданова, от пятого, в 1971, дочь Ольга Питерс. Таким образом, жизнь у дочери Сталина была нелегкой, насыщенной негативом больше некуда, а все факты подтверждают то, что она так и не нашла себя в жизни в нашем мире. А в том, параллельном мире, у нас были все шансы повернуть в положительное русло всю её судьбу. И рассчитывал я это осуществить при активной и решающей помощи Иосифа Виссарионовича.
О Василии Сталине в нашем мире знал почти каждый гражданин России, от мала до велика. Наш Советский, а за ним и Российский кинематограф не обидели вниманием Васю Сталина, как и самого вождя. Самыми популярными можно назвать фильмы - «Мой лучший друг, генерал Василий, сын Иосифа», 1991 года, сериалы «Охота на Берию» из цикла «Александровский сад», 2008 года, и «Сын отца народов», 2013 года. Посмотрев эти картины, можно без каких-либо домыслов, и, лишенных оснований, слухов и рассказов, составить наиболее достоверный образ сына Сталина, Василия Иосифовича. Есть еще порядка двадцати документальных фильмов, но они ничем не дополняют художественные. Поэтому, я не стал изучать другие подробности из биографии Васи, и решил ограничиться тем, что уже знаю. Выписал лишь некоторые цитаты из характеристик его командиров и друзей, в основном негативные. Хотел было записать на планшет Сталину сериал «Сын отца народов», но вспомнил, что он начинается событиями марта 1953 года и вовремя остановился. Он и так не один раз пытался разузнать у меня о своей судьбе в нашем мире, но я переводил разговор на другую тему, убеждая его, что на этом этапе еще рано забегать вперед.
По состоянию на 4 января 1942 года Василию было, без малого, 22 года. Вся жизнь его, до июня 1941 года, была абсолютно идентична нашему миру. В 1938 окончил 25-ю образцовую Московскую школу, для детей партийной элиты и поступил в Качинскую авиашколу. После её окончания в 1940 году, учился один год на Липецких высших авиационных курсах. В настоящее время занимает должность командира авиационной эскадрильи в одном из подмосковных авиаполков. Воинское звание – капитан. К спиртному постоянной тяги еще нет, женского пола не чурается с 19 лет. Женат на Галине Бурдонской, имеет сына Александра.
Таким образом, время, которое я выбрал для контакта с детьми Сталина, было еще не упущенным, а наоборот самым подходящим для того, чтобы сломать негативы и направить на истинный путь дальнейшую судьбу, не безразличных отцу народов людей.
На дачу и в кабинет Сталина в этот раз я прибыл в точно назначенное время и без особых проблем. Иосиф Виссарионович сразу предупредил меня, что посвятил в нашу секретную миссию еще одного человека, а именно начальника своей охраны Власика Николая Сидоровича. – Он с малых лет воспитывал Васю и Свету, и если сегодня речь пойдет именно о них, то я хотел бы и его участия в этом разговоре, - сказал Сталин. Я тут же обратился со встречной просьбой. – Иосиф Виссарионович, - сказал я, - основываясь на событиях из истории нашего мира, я прошу Вас дать мне слово, что вы никогда не разочаруетесь в своем надежном друге и начальнике личной охраны, генерале Власике, никогда не предадите и не осудите его. Он всегда был, есть, и будет такой же надежной опорой для вас, как и Александр Николаевич Поскребышев, уж поверьте мне, - закончил я. Сталин покачал головой. – А что я там у вас натворил? – спросил он раздраженно. – Много чего натворили, об этом еще рано говорить, доживем до третьего этапа, - ответил я, - но обещание я хочу услышать. – Обещаю и приму к сведению, - ответил уже спокойным тоном Сталин.
Вошел Власик. Симпатичный, средних лет, с отличной военной выправкой генерал. Иосиф Виссарионович представил нас друг другу. По его виду я сразу понял, что это не Берия, и никаких явных подозрений в свой адрес я испытывать не буду. По всей видимости, Сталин посвятил его во всё, что происходило ранее, начиная с первого моего визита. Сели за стол. Прежде чем перейти к основному вопросу, я попросил Сталина рассказать о новостях за прошедший месяц.
Узнал следующее. Работа по выполнению основной задачи ведется в двадцати трех странах, в которых уровень достижений в науке готов для открытий в области использования урана и плутония. Работа ведется комплексная, представителями дипломатического корпуса, внешней и военной разведки. Активное участие принимают и ученые, в том числе из Германии, США и Англии. Пока серьезных инцидентов не было. Далее Сталин с гордостью и радостью сообщил, что всё-таки мы помогли Америке, предупредив их о нападении Японии на Перл-Харбор. Разведка США действительно обнаружила подготовку к походу шести японских авианосцев и своевременно предупредила руководство страны. Все боевые корабли и авиация были выведены из военно-морской базы и рассредоточены в засадах по маршруту следования японских авианосцев. В результате они нанесли внезапный и упреждающий удар по кораблям Японии еще за 100 морских миль до рубежа взлета самолетов, и полностью уничтожили всю армаду, не дав взлететь с авианосца ни одному самолету. – Рузвельт так благодарил, - возведя к верху руки, сказал Сталин. Было понятно, благодарность была искренняя.
- За Василием и Светой ушла машина, - доложил Власик, - их приезд ожидается примерно через 40 минут. За эти сорок минут я должен успеть рассказать обо всех проблемах в жизни и судьбах детей Сталина в нашем мире, а также наметить меры по недопущению повторения негатива здесь, в этом мире. Я подробно рассказал обо всех отрицательных моментах в жизни детей вождя в нашем мире, начиная именно с января 1942 года и по декабрь 1952. Дальше забегать вперед я не стал, так как последующие события, как в жизни семьи Сталина, так и в стране в целом необходимо было рассматривать уже на следующем этапе нашей работы.
На Якове я долго не задерживался. Рассказал о версиях его гибели в нашем мире, акцентируя внимание на то, что даже при худшем развитии событий и его пленении, он Родину и отца не предал, а стойко выдержал все испытания в концлагере. Сталин слушал, нервно теребя усы, и не выпуская из рук дымящуюся трубку. - В связи с тем, что в этом мире он живой и здоровый, - продолжал я, - никаких проблем и неприятностей он вам не создаст, в силу своей порядочности и любви к отцу. – Порекомендовал Сталину не забывать старшего сына и его семью, по мере возможности уделять им внимание, помочь с квартирой и хорошей работой. А также обсудить с Яковом выбор его дальнейшей профессии, то ли остаться в рядах Красной Армии, то ли вернуться к мирной гражданской жизни дорожного инженера. Также попросил и Николая Сидоровича не забывать Якова и его семью, оказывать поддержку и посильную помощь.
О Светлане пришлось рассказывать дольше и подробнее. Здесь Иосиф Виссарионович совсем разнервничался, начал ходить по кабинету и что-то тихо говорить по-грузински, наверное ругался. А когда я дошел до её мужчин и замужеств, он вообще посинел. Так мне показалось. Я попросил у него разрешения доложить свои предложения по спасению Светланы от неверных решений, начиная с сегодняшнего дня и до конца 1948 года. Он разрешил.
– Рекомендации мои будут простыми, начал я. – Во-первых, надо вернуть расположение к себе той Сетанки, которую вы так любили и лелеяли в детстве. Ей сейчас очень не хватает отцовской заботы, любви и внимания. Чаще приглашать её в гости, а если есть возможность, вообще поселить её здесь, рядом с собой. И вам, Иосиф Виссарионович, и вам, Николай Сидорович нужно найти подход к её нынешним увлечениям, запросам, мечтам. И если эти запросы и мечты действительно стоящие – помочь в их осуществлении. От ошибочных шагов грамотно отвлечь и переубедить. Во-вторых, дать ей полную свободу в выборе профессии. Хочет на Литературный факультет – пожалуйста - иди, учись. А после окончания в 1948 году найти хорошее применение по профессии. В-третьих, охрану с неё не снимать, но сделать её скрытой и незаметной. Такая охрана, как сейчас, очень стесняет Свету в глазах друзей и ограничивает свободу действий и поступков.
Я запишу вам на планшет видеофильм о способах и приемах скрытого наблюдения и охраны в современном мире. Там много ценного материала, пригодится и для госбезопасности и милиции. Что касается отношения к мужскому полу, вы ей мало чем поможете, поэтому эту задачу я беру на себя, как и возвращение доверия и расположения к отцу. Сделаю я это путем обычного внушения в области подсознания. Иначе говоря, методом гипноза, но гипноза необычного, внеземного. На другие рецепторы головного мозга и нервной системы этот гипноз отрицательного влияния не окажет. Результаты вы увидите уже сегодня, уверяю вас, – закончил я на этом. Сталин и Власик слушали меня внимательно, утвердительно кивали, когда дошел до гипноза смотрели с недоверием, но все равно кивали.
- Переходим к самому трудному ребенку, - засмеялся я, - к Васе. Я порекомендовал Иосифу Виссарионовичу не нервничать, так как всё поправимо, но предупредил, что рассказ о Василии будет неприятным для отца. Сначала я рассказал о службе Василия Сталина во время Великой Отечественной войны в нашем мире. О его командовании полком, снятии отцом с этой должности за случай на рыбалке с применением взрывных устройств. О дальнейшей службе в должности летчика-инспектора, командира дивизии, участии в Берлинской наступательной операции и так далее, до Командующего ВВС Московского Военного Округа. Далее я перешел к его увлечению алкоголем, частым пьянкам и запоям. Это привело к тому, что в 1952 году он был снят с должности и переведен в распоряжение Главкома ВВС, а в дальнейшем зачислен слушателем Военной Академии Генерального штаба. Но интереса к учебе не проявлял, на занятия не ходил.
- Характеристики, которые давали Василию Сталину командиры, были противоречивы, но в большинстве отрицательные, - продолжал я. – Вот выписка из одной такой характеристики: «Горяч и вспыльчив, допускает несдержанность, имели место случаи рукоприкладства к подчиненным. Состояние здоровья слабое, раздражителен. Недостатки несовместимы с занимаемой должностью командира дивизии». - Есть и хорошие характеристики, - продолжал я, - «Дивизия В.И. Сталина провела на участке фронта 22 воздушных боя, в которых уничтожила 29 фашистских самолетов. Гвардии полковник Сталин В.И. обладает отличной техникой пилотирования, летает на всех типах истребительной авиации. Лично участвует в боях. Смел и решителен. Обладает хорошими командирскими качествами».
Закончил я свое повествование о Василии его непостоянством в отношениях с женщинами, многократными женитьбами, его женах и детях. Галине Бурдонской и сыне Александре, Екатерине Тимошенко, сыне Василии и дочери Светлане, Капитолине Васильевой и удочеренной Лине. Лица Сталина и Власика были мрачными и озабоченными. – Теперь я хочу высказать свое личное мнение о Василии, - сказал я.
– Из всего того, что мне удалось видеть в фильмах, смотреть по телевидению и читать в книгах, я считаю, что Василий в нашем мире был порядочным, честным и смелым человеком. Главным его недостатком был алкоголизм, который и доводил Василия до принятия безответственных решений, глупых и необдуманных поступков, а иногда и полного отключения от реальности. Вторым недостатком была его самоуверенность в безнаказанности, не постоянное, но частое использование статуса сына вождя, а отсюда и вседозволенность. И вот эти недостатки я постараюсь, грубо говоря, выбить у него из головы тем же методом, что и у Светланы.
После этого Василия нужно будет поддержать во всех сферах его жизни и деятельности. Чаще встречаться и обсуждать его службу и семейную жизнь, если он уже созрел, назначить на вышестоящую должность, присвоить очередное воинское звание. Одним словом проявлять заботу и не оставлять его надолго наедине с самим собой. И результаты не заставят себя долго ждать.
Для этого мне необходимо побеседовать с каждым из них в течение двадцати минут. Меня нужно представить как старого друга отца, ныне писателя, работающего над книгой о Сталине. Фамилию, имя и отчество можно оставить настоящую. Для написания книги мне нужны воспоминания детей вождя об их детстве, отношении к отцу, совместном времяпровождении, играх, сказках и всего остального, интересного. За двадцать минут, пока они будут мне рассказывать о своих детских воспоминаниях, я сумею перестроить их подсознание, для каждого по отдельной программе. Не волнуйтесь, всё получится и за результатами дело не станет, - закончил я свою длинную речь.
Послышался звук машины, приехали Василий и Светлана. Я немного волновался, но совсем чуть-чуть. Не столько от предстоящей работы, сколько от встречи с ними. В кабинет постучали, вошли Василий и Светлана, вежливо поздоровались. Смотрелись они очень красиво. Светлана была в темном платье с кружевными воротничком и нарукавниками, Василий в повседневной форме капитана ВВС. Сталин представил им меня по заранее запланированному сценарию. Я по очереди пожал руку брату и сестре, рассказал о своём замысле написать книгу о вожде Советского народа, и что для этого мне необходимы их детские воспоминания. Возражений не последовало, и первым я остался в кабинете наедине с Василием.
Мы сели за стол напротив друг друга. Запах свежего коньяка, а также мускатного ореха я почувствовал сразу. - Недавно выпивал, а когда узнал что ехать к отцу, закусил плодами мускатного дерева, - родилась догадка. – Значит, отца по-прежнему боится, это хорошо. - Вначале мы поговорили о современной авиации, о технических характеристиках нового истребителя «Як-9», который только начал поступать на вооружение ВВС. Не забыли и истребители «Ла-5» и «Ла-7», сравнили их характеристики с немецким «Мессершмиттом», оценили достоинства и недостатки. Василий в этом плане был подготовлен очень хорошо, а на меня смотрел с изумлением, мол, откуда такие познания у писателя. После того как Василий немного рассказал о семье, жене Галине и сыне Саше, мы приступили к главной теме беседы.
Я попросил его не спеша вспоминать из детства наиболее яркие и положительные моменты общения с отцом и окружающими, а сам сделал вид, что приготовился записывать. Василий начал рассказывать, сначала скованно и медленно, а затем осмелел и его рассказ стал последовательным и интересным. Я же всё это время, по методике предложенной Юрием, работал над его подсознанием. Последовательно внушал, что он никогда больше не будет употреблять спиртные напитки, даже самые легкие. Что он снова вернет расположение к отцу и наладит с ним хорошие и дружеские отношения. Что в семейной жизни он станет хорошим и заботливым мужем и отцом. И наконец, что в своей службе главными задачами будет считать повышение боевой готовности ВВС СССР, свой профессиональный и карьерный рост. - Вроде всё, что удалось вспомнить, - через некоторое время произнес Василий. Я, для проформы, задал несколько, ничего не значащих вопросов, затем поблагодарил, пожал ему руку и попросил не уезжать, а остаться на обед у отца. Он согласно кивнул.
Зашла Светлана. Я начал так же, с отвлекающей беседы на жизненные темы. Расспросил о её учебе, проблемах, мечтах о будущем. После этого повторил то же, что и с Василием. Свете я внушал, что она наладит отношения с отцом, будет любить его как и в детстве, чаще общаться и советоваться по всем жизненно важным вопросам. Что она выберет свою будущую профессию по своему желанию и у неё не будет в этом плане ни трудностей, ни проблем. И наконец, что до окончания высшего учебного заведения она не будет думать о мужчинах, замужестве, не будет заводить никаких романов и случайных интриг, что своего принца она найдет когда придет время и будет счастлива.
Из кабинета мы вышли со Светланой вместе. Со столовой уже доносился аппетитный запах обеденных блюд. В коридоре появился Сталин. Света подбежала к нему, обняла и поцеловала в щеку. – Папа, я так много вспомнила о детстве, - прижимаясь к отцу, закричала она. Это была картина! Сталин, от неожиданного поступка дочери, сначала замер, потом неестественно улыбнулся, а в глазах зажглись живые и радостные искорки. – Да, доченька, хорошо, что вспомнила, - немного заикаясь, ответил он. А потом нежно поцеловал её в щеку. – Ну, пойдемте обедать, - пригласил он нас в столовую. При этом на меня посмотрел таким признательным взглядом, что я почувствовал себя немного неловко.
Власик с Василием были уже в столовой, курили у открытой форточки. Сталин пригласил всех за стол. Его вид был восторженный и радостный, как и подобает счастливому отцу семейства. Иосиф Виссарионович налил всем вина и произнес тост – «За нашу семью, за счастье и взаимопонимание». Все пригубили грузинского вина «Киндзмараули», за исключением Василия. Он сначала было взял фужер, но потом резко отставил в сторону, сославшись на предстоящие ночные полеты. И снова Сталин с благодарностью посмотрел в мою сторону. После обеда Светлана попросила разрешения у отца переехать и пожить до окончания школы в кремлевскую квартиру. На что Сталин с нескрываемой радостью согласился. А Василий, неожиданно для отца и Власика, пригласил их на аэродром своей воинской части посмотреть на испытательные полеты нового истребителя «Як-9». – Я тоже буду летать, - добавил он. Сначала утвердительно кивнул Николай Сидорович, а за ним и Сталин добродушно ответил – конечно, приедем.
По всем предварительным показаниям мой эксперимент завершился успешно. Надо было видеть счастливого отца, вернувшего расположение детей. Власик уехал вместе с Василием и Светланой, чтобы помочь Свете перевезти вещи в Кремль. Иосиф Виссарионович, теперь уже на словах, душевно поблагодарил меня и выразил надежду на успешное будущее во взаимоотношениях с детьми. Перед тем как попрощаться, я спросил у него, не потерял ли он нашу рацию. Он тут же достал её из правого кармана френча. – Хорошо, - сказал я. – Если произойдет хоть какой, даже незначительный сбой в поведении Васи или Светы, необходимо нажать на кнопку рации и держать её порядка десяти секунд. Это условленный сигнал, который засечет космическая разведка и тут же ретранслирует его на мою рацию в нашем мире. Я срочно прибуду исправлять ситуацию. Но надеюсь, что такого не произойдет. - О своем следующем визите я пока ничего не сказал, так как сам не знал еще какую дату выбрать для этого. Пожелал Сталину успехов в предстоящей встрече с Франклином Рузвельтом, дальнейшем осуществлении плана по безъядерному миру и попрощался.
Через некоторое время я приземлился на площадке у озера. Вышел из машины и обомлел. Окружающая обстановка была совершенно неузнаваема. Озеро было, но примерно в два раз шире и длиннее чем наше. Лес был, но тоже совсем другой. Ни проселочной дороги, ни нашей лавочки, ни перевернутой бочки, как не старался я не увидел. – Да что же это такое, - произнес я вслух. Вызвал по связи Юрия. Он ответил не сразу, после своеобразного скрипа и шума в наушнике. – Я знаю о вашей проблеме, - произнес Юрий. - Координаты места точные, а вот временной континуум снова нарушен. Это сбой в нашем центре. Проблема устраняется.
Сейчас я точно скажу, в каком времени вы находитесь. – Через пару минут Юрий, со смехом объявил, - вы попали в 1812 год, 7 сентября, 7 часов утра. – А чего смеешься? – спросил я. – Сам подумай, - ответил он. Долго думать не пришлось, историю я знал хорошо. – Бородинская битва! - почти закричал я. - Ничего себе, сходил за хлебушком, - вспомнил я поговорку, очень подходящую для подобных, неожиданных ситуаций. Юрий не смеялся, громко хохотал. – Вот тебе и еще один сбой, - сказал он. – Ничего, через 20 минут мы тебя вернем в нужное время.
- Так постой, опять почти закричал я, - раз у меня есть 20 минут, неужели же я не посмотрю на это грандиозное историческое сражение. – Ну, только мигом, - ответил Юрий. – Друг тебя предупредит о возвращении. – Есть сэр, - крикнул я, садясь в машину. – Бородинское поле, сверхзвук, - приказал я Другу, и через две минуты под нами открылась панорама Бородинского поля. Это было зрелище! Словами передать трудно, а снимать я не имел права.
В молодости я очень увлекался Наполеоном Бонапартом, знал, почти наизусть, его биографию, с рождения в городе Аяччо на острове Корсика в 1769 году, и до смерти на острове святой Елены в 1821 году. Его восхождение на Французский престол, завоевание Европы, все выигранные сражения и битвы. Он был моим кумиром. Мысль о том, что я смогу увидеть живого Наполеона так раззадорила меня, что я приказал Другу опуститься на минимально возможную высоту – 20 метров.
Времени было мало, но то, что мне удалось увидеть, поразило, впечатлило и осталось в памяти. Бородинскую битву максимально точно смог воспроизвести в своем фильме «Война и мир» только один режиссер в нашем мире, Сергей Фёдорович Бондарчук. Пытались и многие другие режиссеры это сделать, но тщетно. Картина сражения, которая разворачивалась подо мной именно и напоминала фильм Бондарчука. Мы летали по кругу над позициями русской и французской армий. Было видно практически всё, от крупных оборонительных сооружений до отдельных окопов и человеческих лиц. Битва шла уже более двух часов, так что я попал в самый пик сражения.
Действительно, как писал Лермонтов, – «Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой». И всё это я видел не в кино, а наяву. Не верилось. С высоты было видно почти всё поле. Узнал я, по описаниям, и знаменитый Шевардинский редут, и Семёновские флеши русских, а также грамотное расположение позиций французов. Легко можно было различить пехоту, гренадеров, кавалерию. Также я смог распознать несколько гусарских и драгунских полков и подразделений Московского ополчения. Какого либо перевеса в сражении той или иной стороной действительно не было. Очень впечатляла русская кавалерия, не уступала ни одной позиции. От всего происходящего захватывало дух, но время поджимало, а хотелось увидеть и главных действующих лиц.
Места дислокации командующих с высоты было определить не трудно. Сначала я полетел на французскую сторону. И очень быстро увидел самого Наполеона. Сердце чуть не выпрыгнуло. Я видел своего кумира, живого и настоящего. Он сидел на белой лошади, в своем неизменном сером сюртуке, черной шляпе, «трехрожке», и высоких черных ботфортах. Рядом с ним, на гнедых конях восседали два высших чина, вероятнее всего это были маршалы Даву и Мюрат. Поодаль, метрах в тридцати я увидел и знаменитую личную гвардию Бонапарта. Действительно богатыри. Наполеон то и дело отдавал распоряжения постоянно прибывающим посыльным, которые быстро менялись и убывали передать новые указания тем или иным полкам и подразделениям. Было заметно, что обсуждение сражения между Наполеоном и его маршалами велось активно и постоянно.
Время поджимало, и я передислоцировался на командный пункт русской армии. Пролетая над её позициями, мне удалось разглядеть расположение армии князя Багратиона. Узнал я и его самого по характерному грузинскому профилю. Также удалось увидеть и узнать Барклая де Толли, генералов Ермолова, Раевского, Тучкова. И наконец, я остановился над позицией главнокомандующего русской армией, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова. Еще одна легенда и выдающийся русский полководец, которого я видел живого и в реальном времени.
Ощущения были как во сне, торжественные, и невероятные. Кутузова тоже окружала немалая свита. Нетрудно было догадаться, что это были адъютанты, посыльные, личная охрана и, по всей видимости, доверенные лица русского царя Александра. Метрах в пяти правее главнокомандующего стоял крепко сложенный барабанщик, с большим походным барабаном. Зачем точно нужен барабан я только догадывался, по всей видимости, с его помощью передавались команды подчиненным войскам, условленным набором тех, или иных барабанных звуков.
Из динамиков раздался голос Друга, - убываем в расчетную точку времени. – Стало темно, и через минуту я почувствовал, что мы приземлились. Улыбающийся Юрий уже стоял на месте, у нашего, теперь уже настоящего, озера. – Ну и дела, - выходя из машины, сказал я. О том, что я видел ни мечтать, ни думать не мог. – Я тоже видел всё это, - ответил Юрий. - Я полетел вслед за вами, и находился на десять метров выше всё это время. Да, картина из вашей истории впечатляет, - констатировал он.
Я, в течение нескольких минут, рассказал Юрию об истории Бородинского сражения, о Наполеоне и Кутузове, и о том, как закончился этот поход Бонапарта на Россию. А далее о результатах своей миссии по работе с детьми Сталина. – Твои способности по внушению и воздействию на подсознание окружающих очень сильное, - отметил Юрий. – Эта программа разработана на основе наших последних достижений в области человеческого мозга, так что сбоев в поведении Василия и Светланы не будет никаких, с вероятностью 99,9 процентов.
Что касается основной задачи второго этапа, я доложил, что прогресс положительный, работы ведутся во всех привлеченных странах и на всех уровнях, от дипломатов и разведок до ученых и академиков. – Я уверен, - сделал вывод я, - что Декларация будет подписана намного раньше, чем в предполагаемом нами 1948 году. Исходя из этого, я не могу определить точно время своего следующего визита в тот мир, так как не уверен буду ли я им чем-то полезен. Пока Сталин с Рузвельтом справляются со всеми задачами успешно, всё у них заранее спланировано, а 15 февраля у них двухстороння встреча.
- Думаю, на этой встрече они еще больше сблизятся по всем позициям, как международным, так и личным, поэтому я опасаюсь стать помехой в сложившихся у них дружеских и теплых отношениях. – Я закончил говорить и внимательно посмотрел на Юрия, ожидая от него совета. Он тоже советовался со своим руководством. Наверное, время моего следующего визита требовало обсуждения, поэтому Юрий, после некоторой паузы, сказал. - Решение будет принято несколько позже, я тебе его доведу. А пока отдыхай, займись домашними делами, и повторяй историю далее, с конца сороковых и начала пятидесятых годов прошлого века.
- Домой я прибыл уже затемно. Сразу посетила мысль, - а сколько я отсутствовал? После недолгих вычислений получилось всего 12 часов. А у кого только не побывал, чего только не повидал, сколько хороших дел переделал. Проспал почти до 11 часов утра, ни разу не проснувшись и без единого сновидения. Проснулся бодрым и полным свежих сил. Утром вышел на связь Юрий. Сначала он рассказал о том, что в 1812 год меня отправили преднамеренно, чтобы я смог посмотреть на историческое сражение и на своего кумира, Наполеона Бонапарта. – А откуда вы узнали про моего кумира, - спросил я. – В первую нашу встречу, ты подробно рассказывал о своих увлечениях, в том числе упомянул и Наполеона, - ответил Юрий. Далее он спросил мое мнение о примерном сроке подготовки и подписания декларации главами государств о запрете оружия массового уничтожения.
- Я уже размышлял на эту тему, прикидывал возможности по срокам и считаю, что Декларацию можно подписать уже в конце 1944 года, - ответил я. – Ну, тогда мы рекомендуем тебе посетить Сталина и Рузвельта во время их двухсторонней встречи и узнать их мнение по этому вопросу. А после этого вместе и определить конечную дату подписания декларации. Можешь также предложить им направить работу ученых на исследования по мирному атому, к примеру, на создание ядерных реакторов для электростанций и кораблей, - предложил Юрий. Я, без каких либо возражений, согласился. – Ну, тогда через два дня в путь, а пока отдыхай, - закончил разговор Юрий.
Два последующих дня я отдыхал по полной программе. Побывал в городе, сходил в кинотеатр на премьеру новой комедии «Шпионы по соседству», посетил несколько магазинов. В интернете почитал о начале разработок по созданию атомных реакторов, ледоколе «Ленин» и первых атомных электростанциях. Перенаправить ученых на новую тему мирного атома была хорошая идея, и я решил претворить её в жизнь и убедить в этом Сталина и Рузвельта. Пришла мне в голову и еще одна мысль, которой я поспешил тут же поделиться с Юрием. – Присутствуя на встрече двух мировых лидеров, я хочу предложить им обсудить вопрос о запрещении размещения военных баз на территориях других стран и континентов, а также об ограничении численного состава вооруженных сил на территориях своих стран до определенного количества, - сформулировал я своё предложение. Юрий одобрительно оценил мою идею, а через десять минут объявил, что это решение утверждено Высшим советом единогласно.
На двухстороннюю встречу Сталина и Рузвельта, 15 февраля 1942 года, я прибыл без приключений и на Куликовскую битву не попал. Так я пошутил, когда прощался с Юрием на нашей стартовой и посадочной площадке. Сначала зашел к Поскребышеву, чтобы уточнить, где конкретно проходит встреча. Он показал мне как лучше попасть в Екатерининский зал Кремля, а также сообщил, что встреча уже идет около часа. Это было приемлемо, так как я и не хотел попасть на начало их беседы. Когда почти все вопросы обсудят, тогда лучше и появиться.
Впервые попав в Екатерининский зал, я минут пять зачарованно любовался его красотой и интерьером, и лишь потом обратил внимание на двух мирных собеседников, Сталина и Рузвельта. Они сидели на белых, инкрустированных золотом креслах, за таким же белым столиком. На столе я увидел пепельницу, две бутылки минеральной воды и фужеры. Переводчики находились в метре от них, но стоя. Я не стал сразу выходить из невидимого режима, а просто слушал их беседу. По одному виду собеседников можно было понять, что диалог проходит без напряжения, мирно и дружелюбно. Когда они дошли до сроков подписания декларации, я вышел из невидимки, и предстал перед ними, стараясь не испугать. Но они всё равно, почти одновременно вздрогнули. А переводчики так вообще, чуть не упали. Пришлось быстро, при помощи внушения, привести их в чувство и успокоить.
Оба лидера поднялись из-за стола и поздоровались со мной, а Сталин даже немного поворчал, сетуя на моё внезапное появление. Но по их виду было понятно, что они были рады меня видеть. Я извинился за столь внезапное появление без предупреждения, но объяснил причину этого. – Раз вы остановились на сроках подписания декларации, я, и мои друзья хотели бы знать о конкретном сроке, - начал разговор я. – О, мы выбрали очень знаменательную дату подписания декларации, - произнес Рузвельт. Эта дата в вашем мире отмечается как День Победы Советского народа в Великой Отечественной Войне, а именно – 9 мая 1945 года. Я восторженно и громко воскликнул, - это очень приятная новость! - Английский язык я не забыл, поэтому и первые слова президента, и весь дальнейший разговор понимал без перевода.
– Вы выбрали действительно историческую дату, - отметил я. – В нашем мире её чтут и ежегодно отмечают всей страной. - Далее я напомнил, что в списке стран, участвующих в подписании декларации должны присутствовать и те десять, которые уже обладают ядерным оружием в нашем мире. Оба утвердительно кивнули. Я попросил разрешения представить предложения, которые утверждены для обсуждения Высшим советом арексян. Лидеры заинтересованно переглянулись. Сталин закурил и кивком головы разрешил мне начать.
Далее я коротко рассказал об атомных реакторах, электростанциях, ледоколах, которые в нашем мире являются подтверждением использования атома в мирных целях. О том, что первый ядерный реактор успешно заработал на электростанции в американском штате Айдахо, в декабре 1951 года. А первая АЭС В Советском Союзе была запущена в Обнинске в 1954 году. Пятого декабря 1957 года был спущен на воду в СССР первый в мире атомный ледокол «Ленин». Сталин, довольно поглаживал усы, услышав о достижениях СССР. Для него было важно, что это происходило в его стране, а в каком мире это не так и значимо. Рузвельт тоже был доволен и горд за свою страну. – Вот в это русло вы и должны направить свои ученые умы и исследования, - закончил я тему. Идея была утверждена лидерами обеих стран без возражений и вопросов.
Следующее предложение о военных базах за рубежом и численности вооруженных сил в своих странах, я предложил обсудить Сталину и Рузвельту на многосторонней встрече, с привлечением глав других крупных государств, имеющих свои вооруженные силы и военно-морской флот. Не забыл напомнить, что в США уже имеются военные базы на Филиппинах, в Гуантанамо на Кубе, в Пуэрто-Рико и на острове Гуам. - Надо подумать, господин президент, - обратился я к Рузвельту, - убедить свой Конгресс и решить вопрос о выводе этих баз на свою территорию. Если, конечно, такой договор между странами будет подписан.
Решение было принято через несколько минут, в течение которых каждый из двух лидеров обдумывал все плюсы и минусы от этого предложения. Решение было таково. – В мае 1942 года организовать многостороннюю встречу глав крупнейших государств мира с повесткой дня «О запрещении создания военных баз и размещения ограниченных контингентов войск за пределами своих стран». - Что касается ограниченного контингента, этот вопрос может быть обговорен с дополнительными условиями, - предложил господин Рузвельт. – Согласен, - утвердительно добавил Сталин. – Могут возникнуть разные непредвиденные ситуации, в которых не ввести войска будет смерти подобно. Оба были сдержаны в своих эмоциях, но на лицах было написано – встречей довольны. Рузвельт еще раз поблагодарил и Сталина и меня за своевременное предупреждение о нападения на военно-морскую базу Перл-Харбор.
Далее, в соответствии с регламентом, был обед, после которого встреча должна была продолжиться в расширенном составе, с привлечением глав дипломатических ведомств, секретариата, а также выдающихся ученых-физиков обеих стран. Я попросил разрешения на этих мероприятиях не присутствовать, а следующий свой визит нанести уже после подписания декларации, а точнее на следующий день, 10 мая 1945 года. Уже на выходе из зала, перед переходом в невидимку, я узнал у Сталина, что проблем у Василия и Светланы пока нет, и он очень счастлив, и доволен общением с детьми.
Пролетая над Москвой, в районе знакомого мне кинотеатра «Ударник», я обратил внимание на большое скопление народа. Приблизившись и снизив высоту, я увидел объемную и красивую афишу о первом премьерном показе художественного фильма «Свинарка и пастух». В нашем мире я этот фильм видел не раз, а также знал об истории его создания. О том, что с началом войны съемки были заморожены, но потом, по личному указанию Сталина, актеров вернули с фронтов и продолжили работу. Очень захотелось побывать на этой премьере, тем более я знал о том, что по окончании фильма на сцену выйдут создатели и актеры.
Нашел удобное и безлюдное место на набережной Москва-реки и приземлился. Решил идти внаглую, без пригласительного билета, в видимом режиме и одежде из 21 века. Кроме того на плече у меня висела сумка-барсетка, которая тоже никак не соответствовала экипировке мужчин в 1942 году. Из неё я достал удостоверение военного пенсионера, которое и предъявил билетерше вместо пригласительного билета. Мои приобретенные способности в гипнозе не подвели и на этот раз. Билетерша мило улыбнулась и вежливо пригласила меня в зал. Юрий предупреждал меня, что гипноз желательно применять только в благородных целях, но своё желание вживую посмотреть на актеров - легенд из нашей истории, иначе как благородным я назвать не мог.
В фойе продавали живые цветы, мимозы, тюльпаны и розы. Я покопался в закромах барсетки и, отыскав там несколько купюр, достоинством в сто рублей из нашего мира купил огромный букет белых роз. А чтобы не обидеть цветочницу подарил ей красивую перьевую авторучку «Паркер» с золотым пером. Юрий перед моим полетом вручил мне пять таких авторучек, в качестве подарков для глав государств. Таким образом, подарив две Сталину и Рузвельту, у меня оставалось еще три. Опять же, при помощи гипноза, я смело зашел в правительственную ложу, нашел, скрытое за красной велюровой шторой, кресло и спокойно устроился. Когда я покупал цветы, еще точно не знал, кому их вручу. Создатели фильма выйдут на сцену, а мне не хотелось появляться там и светиться в киножурнале «Новости дня», так как всё торжество снимали на несколько камер. Поэтому, не дожидаясь окончания фильма, я покинул ложу, незаметно прошел за кулисы, а там и увидел тех, кого хотел.
Возле большого черного рояля стояли и о чем-то беседовали Иван Александрович Пырьев, Марина Алексеевна Ладынина, Владимир Михайлович Зельдин и Николай Афанасьевич Крючков. Чуть поодаль находились и другие создатели и действующие лица, но среди них знакомых лиц я не увидел. Недолго думая, я подошел к главным героям, поздоровался и поздравил всех с созданием замечательного фильма. Марине Ладыниной вручил букет роз и сказал следующее: - Я поздравляю Вас Марина Алексеевна с новой премьерой и яркой ролью. От имени всех ваших почитателей, и в настоящем и в будущем, желаю вам дальнейших творческих успехов, крепкого здоровья и семейного счастья. - Она с улыбкой и благодарностью приняла букет, и без какого либо стеснения поцеловала меня в щеку.
Пырьев смотрел на меня как на врага, злыми и колючими глазами. Пришлось мысленно его успокаивать. Да, ревнивый муженек. Я также пожал руки Зельдину и Крючкову, а на вопрос Пырьева – вы кто? – ответил – соратник и товарищ Иосифа Виссарионовича Сталина. После чего напряжение на лицах героев спало, они приветливо заулыбались и поблагодарили за поздравление. А у меня тут же возникла мысль, - а что если эта моя выходка дойдет до Сталина? Опять ворчать будет. Но страшного я ничего не совершил, так что обойдется, тем более нам следующий раз встречаться не скоро. Успокоился. В это время открылся занавес, и все мои собеседники, не спеша и под бурные овации, вышли на поклон к зрителям. Ладынина обернулась и послала мне воздушный поцелуй. На душе стало приятно и радостно.
Идя на посадку над нашим озером, я заметил, что Юрий меня встречает не один. А приглядевшись, понял, что его окружили четверо отморозков, с битами и монтировками в руках. Их черный джип стоял метрах в десяти. Мне интересно было посмотреть, что с ними сделает Юрий. Внушением заставит уйти, или применит силу. Но тогда я нападавшим не завидую, будет больно. Юрий сделал второе. Виртуозно повернулся вокруг своей оси, словно в фуэте, и вся четверка разлетелась в стороны метров на пять. Причем все были в нокауте и лежали неподвижно.
Я приземлился. Юрий был спокоен и абсолютно невозмутим. – Ну, что будем делать с этими «боевиками»?- спросил я. – Сейчас они придут в себя, а дальше ты решай, - ответил Юрий. После того как герои очнулись я приказал им подойти. – Вы здесь никогда не были и больше не появитесь, - твердым голосом сказал я. - Вы ничего не вспомните о том, что здесь произошло. А теперь сели в машину и быстро уехали. - Всё было исполнено беспрекословно, молча и без лишних движений. – Хорошо ты их приложил, - похвалил я Юрия. – А я тоже так смогу? – Конечно сможешь, ты же бочкой манипулировал, - с усмешкой ответил Юрий. – А фуэте я сделал, чтобы мощность удара равномерно распределилась на всех четверых. - Больше мы происшедшее не обсуждали.
Я рассказал Юрию об итогах встречи с лидерами двух держав, о принятых решениях и утвержденных сроках, а также упомянул и о знакомстве с героями нашего кинематографа. Юрий, не без смешинки в голосе, поздравил меня с новыми знакомствами. Высший совет был полностью удовлетворен итогами моей встречи со Сталиным и Рузвельтом. Следующий свой визит, теперь уже в 1945 год, я наметил через три дня.
Москва, в мае 1945, года выглядела красивой и нарядной. Зеленые парки, сады, цвет сирени - всё это придавало столице изящный вид и повышало настроение жителей. Я прилетел в Кремль не 10 мая, как ранее планировал, а пятнадцатого. Учитывая то, что делегациям стран, участвующих в подписании декларации, необходимо разъехаться, а Сталину и его секретариату отдохнуть после столь широкоформатного приема. Была пятница, и Иосиф Виссарионович находился на рабочем месте в Кремле.
На этот раз он не ворчал по поводу моего опоздания, а наоборот, достаточно приветливо встретил и, улыбаясь, крепко пожал руку. По его настроению я понял, что долгожданная процедура подписания декларации лидерами ведущих стран мира закончилась более чем успешно. Это моё предположение он подтвердил сразу после того как мы сели за стол напротив друг друга. – Мы подписали расширенную декларацию, - начал рассказывать он. – В ней отражено не только запрещение исследований в создании ядерного, химического и бактериологического оружия, но и запрет на создание военных баз за рубежом и военных блоков, - с победным видом произнес Сталин.
- Да, это было действительно триумфальное событие, - подумал я. - Про военные блоки я совсем забыл. - Поняв мое замешательство, он пояснил. – В твой первый визит ты рассказывал о международной обстановке в вашем современном мире, и упоминал о блоке НАТО, его наращивании и расширении к вашим границам. Вот я и решил, не откладывая на более поздние сроки, дополнительно внести в повестку дня конференции и вопрос о военных блоках. – Это очень правильное, важное и своевременное решение, - восхищенно сказал я.
После этого Сталин дал мне распечатанный текст декларации. Она называлась так: «Совместная декларация ведущих держав мира о запрещении исследований в области создания ядерного, химического и бактериологического оружия, о выводе из-за рубежа и дальнейшем запрещении размещения военных баз на территориях других государств, и о полном запрете военных блоков и формирований во всем мире». Подписали декларацию лидеры двадцати трех стран, включая и десятку тех, которые владеют ядерным оружием в нашем мире. Я был безмерно рад этому событию и еще раз выразил благодарность Иосифу Виссарионовичу за проделанную работу. – Это совместное решение является большим достижением, оно позволит вашему миру жить без конфликтов, напряженности и вражды, - подвел итог я.
Поскребышев принес чай с баранками. Во время чаепития я спросил у Сталина о международной обстановке, и, не перебивая, слушал его рассказ. Сначала он рассказал о Европе, затем кратко охарактеризовал и остальные континенты. - Из Германии в начале 1945 года были выведены Советская администрация и войска. Называется страна сейчас ФРГ, Федеративная республика Германия. Общенародным голосованием избран федеральный канцлер, им является социал-демократ Вилли Брандт, в прошлом антифашист. Отношения между СССР и ФРГ сейчас самые добрососедские и взаимовыгодные. Претензий к СССР за раздел Восточной Пруссии между Советским Союзом, Польшей и Литвой у них нет, - констатировал Сталин.
- С остальными странами Европы тоже сложились нормальные, дружественные отношения. Латвия, Эстония и Литва вышли из состава СССР в 1943 году. Но уже сейчас там очень нестабильная обстановка, особенно в социальной сфере. Мы ведь были вынуждены вывезти всю промышленность и другие материальные ценности, принадлежащие Советскому Союзу, а отсюда пошла массовая безработица и недовольство народа. Но это их решение, и на их совести, - продолжал Иосиф Виссарионович. Пользуясь горьким опытом вашего мира, назад в состав СССР им путь закрыт навсегда. Польше вернули Западную Украину, со всеми областями, которые после 1939 года перешли к нам. Вместо столицы Восточной Пруссии Кенигсберга, сейчас областной центр Калининград. Одним словом, все твои предложения, высказанные в 1941 году, почти полностью выполнены, - закончил свой рассказ Сталин.
Далее мы поговорили об экономике. Иосиф Виссарионович рассказал о готовящемся новом пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР, с 1946 по 1951 год. О строительстве новых гидроэлектростанций – Куйбышевской, Сталинградской, Каховской и Цимлянской, Волго-Донском судоходном канале и новых оросительных системах. А также о дальнейшем развитии промышленности и сельского хозяйства, строительстве жилья и улучшении социального положения граждан.
- Я привез вам небольшой подарок от наших друзей, - сказал я. Перед моим убытием к вам, они, при помощи специальных космических сканеров, провели разведку земных недр на территории Советского Союза и выдали мне точные координаты двух крупных месторождений нефти и газа, а также одного алмазного и золотоносной жилы. – Я положил на стол лист бумаги с вышеуказанными координатами. Иосиф Виссарионович был почти в шоке. Такого подарка он никак не ожидал. А все перечисленные полезные ископаемые играли очень весомую роль, как в экономическом, так и финансовом могуществе страны. – Это действительно очень ценный подарок, - взволнованно сказал он, и попросил передать сердечную благодарность друзьям.
В конце нашей встречи я спросил о Василии и Светлане. Сталин рассказал, что Василий в настоящее время подполковник, успешно командует одной из авиационных дивизий в Подмосковье, абсолютно равнодушен к спиртному. В 1943 году у них с Галиной Бурдонской родилась дочь Надежда, живут дружной семьей, часто приезжают в гости на дачу в Кунцево. Светлана учится на втором курсе Литературного факультета МГУ, очень ответственная и прилежная студентка. С отцом видится почти ежедневно, живет в кремлевской квартире. В отношениях с мужчинами держит строгую дистанцию, связей и интриг не наблюдается.
Я был безмерно доволен этим визитом к вождю, горячо поблагодарил за прием и уделенное мне время, пожелал удач и попрощался до ноября 1952 года. Перед тем как выйти из кабинета я обратился к Сталину с предостережениями от новых репрессий в отношении соратников, рассказал, к чему привело «Дело врачей» в нашем мире, и попросил быть сдержанным и рассудительным в принятии решений. При этом не забыл напомнить о наших рациях в экстренных ситуациях.
После моего возвращения и доклада об успешном завершении второго этапа работы по сохранению СССР в параллельном мире, я получил в благодарность двухнедельный отпуск, с правом выбора места отдыха вне зависимости от стоимости тура. Отдохнуть действительно хотелось, поэтому я с радостью принял поощрительные каникулы. Был ноябрь месяц, в России курортный сезон давно закончился, поэтому я попросил совета у Юрия какой выбрать курорт, чтобы нормально отдохнуть и расслабиться. Он предложил мне город Санта Круз на острове Пальма. - Это один из Канарских островов, - сказал он, - а в Санта Крузе владельцем отеля «Hotel Castillete» является наш соплеменник и он обеспечит тебе достойный и беззаботный отдых.
Я не стал капризничать и требовать чего-то другого, так как ни разу не бывал в подобных местах и за границей вообще, поэтому сразу согласился. Через два дня Юрий вручил мне большой пакет, открыв который я нашел два билета из Шереметьево до Санта Круз и обратно, оплаченный тур на две недели в ранее упомянутом отеле, карту и путеводитель по городу, а также 10 тысяч долларов. – Надеюсь, тебе этой суммы вполне хватит, - сказал он. – Безусловно, еще и останется, - ответил я. – Ну, тогда, готовься, собирай вещи, Друг тебя доставит в аэропорт. Он будет рядом с тобой и на острове, так что знай, и в случае чего рассчитывай на него.
На подготовку у меня было почти два дня. Первым делом я почитал в интернете об острове и городе, куда ехал отдыхать, о жителях, природе и океане. Остров принадлежал Испании и основным языком был испанский. Но отдыхающие были почти со всего мира, поэтому я попросил у Юрия взять с собой наши чудо-наушники, чтобы общаться и на испанском и на любом другом языке, который понадобится. Чемодан приготовил небольшой, так как отбывал на океанский курорт, и достаточно было стандартного летнего набора для отдыхающего.
Через два дня я уже летел в салоне первого класса на борту «Боинга 737-800». Друг, без пробок, доставил меня в аэропорт Шереметьево. Перед выходом из машины из динамика прозвучал его голос, - Я буду рядом всё время, и в полете и на острове и на обратном пути. Моя задача быть на подстраховке и охранять. Связь между нами прежняя. – Мне было приятно, что рядом будет, хоть и не живой человек, но всё же друг. В такую даль я летел впервые, и одиночество немного пугало. В Барселоне приземлились для дозаправки и пробыли там два часа. Я успел погулять по территории аэропорта, поглазеть на витрины, а также попить кофе. Аэропорт впечатление произвел. Красивый, большой и удобный. Я насчитал около тридцати посадочных терминалов, а длину трубы к ним даже не сумел определить, даже приблизительно.
Далее полет проходил без посадок до самого Санта Круза. Кормили во время полета четыре раза, и всё было питательно и вкусно. Напитки можно было заказывать в любое время, кроме спиртного. Одним словом, первый в моей жизни такой длительный перелет я выдержал без проблем и переживаний. Автобус до своего отеля я увидел почти сразу, как только мы попали на автобусную стоянку. Предъявил путевку, мне указали место и через десять минут мы отправились в город. Аэропорт находился в семнадцати километрах от города, а отель еще на пять километров дальше, почти на самом берегу Атлантического океана.
Лепота, красота и чудесное место. Это все мои первые впечатления о расположении моего отеля и окружающей обстановке вокруг него. Океан был почти рядом, его было хорошо видно и даже слышно, шумел прибой. Я незаметно нажал на мочку уха и спросил – Друг, ты здесь? - С успешным прибытием, - почти мгновенно ответил он, - я всегда рядом. Сказать, что на душе стало приятно от этого краткого общения, это ничего не сказать. И приятно, и спокойно, и радостно. Таким же образом я доложил и Юрию о своем успешном прибытии, с чем он меня и поздравил, а также сообщил, что хозяина отеля зовут Винсенте, и он сейчас меня встретит.
И действительно, на входе появился симпатичный молодой мужчина, настоящий испанец. Подошел, поздоровался, представился. Я прочитал в его глазах, что Винсенте это не настоящее его имя, как и у Юрия. Среди своих его называли Вигдор. Он тоже быстро сообразил о моих способностях, поэтому мило улыбнулся и пригласил меня пройти в предназначенный для меня номер.
Номер был класса «люкс», понравился мне сразу, без дотошных осмотров и придирок. Две комнаты, одна из которых спальня, а вторая - и столовая, и комната, две в одной. Удобства были все. Из бытовых приборов - холодильник, мини бар с напитками, фрукты, кондиционер. Ванна – джакузи, фен, халат, тапочки, белоснежные полотенца и в несметном количестве различные средства личной гигиены. Небольшая, но красивая и уютная лоджия, с удобным столиком, двумя плетеными креслами-качалками и небольшим мини-баром, с напитками и мороженым, располагалась прямо напротив океана, метрах в пятидесяти от него. Одним словом, сервис был на высшем уровне. Завтраки в отеле были бесплатные, а за обед, ужин и другие перекусы по желанию нужно было платить. Валюту принимали разную, но доллары ценились выше всего.
В первый день на пляж я не пошел, отдохнул, сходил пешком в город, ознакомился с магазинами, культурными центрами и другими достопримечательностями. Сравнить мне было не с чем, но и город, и свежий воздух, и вся окружающая обстановка мне понравились, я был полностью удовлетворен предложенным Юрием курортом. С Винсенте отношения сложились очень хорошие и дружеские. Он часто заходил ко мне в номер, интересовался моими запросами и нуждами. Но я был непривередливым клиентом, и поэтому особых забот никому не доставлял.
На следующий день я сходил на пляж, аккуратно позагорал, несколько раз искупался. Температура воды и воздуха на этом курорте в ноябре была примерно одинакова, + 25 градусов, это было комфортно во всех отношениях. Пляж был очень красивый, со всеми необходимыми атрибутами и удобствами. Вечером я составил для себя примерный распорядок дня, которого и старался придерживаться все оставшиеся дни. Утром завтракал, хотя и без особого аппетита. С 9 до 12 купался и загорал на пляже, потом до 13 смотрел телевизор и знакомился с мировыми новостями в интернете. После обеда часа два отдыхал. Затем ходил в город. Несколько раз был в цирке, океанариуме, посещал увеселительные аттракционы. Перед сном еще раз ходил на побережье, но купался не всегда. Просто посидеть и понаблюдать за яхтсменами, серфингистами и вечерним закатом было интересно и приятно. Многое снимал на фото и видео.
Так, почти однообразно, и проходили дни моего отдыха на острове Пальма. С Другом связывался почти ежедневно, просто убедиться, что он на месте. А однажды он меня даже подстраховал. Криминальных элементов хватало и здесь, на столь престижном курорте. И вот однажды, когда я шел в город и проходил через красивую пальмовую рощу, услышал сзади глухой звук, напоминающий падение тяжелого предмета или тела. Повернулся, и точно, метрах в трех от меня лежали два неподвижных тела. Это были два молодых парня, по загару которых можно было догадаться, что они из местных.
У одного в руках застыла бейсбольная бита. Видать ею он меня и хотел оглушить. По всей видимости, объектом их внимания стал небольшой кейс, с которым я всегда ходил в город. – Друг, ты?- спросил я. – Так точно, - прозвучало в ответ. Я поблагодарил, хотя и сам бы справился с этими молодчиками. За пару секунд до момента удара, у меня бы сработало чувство опасности, я бы резко увернулся и положил нападавших аналогичным образом. Чувство самосохранения было привито в моем подсознании, так же как и многие другие интуитивные способности.
Через две недели, с сотней фотоснимков и видеосюжетов, десятком сувениров и подарков для детей и внуков, загорелый и отдохнувший, я вернулся домой. Связался с Юрием, доложил об успешном возвращении и о начале подготовки к третьему, заключительному этапу своей работы в параллельном мире – построении развитого социализма в СССР.
Для путешествия в 1952 год мне необходимо было подготовить для Сталина множество статей и исторических эпизодов о том времени, документальных и художественных фильмов, международных обозрений. Поэтому я, не откладывая, приступил к этой работе. Сразу возник вопрос, о котором я очень часто задумывался, и не мог сам себе однозначно ответить: как преподнести вождю поступки Хрущева? Его борьбу за власть, расстрел Берии, массу ошибок во внутренней и внешней политике, и самое главное – его секретный доклад на 20 съезде КПСС в 1956 году «О культе личности и его последствиях». Зная крутой нрав Сталина, я не сомневался, что Хрущева расстреляют на следующий день. А этого не хотелось. Я должен был убедить Сталина не принимать жестоких мер. Пускай Никита Сергеевич живет, и даже руководит партийным обкомом или крайкомом, но подальше от Москвы и Центрального Комитета. Так и решил, сдам Хрущева, как говорится, с потрохами, но одновременно и попрошу помиловать.
Далее я, в хронометрической последовательности, записал на карту памяти все важнейшие международные события с 1953 по 1960 год. Многие из этих событий в том мире произойти уже не смогут, из-за не состоявшейся Великой Отечественной войны и последующих мирных Договоров и Деклараций между крупными державами мира. Не начнется холодная война в 1946 году, не будет Корейской войны (1950-1953), Индокитайской войны (1945-1954). Не будет создана мировая система социализма, Варшавский договор, НАТО, и многое другое. Но для полного анализа и оценки событий, Сталину не помешает знать об этих исторических фактах.
Что касается Советского Союза, я не сомневался, что в стране нарастающими темпами будет развиваться всё, от промышленности и сельского хозяйства до науки и культуры, от первых космических полетов до масштабного освоения космоса и планет солнечной системы, от новой экономической политики в двадцатые годы до развитого социализма. Но для этого нужен был сильный руководитель, такой как Иосиф Виссарионович Сталин. А народного энтузиазма, трудового героизма, терпения и самоотдачи советским людям было не занимать.
Я понимал, что Сталин не вечен, в 1952 году ему исполнится уже 73 года. В связи с этим у меня созрело решение посоветоваться с друзьями по поводу продления жизни вождю, с целью остаться у руководства страны еще как минимум на три - четыре года. Рузвельта мы в своё время исцелили от неизлечимого недуга, так неужели Сталину не поможем. Связался по этому вопросу с Юрием. Возражений не последовало, и он пообещал перед полетом доставить мне лекарство, специально изготовленное для Сталина. Появилась у меня и задумка выяснить у Иосифа Виссарионовича, как он сам планирует свою дальнейшую деятельность, не собирается ли на отдых и кого хотел бы видеть своим преемником. Но разговор на эту тему нужно было начинать, только выбрав подходящий момент и соответствующее настроение вождя.
Мне не терпелось узнать, кто сменил на посту президента США Франклина Рузвельта. Уверенность в том, что он сумеет выбрать себе достойного преемника, была, но были и сомнения. Ведь от того, кто будет руководить двумя самыми мощными, во всех отношениях, державами зависела и вся международная обстановка и мир на Земле.
Из документальных фильмов я записал несколько хроник об успешном развитии промышленности и сельского хозяйства в нашем мире в 50-60-х годах, развитии науки и техники, крупнейших новостройках. А самое главное – документальный фильм о том, злосчастном докладе Хрущева на 20 съезде КПСС. Из художественных кинолент, два сериала, которые в достаточном объеме отображали борьбу за власть, жизнь партийной элиты и семьи Сталина в то время. Это были сериалы «Сын вождя народа» и «Охота на Берию».
Таким образом, у меня была вся необходимая база для нового путешествия в параллельный мир. Я добавил еще несколько фамилий известных в нашем мире ученых, талантливых изобретателей и конструкторов в различных областях науки и техники. Не забыл и о конструкторах военной техники и вооружения. То, что мир согласился отказаться от оружия массового уничтожения, не значило, что не нужно было совершенствовать армию и оснащать её новым оружием и техникой. В нашем мире эти ученые стали уже легендами, многих из них называют отцами в той или иной области научных открытий и изобретений. А в том мире, и в то время большинство из них были еще малоизвестными или начинающими инженерами. На них мне и нужно было обратить внимание Сталина, чтобы эти таланты не были стеснены и зажаты в своей деятельности.
В назначенное время, попрощавшись с Юрием и получив от него лекарство для вождя, полностью подготовленный, я отправился в 25 декабря 1952 года в параллельный мир. Это была среда, и я был уверен, что Сталин находится на рабочем месте. Но в кабинете я его не застал, и по подсказке Поскребышева нашел вождя в его кремлевской квартире, на первом этаже Сенатского дворца. Иосиф Виссарионович болел гриппом. Вид у него был действительно неважный. Заметно постарел и сдал. Он никак не ожидал меня увидеть, сначала даже не узнал и немного оробел, но быстро пришел в себя, признал во мне друга, улыбнулся и пригласил присесть за стол. – Долго тебя не было, - произнес первые слова он. – Но у нас всё хорошо, как ты и предсказывал. С несущественными проблемами продолжаем строить социализм.
Я поздоровался, сказал, что снова рад нашей встрече и готов обсудить главную задачу, начавшегося третьего этапа нашей совместной работы – построение развитого социализма в СССР. – Но перед началом нашей беседы, я хотел бы вывести вас из состояния болезни, и вообще привести весь ваш организм в нормальное, здоровое состояние, - сказал я, вынимая из кармана капсулу с чудодейственным порошком. – Как Рузвельту? - спросил Сталин. – Именно так, но с некоторыми индивидуальными добавками в составе лекарства, - ответил я. На столе стоял стакан еще дымящегося чая, в который я высыпал содержимое капсулы и попросил Иосифа Виссарионовича выпить этот настой.
Пока он пил, я попросил его рассказать, что нового произошло в стране и мире. Из его повествования я узнал, что Советский Союз крепчает по всем показателям, по-прежнему делит с США ведущее место среди всех стран мира и неуклонно держит курс на строительство социализма. - В США на выборах президента в 1948 году одержал победу молодой, тридцатипятилетний республиканец Ричард Милхауз Никсон, который в ноябре этого года переизбран на второй срок, - продолжал Сталин. – Он не стал менять в худшую сторону отношения между Советским Союзом и США, а также подписал все, ранее разработанные договора и декларации, как в отношениях между двумя странами, так и в международном масштабе.
- С остальными крупными державами мира, - продолжал Сталин, - поддерживаются хорошие и добрососедские отношения, развиваются экономические связи и взаимовыгодное сотрудничество по многим важным направлениям. Есть страны, которые хотели бы стать на социалистический путь развития, но это решается не так быстро, есть объективные трудности, а также много препятствий чинит оппозиция. Мы стараемся всемерно помогать.
Далее Иосиф Виссарионович рассказал мне о своих детях и внуках. Василий уже генерал-лейтенант, командующий ВВС Московского военного округа. – Видишь, сказал Сталин, - история повторяется, и улыбнулся. – Вася очень хорошо справляется со служебными обязанностями, пользуется заслуженным авторитетом, как среди подчиненных, так и в Министерстве обороны, абсолютно не пьет, - продолжал он. – Всё также любит свою жену Галину, и детей Сашу и Надю. У них очень хорошая и здоровая семья.
Света в 1948 году успешно закончила Литературный факультет и сейчас занимает должность заместителя директора Государственной библиотеки СССР имени Ленина, - продолжал рассказ Иосиф Виссарионович. - Два года назад вышла замуж за одного из заместителей Василия, генерал-майора Макарова Бориса Александровича. Живут в четырехкомнатной квартире, в недавно построенной высотке на Котельнической набережной. Детей у них пока нет, но живут очень дружно и любят друг друга. Иногда, по выходным, ко мне в гости являются сразу все, и Вася с семьей, и Света с мужем. Так что благодаря тебе я стал счастливым отцом и дедом, - закончил, улыбаясь, он.
Далее я узнал, что в 1946 году наркоматы были переименованы в министерства, Красная Армия в Советскую Армию, а на недавно прошедшем 19 съезде партии, ВКП(б) была переименована в КПСС. – Ну, это в те же сроки, что и в нашем мире, - прокомментировал я. Пора было знакомить вождя с новыми материалами.
Я вручил Иосифу Виссарионовичу карту памяти и вкратце проинформировал о записанном на ней материале. Картой я научил его пользоваться еще во время моего первого визита, поэтому не сомневался, что он без моей помощи сумеет перенести данные на планшет. – Во время просмотра этого материала вы узнаете и о своей смерти в нашем мире, - постарался как можно мягче сказать я. – Но это в нашем мире, а здесь, с помощью выпитого вами лекарства, ваша жизнь будет продлена минимум на десять лет, и никаких проблем со здоровьем вы испытывать не будете. – Я посмотрел на часы. – Буквально через пять минут ваша болезнь исчезнет, и вы почувствуете себя полным энергии и сил.
– Пока вы будете изучать материалы, я хотел бы погулять по Москве, - продолжил я. – Но у меня большая просьба, не предпринимайте никаких мер, а тем более жестоких, пока я не вернусь, и мы не обсудим все вопросы по возникшим проблемам. Вдруг Сталин резко встал, выпрямился и со словами – «ух ты», - стал делать круговые движения левой рукой. Я сразу всё понял – исцеление состоялось. Полученное в детстве увечье левой руки, так называемая «сухая» рука, успешно было излечено с помощью чудо-лекарства. Вождь был одновременно и поражен этим, и восхищен. Некоторое время даже не мог произнести ни слова. Затем с такой благодарностью посмотрел на меня, что я почувствовал себя немного смущенно.
Зная из истории, что у него были проблемы с артериальным давлением, я предложил срочно вызвать врача с тонометром. Результаты измеренного давления были ошеломляющими и для самого Сталина, и для его лечащего врача, а именно - 120 на 80. - Такого давления я не наблюдал у вас ни разу за все годы работы в Кремле, - дрожащим голосом произнес врач, - обычно 150 на 100. - Больше никаких сомнений в положительном действии лекарства не оставалось.
Иосиф Виссарионович, возбужденный и повеселевший от исцеления, сказал, что у него на мой счет есть другие планы. – Пока я буду изучать твои материалы, ты пойдешь к Поскребышеву, там переоденешься, - с хитрой улыбкой произнес он, - и вместе с моим сыном, Василием, пойдете в Государственный Кремлевский дворец на концерт, посвященный встрече Нового, 1953 года. – Теперь уже я опешил от такого предложения.
Противоречить решению Сталина я не хотел и, попросив еще раз не делать скоропалительных выводов и решений по итогам знакомства с предоставленными материалами, ушел к Поскребышеву.
Там меня ждал еще один сюрприз. Александр Николаевич завел меня в смежную с кабинетом комнату и открыл небольшой полированный шкаф. На плечиках висела парадная форма генерал-лейтенанта Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, новая, отутюженная, с несколькими орденами на мундире. Я вопросительно посмотрел на Поскребышева. Он хитро улыбнулся и произнес. – Сталин, начиная с первого вашего визита, велел завести на вас «Личное дело», последовательно присваивал вам воинские звания, начиная с «полковника», награждал вас орденами и приказывал всё это оформлять документально. Что я и делал, - закончил Александр Николаевич, вручая мне папку с личным делом.
Ощущая себя неловко и смущенно, я открыл папку. Сверху лежало удостоверение личности с моей фотографией и наградные документы на четыре ордена. Фамилия была изменена, а имя и отчество мои, родные. – А откуда фотография, - спросил я. – Она реконструирована из общего снимка в 1941 году, где вас, после Победы, сняли с вождем и маршалом Жуковым, - ответил Поскребышев. Я и не помнил такого снимка. Почитал удостоверения на ордена. Первым орденом, «Александра Невского», Сталин меня наградил за выдающиеся заслуги в подготовке и разгроме немецко-фашистской Германии, вторым, «Боевого Красного Знамени», за активное участие в подготовке операции «Багратион». Третьим и четвертым были «Ордена Ленина», за выдающийся вклад в дело обороны страны и за особые заслуги в социалистическом строительстве.
Я чувствовал себя взволнованно, понимая, что не заслужил этих наград, но Поскребышев, поняв моё замешательство, сказал: – Смело одевайте и носите, Сталин зря никогда не награждает. - Форма сидела как влитая. Военной выправки мне было не занимать, а форма меня еще более подтянула и омолодила. Открытый, цвета морской волны мундир, с широкими лацканами, белая рубашка с черным галстуком. На черных петлицах - шитые золотом, лавровые листья. Бриджи цвета морской волны с красными генеральскими лампасами, блестящие хромовые сапоги и золотистый пояс. Всю эту красоту дополняли четыре ордена на правой груди и шеврон на левом рукаве, «Летучая мышь», подтверждающий принадлежность к ГРУ. Головной убор носить в Кремле не полагалось.
В дверь постучали. В точно такой же форме, как и у меня, вошел молодой и красивый генерал- лейтенант Василий Иосифович Сталин. Улыбнулся, поздоровался и, узнав меня, спросил - закончил ли я написание книги о вожде советского народа. Поскребышев развел руками. Я понял, что пора честно рассказать Васе всю правду о легенде с книгой. Что я, не откладывая, и сделал. Василий сначала был немного шокирован, но быстро оценил обстановку и понял, что при помощи мифа о написании книги их судьбы с сестрой круто изменились в лучшую сторону. Даже поблагодарил. – Я давно догадывался, что та беседа в Кунцево явно положительно повлияла на всю мою жизнь, - произнес после паузы он. После этого Василий пригласил меня в Кремлевский дворец. Мы оба подошли к зеркалу и синхронно улыбнулись. Два генерала смотрелись безупречно.
В Государственном Кремлевском дворце я был несколько раз и в нашем мире, поэтому знал и о его размерах, и красоте. До начала концерта оставалось примерно полчаса, и Василий предложил просто погулять по фойе и познакомить меня с известными в то время людьми. А знакомых лиц было столько, что я не успевал представляться. Естественно той фамилией, которую увидел в удостоверении личности. Так я познакомился с Михаилом Ивановичем Жаровым, Алексеем Николаевичем Грибовым, Эрастом Павловичем Гариным, Михаилом Михайловичем Яншиным и многими другими актерами, которые в нашем мире были уже легендами Советского кино.
Среди женщин знакомых лиц было мало, однако свою давнюю знакомую, Марину Ладынину, я узнал издалека. На этот раз она была без мужа, и когда мы с Василием подошли, радостно улыбнулась и присела в реверансе. Реверанс был, конечно, для Васи. Но меня она тоже узнала, это отражалось в её глазах. Мы, по очереди галантно поцеловали ей ручку, я представился. Несколько минут разговора с этой красивой женщиной и популярной актрисой запомнились мне как нежданно свалившийся крупный выигрыш в лотерею.
Было еще несколько знакомств, и среди них с Сергеем Павловичем Королевым. Позже я узнал от Васи по секрету, что он успешно продолжает заниматься космическим ракетостроением, и уже недалек день запуска первого космического корабля. Невольно вспомнил 1957 и 1961 год в нашем мире, запуск первого в мире спутника и первого человека в космическое пространство. В этом мире всё произойдет, наверное, года на четыре раньше, подумал я, для этого есть все благоприятные условия.
Людей в военной форме было немного меньше, чем гражданских, но Васю, а вместе с ним и меня, приветствовали абсолютно все, с кем мы сближались на расстояние рукопожатия. Я был рад за Василия, за его статус и авторитет в этом мире, не только как сына вождя, но и как талантливого генерала и прекрасного человека. Вся обстановка в Кремлевском дворце воодушевляла на хорошее предновогоднее настроение и праздничное расположение духа. В центре и по периметру было расположено несколько красивых и наряженных новогодних ёлок, вверху летал разноцветный серпантин, золотистый дождик, красивые гирлянды были развешены и в фойе и в зале. Одним словом, атмосфера была радостной и насыщенной красотой, теплом и миром.
Прозвучал звонок, предупреждающий о десятиминутной готовности к началу концерта. Мы комфортно устроились в третьем ряду. До сцены было рукой подать, поэтому были видны не только лица артистов и их сценические наряды, но и даже, модные в то время, черные мушки на лицах актрис. Вели концерт артисты Тарапунька и Штепсель - популярный в СССР комический дуэт Ефима Березина и Юрия Тимошенко. Я хорошо помнил их выступления в нашем мире в шестидесятые годы, несколько кинокомедий с ними в главных ролях,а также положительное отношение к ним в СССР практически всех категорий зрителей, от молодежи до пожилых людей. Здесь они тоже были великолепны. Мне казалось, что дружный смех от их комических номеров было слышно даже на Красной площади.
В целом концерт был насыщен разными, хорошо подготовленными номерами, и продолжался ровно два часа. Мне удалось увидеть выступления до сих пор популярных в нашем мире коллективов: Государственного ансамбля народного танца Игоря Моисеева, Ансамбля песни и пляски Советской армии имени А.В. Александрова и Государственного хореографического ансамбля «Берёзка». С несколькими миниатюрами выступил, пользующийся огромной популярностью у публики всех времен, Аркадий Исаакович Райкин. Куплеты, спетые Львом Мировым и Марком Новицким, были приняты зрителями на бис.
Из зала мы с Василием вышли в приподнятом настроении. После такого концерта и самому хотелось что-нибудь спеть, или сплясать. Но чем ближе мы подходили к кабинету вождя, тем мне становилось тревожнее. Василий то не знал, а я предчувствовал, что там уже буря, а возможно и семибальный шторм. Не исключал я и того, что уже арестован Хрущев. Подойдя к приемной, мы услышали такие ругательные тирады на грузинском языке, что Вася как-то обомлел и, вытерев пот со лба, предложил мне идти одному, сославшись на важную встречу в штабе округа. – Значит, отца по-прежнему боится, - подумал я, но перечить ему не стал, так как он и не нужен был в этот ответственный момент. Мы должны без свидетелей обсудить со Сталиным проблемы один на один. Поскребышев развел руками и прокомментировал, - вот так уже минут десять ругается.
Я смело постучал в дверь, и, не дожидаясь разрешения, вошел. Сталин сначала сурово посмотрел на меня, но увидев в форме, сразу остыл, его взгляд потеплел, и на лице появилась улыбка. – Как же тебе идет форма! - воскликнул он. - Настоящий наш, советский генерал! После некоторой паузы его речь перешла в противоположное русло.
- Я в шоке от доклада Хрущева, - почти закричал он. – Неужели такое могло произойти? Я же его из дерьма вытащил и сделал человеком. – Эпитеты в адрес Хрущева продолжались еще минут пять, из которых я узнал почти все его грехи, оплошности и промахи в жизни, а также сколько раз он был помилован вождем. Впечатляло.
- И что прикажешь с ним делать? – снова резким тоном спросил он. Я попросил Иосифа Виссарионовича присесть и выслушать мои предложения. – Точно так же, как сейчас вы, - начал я, - Хрущев в 1964 году, находясь на отдыхе в Пицунде, ругал Леонида Брежнева, который его предал и организовал последующую отставку Никиты Сергеевича с поста первого секретаря ЦК КПСС. В следующий раз я привезу вам фильм «Серые волки», посмотрев который вы всё поймете, а заодно и узнаете еще некоторых политических деятелей того времени, на которых уже сейчас есть необходимость обратить внимание.
– Далее я акцентировал внимание вождя на то, что всё, о чем он посмотрел в записи, произошло в нашем мире, после его смерти, и в этом мире повториться никак не может. - Но непорядочность таких людей прощать, конечно, нельзя, - продолжал я. – Я бы на вашем месте сослал его первым секретарем обкома куда-нибудь в Магадан, и полностью заблокировал возможность приближаться к столице. После непродолжительной паузы Сталин озвучил своё решение: - Такого я никогда не прощаю, но в связи с уважением к тебе, а также с моим чудесным исцелением, я не буду уничтожать Никиту. А куда его сослать приму решение немного позже.
- Он продолжал. - Я не все еще материалы изучил, фильмы совсем не посмотрел, поэтому все выводы и соответствующие решения я приму не ранее чем через неделю. Ты можешь остаться здесь, поездить по стране, посмотреть наши новостройки, пообщаться с народом, партийным активом. Легенду и сопровождающего я тебе обеспечу. А через неделю мы расставим все точки и наметим конкретные планы. Так что решай. Но у меня есть один очень важный вопрос, - заявил Иосиф Виссарионович. – Почему наши друзья выбрали именно социализм, как основу общественного строя в нашем мире, и на чем основывается их решение?
– Я давно ожидал этого вопроса от Сталина, так как сам недавно задавал его Юрию и получил достаточно полный и внятный ответ. – Это решение выдал очень мощный и интеллектуальный вычислительный центр наших друзей, арексян, - ответил я. – В него были заложены несколько экономических систем, их базовые основы, а также все исходные данные о Советском Союзе в вашем мире. А именно – экономика, политика, социальная сфера, территория и природные ресурсы, многонациональный состав страны, все существующие религии, и многое другое. В качестве исходной точки выбрали 1945 год. Ответ вычислительного центра был таков: - Наиболее приемлемым общественным строем для страны, её успешного развития и процветания является развитой социализм. При всех благоприятных условиях, отсутствии отрицательных объективных и субъективных причин, конечным сроком построения развитого социализма в стране будет конец девяностых - начало двухтысячных годов.
Немного поразмыслив, Иосиф Виссарионович сказал: - Жаль, что я не доживу до этого, но серьезность и ответственность этого пути понимаю и со своей стороны приму все меры для реализации этой великой цели. Ты согласен на неделю задержаться у нас? – спросил он. – Да согласен, - ответил я, и попросил в качестве сопровождающего для путешествия по стране назначить мне Лаврентия Павловича Берию. – Пока мы будем путешествовать, я постараюсь ввести его в курс дела, так как уверен, что он, безусловно, станет надежным вашим помощником во всех предстоящих великих делах.
– Сталин похвалил меня за правильный выбор, и сказал, что сам хотел предложить мне в попутчики Лаврентия Павловича. – Самолет вам будет выделен, ну а маршруты вашего путешествия вы выберете сами, - сказал он. – Через неделю встречаемся, - закончил он, и пожал мне руку.
Прежде чем встречаться с Берией, я всё-таки слетал в свой мир, записал фильм «Серые волки», и вернулся в кабинет Сталина в то же время, в которое и вышел. Вручая ему еще одну карту памяти, мне пришлось рассказать о своем, практически, мгновенном путешествии туда и обратно. – Лихо, - прокомментировал он. В кабинет постучали, и вошел Лаврентий Павлович. Сталин в общих чертах рассказал ему о нашем замысле, и тот, недолго думая, пригласил меня на выход, предварительно заказав по телефону свой служебный самолет.
Поскребышев уже приготовил для меня шинель, генеральскую папаху и теплые перчатки, так как вождь приказал ехать мне в военной форме. Всё было в меру, как по мне шито. Посмотрев в зеркало, я был удовлетворен своим внешним видом, а Лаврентий Павлович даже отвесил комплимент: - Настоящий генерал, и больше пятидесяти не дашь. – Я улыбнулся, мы вышли.
Маршрут путешествия по стране я выбрал, почти не думая, и предложил его Берии, который согласился, даже не предлагая других вариантов. Харьков – Саратов – Сталинград. В каждом городе мы единогласно планировали пробыть по два дня, посетить новостройки, крупные промышленные центры, военные заводы. А также обсудить с руководителями областей и промышленных предприятий проблемные вопросы, перспективные планы, побеседовать с населением и рабочим классом.
Черный «Опель- Адмирал» Лаврентия Павловича уже стоял у входа. Берия дождался своих охранников, которые принесли два небольших походных чемоданчика. Один вручили ему, второй мне. – Здесь есть всё необходимое для недельной командировки, - пояснил Берия. Я поблагодарил, и попросил охрану с собой не брать, объяснив тем, что справлюсь с этой миссией сам. Зная мои способности, Берия не стал возражать.
До аэропорта «Внуково» мы доехали быстро. Москва, в отличие от нынешней в нашем мире, была без пробок и заторов. Нас подвезли прямо к трапу правительственного самолета «Ил-14». До Харькова летели два часа. Я вспомнил, как в 1975 году летел молодым лейтенантом в город Минск для получения первого офицерского назначения. Тогда шум от двигателей самолета «Ил- 18» мне очень не понравился, а сейчас я как-то и не обратил внимания на работающие двигатели самолета-предшественника из ОКБ имени Ильюшина.
В нашем мире аэропорт Харьков я помнил с 1960 года, поэтому попав сюда в другом измерении всего на несколько лет раньше, особо ничему не удивился. В детстве мы здесь всей семьей встречали, прилетавшего из Сочи отца, где он неоднократно отдыхал в санатории. С тех пор мне и самому приходилось не один раз взлетать и садиться в этом аэропорту, уже, будучи офицером Советской армии и семейным человеком. Но на душе было трепетно и приятно вновь увидеть родные места, вспоминая те прекрасные времена детства и юности, проведенные в Харькове и области. Всё увиденное здесь сейчас и прошлые воспоминания никак не ассоциировались с драматическими событиями, которые происходили на Украине в нашем мире в 2016 году.
Поделился своими воспоминаниями и размышлениями с Лаврентием Павловичем. – Как же вы такое допустили? – возмущенно и на повышенных тонах, произнес он. - Кто же руководил страной, что за идиот допустил развал СССР и довел до такого состояния Украину? – Берия, как и многие другие сторонники Сталина, знал о том, что случилось в нашем мире, поэтому, как и когда-то сам Сталин почти в приказном порядке попросил меня назвать их фамилии. – Я их уничтожу, сколько бы им лет сейчас не было, хоть пять лет, хоть двадцать пять, - почти прокричал он.
Пришлось успокаивать. – Уничтожать мы никого не будем, - ответил я, - тем более что в нашем мире это уже состоялось. До прихода к власти этих горе-руководителей у вас еще более тридцати пяти лет, и наша задача не допустить их не только к руководству страной, но даже самым захудалым колхозом. Всему свое время, - подытожил я. Мои слова произвели впечатление, Лаврентий Павлович успокоился.
Несмотря на то, что Берия никого не предупреждал о своем визите, у трапа самолета нас встречал первый секретарь Харьковского обкома партии Николай Викторович Подгорный со свитой. Берия негромко ругнулся, но вел себя сдержанно. Поздоровались, представились, доложили цель своего визита. – Для вас уже готовы лучшие номера в гостинице «Харьков», - доложил первый секретарь. Был уже вечер, поэтому мы согласились отправиться туда, а завтра с утра приступить к работе и начать с Харьковского тракторного завода. Кортежем из четырех машин нас проводили до самой престижной гостиницы в городе.
Гостиница «Харьков» находилась в самом центре города, на площади Дзержинского. Дорога из аэропорта была не близкой и Лаврентий Павлович, как мне показалось, спокойно спал на заднем сидении бронированного «ЗИС-115». Я негромко вышел на связь с Другом, и, убедившись, что он рядом, тоже немного поспал. Номер в гостинице был действительно хороший, «Люкс» со всеми удобствами. На первом этаже, в ресторане Подгорный организовал шикарный ужин. Берию боялись действительно все, как в наших фильмах, от первых секретарей до официантов. Старались угодить по первому разряду, и не дай Бог, что не так. Но Лаврентий Павлович повода для такого угодничества к своей персоне не давал, был непривередлив в еде и достаточно скромный в общении. Я старался больше молчать и не привлекать внимания к своей персоне. Но без излишнего внимания тоже не остался, особенно когда Берия представил меня как лучшего друга вождя.
Утром я рассмотрел Харьков при дневном свете. Город был такой же красивый, чистый и ухоженный, как и в наше время. Я узнавал знакомые дома, построенные в классическом архитектурном стиле, невероятной красоты соборы и храмы, улицы и проспекты. В преддверии новогодних праздников город был особенно красив. Новогодние украшения были везде - на витринах магазинов, фасадах домов, столбах освещения и административных зданиях. А в самом центре главной площади города светилась разноцветными огнями высокая, красивая и нарядная Новогодняя ёлка.
Дорога на ХТЗ проходила по знакомому Московскому проспекту. На проходной нас встречал директор завода Пашин Михаил Андреевич. Подгорный нас представил. По большей части меня. Берию мало кто не знал в Советском Союзе. Пробыли мы на тракторном почти до самого обеда. В первую очередь познакомились с выпуском новых танков «Т-54» и тракторов «ДТ-54». Конечно, для меня было забавно смотреть на танк, который Максим Перепелица брал с помощью шинели и штыка, и на трактор, на котором пахал целину Иван Бровкин. Но я не подавал вида, хвалил и пожимал руки рабочим и начальникам цехов. Берия же наоборот, был невозмутим и малословен. А своим пенсне, надвинутой на лоб шляпой и крючковатым грузинским носом, только вызывал страх и неуверенность у присутствующих.
Затем мы посмотрели перспективные планы, побеседовали с ведущими конструкторами и инженерами. Здесь уже больше Лаврентий Павлович владел инициативой. Задавал вопросы, переспрашивал. Чем-то был доволен, чем-то нет. В конечном итоге он похвалил руководство, и мы взяли курс на Авиационный завод.
В сборочном цехе мы познакомились со сборкой нового реактивного истребителя «МИГ-15», в конструкторском бюро с перспективным пассажирским самолетом «ТУ-104». Поговорили о будущих проектах, качестве сборки и претензиях со стороны военных приемщиков. В конечном итоге Лаврентий Павлович тоже похвалил руководителей, конструкторов и инженеров, и с чувством выполненного долга мы уехали отдыхать. По дороге на ужин я с печалью в душе и горечью в сердце подумал о том, что в наше время оба эти завода-гиганта, практически стоят. Строения рушатся, а народ из-за безработицы нищает. Почти шепотом, рассказал об этом Лаврентию Павловичу. В ответ услышал знакомые от Сталина грузинские ругательства, но сути их не понимал, так как грузинский язык не изучил.
На этот раз Николай Викторович Подгорный организовал ужин в знаменитом и шикарном Харьковском особняке на улице Иванова 35. Ранее я слышал об этом, известном каждому жителю города, пристанище для высших партийных элит, но побывать здесь даже не мечтал.
На следующий день мы посетили еще два крупных промышленных предприятия города Харькова, ХТГЗ и ХЭМЗ, турбогенераторный и электромеханический заводы. До недавнего времени они были соединены в одно предприятие, поэтому находились практически рядом и по одному почтовому адресу, Московский проспект 199. Здесь мы познакомились с производством мощных турбин, трансформаторов и электромоторов для тепловых электростанций, а также генераторов различных мощностей, крупнопанельных электрических щитов и пультов. Рабочая атмосфера здесь была на высшем уровне. Руководство добросовестно выполняло все обязательства, как по заработной плате, так и по социальным льготам и гарантиям. Никаких жалоб со стороны тружеников мы не услышали.
По дороге в обком партии меня опять посетили грустные мысли. В нашем мире Харьков был третьим по величине индустриальным, научным и транспортным центром СССР, после Москвы и Ленинграда. А что сейчас? Опустевшие цеха и целые заводы, массовая безработица, вместо самолетов детские коляски, вместо велосипедов игрушечные машинки, вместо знаменитых фотоаппаратов «ФЭД» дешевые мыльницы. Нет, допустить развала СССР и краха экономики в этом мире допустить нельзя. Так я мысленно подвел итоги после своих раздумий.
В обкоме партии мы изучили статистику зарплат, пенсий и социальных выплат населению города и области, объемы безработицы и обеспечение жильем, а также научный и культурный потенциал города Харькова. В целом показатели были очень хорошие, но для понятия – «социалистический образ жизни» еще недостаточные. Лаврентий Павлович подвел итоги нашего визита, похвалил руководство обкома партии и поздравил с наступающим Новым, 1953 годом.
На следующее утро, 28 декабря 1952 года мы вылетели в город Саратов. Лететь было примерно два часа, и у меня появилась возможность ввести в курс дела Лаврентия Павловича о событиях, которые произошли в нашем мире с 1953 по 1964 год, и о материалах, с которыми сейчас работает Иосиф Виссарионович Сталин. В салоне самолета мы были одни, поэтому и мой рассказ, и эмоциональные реакций Берии никто не видел и не слышал. А реакции были самые бурные и шумные. Я снова наслушался грузинских ругательств, особенно когда он узнал о своем расстреле в декабре 1953 года. Пришлось успокоить, еще раз напомнить, что это произошло уже давно и в другом мире, и что Сталин уже работает над вопросом как максимально снизить вероятность повторения этих событий. Но угрозы в адрес Хрущева, типа – «Я его задушу вот этими рукам», продолжались еще долго.
Я попросил Лаврентия Павловича рассказать о развертывании двух колец противовоздушной обороны вокруг Москвы. Я знал, что он лично курировал строительство, и благодаря ему, строители, конструкторы, монтажники и испытатели ни в чем не нуждались. Он довольно подробно рассказал о строительстве позиций, испытаниях зенитных ракетных комплексов «Беркут». А также, о планируемой в апреле 1953 года постановке на боевое дежурство первых зенитных ракетных полков. Я знал, что до ареста Берии в нашем мире, комплекс так и назывался – «Беркут», а затем его переименовали в «С-25». В его разработке непосредственно и активно принимал участие сын Лаврентия Павловича, Серго.
Я рассказал об этих объектах ПВО в нашем мире, о их надежности и долговечности, а также о перевооружении на новые зенитные ракетные комплексы в восьмидесятые годы. И конечно о том, что мне лично удалось послужить в полках дальнего кольца ПВО Москвы с 1987 по 1996 год. Не мог не рассказать и о самых современных системах противовоздушной обороны в нашем мире, их боевых возможностях и маневренности, а также о мощной системе противовоздушной обороны Советского Союза, её краха после развала СССР и нынешнем постепенном восстановлении. Берия слушал внимательно, однако без горячих эпитетов тоже не обошлось.
Возле трапа самолета нас встречал первый секретарь Саратовского обкома КПСС Борков Геннадий Андреевич. После знакомства мы сразу решили перекусить в гостевом зале аэропорта, а затем отправились на Саратовский авиационный завод. В сборочном цеху было не менее интересно, чем в Харькове. Нам показали поэтапный процесс сборки первого реактивного истребителя конструкции Лавочкина - «Ла-15», а также знаменитого, многоцелевого вертолета «Ми-4». Я знал историю использования этой машины в народном хозяйстве СССР в качестве пассажирского, санитарного, пожарного, а также для работы в условиях крайнего севера. Незаменимый был труженик, установивший семь мировых рекордов.
В конструкторском бюро, проходя мимо одного из кульманов, меня привлек чертеж с очень знакомыми очертаниями. Подошел ближе и ахнул. Это был чертеж управляемой ракеты зенитного ракетного комплекса С-75, на котором я в свое время отслужил почти десять лет и был непосредственным участником как минимум тридцати боевых пусков этих самых ракет. Рассказал сразу же Лаврентию Павловичу о неожиданно найденном чертеже. Сроки никак не подходили для разработок и производства этих изделий, надо как минимум еще года четыре, подумал я, и задал вопрос сопровождающему нас начальнику конструкторского бюро. Его ответ меня полностью удовлетворил. Он объяснил, что на базе завода в перспективе будет налажен выпуск зенитных управляемых ракет под руководством главного конструктора Грушина Петра Дмитриевича. А этот чертеж он сам лично привез и долго над ним работал. Уж кого-кого, а Грушина и его ракеты всех модификаций я знал, восхищался и ценил.
Вечером пришлось отвечать на вопросы Лаврентия Павловича и о других наших выдающихся конструкторах зенитных ракетных комплексов - Александре Андреевиче Расплетине, Борисе Васильевиче Бункине, Александре Алексеевиче Леманском. Берия записывал. Я надеялся, что эти записи он ведет только исходя из хороших побуждений и замыслов.
На следующий день мы отработали в обкоме КПСС по тем же вопросам, что и в Харькове, и сделали вывод, что Саратов по многим позициям от Харькова отстает. Лаврентий Павлович подробно проанализировал это отставание с партийным руководством, наметил конкретные сроки устранения недостатков и первоочередные задачи.
Утром 30 декабря мы вылетели в Сталинград, последний пункт нашей недельной командировки. Берия планировал здесь пробыть только один день, чтобы 31 числа вылететь в Москву и встретить Новый год на дальней даче Сталина, куда тот пригласил перед нашим отъездом и меня. Я с благодарностью принял тогда его приглашение, хотя где находится дальняя дача вождя, даже понятия не имел. Но узнать, как можно быстрее о принятых им решениям по результатам работы с моими материалами не терпелось.
В Сталинграде мы посетили недавно начавшееся строительство Сталинградской ГЭС. Первый секретарь Сталинградского обкома КПСС, Гришин Иван Тимофеевич, рассказал нам о перспективной мощности электростанции, планируемой высоковольтной линии на 500кВ «Сталинград – Москва» и на 800 кВ «Сталинград – Донбасс». Нам показали строительную площадку, всю имеющуюся технику, а также размещение инженерно-технического персонала и рабочих. Со многими из них мы побеседовали и остались довольны, как силой духа, так и патриотизмом в достижении поставленных целей. В обкоме партии, как и в двух предыдущих городах, ознакомившись со статистикой, Берия похвалил лично Гришина и его заместителей, но отметил, что от Харькова Сталинград пока отстает, хотя и не так сильно как Саратов.
Далее мы, где на машинах, где пешком прогулялись по городу, оценили новостройки, побеседовали с простыми жителями. По дороге в гостиницу я минут двадцать рассказывал Лаврентию Павловичу о Сталинградской битве в нашем мире, полном разгроме немецких войск и пленении фельдмаршала Паулюса. Затем рассказал о нашем Мемориальном комплексе «Мамаев курган», крупнейшем в мире монументе «Родина-мать» и всех остальных композициях. Но в этом мире войны не было. А, следовательно, не было разрушенного до основания города, не было сотен тысяч погибших солдат и мирных жителей, не было и мемориала «Мамаев курган». Но Берия так заинтересовался моим рассказом, что потребовал привезти в следующий раз фотографии и документальный фильм о Сталинградской битве и знаменитом мемориале.
В аэропорту «Внуково» нас встречал знакомый «Опель» Берии. Было 11 часов утра. До дальней дачи, как сказал Лаврентий Павлович, было часа два езды, поэтому я удобно устроился на мягком заднем сидении, и уснул почти сразу же, как мы тронулись. Берия в этот раз сел на переднее сидение и просматривал почту и документы, которые доставил ему водитель. Проснулся я от сильной качки машины на ухабах, ехали по проселочной дороге. На часах было уже 13.30. – Ничего себе поспал, - подумал я, и спросил где мы, и долго ли еще осталось. – Мы в дальнем Подмосковье, - ответил Лаврентий Павлович. – Только что проехали бывшее поместье графа Владимира Орлова. Народная молва гласит, что эту усадьбу ему подарила лично Екатерина Великая и назвала её «Отрада». Здесь же, в пределах двадцати километров, находится поместье другого его брата - Фёдора, тоже с красивым названием - «Нерастанное», - с ноткой знатока истории пояснил Берия.
Я чуть не обомлел от услышанного, так как понял, где именно мы находимся. Сердце заколотилось так, что я ощущал его биение даже на слух. Мы находились в некогда родных и знакомых мне местах. В пяти километрах отсюда я два года служил после академии в должности командира зенитного ракетного дивизиона. И именно сейчас, на этом месте готовится заступить на боевое дежурство зенитный ракетный полк дальнего кольца ПВО Москвы. Теперь я точно знал, на какую мы дачу едем, и где будем встречать Новый 1953 год. В своё время и в своем мире я часто проезжал на военном Уазике мимо этого, загороженного высоким забором объекта особого значения. Местные жители столько рассказывали баек, связанных с этим местом, что их впрямь можно было принять за страшилки и ужастики. Но случай, когда Раиса Горбачева приказала выпустить пятнистых оленей из находящегося на территории загона, пришелся как раз на время моей службы в этих местах. Это обсуждалось тогда и местными, и приезжими.
Все эти воспоминания и мысли пронеслись у меня в голове в одно мгновение, но Берию я решил пока не посвящать в свои переживания от того, что оказался в родных местах. Через минуту мы подъехали к воротам дачи. Из помещения контрольно-пропускного пункта вышли два военнослужащих в форме лейтенанта и сержанта МГБ. Лейтенант был безоружен, а у сержанта на ремне, в положении изготовки к стрельбе, висел новенький автомат Калашникова. – Серьезная охрана, - подумал я. Узнав в лицо приехавшего гостя, лейтенант дал команду открыть ворота.
То, что я увидел, поразило меня сразу. Такую красоту окружающей природы и внутреннего убранства территории мне приходилось видеть не часто. Высоченные корабельные ели, столетние сосны и дубы поражали своим великолепием и формировали естественный природный аромат. Дышать было легко и приятно. Здание дачи очень напоминало по размерам и архитектуре ближнюю дачу в Кунцево. Была зима, но окружающая обстановка впечатляла. Я представил как здесь красиво летом. Лаврентий Павлович, судя по всему, был доволен, обратив внимание, как я широко раскрытыми глазами рассматриваю окружающую красоту.
У центрального входа было, по-праздничному, нарядно и светло. Горели разноцветные гирлянды, окна были украшены, вырезанными из бумаги снежинками и сказочными фигурками, несколько ёлок были наряжены новогодними игрушками и золотистым дождиком. А чуть поодаль я заметил небольших размеров огороженный каток, который заливали водой работники обслуги. – Придется покататься на коньках, Сталин однозначно прикажет, - подумал я.
А как же было уютно внутри. Потолки в некоторых залах достигали десяти метров. В зимнем саду было настоящее лето, а эксклюзивных растений было не пересчитать. В большой столовой стоял стол, за которым можно было разместить не менее 50 человек. Здесь уже кипела работа по сервировке, поэтому мы с Лаврентием Павловичем не стали мешать трудившимся женщинам, и по его предложению вернулись на улицу прогуляться по территории.
- Гости начнут съезжаться часам к семи вечера, - сообщил Лаврентий Павлович, - поэтому мы располагаем уймой времени, чтобы прогуляться, перекусить и отдохнуть. Мы не спеша шли по аккуратно очищенным от снега тропинкам, всё дальше удаляясь от дома. Берия показал два пруда, в одном из которых разводили карпа, толстолобика, плотву и карася, а в другом хищную рыбу – судака, щуку и окуня. Третий пруд, а точнее сказать большой бассейн, был в отапливаемом помещении и под постоянным присмотром обслуживающего персонала. Здесь круглый год разводили форель и осетра.
– На территории находится несколько родников с очень чистой, вкусной и полезной водой, - сказал Лаврентий Павлович, и предложил пройти к самому целебному. Оборудование родника мне очень понравилось. Под симпатичным мраморным навесом находился главный грот с каменной львиной головой, из которой пульсирующей струей лилась вода. В небольшом шкафчике находилась на любой вкус посуда для питья, от граненых стаканов, до больших фарфоровых чашек и кружек. Чистота вокруг была идеальная.
После прогулки мы зашли в малую столовую, перекусили, а далее Берия предложил хотя бы часик поспать перед Новогодней ночью и проводил меня в одну из гостевых спален. Коридор, по которому мы шли, поразил меня своей длиной и дугообразной формой. Вдоль стен располагались двери в спальни, в одну из которых меня и поселили. Комната была небольшая, но уютная, со всеми удобствами и примыкающим санузлом.
Разбудил меня негромкий стук в дверь. На часах было 18.00. Открыв дверь, я от неожиданности оторопел. Горничная принесла мне новую форму, нижнее белье, носовые платки и мужскую парфюмерию. Поблагодарив, начал рассматривать обновки. Белый закрытый китель, с накладными карманами на груди, темно-синие брюки навыпуск, нательная белая рубашка, черные ботинки, носки. Ордена уже были приколоты. Я сначала удивился, но потом вспомнил, что многие высшие чины в армии заказывали дубликаты государственных наград, чтобы не заниматься лишними процедурами перевешивания с одной формы на другую. Помылся, побрился, переоделся. Посмотрев в зеркало, остался доволен своим внешним видом.
Снова постучали. В точно такой же форме, но в маршальских погонах вошел Лаврентий Павлович. Осмотрев меня с ног до головы, довольно кивнул и пригласил пройти в большой зал. Начинали съезжаться гости. Я спросил, много ли будет гостей? – Не волнуйся, ответил Берия, - только самые приближенные к вождю люди. Ну, и с женами конечно. - В большом зале было нарядно, как и подобает на Новогоднем балу. Вдруг глаза у Лаврентия Павловича заискрились, забегали, и он лихо помчался к парадному входу. Приехала Нина Теймуразовна. – И никакой вовсе он не бабник, как показывают в нашем кино, а любящий муж, - подумал я, и тоже пошел навстречу, уже знакомой мне из 1941 года женщине. Она узнала меня сразу, наградила комплиментом за мой внешний вид в военной форме, и разрешила поцеловать ей руку.
Гости прибывали почти до девяти часов вечера. Как и предполагал Лаврентий Павлович, приглашенных было немного. Среди них я узнал семейную пару Ворошиловых, Буденных, маршалов Жукова и Рокоссовского с супругами. Было и несколько незнакомых мне пар. Василий с женой и Светлана с мужем приехали на одной машине. Детей передали в руки надежным воспитателям и отправили в специально оборудованную детскую. Там было всё, и подарки, и дед Мороз со Снегурочкой, и большая нарядная ёлка. Всего в этой комнате находилось уже порядка двенадцати детишек. Радостный детский визг и крики, доносившиеся оттуда, придавали всем веселье и праздничное настроение.
На небольшом автобусе приехали музыканты и несколько эстрадных артистов. Среди них, известные Тарапунька и Штепсель, Сергей Яковлевич Лемешев – лирический тенор и оперный певец, а также небольшая группа из танцевального ансамбля Игоря Моисеева. Сталин приехал последним, и привез с собой всем известную пару – Любовь Орлову и Григория Александрова. Заметив среди гостей меня, он подвел Любовь Петровну и Григория Васильевича ко мне и представил меня как давнего друга и соратника по революционной борьбе. Им было по пятьдесят, но выглядели молодыми, красивыми и жизнерадостными. Они тоже сделали мне комплимент относительно внешнего вида, чего я никак не ожидал. Сталин тихонько мне шепнул, что все деловые разговоры переносятся на завтра, на 15 часов. Я понятливо кивнул.
Праздник был незабываемый. Сначала за столом проводили Старый год, затем было несколько номеров из репертуара праздничного концерта. После встречи Нового 1953 года веселье достигло своего пика. Были и смешные маски, и розыгрыши лотереи, и комические номера, серпантин, конфетти и танцы. Мне удалось станцевать полтура вальса с Орловой, пока у меня её не отбил Рокоссовский. Потанцевал с Ниной Теймуразовной и с супругой Рокоссовского, Юлией Петровной. Любовь Орлова спела несколько песен, в том числе и из знакомых всем фильмов, «Веселые ребята» и «Волга-Волга».
Веселье закончилось к пяти утра, всех развели по приготовленным гостевым номерам, и наступила полная тишина, за исключением тихого звона убираемой посуды и негромкого разговора обслуги. Я проспал часов до 11 утра, затем привел себя в порядок, оделся и пошел к целебному роднику со львом. Какое же было моё удивление, когда я там застал не только генералов, но и маршалов. Всем хотелось попить этой целебной, холодненькой и отрезвляющей водички. Из разговора Жукова и Рокоссовского мне удалось невольно подслушать о перестановках в ЦК, опале на Хрущева и Брежнева, а также о страхе перед новыми сталинскими расправами над членами ЦК и Политбюро. – Значит, сработало, - подумал я. Но надо узнать об этом от самого Сталина.
Ровно в 15 часов нас с Лаврентием Павловичем пригласили в малый кабинет вождя. Был на этой даче и большой кабинет, но Сталин любил работать именно в этом. Иосиф Виссарионович тепло поприветствовал нас, выслушал краткий доклад Берии об итогах нашей поездки, а затем рассказал о своих впечатлениях после изучения моих материалов и просмотра фильмов. – Материалы и фильмы о произошедших событиях в вашем мире глубоко меня тронули, - начал он. – Я долго думал над тем, какие меры нам необходимо принять, чтобы не допустить подобного здесь, в нашем мире. Еще не всё оформлено документально, но основная часть моих решений уже подготовлена, и буквально с завтрашнего дня нам предстоит очень непростая, но важная работа на всех уровнях, - подчеркнул он.
- В течение всего предстоящего года мы должны провести полную переаттестацию и чистку партийных рядов от зажравшихся и потерявших доверие народа партийных руководителей, продолжал он. – Иначе нам социализма не построить. Конечно, репрессии и расстрелы больше не будут применяться нами в этой работе. Но беспощадно снимать с должностей, отправлять на дальнюю периферию, а в особых случаях и вообще, пожизненно запрещать занимать руководящие должности будут нашими руководящими принципами. С этой целью, тебе, Лаврентий, предстоит создать и возглавить расширенную комиссию из состава самых преданных представителей КПСС, МВД и МГБ.
- Сталин продолжал: - Мною уже подписан указ о снятии с должностей секретарей ЦК Хрущева и Брежнева, и о назначении Никиты Сергеевича Первым секретарем ЦК КПСС Якутской АССР, а Леонида Ильича Первым секретарем Магаданского обкома партии. Хрущев уже прибегал ко мне в кабинет и слезно умолял объяснить причину такого недоверия. Но я уже довольно насмотрелся на его крокодильи слезы. А этих зажравшихся комсомольцев и потенциальных предателей, Шелепина и Семичастного, я отправил руководить комсомолом на всесоюзных ударных стройках. Одного на Сталинградскую, второго на Куйбышевскую ГЭС, - закончил Иосиф Виссарионович.
Берия попросил вождя посмотреть фильмы, которые упоминал Сталин. На что Иосиф Виссарионович ему ответил, - конечно, дам, увидишь, как из тебя там сделали английского шпиона и врага народа, а еще интереснее, как тебя Никита грубо и без сомнения расстрелял. – А может его всё же уничтожить, чтобы и следа не осталось? – спросил Лаврентий Павлович. – Мы обещали нашему другу, - Сталин посмотрел на меня, - что ошибок тридцатых годов повторять не будем. Тем более, сейчас идет масштабная перепроверка дел политических заключенных и уже массово освобождаются из заключения тысячи невинно осужденных.
В дверь постучал комендант дачи и попросил Лаврентия Павловича пройти к супруге. - Нина Теймуразовна плохо себя чувствует и просит вас подойти, - доложил он. Оставшись с вождем наедине, и убедившись в его хорошем расположении духа, я задал последний вопрос, который меня волновал в эту встречу. – Как долго вы планируете руководить страной, Иосиф Виссарионович, и есть ли у вас кандидаты в преемники, - спросил я. Сталин, наверное, ожидал такого вопроса, поэтому без какого либо напряжения и злобы ответил. – Думаю дотянуть до 78 лет, а там дальше будет видно. По поводу преемника пока однозначных выводов не сделал, но анализирую и размышляю. Так что приезжай года через четыре, и мы обсудим все дальнейшие планы, - подытожил он. Я остался доволен его ответом, попрощался и еще раз напомнил об экстренной связи в непредвиденных ситуациях. Затем зашел в свой номер, переоделся в свою исходную гражданскую форму одежды, которую сюда доставили заблаговременно, попрощался с Берией и его супругой, а также со всеми, кого встретил по пути к выходу.
Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул свежего лесного воздуха и вызвал Друга. Через минуту мы взлетели в невидимом режиме над уникальным и знаменитым объектом в обоих мирах – дальней дачей вождя народов. Я не имел права улететь, находясь рядом и не посмотрев на позицию и военный городок войсковой части 52031 в этом мире, которые стали мне родными в нашем мире во время моей службы. С высоты 20 метров узнал практически всё, даже особо не приглядываясь. Отличия были только на боевых позициях. При мне уже не было позиции радиолокационного центра наблюдения, а стартовая позиция была переоборудована под более современный ЗРК С-300.
Зато жилой городок не отличался абсолютно. Те же казармы, штаб, столовая, строевой плац, автопарк, санитарная часть. Те же двухэтажные дома, котельная, водонасосная, магазин, почта. В жилой зоне отличались только финские домики, которые сейчас были жилыми и заселенными, а в мои годы жить в них уже было невозможно. Да и штаты дивизиона были существенно меньше, чем полковые, и нам для обеспечения семей офицеров и прапорщиков жильем хватало и двухэтажек. Мы опустились до высоты 10 метров, чуть ли не касаясь верхушек елей и берез. Всё в городке жило и двигалось. Вот школьный автобус повез детей в школу, наверное, в Нерастанное. Вот у магазина группа женщин что-то активно обсуждает, наверное, чего-то не завезли из военторга. Вот детишки катаются на санках с горки и весело щебечут.
Вся эта картина навеяла мне воспоминания о моей службе и жизни в этом городке. Как нелегко приходилось, кроме боевой готовности, нести на плечах тяжелую ношу старшего жилого городка, отвечая за всё. За работу котельной и теплотрассы, водонасосной и водоснабжение, энергообеспечение, перевозку школьников, доставку товаров из военторга и работу магазина. А также за основную и прилегающую территорию, пропускной режим и охрану, первую медицинскую помощь, общий порядок и дисциплину в городке. С этими неоднозначными воспоминаниями я сделал еще пару кругов над жилым городком с благозвучным позывным «Доброта», и взял курс на свой мир. Время приземления я выбрал на тот же день, что и улетал, только на один час позже.
Как всегда, улыбающийся Юрий, ждал моего приземления у нашего любимого озера. Поприветствовав друг друга, мы пошли к нашей лавочке. Я хотел было начать отчет о завершенном путешествии, но Юрий жестом остановил меня, объяснив, что за нами вылетел космолет из главного мегаполиса, и что меня приглашают на заседание Высшего совета арексян. – Там и отчитаешься, - сказал Юрий, - а о том, что твоё путешествие прошло успешно, и с нужными для нас результатами, я уже прочитал в твоих глазах.
Ноябрь у нас был необычный, рано выпал снег и немного подмораживало, но Юрий был в легкой одежде и без головного убора. - Такая температура воздуха очень комфортно переносится нашими жителями, - прочитав мои мысли, объяснил он. – Теплее одеваться мы начинаем, когда столбик термометра понижается ниже десяти градусов.
Космолет приземлился почти бесшумно и в невидимом режиме. Юрий показал мне этот корабль, выведя на одно мгновение его из невидимки. Очертания этого летательного аппарата показались мне знакомыми. Вопрос родился моментально. – Вы случайно не консультировали Джорджа Лукаса на съемках его «Звездных войн»? – спросил я. Юрий улыбнулся, но ответил отрицательно. – По всей видимости, у Лукаса чувство воображения развито на порядок выше, чем у остальных землян, - констатировал Юрий. Он в своем творчестве угадал не только формы наших самолетов и летающих машин, но и много других наших технических устройств. Но из арексян с ним никто не контактировал, хотя знакомы с ним многие из наших представителей, живущих в Америке.
Люки космолета открылись и мы с Юрием заняли свои места. – Согласно купленных билетов, - пошутил я, садясь на удобное, мягкое кресло, и в ту же минуту ощутив автоматическое защелкивание ремней безопасности. Внутри всё было обозримо, и я некоторое время с интересом рассматривал приборы, рычаги и другие устройства. Но снаружи корабля видимость исчезла сразу после нашего бесшумного старта. Абсолютно никаких перегрузок, о которых рассказывает наша космонавтика, я не ощущал до окончания полета. А за несколько минут до посадки открылись невидимые защитные шторки, и я увидел с расстояния примерно 5-10 километров главный Космический мегаполис наших друзей.
И снова чувство дежавю. Я начал вспоминать, где я мог видеть такую огромную и красивую космическую станцию. – А здесь ты совершенно прав, - прервав мои мысли, произнес Юрий. - Один из наших представителей работал в составе съемочной группы фильма «Стартрек: Возмездие», и с разрешения нашего Верховного нарисовал режиссеру, Джею Абрамсу, примерный вид крупной космической станции. Она в фильме и получилась очень похожей на наш мегаполис. – Такое сотрудничество делает вам честь, - с удовлетворением отметил я.
Совершив посадку на одну из специальных платформ, мы вышли из корабля и тут же попали в руки очень симпатичных роботов. Нас развели по разным кабинкам, и как я понял впоследствии, провели на нас полную санитарную обработку. Не успел я и ахнуть, как два робота очень бережно сняли с меня всю одежду, вымыли в очень ароматном душе, типа «шарко», затем за секунды высушили созданным в кабинке теплым воздухом, и одели в легкий, светлый комбинезон. Я вспомнил, что видел такую одежду на мужчинах в Атлантическом мегаполисе. Из кабинок мы с Юрием вышли одновременно. Нас посадили в кабину прозрачной капсулы, находившейся в огромной стеклянной трубе, и почти как в аквапарке, мы помчались по ней, не ощущая ни скорости, ни перегрузок, кроме легкого ветерка и приятного запаха.
Когда остановились, нас снова встретили роботы, провели в огромный светлый зал и усадили на прозрачные фигурные кресла. Через несколько минут в зал вошел Верховный в сопровождении двух ассистентов и порядка десяти членов Совета. Мы с Юрием встали. Узнать его было нетрудно. Выдавали крупная фигура, стройная осанка, впечатляющий взгляд и комбинезон золотистого цвета. Он поприветствовал нас, уже знакомым мне похлопыванием по щекам, и пригласил садиться. Далее, с интересом посмотрел на меня, и попросил, как можно более подробно, доложить об итогах последнего путешествия в параллельный мир и принятых там решениях.
Я докладывал не менее двадцати минут. Верховного интересовали все подробности, вплоть до социально-экономической обстановки в Харькове, Саратове и Сталинграде, а также средняя статистика по этим показателям во всей стране в целом. Приведенные мною цифры пока оптимизма не внушали. Закончил я свой доклад эпизодом расставания со Сталиным, и его решением остаться у руководства Советским Союзом еще порядка четырех лет. Верховный поблагодарил меня за обстоятельный доклад и сообщил, что теперь они смогут прослушивать все мои разговоры в том мире при помощи космического ретранслятора и микроэлемента в моём ухе.
Прозвучал сигнал на его мониторе, и после изучения поступившей информации Верховный огласил результаты обработки представленных мною данных. – С такими показателями, - сказал он, - потребуется не менее пятидесяти лет для решения в стране главного вопроса – построения развитого социализма. Это приемлемые сроки, но усилия в достижении этой цели необходимо наращивать постоянно, и растущими темпами. Руководить этими процессами должны умные, компетентные и преданные люди на всех участках, от председателя колхоза до руководителя страны, - сделал он вывод.
Обращаясь ко мне, Верховный попросил глубоко проанализировать все процессы в Советском Союзе, определить кандидатов на высшие руководящие посты, вплоть до конца девяностых годов. Рассмотреть и утвердить с руководством страны основные направления в экономическом и социальном развитии на этот период, учесть допущенные ошибки, как объективные, так и субъективные. Помнить и о международных отношениях, соблюдении всех, подписанных ранее деклараций и соглашений. – Мы, с помощью наших вычислительных систем, постараемся выдать вам рекомендации в решение этой задачи, - подвел он итог. После этого еще раз поблагодарил меня за работу, и пожелал успехов в нашем общем деле.
До обратного вылета у нас с Юрием оставалось примерно два часа, и он согласился провести для меня экскурсию по этому волшебному космическому городу. Который раз мне пришлось удивляться и восхищаться увиденными шедеврами космических конструкций, элементами сказочных архитектурных композиций, искусственно созданной гравитацией и живой природой. Жизнь в этом далеком от земли космическом мегаполисе была счастливой, радостной и благополучной. Это было видно по лицам проживающих здесь жителей, как взрослых, так и детишек. Движение автомобилей, космолетов и других летательных аппаратов было разрешено только в воздухе, а внизу, на улицах и тротуарах только для пешеходов. Исключение составляли скейтборды на воздушных подушках, на которых дети рассекали над поверхностью очень умело и виртуозно.
Юрий вкратце рассказал мне технические способы создания искусственной гравитации и живой природы, но я мало чего понял из его разъяснений, хотя виду не подал. Перед убытием на стартовую площадку мы зашли в заведение, типа нашего кафе, и плотно пообедали. Затем снова сели в капсулу и через несколько минут были на стартовой площадке. Те же роботы, но уже без санитарной обработки, переодели нас в нашу, обработанную и отутюженную одежду и подвели к космолету. Стартовали мы так же бесшумно и в невидимом режиме, а примерно через сорок минут приземлились у нашего озера.
Перед очередным полетом в параллельный мир мне пришлось несколько дней повторять историю о важнейших событиях, происходивших в нашем мире в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого столетия. Вспоминать ключевые эпизоды в экономике, науке и культуре, ведущих политических деятелей на международной арене и в Советском Союзе. Я понимал, что кардинально изменив историю в 1941 году в параллельном мире, все последующие события не могут быть отождествлены с нашим миром, но высокая вероятность повторения некоторых из них всё-таки существовала. Сталину я в прошлый раз предоставил все материалы о пятидесятых годах, поэтому надеялся, что его международный авторитет и влияние помогут не допустить негативных явлений в мире, и наоборот продвинуть всё прогрессивное и положительное.
После того как я наработал необходимый материал для нового путешествия в параллельный мир, решил посоветоваться с Юрием и рассказать ему примерный план моей работы и тематику моих бесед со Сталиным и возможным его преемником. Юрий положительно оценил мою работу и дал несколько полезных советов. Дату визита мы выбрали на 14 ноября 1957 года, исходя из соображений, что к тому времени в СССР сложится устойчивая кадровая политика, и на руководящих постах будут самые достойные и талантливые руководители. Полет я назначил на следующий день и предложил Юрию не провожать меня на этот раз, в связи с тем, что связь у нас теперь была налажена в обоих мирах, и проконсультироваться с ним я смогу в любое время.
В три часа дня 14 ноября 1957 года я вошел в приемную Сталина. Александр Николаевич Поскребышев явно постарел, но встретил меня как всегда приветливо и учтиво. Кивнув на кабинет вождя, сказал, что тот меня давно ждет. Затем открыл дверцу шкафа и представил мою новую военную форму с погонами генерал-полковника. – О, расту, - отметил я, рассматривая все виды моего обмундирования: зимнего, летнего, повседневного и парадного. Поскребышев попросил меня переодеться, так велел Сталин, и вручил новое удостоверение личности, в котором я значился старшим военным советником товарища Сталина. Я надел повседневную форму, посмотрел в зеркало, и не найдя изъянов, смело вошел в кабинет к вождю.
Сталин заметно сдал с момента последней нашей встречи, но выглядел здоровым и работоспособным. - Значит, наше лекарство действует, - подумал я и громко поздоровался: «Здравия желаю товарищ Верховный Главнокомандующий». Иосиф Виссарионович встал из-за стола, с добродушной улыбкой подошел ко мне и поздоровался. – А я уже заждался, - произнес он, - пора нам вершить дальнейшие планы. – Так точно, - ответил я, - надеюсь, что время я выбрал подходящее, ничего не упустил и не опоздал.
Иосиф Виссарионович пригласил меня за стол, а сам позвонил Поскребышеву и велел вызвать Вячеслава Михайловича Молотова. Я однозначно понял кого вождь выбрал себе в преемники, и в принципе был согласен, так как сам неоднократно думал над этой кандидатурой. По всей видимости Молотов уже ждал этого вызова, так как зашел буквально в ту же минуту. – Представляю тебе своего преемника, который с первого января 1958 года приступит к исполнению обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, - произнес Сталин, и после того как мы с Молотовым поздоровались предоставил ему слово.
- Иосиф Виссарионович принял решение выйти на заслуженную пенсию, - начал Вячеслав Михайлович, - но он навечно остается величайшим вождем советского народа и почетным руководителем коммунистической партии Советского Союза. Его решение единогласно было одобрено всеми членами Политбюро ЦК КПСС, как и то, что партия и новое руководство страны будут внимать его советам и предложениям и руководствоваться ими в своей работе. За ним пожизненно будут закреплены все льготы, предусмотренные нашими законами и установленными нормами, - закончил он. Сталин добродушно улыбнулся и подтвердил свое решение уйти на заслуженный отдых, заняться подготовкой предложений к написанию новой Конституции СССР, а также написать несколько книг о теоретических основах социализма.
На пост Председателя Совета министров СССР назначен Алексей Николаевич Косыгин, - продолжал Молотов. – Мы проанализировали его плодотворную работу на этом посту в вашем мире и посчитали, не откладывая, предоставить ему эту должность с 1 января 1958 года. Председателем Президиума Верховного Совета СССР избран Климент Ефремович Ворошилов. За четыре года нам удалось провести переаттестацию и чистку партийных и руководящих работников по всей стране, начиная от председателей колхозов, директоров заводов и фабрик, и заканчивая министрами во всех отраслях народного хозяйства. С небольшой долей вероятных ошибок, в настоящее время 95 процентов руководящего состава страны являются добросовестными, честными и преданными делу партии и народа людьми, - подвел итог Вячеслав Михайлович.
- А теперь перейдем к конкретным результатам, которых нам удалось добиться в стране и мире, - предложил Сталин, и снова предоставил слово Молотову. – В международных отношениях, начал тот, - нам удалось избежать практически всех негативных явлений, которые в пятидесятые годы произошли в вашем мире. Прежде всего, это Холодная война, советско-китайский раскол и создание военных блоков и баз. Венгерское восстание, как вы понимаете, заведомо стало невозможным. Мы помогли свершиться Кубинской революции и возглавить республику Куба лидеру и национальному герою - Фиделю Кастро. Несмотря на это, с Соединенными Штатами Америки у нас сохраняются дружеские, теплые и взаимовыгодные отношения.
В 1956 году президентом США избран Джон Фицджеральд Кеннеди, влиятельный политик и сторонник мирного сосуществования между нашими странами. За исключением честного соперничества между нашими странами в освоении космоса и других областях науки и техники, никаких противоречий и антагонизмов нет. В апреле 1958 года запланирована двухсторонняя встреча лидеров США и Советского Союза в Вашингтоне. С другими странами мира у нас также всё налажено в духе мирного сотрудничества, взаимовыгодных экономических и культурных связей.
На этом Молотов сделал паузу, дав возможность Сталину поговорить по телефону с дочерью Светланой. У неё родился сын, внук вождя, и, находясь с новорожденным на отцовской даче в Кунцево, Света частенько беспокоила отца с различными, даже не особо важными просьбами. Но такова природа женщин. А вождь старался не отказать дочери абсолютно ни в чем. Первенца, дочь, Светлана родила два года назад, и теперь у Сталина было четверо внуков, старший из которых уже через полгода закончит школу.
Далее Молотов доложил о достижениях Советской науки и техники, запуске первого в мире искусственного спутника Земли, который в точности совпал по времени с нашим миром. О запуске космического корабля с собакой на борту. А также о достижениях в использовании мирного атома – спуске на воду первого в мире атомного ледокола «Ленин», подготовке к испытаниям самолета «ТУ- 142» с ядерными двигателями, и о запуске первой в мире атомной электростанции в Обнинске. Мне было приятно слышать обо всех этих достижениях, тем более, что большинство из них по срокам совпадали с аналогичными свершениями в нашем мире.
Дальше Молотов охарактеризовал состояние сельского хозяйства, крупной реорганизации всего аграрного комплекса, освоение новых целинных земель и укрупнении колхозов и совхозов. – К концу шестидесятых - началу семидесятых годов мы планируем перевести не менее девяноста процентов колхозов страны в статус «колхоза миллионера», – отметил он. - В социальной сфере государство также приняло целый ряд мер, повышающих жизненный уровень населения, - заявил Вячеслав Михайлович. – Регулярно повышается заработная плата, принят закон о пенсиях, сокращена рабочая неделя, началось массовое строительство жилья.
Не без интереса было слушать и о достижениях в развитии культуры и спорта, о прошедшем в июле в Москве Всемирном фестивале молодёжи и студентов, дальнейшем подъеме в области театра, кино и телевидения. В конце Молотов поблагодарил наших друзей за открытие новых месторождений газа, нефти и золотоносной жилы. – Наш золотой запас в настоящее время удалось удвоить по сравнению с 1950 годом, а отсюда и первое место в мире по этому показателю.
Я с интересом и удовлетворением выслушал Вячеслава Михайловича, зная, что его слушают в прямом эфире и наши друзья, арексяне. Сталин, по его виду, тоже был доволен докладом Молотова, хотя и сам был давно в курсе всего, чего добилась страна и перспективных планах.
Без стука вошел Поскребышев. Был заметно бледен, но доложил твердым голосом: - Центральный выставочный зал в Манеже захватили вооруженные люди, требуют два миллиона рублей, бронированную машину и самолет с экипажем во Внуково. В заложниках порядка двух сотен человек. Манеж уже окружен милицией, но они требуют в качестве переговорщика сотрудника в ранге не ниже генерала. – Не успел Сталин выругаться, как у меня в наушнике прозвучал голос Юрия. – Езжай, разберись, это в твоих силах. У тебя всё получится, это не самый сложный случай для твоих способностей.
Я, недолго думая, уверенно предложил вождю свои услуги и попросил для этого его машину, а также оповестить милицию, чтобы мне не мешали. Поскребышев успел на ходу надеть на меня военную фуражку. Через пять минут я сидел в бронированном «Паккарде» Сталина, а Другу приказал подстраховать меня сверху проникающим лазерным оружием. Это на всякий случай. Главной целью было без жертв разоружить бандитов и сдать их в руки милиции. Еще через пять минут мы были на Моховой, у центрального входа в здание Манежа. Автомобиль Сталина узнали практически все сотрудники милиции, вытянулись по стойке смирно и ожидали, что из него выйдет сам вождь. Но вышел незнакомый генерал-полковник, и, не обращая ни на кого внимания, уверенно зашагал к центральному входу.
Я абсолютно не волновался, понимая, что это действительно не сложная для меня задача, хотя ни разу еще в таких операциях не участвовал. За исключением мелкого случая с грабителями банка в 1941 году. Отморозки увидели меня изнутри, приоткрыли двери и заставили расстегнуть китель и повернуться, чтобы проверить меня на наличие оружия. У центрального входа их было двое. Оба вооруженные автоматами «Калашникова». Народ в зале был оттеснен к левой стороне помещения. На лицах явный испуг и смятение. – Сколько вас? – спросил я твердым и громким голосом, смотря в глаза одному из террористов. – В-в-восемь, - заикаясь от страха, ответил тот.
Вспомнив Высоцкого, я улыбнулся и громко произнес: «Граждане бандиты! Сейчас все медленно, с поднятыми руками подходите ко мне, складываете оружие у входа, а сами выходите и сдаетесь в руки милиции». В зале воцарилась такая тишина, что было слышно тиканье секундной стрелки на больших навесных часах у входа. Перепуганные заложники смотрели на меня как на идиота, решившего таким образом обезоружить бандитов. В ту же минуту тишина была нарушена приближающимися шагами шести террористов, которые добросовестно выполнили приказ, и двигались медленно и с поднятыми руками. Двое из них были вооружены автоматами, остальная четверка самодельными обрезами.
Народ обалдел от неожиданности, когда всё оружие было свалено у моих ног, а бледные и потерянные бандиты вышли на улицу с поднятыми руками и, не торопясь, зашагали к милицейскому оцеплению. Милиционеры тоже оторопели и стояли с открытыми ртами, пока не поняли, что всё реально и операция успешно завершена. – Ну как? – спросил я у Друга. – Безупречно, - ответил тот. – Из башни Кремля тоже наблюдали за этой картиной.
Вернувшись в кабинет Сталина, я не стал особо реагировать на благодарности за мои действия по нейтрализации террористов, так как не считал это чем-то выдающимся. Молотов посетовал, что у них нет сотрудников с такими способностями, на что я посоветовал пообщаться с Вольфом Мессингом, не исключая того, что он тоже на многое способен. – Да знаем мы его способности, - ответил Сталин. – Но ничего подобного сегодняшнему он пока не совершил, хотя встретиться и пообщаться с ним на эту тему будет не лишним.
Далее у нас зашел разговор об основных событиях в шестидесятые годы в нашем мире. Я предоставил Молотову карту памяти с материалами по шестидесятым годам, а некоторые события того времени прокомментировал лично. Рассказал о достижениях Советского союза в космонавтике, о первом в мире полете человека в космос и дальнейшем освоении космического пространства. О денежной реформе в СССР 1961 года, Косыгинской реформе 1965 года, о первой высадке человека на Луну в 1969. Упомянул и о негативных событиях, Карибском кризисе, войне во Вьетнаме, Пражской весне и забастовке рабочих в Новочеркасске. Особо подробно остановился на убийстве Джона Кеннеди в Далласе в 1963 году.
Слушали меня внимательно. Сталин периодически качал головой, особенно когда я комментировал отрицательные моменты нашей истории. – Надеюсь, что вы всесторонне проанализируете всю информацию, и постараетесь не допустить негативных событий, - отметил я. Вернувшись к вопросу о космосе, я назвал фамилии и имена первых наших десяти космонавтов и попросил, по возможности, сохранить в этом мире очередность и сроки первых полетов, и, конечно, Юрия Гагарина – нашего первооткрывателя и героя.
- Убийства президента США мы, конечно, не допустим, - уверенно доложил я. – Этот вопрос с нашими друзьями пока не обсуждался, но думаю, что после моего возвращения будут приняты конкретные практические решения по данной проблеме. – Безусловно, - прозвучал в наушнике голос Юрия. Я не выдержал и негромко засмеялся от такой неожиданной поддержки. Пришлось объяснять причину моего неадекватного поведения присутствующим. Сталин одобрительно отнесся к решению предотвратить покушение на президента Джона Кеннеди, отметив, что с этим президентом у Советского Союза складываются дружественные и взаимовыгодные отношения. Молотов аналогично положительно отреагировал на это решение, аргументируя при этом и моральными принципами, и тем, что ему за время руководства дипломатическим ведомством приятно работать с Джоном Кеннеди во всех сферах международных отношений.
Я долго думал, рассказывать ли о печальном факте гибели нашего первого космонавта в марте 1968 года. Решение пришло после того, как я вспомнил, что именно в 1957 году Юрий Гагарин окончил Оренбургское военное училище летчиков, и сейчас в звании лейтенанта проходит службу в одном из истребительно авиационных полков в Мурманской области. После этого пришел к выводу, что объявлять об этом трагическом событии не стоит вообще, а попробовать решить эту проблему самому, при помощи своих способностей по воздействию на подсознание человека. Ту же попросил разрешения у Сталина побывать в полку у будущего космонавта, и побеседовать с ним на самые обыденные темы жизни и службы.
Сталин согласился без каких-либо вопросов и препятствий, и дал команду Поскребышеву уточнить точные координаты воинской части, в которой служит летчик Гагарин Юрий Алексеевич. Пока Александр Николаевич ждал ответа из Главного управления кадров Министерства обороны, я рассказал Сталину и Молотову еще о двух, самых главных персонажах из числа руководителей страны, допустивших развал Советского Союза, дальнейший крах и обнищание страны и народа. О Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине. После моего рассказа Иосиф Виссарионович закурил трубку, хотя последнее время старался не курить, а Вячеслав Михайлович, заметно нервничая, выпил залпом почти полный стакан воды.
- В настоящее время они еще неоперившиеся молодые люди, обоим по 26 лет, - добавил я. Один трудится прорабом в строительном тресте на Урале, а второй уже на партийной работе, с прошлого года первый секретарь Ставропольского горкома комсомола. Агрессивных действий по отношению к ним предпринимать не рекомендую, - продолжил я, - но к партийной работе, ни в коем случае не допускать, а к столице тем более. – Сталин тут же предложил некоторое время последить за их деятельностью и карьерой, а в дальнейшем отправить одного к Хрущеву, второго к Брежневу на должности в соответствии с полученным образованием. – Те нормально трудятся в Якутии и Магадане, и пока претензий к ним нет, за исключением постоянных просьб Хрущева вернуться в Москву, - сообщил Иосиф Виссарионович. Молотов, с серьезным видом озабоченного человека, сделал пометки в своей записной книжке.
Вспомнив о Хрущеве, я рассказал о так называемых «хрущевках», типовых пятиэтажках, которые заняли очень важную роль в строительстве жилья в нашем мире в шестидесятые годы. Сталин очень не любил малогабаритное строительство, поэтому услышав об этих инициативах Хрущева, назвал их уродливыми и не соответствующими главной идее социалистического устройства. – На карте памяти, - продолжил разговор я, - есть целый раздел, посвященный новым технологиям в строительстве как жилого, так и нежилого фонда. Я специально решил вам предоставить эти данные, надеясь именно на то, что «хрущевок» у вас не будет.
Вошел Поскребышев и принес на листке бумаги нужные мне координаты полка, в котором служит Юрий Гагарин. Сталин предложил мне свой самолет, но я отказался, решив лететь с Другом. Так будет и быстрее и удобнее. В свою одежду я решил не переодеваться, а взять её с собой. В форме генерал-полковника и с удостоверением советника вождя и мне будет проще встретиться с Гагариным, и ему будет спокойнее разговаривать с военным человеком, хоть и с генералом. – Надо только не забыть захватить шинель и папаху, - подумал я.
На прощание Иосиф Виссарионович предложил выпить хорошего грузинского вина, но я поблагодарил, ссылаясь на ближайшую встречу с будущей надеждой всего человечества. Молотов попросил назвать срок моего следующего визита, на что я ответил неопределенно – в мае-июне 1965 года. Не забыл ввести его в курс дела и об экстренной связи. Рация находилась у Сталина постоянно при себе, и он пообещал её передать с первого января Вячеславу Михайловичу. Я пожелал обоим крепкого здоровья, Сталину хорошего и беззаботного отдыха, Молотову удачного вступления в должность руководителя страны и успехов на этом поприще.
Через пять минут мы с Другом уже летели в поселок Луостари Мурманской области, где находился нужный мне истребительный авиационный полк. По пути я связался с Юрием, удостоверился, что наш разговор в кабинете слушали в мегаполисе, а также спросил нельзя ли внешний вид моего Друга, хотя бы приблизительно, сделать похожим на современный легковой автомобиль. – Сделаем, - неожиданно ответил сам Друг, - под Сталинский «Паккард».
В восемь часов вечера мы уже летели над аэродромом авиационного полка. Приземлились в укромном месте, Друг изменил конфигурацию так, что даже с близкого расстояния трудно было отличить автомобиль от настоящего «Паккарда». Подъехали к контрольно пропускному пункту. Навстречу вышел дежурный по аэродрому, молоденький лейтенант. Увидев незнакомого генерал-полковника, немного оробел, но быстро взяв себя в руки, представился. Я предъявил удостоверение личности и попросил лейтенанта не будоражить и не оповещать командование, а подсказать где находится летчик Гагарин Юрий Алексеевич. – А, Юрка, - узнав знакомую фамилию, произнес он. – Так он сейчас в составе дежурной смены и находится в дежурном домике. Рассказав как проехать к домику дежурной смены летчиков, лейтенант открыл ворота и, как положено, отдал воинскую честь.
Последний раз я был на военном аэродроме и видел, где живут летчики дежурной смены в 1986 году, когда нас из академии централизованно возили в один из истребительных авиационных полков на занятия по тактике боевого применения истребительной авиации. Тогда сильно бросилось в глаза отличие между апартаментами летного и технического состава. Примерно как номер «Люкс» в гостинице отличается от общего двухместного. Здесь картина была примерно такая же, хотя удобств у летного состава было не намного больше.
Когда я открыл дверь и вошел на половину летчиков, те мгновенно соскочили с кроватей и вытянулись по стойке «смирно». Невысокого роста капитан доложил мне по форме о том, в какой готовности несут боевое дежурство экипажи самолетов и состоянии боевой техники. Гагарина я узнал сразу. Столько удалось в жизни повидать его фотографий и портретов, что не узнать этого молодого, симпатичного, с красивой улыбкой офицера было невозможно. Я пригласил всех садиться, а затем расспросил об условиях службы, быта, семейной жизни, жалобах и предложениях. Так стандартно в армии беседуют с офицерским составом проверяющие из вышестоящих штабов.
Офицеры были заметно напряжены, но на вопросы отвечали четко, по-военному и грамотно. Побеседовав так около десяти минут и, убедившись, что небо страны на северных рубежах находится под надежной защитой, я попросил одного из них, указав на Гагарина, пройти в бытовую комнату для индивидуальной беседы.
Как же было приятно разговаривать с Юрой. Прекрасный голос, хорошо продуманные и грамотные ответы, очаровательная мужская улыбка и мужественное лицо, располагали к нему собеседника уже на первых минутах общения. Я применил тот же жесткий метод воздействия на подсознание, что и с Василием Сталиным, и пока Гагарин мне рассказывал свою биографию, я внушил ему четкий запрет на любые полеты, как одиночные, так и спаренные в марте 1968 года. Я был уверен, что большой срок до предполагаемой даты никак не изменит подсознание Юрия, и от полетов в этот срок он будет шарахаться как от прыжков без парашюта. А равным образом решил подстраховаться, и навестить Гагарина в тот злосчастный день, а именно 27 марта 1968 года.
Перед тем как попрощаться, Юрий сообщил, что подал рапорт о зачислении в отряд космонавтов. Я усмехнулся, похвалил за правильно принятое решение, а сам подумал: - Если бы ты знал, дорогой Юрий Алексеевич, что тебя ждет, кем ты станешь, и как твое имя будет восторженно звучать во всем мире и олицетворять победу человека над космосом. - Я крепко пожал руку будущему космонавту №1, пожелал успехов в службе и семейной жизни и с приятным чувством исполненного долга покинул домик дежурной смены.
Приземлившись у озера, я вышел из машины, чтобы поздороваться с Юрием, который, как всегда улыбающийся, вышел мне навстречу. – Ну, настоящий генерал, - произнес он, подавая мне руку. А я то и забыл, что не сменил форму и прилетел в свой мир в форме генерала из того мира. – Ничего страшного, - успокоил меня Юрий, - здесь никто тебя не увидит, так что смело переодевайся, а форму аккуратно сложи в багажном отделении. Мы обсудили с ним итоги моего визита, прикинули примерные сроки следующего полета и ближайшие планы по оказанию помощи новому руководителю Советского Союза, Молотову Вячеславу Михайловичу.
Следующий полет мы единогласно решили назначить на 14 июля 1965 года. Перед этим Юрий спросил о моем мнении насчет здоровья Молотова, и как долго он сможет руководить страной. – Ему сейчас 67, а значит, лет на восемь можно спокойно рассчитывать, - сделал вывод я. – Тем более его состояние здоровья никаких опасений не вызывает. Таким образом, июль 1965 года будет оптимальным сроком для нового путешествия в тот мир и возможного знакомства с новым преемником, - подытожил я.
– А кого ты бы хотел видеть в роли нового преемника? – спросил Юрий. – Я долго размышлял над этим вопросом и лучшей кандидатуры, чем Андрей Андреевич Громыко не нашел, - ответил я. - Выдающийся дипломат, всесторонне развитый товарищ, а вместе с Алексеем Николаевичем Косыгиным они горы свернут. Тем более, что в 1965 году ему будет только 56 лет, и мы можем гарантированно рассчитывать как минимум на 15 лет плодотворной работы и высокой работоспособности. – Ну что же, правильный выбор, - сказал Юрий, - мы тоже надеемся на этого кандидата в преемники.
Но перед визитом в 65 год мне нужно выполнить еще одну, очень важную миссию, - произнес я, - а именно предотвратить убийство Джона Кеннеди, а если точнее, спасти ему жизнь. Поэтому завтра я отправляюсь в Даллас США, в 22 ноября 1963 года. Для этого мне нужна помощь в вопросе создания защитного поля вокруг президентского лимузина. – Это не проблема, - ответил Юрий. - У твоего Друга есть в арсенале выстреливаемые блоки для создания защитного поля. Они небольших размеров, практически невидимые и на магнитах. Достаточно с каждой стороны автомобиля по одному такому блоку и гарантийное защитное поле обеспечено. Сам Друг и пристреляет их в нужные места лимузина президента.
Мне понравился такой вариант защиты, а что касается Ли Харви Освальда, я надеялся нейтрализовать его лично, на месте преступления и заблаговременно. На том и договорились. После завершения операции я пообещал выйти на связь с Юрием и доложить о результатах. Пожав друг другу руки, мы разъехались каждый в своем направлении. Дома я не был всего шесть часов, а казалось что лет десять.
В Даллас мы с Другом прилетели 22 ноября 1963 года в 11 часов утра по местному времени, за полтора часа до предполагаемого злодеяния. Судя по многочисленным полицейским оцеплениям и массовым скоплениям местных жителей города на обочинах центральных улиц, президента действительно ждали. Приземлились мы на углу Хьюстон-стрит, у того самого школьного книгохранилища, из окна шестого этажа которого должен был стрелять Освальд. Друг принял форму американского автомобиля «Кадиллак 6239», я был одет в обычный черный костюм, светлую рубашку с темно-бордовым галстуком, так что мы ничем не выделялись в окружающей обстановке этого красивого и большого города в северо-восточной части штата Техас.
Я остался у книгохранилища, надеясь войти туда незамеченным и на месте предполагаемого преступления дождаться Харви Освальда, а Друга отправил в аэропорт для встречи самолета президента. После того как сформируется кортеж, Друг должен с оптимальной высоты пристрелять на президентский лимузин магнитные блоки, создающие защитное поле. Сам некоторое время погулял по близлежащей улице, побеседовал на чисто английском языке с техасским наречием с несколькими прохожими, а также поинтересовался их отношением к сегодняшнему событию.
В 11.50 Друг доложил о выполненном задании и о том, что кортеж президента направился из аэропорта в город. Поднявшись на шестой этаж книгохранилища, я быстро нашел нужную комнату и убедился, что она пока пуста. Подошел к окну и, оценив обстановку, понял, что позиция для стрельбы выбрана очень профессионально. Отсюда стрелять смог бы даже не снайпер, а обычный стрелок-любитель. Вытянув вперед руки, я напряг мозг на поиск стрелкового оружия, и через минуту обнаружил между коробок с книгами шестизарядный итальянский карабин «Каркано», оснащенный телескопическим прицелом. Послышались шаги и в комнату вошел тот самый Ли Харви Освальд, которого я не раз видел в документальных фильмах об убийстве Джона Кеннеди. Я в это время спрятался за стеллажами.
Взяв в руки карабин, он убедился, что патрон в патроннике, крадучись подошел к окну и наполовину приоткрыл его. Мне так не понравился этот слизняк, что я решил нейтрализовать его не мысленно, а ударом. На часах было 11.25. Пора, подумал я и вышел из своего укрытия. – Эй ты, ничтожество, повернись, - громко произнес я, и когда тот, чуть не обделавшись, повернулся, я резким движением ладони вперед нанес ему неконтактный удар в лоб. Пришлось поддерживать, так как он чуть не выпал из окна. Открытого окна я не учел. В это время кортеж президента Джона Кеннеди, без каких-либо курьезов, проехал мимо книгохранилища и продолжил движение далее по району Дили Плаза. Но мне интуитивно показалась, что всё-таки, выстрелы были. По всей видимости, стрельба велась из оружия с глушителем.
Через минуту Друг подтвердил мою догадку, сообщив о том, что было еще два выстрела с правой стороны по ходу движения кортежа. Наша защита сработала, и никто из сидящих в лимузине, как и окружающих по обочинам, абсолютно ничего не заметили. Я приказал Другу настичь второго стрелка, обезвредить и сбросить его с небольшой высоты вместе с оружием к ногам полицейского оцепления. Сам вывел Освальда с карабином в руках, и сдал его полиции, представившись сотрудником ФБР, предварительно затуманив им мозги. Удостоверение показал своё, сталинское.
Через несколько минут, на ближайшем перекрестке, я снова сел в черный «Кадиллак» и немного проехавшись по городу, мы с Другом перешли в невидимый режим и полетели домой, в наш мир. Уже в полете вышел на связь с Юрием и рассказал ему об успешно проведенной операции. О несостоявшемся покушении на Джона Кеннеди я узнаю позже, из газет представленных мне Молотовым в 1965 году.
На следующий день после возвращения из Далласа я немного поработал над подготовкой следующего визита к Молотову. В результате приготовил большую статистическую справку о состоянии Советского Союза в 1965 году в нашем мире. Мне давно хотелось сравнить основные социально-экономические показатели развития страны в наших параллельных мирах. Это было важно для решения основной задачи на данном этапе совместной работы, а именно насколько СССР в том мире опережает в строительстве социализма Советский Союз в нашем. Теоретически опережение должно быть существенным, и прежде всего потому, что там не было войны и её разрушительных последствий для экономики и всех важнейших и первостепенных областей жизни и деятельности.
Новая встреча с Молотовым состоялась 14 июля 1965 года в Кремле. Пролетая в тот раз над Москвой, я поразился масштабам жилищного строительства, а приглядевшись, еще и возгордился. Дома строились по технологии монолит-кирпич, а значит Молотов воспользовался моими предложениями.
Кабинет Сталина он занимать не стал, так как там всё оставалось как в музее и, кроме того, Иосиф Виссарионович иногда приезжал в Кремль и проводил встречи и беседы с новыми руководителями страны только в своём кабинете. Он имел на это полное право. А кабинет Вячеслава Михайловича находился в этом же здании, на Сенатской площади, только на третьем этаже. Поскребышев был на пенсии, а секретарь Молотова, молодой человек по фамилии Гришаев, был обо мне наслышан, поэтому принял меня вежливо и учтиво.
В форме одежды офицеров и генералов Советской армии особых изменений не произошло, но моё новое обмундирование всех видов традиционно висело в шкафу у секретаря. Пришлось переодеться и получить новое удостоверение личности, теперь уже я занимал должность Главного военного советника товарища Молотова. Вячеславу Михайловичу было 75 лет, но выглядел он моложе своих лет, бодрым и здоровым. Встретил он меня приветливо и прямо с порога поспешил задать вопрос о моем впечатлении насчет новостроек в Москве. Я, не скрывая, выразил восхищение масштабами и новыми технологиями строительства, а также высоко оценил производство нового жилья для населения.
Далее он вкратце рассказал о состоянии дел в стране и за рубежом, достижениях в экономике, науке и культуре, социальной сфере. По моей просьбе секретарь Молотова представил мне полную статистическую справку о социально-экономическом положении Советского Союза по состоянию на 1.07.1965 года. Я открыл свой планшет и приступил к сравнительному анализу. Вячеслав Михайлович старался мне не мешать, и лишь изредка заглядывал через мое плечо, стараясь разглядеть данные на планшете. Минут через десять я был полностью удовлетворен статистикой и радостно подвел итог: - Вы полностью обошли Советский Союз в нашем мире практически по всем показателям. В тяжелой и легкой промышленности, сельском хозяйстве и строительстве, в науке, культуре и социальной сфере. Я ожидал такое опережение, но никак не предполагал что так намного.
Из представленных материалов я узнал, что СССР занимает первое место в мире по золотому запасу и добыче газа, второе место по добыче нефти и алмазов. На завершающей стадии строительство нефтепровода «Дружба», а в недалеком будущем планируется ввести в строй аналогичный газопровод. Порядка 80 процентов колхозов в стране получили статус «колхоза-миллионера», выросли зарплаты и пенсии. Советская армия полностью перевооружена на новые образцы оружия и военной техники. И много другого, положительного. Почитал я и о реформе планирования и управления народным хозяйством СССР в 1965-1970 годах, её основных положениях и задачах. В народе эту реформу назвали Косыгинской, по имени её инициатора.
- Ну что же, - подводя итог, произнес я, - кроме восхищения вашей работой, Вячеслав Михайлович, мне больше сказать нечего. Если и дальше такими темпами будет шагать социализм, надеюсь, до уровня развитого вы дойдете в запланированные сроки, а возможно и раньше.
Вячеслав Михайлович был нескрываемо рад моей оценке положения дел в стране, рассказал, что семилетний план развития народного хозяйства будет выполнен по всем показателям, а имеющиеся трудности советский народ преодолевает стойко и мужественно. Далее я спросил о его планах по выходу на пенсию, кого он рассматривает в качестве своего преемника, ну и конечно о состоянии здоровья вождя и его занятиях. И здесь Вячеслав Михайлович меня порадовал. Наше мнение насчет кандидатуры Андрея Андреевича Громыко полностью совпадало. – Рассчитываю передать ему бразды правления страной с 1 января 1966 года, - объявил он, - а моя задача успешно завершить выполнение плана семилетки и принять поправки к новой Конституции СССР. Огромную помощь в разработке этих поправок нам оказывает Иосиф Виссарионович Сталин.
Далее, из его рассказа я узнал, что Иосиф Виссарионович жив и здоров, проживает на своей любимой даче в Кунцево, периодически бывает в Кремле, дает дельные советы, иногда по-дружески критикует. Сын, Василий, уже генерал армии, главнокомандующий ВВС СССР, дочь, Светлана, директор центральной библиотеки имени Ленина, внуки растут успешно, радуют деда своими показателями в учебе и часто бывают в гостях. Раздался телефонный звонок, и Вячеслав Михайлович несколько минут уважительно разговаривал с абонентом. Нетрудно было догадаться с кем. – Иосиф Виссарионович настойчиво приглашает нас в гости, - проинформировал меня Молотов, - и спросил, мое мнение по этому поводу. – Абсолютно не против, буду рад повидаться и пообщаться с вождем, - ответил я.
Вячеслав Михайлович хотел вызвать из гаража свою машину и предупредить охрану, но я попросил его этого не делать, предложив лететь на моей. Узнав какая у него сейчас машина, я приказал Другу преобразиться в ГАЗ-13, «Чайку», и подъехать к центральному входу, после чего показал автомобиль в окно Молотову. Немного поколебавшись, он согласился на полет со мной. Выходя из кабинета, он приказал секретарю никому ничего не докладывать. – Не волнуйтесь, - садясь в машину, сказал я, - мы будем на месте через пять минут, Иосиф Виссарионович не успеет и вино на стол поставить.
Вячеслав Михайлович был не из трусов, поэтому полет на высоте 50 метров над Москвой и её окрестностями ему очень понравился, о чем свидетельствовали положительные эмоции на его лице и периодические восторженные восклицания. Примерно за пять километров до пункта назначения мы перешли в наземный видимый режим и подкатили к воротам дачи на мнимом автомобиле главы государства. Нас так быстро не ждали, но получив доклад охраны, Сталин лично вышел нас встречать. Я не виделся с ним всего пару дней, зато он со мной восемь лет, поэтому встреча была очень чувственной и теплой. – А у меня гости, - сказал он, и предложил нам пройти на летнюю веранду. Иосиф Виссарионович, конечно, сдал, и по всем параметрам. Сильно похудел, поседел и потерял былую гордую осанку. Но возраст 86 лет никого не щадил.
Увидав гостей вождя, я немного разволновался, но быстро привел себя в чувство. Это были космонавты №1, Юрий Алексеевич Гагарин и Валентина Владимировна Терешкова. Иосиф Виссарионович представил меня, как всегда, старым другом и соратником. Я крепко пожал руку Юрию Алексеевичу, внушив ему, что мы незнакомы. Посчитал неуместным, чтобы он узнал во мне того генерала из 1957 года, посетившего его на аэродроме в Луостари. Валентине Владимировне хотел поцеловать руку, но вспомнив, что Сталин не терпел таких нежностей, тоже пожал ей руку, не забыв произнести при этом – «Очень приятно». Я до сих пор люблю и уважаю эту женщину, нашу «Чайку», за её мужественный и отважный поступок в 1963 году, а также за её дальнейшую искреннюю и человечную жизненную позицию, как во времена Советского Союза, так и в России. А здесь ей было всего 28 лет. Такой я её часто видел в документальных фильмах и хрониках.
На столе, в нескольких хрустальных графинах, стояли любимые Сталиным грузинские вина, свежие фрукты и безалкогольные напитки. Беседа была живой и веселой. Юрий и Валентина рассказывали о своих ощущениях в космосе, о первых секундах полета, смешные случаи из жизни в отряде космонавтов. Сталин очень гордился нашими первооткрывателями космоса, и не трудно было догадаться, что он их любит и в гости пригласил не впервые. Юрий Алексеевич, будучи заместителем руководителя Центра подготовки космонавтов, рассказал о будущем космонавтики, перспективных летчиках-космонавтах и планируемых в ближайшем будущем полетах. Валентина Владимировна делилась впечатлениями о своей занятости в Верховном Совете и работе космонавтом-инструктором в отряде.
Примерно через час Гагарин и Терешкова вежливо попрощались и на автомобиле из правительственного автопарка уехали в Звездный городок, там планировалась встреча с делегацией из Индии. Этого часа, проведенного с такими выдающимися людьми, мне вполне хватило для того, чтобы убедиться в их искренности, внешней и душевной красоте. Не успели они выехать за ворота, как приехал министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко. Ему было 56 лет, выглядел очень элегантно и с первых минут разговора вызвал у меня полное доверие и расположение.
На веранде находились все свои, поэтому Сталин, представляя меня Громыко, без лукавства рассказал кто я, откуда и зачем здесь. Странно, но на лице у Андрея Андреевича я не заметил ни единого признака удивления. Как будто он не первый раз слышит об инопланетянах, параллельных мирах и путешествиях во времени. – Вот это выдержка! – подумал я. – Настоящий дипломат и глава МИД. - Далее говорить начал Молотов. Он рассказал о начале нашего сотрудничества в 1940 году, моем вкладе в принятии решения о превентивном ударе по немецко-фашистским группам армий и последующем полном разгроме гитлеровской Германии. О дальнейшем сотрудничестве по вопросам запрета ядерного оружия, развития народного хозяйства страны и помощи в деле строительства развитого социализма. Я понял, что Громыко был посвящен в предстоящие перемены в руководстве страны и отведенной ему роли в этих переменах.
Далее мне пришлось подробно рассказать Андрею Андреевичу обо всех этапах строительства социализма в нашем мире. «хрущевской оттепели», «брежневском застое» и «горбачевской перестройке», развале Советского Союза, и полном крахе страны при Ельцине. Во время моего рассказа лицо Громыко оставалось невозмутимым, даже когда он слышал самые негативные и вопиющие факты из нашей истории. Андрей Андреевич спокойно делал записи в записной книжке, задавал много вопросов. Мне пришлось даже обращаться к своему планшету, так как плохо помнил некоторые исторические эпизоды и цифры, а также фамилии и имена отдельных политических фигур того времени.
Сталин и Молотов не обращали на нашу беседу никакого внимания, так как ранее были посвящены в суть вопросов по этой теме. Пили вино и общались между собой, стараясь не мешать нашему общению. Лишь когда я перешел к событиям в России после двухтысячного года, они тут же подсели ближе и подключились к нашему диалогу. Дело в том, что ранее я не посвящал ни Сталина, ни Молотова в произошедшие перемены в России с начала двухтысячных годов и по настоящее время. А здесь я довольно подробно описал начало возрождения России, приход к власти Владимира Путина и постепенное возвращении страны в статус великой державы. Закончил я своё повествование 2016-м годом, кратко охарактеризовал международную обстановку, уровень социально- экономического развития и жизни народа. И только после этого я заметил, что лицо у Громыко посветлело, а в глазах зажглась искорка надежды.
В записной книжке у Андрея Андреевича я увидел три фамилии – Андропов, Примаков и Путин. – Вы правильно обратили внимание на этих троих товарищей, - прокомментировал я его запись, - все они достойно показали себя в нашем мире, и, надеюсь, не подведут и у вас, каждый в своё время. – Вмешался в разговор Молотов, сообщив о том, что Андропов уже сейчас зарекомендовал себя с положительной стороны, являясь секретарем ЦК. Пользуясь случаем, я рекомендовал Юрия Владимировича на должность Председателя КГБ, рассказав, что в нашем мире он пятнадцать лет успешно руководил этим ведомством, с минимальными ошибками и потерями. - А в перспективе он смог бы стать и вашим преемником, Андрей Андреевич, - добавил я. Что же касается его хронической болезни, почечной недостаточности, мы с друзьями постараемся эту проблему решить. Громыко утвердительно кивнул и снова сделал пометку в записной книжке.
А я встречал фамилию Примакова, - заявил до сих пор молчавший Иосиф Виссарионович, - если не ошибаюсь одна из передовиц в газете «Правда» была подписана его фамилией. Надо внимательно вести его дальше по карьерной лестнице, - предложил он, обращаясь к Громыко. Говоря о Примакове, я рассказал о его трудовой деятельности в нашем мире на различных высоких постах, и особенно успешной деятельности в должности председателя Правительства России. - Ну, а Путин еще школьник и надо, не мешая, дать ему самостоятельно выбирать свой путь, лет до сорока. А затем обязательно привлекать в центральный управленческий аппарат, - закончил я свои рекомендации. Возражений ни у кого из присутствующих не было, и мы перешли к основной теме встречи, а именно обсуждению дальнейших планов по вопросу строительства развитого социализма в этом мире.
Громыко хорошо понимал, какая ответственная задача ложится на его плечи. В 1965 году социализм в СССР был построен в основном. За последующие десять-пятнадцать лет в стране предстоит создать прочную базу Государственного социализма, воплотить в жизнь все его основные принципы: полный контроль государства над экономикой, плановое ведение народного хозяйства и командно-административное управление. Это позволит в дальнейшем перейти к реализации конечного плана: завершению строительства развитого социализма, модифицировав его классическую форму. Теоретически не исключалось и развитие частного бизнеса, но в определенных сферах и ограниченных объемах. К такому выводу единогласно пришли все присутствующие на веранде у Сталина.
Я задал Громыко, давно интересующий меня вопрос о новом президенте США, контактах и отношениях с ним, а также о международной обстановке в целом. – Линдон Джонсон не такой миролюбивый и добродушный человек как Джон Кеннеди, - ответил Андрей Андреевич, - но его обязательства перед подписанными ранее договорами, декларациями и соглашениями не позволяют ему развязать руки и изменить внешнеполитический курс. Да и мы не позволим. Советский Союз сейчас - это не ваша Россия в 1996 году, с нами считаются, нас уважают, и даже боятся. Войну во Вьетнаме мы не позволили ему развязать, хотя причин у него было много. Что касается экономических связей между нашими странами и личных контактов с Джонсоном, то здесь мы достигли хороших показателей и взаимопонимания, - закончил Громыко.
Напоследок я передал Вячеславу Михайловичу Молотову запись с координатами еще нескольких крупных месторождений газа и нефти, а также напомнил о крупном землетрясении в Ташкенте в 1966 году. – Наши друзья, - сказал я, - работают над этим вопросом и есть надежда, что им удастся предотвратить этот природный катаклизм. - В наушнике прозвучал голос Юрия. – Да, наши ученые в области сейсмологии уже определились со способами и технологией предупреждения этого явления в Ташкенте, мы однозначно этого не допустим. – А вот и подтверждение пришло, - рассказав о нашей связи с друзьями, заверил присутствующих я.
Мы вышли на крыльцо летней веранды, чтобы попрощаться, как вдруг по центральной тропинке мимо здания дачи показалась мчащаяся галопом лошадь. Было понятно, что лошадь понесла, а вскоре мы увидели и наездника, это была Светлана Сталина. Иосиф Виссарионович схватился за сердце. - Я же ей запретил, - только и смог выговорить он. Нужно было действовать немедля. Я вышел навстречу, вытянул руки ладонями вперед и мысленно приказал лошади остановиться, что и произошло в ту же секунду. Света была бледная как мел, но быстро пришла в себя, спрыгнула с ошарашенной лошади и, подбежав ко мне, поцеловала в щеку. Затем дважды поцеловала отца, зная, что так его легче отвлечь от предстоящего нагоняя. Так и случилось, Сталин невнятно поворчал на грузинском сленге, но по заднице дочку слегка и незаметно шлепнул. Меня же сердечно поблагодарил. Остальные свидетели этого происшествия первое время наблюдали молча, после чего Андрей Андреевич Громыко произнес только одно слово – «Впечатляюще». Я доставил Молотова в Кремль, переоделся в свою одежду, а военную форму сдал на хранение Гришаеву. Надеялся, что она мне в таком виде не понадобится, так как знал, что в 1970 году в Советской Армии произойдет переход на новую форму одежды.
Домой я решил не возвращаться, а побывать сразу в 1968 году, чтобы не допустить учебного полета Юрия Гагарина, приведшего к его гибели в нашем мире. Прощаясь со Сталиным, Молотовым и Громыко, я снова не стал их обременять этим трагическим случаем, так как был уверен, что справлюсь со всем этим сам. Пообещал снова посетить этот мир в семидесятые годы и пожелал крепкого здоровья и успехов в руководстве страной.
В Звездный городок я прилетел в 6 часов утра 27 марта 1968 года. В невидимом режиме мы с Другом зависли у подъезда Юрия Алексеевича, найти который было нетрудно. У подъезда стояла черная «Волга» Газ-21, с приметными номерами: 78-78 МОД. Этот подарок он получил от советского правительства еще в 1961 году. Времени у меня было много, поэтому я успел перекусить, воспользовавшись услугами стола-холодильника, и даже немного поспать. Разбудил меня голос Друга, оповестивший о появлении интересующего меня объекта.
В 8 часов утра Юрий Алексеевич вышел из подъезда вместе со всей своей семьей, женой Валентиной Ивановной и дочерьми, Леной и Галей. Можно было засмотреться на такую дружную и красивую семью. Друг включил звукоулавливающую аппаратуру и я слышал весь их разговор. Валентина собиралась отвести детишек в школу, после чего отправиться на работу, в Центр подготовки космонавтов, а сам Гагарин всё-таки собрался ехать на аэродром «Чкаловский». – Неужели моя работа над подсознанием дала сбой, - с тревогой подумал я и срочно связался с Юрием. – Не переживай раньше времени, - ответил тот. Следуй за ним, а дальше ориентируйся по обстановке. В крайнем случае, Друг окажет воздействие на погодные условия, обеспечив полный запрет на полеты.
Мы летели на высоте двадцати метров над машиной Гагарина, не упуская ни на минуту её из виду. В 9 часов утра Юрий Алексеевич заехал на территорию военного аэродрома «Чкаловский» и зашел в административное здание. Перед этим Друг успел пристрелить к его шинели миниатюрный микрофон, размерами со спичечную головку. Весь разговор Юрия с руководителем полетов я слушал в прямом эфире, после чего успокоился и дал команду Другу лететь домой. Дело в том, что после защиты дипломного проекта в академии Жуковского, летчику-космонавту Гагарину, в связи с длительным перерывом в летной практике, предстояло провести двадцать тренировочных полетов с летчиком инструктором. Вот он и приехал доложить о том, что эти полеты решением руководства ВВС перенесены на июль месяц. После этого он снова сел в машину, выехал за территорию аэродрома и взял курс на Звездный городок. Я доложил об успешном завершении задания Юрию и направил Друга домой, в наш мир.
Вернувшись в свой мир, я решил заехать в супермаркет и обновить свой гардероб. Заканчивался ноябрь, и мне захотелось приобрести новые зимние сапоги, красивый костюм и пару рубашек. На парковку мы с Другом заехали в режиме обычного легкового варианта «Хендай Крета» и, взяв из бардачка свою банковскую карту, я отправился в отдел мужской одежды. Минут через тридцать, удачно сделав покупки, я спускался на эскалаторе на первый этаж супермаркета. То, что я увидел из окна, меня сначала насторожило, а потом развеселило. Друга пытались угнать. Два молодых человека, прикрываясь от камер видеонаблюдения капюшонами, пытались вскрыть автомобиль при помощи кодграббера. – Ну, повесели народ, - скомандовал я Другу, а сам удобно устроился для наблюдения перед окнами в холле.
Зрелище было не только забавное, но и смехотворное. Сначала Друг накрепко приклеил их руки к корпусу машины, одного к ручке двери, второго к капоту. Затем подключил к этим местам невысокое, но ощутимое для человека напряжение. Таких танцующих и ругающихся клоунов невозможно было ни в цирке узреть, ни в сказке сказать, ни пером описать. Стихийно собравшаяся вокруг толпа, не просто смеялась, угорала от хохота. Наряд полиции не заставил себя долго ждать, их вызвала охрана супермаркета. Друг отпустил угонщиков, и двое горемык, еще не очнувшись от пережитого стресса, покорно сдались в руки представителям правопорядка. Подойдя к машине, я предъявил документы на машину, расписался в составленном протоколе и спокойно уехал домой.
На следующий день мы с Юрием встретились в обычном городском кафе, попили кофе и наметили планы на будущее. Я заверил Юрия, что Молотов, а за ним и Громыко выдержат правильный курс на выполнение главной задачи, и посещать их раньше 1975 года не имеет смысла, дабы не мешать и не отвлекать от работы. - Экстренная связь у них есть, материалы по важнейшим событиям семидесятых годов я им оставил, так что можно надеяться на успешную и плодотворную их деятельность и весомые результаты, - сделал вывод я. Юрий согласился с моими доводами, посмеялся над попыткой угнать Друга и пожелал удачной подготовки к следующему путешествию, которое я наметил через два дня.
Датой очередного полета в параллельный мир я выбрал 25 сентября 1975 года. После выхода из зоны тьмы я попросил Друга полетать некоторое время над Московской областью. То, что я увидел, поразило и порадовало. Во всех крупных районных центрах шло масштабное строительство жилых домов, административных зданий, крупных магазинов и торговых центров. И самое главное, что строительство велось по предложенным мною ранее технологиям. Эта страна уверенно опережала Советский Союз в нашем мире на этом отрезке времени. Не укрылись от моих глаз и два кольца противовоздушной обороны, которые с высоты один километр были видны как на ладони. Можно было даже посчитать количество ракет на отдельно взятой стартовой позиции. – Неважная маскировка, - возникла мысль.
Приземлившись в Кремле, я увидел новые правительственные машины, бронированный Зил-4105 и Газ-14 «Чайка». Значит руководство на месте. В видимом режиме и в приличном костюме я вышел из престижного автомобиля. Друг принял форму лимузина Зил-114. Охрана никак не отреагировала на появление незнакомого человека, и даже не спросив пропуск, пропустила меня в здание. Мысленное внушение сработало безупречно. Кабинет Громыко находился на втором этаже, но в противоположном крыле от кабинета Сталина. Андрей Андреевич меня уже ждал, так как сразу после переходной зоны я сообщил о своем визите по рации.
Сначала он мне поведал о печальных событиях в этом мире. В октябре 1969 года, не дожив три месяца до своего девяностолетнего юбилея, ушел из жизни Иосиф Виссарионович Сталин. За два года до этого умер Лаврентий Берия, покинули этот мир и многие другие выдающиеся революционеры и военачальники, в их числе и маршал Жуков Георгий Константинович. Андрей Андреевич налил в рюмки коньяку, и мы помянули наших ушедших товарищей. Несколько минут помолчали, каждый вспоминая о своих контактах и совместно проведенном времени с этими людьми.
В ходе дальнейшей беседы я узнал, что Советскому Союзу удалось совершить значительный скачок по всем показателям, как внутри страны, так и на международной арене. Главным из этих достижений было подписание всеобщего мирного договора между странами на планете Земля. Благодаря этому, в настоящее время в мире нет ни войн, ни конфликтов, ни крупных террористических актов. СССР уверенно занимает первое место в мире практически по всем основным показателям, как экономическим, так и социальным. Средняя зарплата в стране составляет 180 рублей, минимальная пенсия 120 рублей, 80 процентов населения живет в своих квартирах и домах. Нет безработицы, неравенства между уровнем жизни в республиках. 95 процентов колхозов имеют статус «колхоза-миллионера». В деревнях и селах широкий размах получило коттеджное строительство. И много, много другого положительного я узнал о Советском Союзе в этом мире. Не порадоваться таким показателям было бы просто не вежливо. И я, не скрывая, выразил своё восхищение и поблагодарил Громыко за такие результаты.
Далее я спросил о трудностях, нужна ли помощь, по каким вопросам, а также о ближайших помощниках в руководстве страной. – Без трудностей и жить неинтересно, - ответил Андрей Андреевич. - Есть, конечно, и трудности, и сложно решаемые проблемы, но это не повод паниковать. Преодолеваем, боремся, устраняем. Что касается помощи, мы не отказались бы от технологий развития радиоэлектроники будущего, в том числе вычислительных комплексов, компьютеров и беспроводной телефонной связи. Хотелось бы иметь более существенные технологии защиты ядерных реакторов, так как наши технологии пока не отвечают высоким требованиям, - закончил Громыко.
Я услышал голос Юрия, принес свои извинения Андрею Андреевичу за небольшую паузу в разговоре, и выслушал инструкции по реализации высказанных пожеланий о помощи. Юрий предлагал выслать материалы по всем темам, упомянутым Громыко. Для этого он предложил отправить Друга в наш мир, там записать все материалы на его бортовой компьютер, после чего, вернувшись в Кремль, он легко ретранслирует их на планшет Громыко. Я знал, что вся эта процедура займет не более пятнадцати минут, поэтому, недолго думая отправил Друга на задание, а сам вернулся к разговору.
Андрей Андреевич рассказал о плодотворной работе Косыгина на посту Председателя правительства, а также об активной жизненной позиции Юрия Андропова, как Председателя КГБ, члена Политбюро и секретаря ЦК. По поводу Андропова у меня были дополнительные инструкции, поэтому я попросил пригласить его для беседы. – А что его приглашать, - ответил Громыко, - он уже здесь, ждет в приемной. Что касается вашей миссии в нашей стране, он посвящен во все события, начиная с 1940 года. – Прекрасно, - сказал я, - приглашайте.
Не узнать Андропова было невозможно. В нашем мире его фото и выступления по телевидению я видел очень часто, особенно в 80-е годы. Невольно пронеслись в уме воспоминания о водке «андроповке», внезапных "облавах" в кинотеатрах и других общественных местах в рабочее время. Об успешно начатой борьбе с коррупцией и нескольких громких делах в этой связи, а также о росте дисциплины и сознания советского народа.
Знакомство прошло стандартно. Жгучий и пронизывающий взгляд Юрия Владимировича особого впечатления на меня не произвел, так смотрели на собеседников почти все работники госбезопасности. В мыслях у него ничего плохого и агрессивного не было, это мне удалось прочитать в нем без особого труда. Сначала мы побеседовали на общие темы, касающиеся перспектив развития страны, науки и техники, социальной сфере. Затем мне пришлось минут десять отвечать на вопросы о нашем мире. Больше всего Андропова интересовали причины распада Советского Союза, как объективные, так и субъективные. Он просил меня назвать фамилии виновников этого предательства. Так и сказал – разгильдяйство и предательство. - Главные действующие лица развала СССР в вашем мире сейчас ударно трудятся у нас в районах Крайнего Севера, - сказал он. Ельцин директором строительного треста в Магадане, а Горбачев Генеральным прокурором Якутской ССР. Дорогу в Москву мы им закрыли навсегда. - Другие фамилии я называть не стал, кроме участников беловежского соглашения. Юрий Владимирович немедля записал в свой блокнот фамилии Кравчука и Шушкевича.
В это время Друг оповестил о своем возвращении, и одновременно раздался звук на планшете Громыко, оповещающий о принятом послании. Андрей Андреевич показал жестом, чтобы мы продолжали без него, а сам занялся изучением поступивших материалов. Я приступил к изложению главной темы беседы. Начал издалека, стараясь не напугать заранее и не спровоцировать недоверие у Андропова. Рассказал о неизлечимой болезни его почек, о которой он уже и сам догадывался. О том, что без оперативного вмешательства его жизнь находится в постоянной опасности. И закончил предложением отправиться на космическую станцию наших друзей, и при помощи медицины будущего пройти операцию по пересадке искусственных почек и полной очистке организма.
Юрий сообщил, что космическая станция, оснащенная всем необходимым медицинским оборудованием, уже находится в ближнем космосе, на расстоянии досягаемом Другом. Вас готовы принять. Я передал это сообщение Андропову. Громыко оторвался от планшета и порекомендовал Юрию Владимировичу не раздумывая принять предложение и полностью довериться мне. – Очень ценную информацию вы нам прислали, - добавил он. – Огромное спасибо нашим друзьям. У меня в ухе послышались удовлетворенные комментарии Юрия.
Андропов был мужественным человеком, поэтому долго над предложением не размышлял, согласился практически сразу. Видать болезнь почек его мучила уже давно, и надежда избавиться от этого недуга пересилила страхи и риски предстоящего путешествия на космическую станцию к инопланетянам. На вопрос - сколько это займет по времени, я ответил исходя из собственного опыта полета на медицинские процедуры. – Примерно в пределах часа на Земле, и часов 10 -12 в космосе, – пояснил я. Андрей Андреевич пожелал нам успешного полета, удачной операции и возвращения на Землю.
Через пять минут мы с Юрием Владимировичем сели в черный лимузин Зил-114, через десять уже летели над Москвой, а через пятнадцать, на малом космическом корабле удалялись от Земли к ожидавшей нас космической станции. Перед тем как перейти в режим малого космического корабля я объяснил Андропову, что до пункта назначения нам лететь примерно 110 километров, а затем нас с помощью гиперскачка перенесут в дальнее космическое пространство, и уже там будут проводиться все медицинские операции. А также о необходимости перевода его в глубокий сон, в состоянии которого он и вернется на Землю, но уже полностью исцеленным и здоровым.
После посадки на платформу космической станции нас встретили уже знакомые мне симпатичные роботы. Юрия Владимировича на специальной каталке увезли в центральный бокс, а надо мной в который раз провели издевательские действия по санитарной обработке и переодеванию в стандартный комбинезон. Затем меня пригласили в шикарную комнату отдыха, за одним из столиков в которой я увидел улыбающегося Юрия. – Не ожидал? - спросил он, подавая мне руку. – Конечно не ожидал, - ответил я, - но не удивлен, наоборот рад. Нам принесли несколько незнакомых, но очень вкусно пахнущих и аппетитных внеземных блюд, и мы с Юрием за разговором неплохо подкрепились.
Мне пришлось подтвердить свои выводы о том, что в параллельном мире обогнали наш Советский Союз того времени значительно и по всем параметрам. – Мы согласны с твоим заключением, - сказал Юрий. – С такими темпами, и без возникновения внезапных и непредвиденных обстоятельств, наши вычислительные центры определили конечный срок построения развитого социалистического общества в 1995-1998 годах. Это приемлемые сроки, и нам нужно приложить максимум усилий, чтобы эти планы претворить в жизнь. – Без всякого сомнения, - согласился с выводами Юрия я.
Далее Юрий открыл мне планы Высшего совета по внедрению в параллельный мир подготовленных агентов из числа наиболее компетентных в земных проблемах арексян для оказания негласной помощи и решению форс-мажорных проблем. - Эти агенты будут внедрены в работу краевых и областных администраций страны. Их деятельность будет осуществляться с помощью наших способностей по внушению, без особой огласки, тихо и мирно. Таким образом, - отметил Юрий, все действия руководителей областей будут под постоянным контролем, гарантирующим отсутствие ошибок, перегибов и недоработок. Так мы поможем им на местах, ну а центру помогать будешь ты.
После этого Юрий раскрыл мне еще одну тайну. – Высший совет решил поощрить тебя за работу еще одним сюрпризом. По своему усмотрению ты можешь выбрать либо одну из исторически значимых дат, куда бы ты хотел совершить путешествие, либо выбрать один из наиболее запомнившихся счастливых дней из своего прошлого, и побывать там в своем теле, независимо от возраста и уровня интеллекта. – Это значит попасть в свое пятилетнее тело, но внутри быть таким как сейчас? – спросил я. – Совершенно точно, но при этом вести себя в рамках дозволенного для этого возраста, - добавил Юрий. – Над этим надо подумать. Предложение очень заманчиво, но мигом не решается, - ответил я. – Тебя никто не гонит, как решишь - доложишь, - рассудил мою неопределенность Юрий.
После трех часов ожидания прозвучал сигнал об окончании операции. Я попрощался с Юрием, договорившись сообщить ему по поводу выбора места путешествия в соответствии с последним предложением. После этого прошел процедуру обратного переодевания и вышел на взлетно-посадочную платформу. Андропов был уже в машине, всё так же в состоянии глубокого сна. Но по внешнему виду и румянцу на щеках можно было догадаться, что операция завершилась успешно. - Еще одному великому человеку продлили жизнь и дали возможность плодотворно трудиться, - с радостью в душе подумал я. Пока мы общались с Юрием, космическая станция переместилась в ближний космос, и мне осталось доставить Юрия Владимировича на Землю, в Кремль.
После приземления Друг снова обрел форму лимузина, и мы на малой скорости подъехали на Сенатскую площадь. После выхода из сна Андропов не сразу сориентировался где находится и сначала не поверил, что мы уже вернулись и что операция завершена. Но выйдя из машины, он на миг замер, вдохнул свежего воздуха и с благодарностью посмотрел на меня. - Однозначно почувствовал, что уже ничего не болит, и нигде не ноет, - подумал я. Навстречу вышел Андрей Андреевич Громыко. – О, да ты выглядишь как добрый молодец, - произнес он, обращаясь к Андропову. Значит, всё успешно прошло? – Успешно и с гарантией, - улыбаясь, ответил я.
Громыко предложил нам пройти в небольшой скверик, где мы удобно устроились в беседке и вкратце обсудили дальнейшие планы. Андрей Андреевич высказал свое мнение о том, что в настоящее время потенциал Советского Союза крепок и позволяет форсированными темпами продолжать строительство развитого социализма. Также он заявил, что через пять лет собирается на заслуженный отдых, а бразды правления страной собирается передать в надежные руки Юрия Владимировича. – На остальных ответственных руководящих постах у нас и в настоящем, и в будущем будут трудиться только проверенные, авторитетные и заслуживающие доверия люди, - завершил он. Андропов, радуясь своему исцелению, был полностью согласен с выводами товарища и заявил о полной готовности принять руководство страной и не ударить при этом в грязь лицом. Я поблагодарил их за искренность в суждениях, за проделанную работу и оптимистические планы на будущее. Напомнил об экстренной связи в непредвиденных ситуациях и на этом попросил разрешения убыть в свой мир. Дату своего следующего визита я наметил на лето 1985 года, о чем и поставил их в известность.
Прибыв в свой мир, я на следующий день связался с Юрием и попросил его с помощью вычислительных центров просчитать возможные последствия победы Наполеона Бонапарта в битве при Ватерлоо. Решение повидать живым своего кумира, и хоть чем-то ему помочь возникло у меня после долгих раздумий над предложением Юрия по поводу выбора даты для путешествия в прошлое. Через некоторое время Юрий передал мне результаты.
- В случае разгрома Наполеоном русской, английской и прусской армии по частям до 18 июня 1815 года, в битве при Ватерлоо у него не останется достойных противников, так как оставшиеся силы союзников будут не в состоянии противостоять французской армии. Таким образом, этой битвы вообще не будет. Наполеон отстоит свой титул императора Франции и пробудет у власти до 5 мая 1821 года. Никаких значимых исторических событий и войн с его участием в эти шесть лет не произойдет. Умрет он от той же болезни, но не на острове Святой Елены, а в императорском ложе. А на французский трон снова взойдут Бурбоны. Такие выводы сделал наш вычислительный центр, - констатировал Юрий. – Ну что же, - со вздохом произнес я, - отправляюсь туда, к великому полководцу и своему кумиру. Дату я выбрал на 14 июня 1815 года. Внести эти незначительные изменения в историю можно было только в параллельном мире.
Пришлось еще раз почитать историю и вспомнить, так называемый период – «Сто дней императора Наполеона». Это период французской истории между возвращением Бонапарта 1 марта 1815 года и роспуском правительственной комиссии 7 июля 1815 года, которая отвечала за исполнительную власть после второго отречения от власти Наполеона первого. В который раз я читал строки из книги советского историка, академика Евгения Викторовича Тарле, и в который восхищался своим кумиром. Как он высадился с небольшим войском 1 марта 1815 года в бухте Жуан, как ему без боя, с криками «Да здравствует император», сдавались города и полки, как все эти события освещались французской прессой. Не процитировать эти известия не могу.
Первое известие: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан». Второе известие: «Людоед идет к Грассу». Третье известие: «Узурпатор вошел в Гренобль». Четвертое известие: «Бонапарт занял Лион». Пятое известие: «Наполеон приближается к Фонтенбло». Шестое известие: «Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже». Вся эта литературная гамма уместилась в одних и тех же газетах, при одной и той же редакции на протяжении нескольких дней. Такое беззастенчивое лицемерие до сих пор присуще большинству западноевропейских средств массовой информации.
На следующее утро мы встретились с Юрием у нашего озера. Он привез мне модный мужской костюм, покроя начала девятнадцатого века, и поделился несколькими дельными советами о том, как мне себя вести при встрече с Наполеоном, чтобы он без сомнения мог довериться и согласиться на мои предложения. – Решением совета ты можешь пробыть там до полной победы Бонапарта и возвращения его в Париж, - проинформировал меня Юрий. Далее, проверенным способом, мне пришлось выучить французский язык. Я, конечно, немного волновался и побаивался встречи с великим человеком и своим кумиром, но владеть собой умел и, собравшись с духом, попрощался с Юрием и отправился в 1815 год параллельного мира мира.
Приземлились мы с Другом в шесть часов утра 14 июня 1815 года недалеко от городка Мобёж, расположенного на границе Франции и Бельгии. Здесь армия Наполеона расположилась на ночлег перед тем как войти в Бельгию. Шатер императора я обнаружил быстро, перешел в невидимку и без стука вошел. Наполеон уже бодрствовал, но был еще не полностью одет и, по всей видимости, ждал своего адъютанта с водой и бритвенными принадлежностями. Я мысленно скомандовал – «Никому не входить», а затем по проверенному методу со Сталиным, Рузвельтом и другими, сковал императора по всем параметрам. Увидеть Наполеона живым и здравствующим мне даже во снах не случалось, а здесь он напротив меня, всего в пяти шагах. Ростом пониже меня, нормального телосложения, со знаменитой челкой на лбу и красивым императорским профилем.
Не выдумывая себе никаких легенд, я рассказал ему кто я и зачем здесь. После того, как я вернул императора в нормальное состояние, никакого шока, сильного удивления и суетливых телодвижений я не заметил. Он спокойно сел в свое походное кресло, скрестив ногу за ногу, и на французском языке, но явно с корсиканским акцентом, произнес: - Я вас слушаю мсье. - Мне понадобилось минут пятнадцать для того, чтобы рассказать Наполеону о печальных фактах истории нашего мира, связанных с битвой при Ватерлоо, вторым его отречением и ссылкой на остров Святой Елены. О предательстве генерала Бурмона, нерешительности и неадекватном поведении маршала Груши, а также о дислокации союзных войск противника по состоянию на 14 -17 июня.
После нескольких уточняющих вопросов, император вызвал командира личной гвардии и отдал короткие и четкие распоряжения. Он полностью доверился мне и моему рассказу. Буквально в течение получаса был арестован генерал Бурмон, маршал Груши был отстранен от командования армией, а через полчаса после нашей беседы Наполеон собрал расширенный военный совет, на котором мне удалось присутствовать в режиме невидимки. Четко и быстро, пользуясь предоставленными мною данными, он сумел изменить план предстоящих сражений, произвести на карте перегруппировку армии и поставить новые боевые задачи командирам своих корпусов. – Это талант, это мудрец и гений военного искусства, - пронеслось у меня в голове. Через десять минут после совета прозвучал горн, оповещающий о начале выступления.
14 июня после полудня Наполеон, совершив искусный маневр и правильно рассредоточив войска, разбил в сражении при Линьи армию Блюхера. На этот раз 1-й французский корпус генерала Дъэрлона не опоздал и, встав на пути отступающего прусского полководца, полностью уничтожил его армию. От четырех корпусов осталось несколько сотен сдавшихся в плен солдат.
15 июня у Катр-Бра Бонапарт силами корпусов маршала Нея и сменившего Бурмона генерала Бертрана напал на армию Веллингтона. Причем нападение было столь внезапным и грамотно спланированным, что Веллингтон, не выдержав натиска французских корпусов и дивизий, принял решение отступать и тем самым обрек свою армию на полный разгром. На пути отступающую армию в засаде ждали бывшие корпуса маршала Груши, возглавляемые генералом Жераром.
Прибывший с опозданием на поле сражения 4-й прусский корпус, был встречен императорской гвардией Наполеона под командованием генерала Антуана Друо и был полностью разбит в течение полутора часов. Таким образом, союзная армия была разгромлена Наполеоном по частям, большое количество солдат и офицеров сдались в плен, остатки артиллерии и других военных трофеев перешли во владение французов. Во всех корпусах и дивизиях Наполеона было полное ликование. Встречая проводившего смотр войск после сражения Наполеона, солдаты, дружно кричали: – «Да здравствует император», и эхо этого приветствия еще долго разносилось по равнинам и горам Бельгии. Таким образом битва при Ватерлоо не состоялась, а император Наполеон Бонапарт триумфальным шествием возвращался в Париж.
Все эти военные баталии я наблюдал с различных высот, летая над территорией театра боевых действий. На обратном пути, перейдя границу Франции, войска Бонапарта разбили лагерь для ночлега у местечка Валансьен. Здесь я еще раз побывал в походном шатре Наполеона. Особого ликования на его лице я не видел, но видно было, что в душе он горд за свою новую армию и одержанную победу. Далее произошло то, чего я не ожидал. Он крепко обнял меня, поцеловал в щеку и прикрепил мне на грудь «Орден Почетного легиона», горячо поблагодарив при этом за оказанную помощь. У меня в горле пересохло от такого финального сюжета, поэтому я сумел только выдавить из себя несколько фраз: - Благодарю Ваше Величество, это ваша заслуга, так быстро и грамотно перегруппировать войска и безупречно спланировать операцию. Он налил по бокалу красного вина. По-дружески чокнувшись, мы выпили вино до дна и еще раз обнялись.
Домой я не улетел, так как Наполеон пригласил меня проследовать с ним до Парижа. – В моей карете будет достаточно комфортно, как для путешествия, так и для разговора, - сказал он утром, приглашая меня пройти к его экипажу. После завтрака мы тронулись в путь. Личная гвардия императора обеспечивала прикрытие экипажа практически со всех сторон. Это были действительно богатыри. Вспомнились строки из книги Е.В. Тарле «Наполеон», где он сравнивал нападавших на гвардию Наполеона партизан Дениса Давыдова с мелкими лодчонками, которые пытались атаковать крупный линейный корабль. И это действительно было так.
В карете императора было просторно и уютно. Мягкие кожаные диваны светлого цвета, ярко красная обшивка салона, такого же цвета шторки на окнах, обшитые красным бархатом подлокотники и подушки. До Парижа было четыре часа езды, поэтому император сразу взял меня в оборот. – Теперь у нас достаточно времени, в бой спешить не нужно, и я хотел бы более подробно узнать о вашем мире, цивилизации и мировом устройстве, - произнес он, и доброжелательно посмотрел на меня. Я начал свой рассказ. За начальную точку отсчета выбрал начало 20 века, а дальше, стараясь ничего не упустить, стал излагать всё, что помнил из истории мира, в большей части касающейся Европы.
Наиболее подробно коснулся революции в России, Первой мировой и Гражданской войны, образования СССР. Далее, отвечая на попутные вопросы, я подробно остановился на возникновении фашизма, приходу к власти в Германии Адольфа Гитлера и развязывании им второй мировой войны. Об этой войне, по просьбе императора, мне пришлось рассказывать очень подробно, начиная с сентября 1939 года и заканчивая августом 1945-го. Наполеон слушал внимательно, и не перебивая. Иногда хмурился, иногда с задумчивым видом откидывался на спинку дивана, а когда я рассказывал о Гитлере, так чуть не плевался. Так мне показалось. Я снова вспомнил книгу Евгения Тарле. – Ваше Величество, - произнес я, - наши выдающиеся историки, анализируя деятельность великих личностей и полководцев, сравнивают Гитлера с Наполеоном как котенка со львом. Это наиболее удачное сравнение в нашем мире. О вас написано немало книг, - продолжал я, - и в каждой из них вы представлены великим полководцем, талантливым лидером и императором. Гитлер же запечатлен историей как фашист, изверг и недочеловек, - закончил я. Наполеон с интересом посмотрел мне в глаза и спросил: - Меня уважают в вашем мире? – Не только уважают, - ответил я, - многие, по большей части военные люди, в том числе и я, считают вас своим кумиром.
На горизонте показался пригород Парижа. Мне пришлось в сокращенном виде закончить свой рассказ, наиболее подробно остановившись на современном мире, противостояниях и войнах, а также противоречиях между Россией с одной стороны и США и Европой с другой. Когда я рассказывал о нынешних лидерах ведущих стран Европы, вид у императора был примерно такой же, как и при рассказе о Гитлере. Этим было всё сказано.
Париж встречал императора Наполеона Бонапарта торжественно и празднично. – Так у нас встречали только Гагарина, - подумал я. Поблагодарив императора за оказанную мне честь, я попросил разрешения убыть в свой мир, так как считал свою задачу выполненной, а дальнейшее присутствие на праздничной церемонии неуместным. На прощание он спросил, не могу ли я рассказать его дальнейшую судьбу, но я вежливо откланялся, пообещав лишь в общих чертах хорошее будущее, без войн и конфликтов. Наполеон крепко пожал мне руку, еще раз поблагодарил за оказанную услугу, и пожелал счастливого пути.
Выйдя незаметно из кареты, я нашел безлюдное место, пересел к Другу и, покружив несколько минут над Парижем, отправился в свой мир. Юрий меня встречал, уже который раз, на нашем месте. Я сдал ему свой наряд, а также трофейный Орден Почетного легиона. – Почему трофейный? – возмутился Юрий. – Заслужил – носи. – Ну да, ответил я, - а если кто спросит - сказать, что меня наградил этим орденом сам Наполеон Бонапарт. От души посмеялись. – Тогда меня точно упекут в соответствующее заведение, в котором есть и Наполеон, и Чапаев, и прочие герои. Лучше я подарю его Андропову на память, - нашел решение я. - Как прилетишь туда, поинтересуйся по поводу 1815 года, - порекомендовал Юрий. – Всё должно соответствовать твоему незначительному вмешательству в историю.
Далее мы обсудили план завершения нашего заключительного этапа работы по сохранению Советского Союза в параллельном мире, а именно вхождение Советского Союза в фазу развитого социализма. По решению Высшего совета арексян мне осталось совершить три путешествия в параллельный мир, в 1985 году, затем через десять лет, в 1995, и в случае положительного завершения этапа, последнее путешествие предстояло в 2016 год. Это для того, чтобы гарантированно убедиться в успешном завершении нашей общей миссии. Всё это Юрий довел мне уже на полном серьезе и без каких-либо отступлений от темы.
- Кроме того, тебе нужно будет убедить Андропова в постепенном переводе страны на президентско-парламентскую форму правления и многопартийный принцип организации политической жизни, - заявил Юрий. – Я уверен, что Юрий Владимирович достаточно умный и политически грамотный человек, и его наверняка посещала такая мысль, - добавил он. Я полностью согласился с этим решением. Далее Юрий рассказал, что с июня 1985 года во все республиканские, краевые и областные эшелоны власти того мира внедрены подготовленные агенты из арексян, и информация от них поступает очень позитивная практически по всем показателям развития страны. Я попросил два дня на отдых и подготовку к следующему путешествию и на этом мы расстались.
18 июля 1985 года в 10 часов утра я прибыл в Советский Союз параллельного мира. Прежде чем отправиться в Кремль, попросил Друга полетать над крупными промышленными центрами страны и с высоты оценить положение дел и произошедшие изменения. Перед этим я связался по рации с Андроповым и сообщил о своем прибытии и попросил о встрече в 12 часов. За два часа полета я, в положительном смысле, был поражен увиденным. Масштабами строительства новых промышленных объектов, многоэтажных и красивых зданий и жилых домов, современных гидроэлектростанций и АЭС, морских и речных портов, красивых и обустроенных деревень и сел, и многим, многим другим. - В нашем мире в 1985 году о таком уровне развития страны можно было только мечтать, - сделал вывод я и взял курс на Москву.
Кабинет Андропова находился на третьем этаже. Как я давно заметил, апартаменты предшественников у руководителей страны занимать было не принято. Меня уже ждали. Генсек выглядел никак не на 71 год, намного моложе. Своевременная операция по трансплантации почек и омоложению всего организма принесла свои плоды. Кроме Юрия Владимировича за столом находился и Председатель Правительства СССР Евгений Максимович Примаков. После стандартной церемонии знакомства я вручил Андропову новый планшет с записанными материалами и новую, более современную рацию для связи, способную воспроизводить не только звуковые сигналы, но и краткие голосовые сообщения между мирами. Примаков, как ранее и другие члены правительства, смотрел на меня с подозрением и явно выраженным недоверием. Поэтому прежде чем приступить к главной теме разговора мне пришлось настроить его подсознание на положительный лад и рассказать еще раз историю своих визитов в этот мир, начиная с декабря 1940 года.
Убедившись в том, что Премьер-министр находится в состоянии полного доверия, я попросил Юрия Владимировича рассказать о нынешнем положении дел в стране и мире, трудностях и проблемах. Его рассказ еще раз подтвердил мои выводы после полета над страной об экономическом процветании и росте благосостояния страны и материального благополучия советского народа. – Трудности, как всегда, есть, - отметил он, - но без них было бы работать неинтересно. – Все они преодолеваемые и решаемые. Далее он рассказал, что в международных отношениях Советский Союз преуспевает почти по всем показателям, как экономическим, так и социальным. С Соединенными Штатами Америки отношения не дружественные, но и не враждебные. Нынешний американский президент Рональд Рейган, хотя и ярый антисоветчик, но выше своих амбиций и идей ему не позволяют возвыситься подписанные ранее мировые соглашения и договора.
Мне пришлось рассказать о произошедшей в нашем мире в 1986 году крупной аварии на Чернобыльской АЭС, и настойчиво попросил в первую очередь применить новые методики по защите ядерных реакторов именно на этом объекте.
Далее я коснулся темы перевода страны на президентско-парламентскую форму правления и многопартийную политическую систему. Рассказал, как это организовано в нашем мире. Как ни странно, но удивлений и каких-либо протестующих комментариев со стороны обоих собеседников не было. Наоборот, Андропов, после некоторой паузы заявил следующее: - Мы давно размышляем над этими преобразованиями, заявил он, - и уверены в том, что они никак отрицательно не повлияют на наш социалистический строй, а добиться вершин в развитии под руководством одной коммунистической партии идея сама по себе имеет место быть, но по сути дела не реальна и пагубна.
Меня очень порадовала позиция первых лиц государства по обсуждаемой теме, и я сразу же задал возникший в процессе обсуждения вопрос: - В течение какого срока возможны эти преобразования? Ответил Евгений Максимович. – Мы реально просчитали все возможные варианты этого перехода, а также объективные и субъективные трудности при этом, и остановились на сроке в семь-восемь лет. – Это приемлемые сроки, - заявил я, - мы с друзьями не исключаем даже десять лет, но раз вы реально всё посчитали – честь вам и хвала.
Затем я рассказал о внедренных в руководящие краевые и областные руководящие структуры агентах из числа наиболее подготовленных друзей, их целях и задачах. По выражению лиц собеседников я понял, что такая идея им понравилась. – В случае если они на местах не смогут повлиять на перегибы или неправильные решения местных руководителей, - продолжил я, - вам на рацию поступит анонимный сигнал с подробным изложением возникшей проблемы, вплоть до ходатайства о смещении с должности того или иного управленца. – Вот это очень хорошая задумка, - сделал вывод Юрий Владимирович, - такое сотрудничество мы поддерживаем и приветствуем. Примаков согласно кивнул.
После этого я им поведал о своем путешествии в 1815 год, встрече с Наполеоном Бонапартом и награждении меня «Орденом Почетного легиона». Слушали меня почти с открытыми ртами. О возможности таких далеких путешествий они естественно и не подразумевали. Я передал орден на хранение Андропову, сославшись на такое решение друзей. А затем задал вопрос из истории и услышал вполне приемлемый ответ. Битвы при Ватерлоо действительно не было, Наполеон разбил союзные армии по частям в период с 15 по 17 июня и правил Францией до мая 1821 года. Пришлось рассказать об этих событиях в нашем мире и как мне удалось незначительно изменить историю в параллельном. После нескольких мгновений полной тишины я услышал из уст собеседников одобряющие возгласы типа, «Это значимое событие», «Как в сказке».
О том, как я встречался с Гитлером в 1941 году среди посвященных кремлевских руководителей и их приближенных уже с давних времен ходили легенды. Об этом мне рассказывали и Молотов, и впоследствии Громыко. А здесь прозвучало еще одно подтверждение возможности путешествий во времени и вмешательства в ход истории.
Пришло время прощаться. Мы еще раз обсудили дальнейшие планы, экстренную связь, теперь уже голосовую и, пожелав обоюдных удач и крепкого здоровья, расстались.
Встретившись в очередной раз с Юрием, я задал ему давно созревший у меня в мыслях вопрос: - А как бы посмотреть на себя в параллельном мире? – Юрий криво усмехнулся. – Я давно ждал от тебя этого вопроса, - сказал он. – Контакты с самим собой и своими родными и близкими в том мире, как было сказано ранее, запрещены. Но мы идем тебе навстречу и разрешаем с высоты птичьего полета посмотреть на себя и родственников, но контакты исключены - констатировал он. В том мире, - продолжал Юрий, - у тебя и твоих родных и близких могут быть другие профессии, они могут жить в других населенных пунктах, но при этом постоянными остаются семьи, дети и все последующие генеалогические наследники.
Я согласился на эти ограничения, а дату для неконтактного свидания с самим собой в том мире выбрал на 26 июля 1975 года. Это была суббота, именно в этот день у меня состоялся выпуск из военного училища. Юрий без колебаний утвердил мой выбор и разрешил лететь прямо сейчас. – Я пока погуляю в лесу, - сказал он, - жду тебя здесь минут через десять. Радостно восприняв положительное решение Юрия, я мигом сел в машину и задал Другу все необходимые параметры полета. Мы летели в небольшой, расположенный на реке Волга, городок районного масштаба.
Город я узнал сразу, по целому ряду характерных природных ориентиров и объектов. Над военным училищем мы были в 9 часов 55 минут. Через пять минут должна была начаться торжественная церемония очередного выпуска молодых лейтенантов, офицеров Войск Противовоздушной обороны. С высоты двадцати метров я видел практически всё. Быстро нашел свою батарею, узнал комбата и других офицеров и преподавателей училища, многих однокашников. Но себя не мог найти, как не старался. И знал приблизительно коробку, в которой должен находиться в строю, и быстро нашел её, но, увы, себя не видел. Уже начальник училища начал торжественную речь, защелкали вспышки фотоаппаратов и застрекотали несколько кинокамер, а я находился в полном смятении и замешательстве.
В это время в наушнике послышался хихикающий голос Юрия. – А я ведь предупреждал, профессия у тебя в параллельном мире может быть другая, - с иронией произнес он. – Но не расстраивайся, ты и здесь окончил военное училище. Бери курс на город Чугуев Харьковской области, и выставляй это же время. Там ты в эти минуты находишься на церемонии выпуска из высшего военного авиационного училища летчиков.
Я был в шоке. Голос заклинило, на лбу появилась испарина, руки не слушались, пальцы нервно дрожали. О такой судьбе в параллельном мире я не только не думал никогда, но даже и не мог предполагать. Всю жизнь прослужил в ЗРВ ПВО, а тут летчик, офонареть. – Ну, вы даете! - ответил Юрию. – Так не мы даем, ты, - со смехом в голосе сказал он. – Лети, там всё будет на высшем уровне.
Над большим по размерам и красивым строевым плацем Чугуевского высшего военного авиационного училища летчиков мы с Другом были как раз перед началом торжества. Я был до сих пор в некотором шоке, поэтому найти себя среди выпускников попросил Друга. Он нашел меня быстро, в коробке выпускников, окончивших училище с отличием. Наконец-то, успокоившись, я тоже увидел себя. Молодой и симпатичный лейтенант в парадной форме Военно-воздушных сил СССР. – Рост 175 сантиметров, вес 69 килограмм, - добавил Друг, тем самым рассмешил и развеселил меня. Напряжение исчезло. В мыслях всплыли воспоминания из детства. Как в пятилетнем возрасте я мечтал стать Валерием Чкаловым, как потом эти мечты развеялись, и как снова, почти до десятого класса, посещало желание стать летчиком. – Вот и сбылись мечты, подумал я, - но в другом мире.
Дипломы выпускникам, окончивших училище с отличием вручал Главнокомандующий ВВС СССР главный маршал авиации, Кутахов Павел Степанович. В 1975 году, по ранее утвержденному плану, ему выпало посещение церемонии выпуска в этом училище. Я с интересом и удовольствием наблюдал за всеми ритуалами торжества. Выдачей дипломов, прохождением торжественным маршем, прощанием со Знаменем училища. – Стань хорошим летчиком и не посрами фамилию, - всё время думал я, глядя на своего лейтенанта. Я не был уверен, что мои мысли дойдут до него, но вдруг он начал вращать головой, как будто искал адресанта послания. И тут я увидел родных! Отца, мать, сестру с мужем, и даже своего трехлетнего племянника Олежку. Они сидели в третьем ряду, на возведенной для церемонии выпуска трибуне. Сначала у меня захватило дух, а потом возникло желание приземлиться, выйти из машины и подойти к ним. Но в наушнике прозвучал строгий голос Юрия. – Всё, на сегодня достаточно, возвращайся. - Пришлось выполнять. На обратном пути душа пела, сердце учащенно стучало, настроение было превосходное.
В этот раз Юрий при встрече не улыбался. – Ты чуть не сорвал всю нашу совместную операцию, - недовольно произнес он. – Если бы ты вошел в контакт с собой или родными в параллельном мире, пространственно-временной континуум мог разломиться, и всё чего мы достигли, ушло бы в пропасть. И тогда нужно было начинать всё сначала, начиная с 1940 года и Сталина. – Да нет – ответил я, желание подойти к родственникам у меня действительно было, но я понимал негативные последствия этого, и никогда бы так не поступил. – Да я и не сомневался, - теперь уже с улыбкой произнес Юрий. – Ладно, проехали. В следующий твой визит мы разрешим тебе еще раз посмотреть издалека на себя в том мире. Тогда и узнаешь, каким ты там стал летчиком, и не опозорил ли фамилию, - объявил он.
Затем мы обсудили ключевые моменты плана следующего моего визита в Советский Союз и дату. Юрий предложил отправиться туда 12 августа 1995 года. – Это будет День Военно-воздушных сил СССР, - сказал он, - и ты, прежде чем лететь в Кремль, посетишь торжественную часть этого мероприятия. Там, с большой вероятностью, и найдешь себя, летчика.
Далее он вручил мне новый планшет для Президента Советского Союза. – Надеюсь, там уже будет в действии президентско-парламентская форма правления, - добавил Юрий. – На этом планшете очень ценная и совершенно секретная информация, связанная с технологиями создания мощных защитных полей, как вокруг отдельных объектов, так и крупных промышленных центров и городов. А также технологии производства новых видов ракетного топлива и построения космических кораблей, способных в сотни раз увеличить скорость перемещения во вселенной. Таким образом, - отметил он, - на Луну можно будет летать по времени как до Нью-Йорка, а к другим планетам солнечной системы не более двух суток. Это, конечно, не самые первоклассные проекты, но земная наука, по нашим расчетам, дойдет до этого не ранее чем через 50 лет, - подытожил Юрий.
Я с восхищением воспринял такие сюрпризы для нашего Советского Союза в параллельном мире, и поблагодарил в лице Юрия наших друзей арексян за такие подарки. Но задал при этом вопрос: - А не рановато ли? – Нашей целью является создание социалистического супергосударства, не правда ли? – спросил он. – Поэтому это государство и должно быть на голову выше остальных по всем параметрам, в том числе и по самым современным космическим технологиям, - пояснил свои мотивации Юрий. – Ну, тогда здорово! – радостно произнес я.
– Радоваться будем, когда увидим плоды работы, - продолжил он. Ранее, чем через пять-семь лет первые образцы новых космических кораблей вряд ли появятся. Что касается защитных полей, то сроки их создания значительно меньше, примерно два года. Еще посоветуй руководству страны постепенное внедрение в хозяйственную деятельность частного бизнеса. В каких областях, и с какими ограничениями, подумайте там совместно, в зависимости от нужд и запросов на данном этапе, - посоветовал Юрий. Я внимательно посмотрел на него и понял, что он чего-то недоговаривает. А у самого в это время мысли были о скейтбордах на воздушной подушке и летающих машинах. – Правильно думаешь, - прочитав мои мысли, сказал Юрий. – В планшете есть закодированная папка, где как раз и размещена методика создания летающих машин и скейтбордов. Но открыть эту папку они смогут только первого января 2015 года, так мы рассчитали реальное появление этих технических новинок. Машины будут, естественно, не такие как у нас с тобой, и летать они смогут на высотах от 5 до 10 метров, не ниже и не выше, - добавил он.
Я вспомнил фильм «Назад в будущее», и как там, именно в 2015 году герои и увидели впервые такие скейтборды и машины. – Ну да, примерно так, - снова разгадав мои мысли, произнес Юрий. После этого мы минут десять обсудили возможные непредвиденные и экстренные ситуации, которые могут возникнуть в следующем путешествии, а также как их эффективнее избежать. Юрий предложил в случае необходимости не стесняясь выходить на связь по рации с агентами, работающими в регионах. На этом мы попрощались. Полет в 1995 год я наметил на послезавтра, надо было денек отдохнуть, привести в порядок домашние дела и просто отоспаться.
12 августа 1995 года в 10 часов утра я прибыл в параллельный мир и сразу отправился в Центральный академический театр Советской армии. В это время там проходило торжественное собрание, посвященное дню Военно-воздушных сил Советского Союза. Маскироваться под невидимку не стал, не было необходимости. Зашел, предъявив вместо пригласительного билета пятитысячную купюру, больше в карманах ничего бумажного не оказалось. В этот день в качестве билетеров были задействованы молодые офицеры ВВС, и внушить им, что у меня в руках пригласительный билет в ВИП ложу никакого труда не составило. Удобно устроившись рядом с генералами и их женами, я достал небольших размеров бинокль и стал ожидать начала собрания.
Когда появился президиум, я от удивления даже привстал. Первым, кого я увидел, был генерал армии в отставке Василий Иосифович Сталин. Быстро подсчитав, что сейчас ему 74 года, я был безмерно рад тому, что не без моей помощи этот человек когда-то встал на правильный путь и в дальнейшем не посрамил отца и знаменитую фамилию, достойно закончив службу в должности Главнокомандующего ВВС Советского Союза. Второго знакомого в составе президиума было не узнать трудно. Это был заместитель Главнокомандующего ВВС по космосу и начальник научно-исследовательского испытательного центра подготовки космонавтов генерал-полковник Юрий Алексеевич Гагарин. Как же я был рад видеть его живым и здоровым, до сих пор почитаемым первым космонавтом мира. Себя в составе президиума я увидеть и не ожидал, поэтому начал внимательно, ряд за рядом осматривать сидящих офицеров, но тщетно, и там меня не было.
Выручил Юрий. Его голос, как всегда вовремя, прозвучал в моем наушнике и сообщил о том, что в данное время мой прототип из параллельного мира находится в служебной командировке за границей, а все данные о нем я смогу прочитать в фойе, а вместе с тем увидеть и фотографию. После этого сообщения я не стал дожидаться окончания доклада, а вышел в фойе и подошел к оформленному стенду, который назывался «Отличники ВВС СССР». Там я и нашел себя. И фотография, и пояснительная записка под ней однозначно вызвали у меня чувство гордости и удовлетворения.
Генерал-майор, военный летчик первого класса, заместитель командующего ВВС Московского военного округа по боевой подготовке. Награжден тремя орденами и двенадцатью медалями СССР и французским национальным Орденом Почетного легиона. Я немного оторопел. Сразу возникла мысль: - Неужели Андропов вручил наполеоновский? Но прочитав ниже, успокоился. Оказалось, что этот орден был вручен президентом Франции Франсуа Миттераном за активное сотрудничество и оказываемую шефскую помощь ветеранам полка Нормандия-Неман. На душе отлегло и, успокоившись, с хорошим настроением я вышел на связь по рации с первым Президентом СССР Евгением Примаковым и попросил аудиенции. Он был рад меня слышать и разрешил прибыть немедленно.
Встретил меня Евгений Максимович тепло и по-дружески. Не успел я перешагнуть порог его кабинета, как он пригласил меня сесть перед небольшим экраном монитора и похвастался первым советским компьютером, который удалось создать благодаря предоставленным мною технологиям от наших друзей. Когда я сравнил характеристики этого компьютера с аналогами наших в 1995 году, то понял, что здесь шагнули далеко вперед. Не скрывая восторга, поделился своими выводами с Примаковым. Он был явно удовлетворен моей похвалой и предложил посмотреть документальный фильм, который был подготовлен специально ко дню моего визита, как отчет о проделанной работе за прошедшие десять лет.
Я достал из барсетки микрокамеру, которую Юрий передал мне буквально перед самым вылетом, и расположил её напротив новенького широкоформатного монитора. Таким образом, фильм будет ретранслироваться в космос и его смогут смотреть в зале Высшего совета арексян. Это незамедлительно подтвердил голос Юрия в наушнике.
Удобно устроившись в мягком компьютерном кресле, я внимательно просмотрел тридцатиминутный фильм, который без сомнений можно было назвать – «Победа развитого социализма в СССР». По окончанию трансляции я испытал чувство гордости за эту страну, в этом мире и временном измерении. Судя по немногословным, но ярким комментариям Юрия, наши друзья тоже были приятно поражены увиденным. Социализм в Советском Союзе достиг своей высшей ступени по всем показателям. Первостепенная задача развитого социализма была решена полностью и окончательно. А именно, на основе высоких темпов развития социалистического производства, повышения его эффективности и научно- технического прогресса обеспечен непрерывный подъем материального и культурного уровня народа.
В народном хозяйстве произошли серьезные структурные сдвиги, выражающиеся в более быстром росте отраслей, определяющих технический прогресс – электроэнергетике, машиностроении, радиоэлектронике и приборостроении, химической и нефтехимической промышленности. В сельском хозяйстве осуществлен переход на создание высокомеханизированных крупных сельскохозяйственных объединений, агропромышленного комплекса страны. Всё это позволило повысить эффективность общественного производства и на современной, качественной основе улучшить благосостояние народа.
Все комментарии в фильме звучали из уст диктора центрального телевидения Игоря Кириллова. Также я узнал, что в период с 1975 по 1990 год на социалистический путь развития перешли еще несколько стран: Китайская народная республика, Монголия, Куба, Венесуэла, Венгрия, Болгария и Сербия. Каждая из этих стран выбрала свой особый, отличающийся от стандартного, тип социалистического строя. Но в решении главной задачи – общественной собственности, социальной справедливости, свободы и равенства цели были едины. В конце восьмидесятых годов Чехословакия и Югославия распались на несколько независимых государств.
Советский Союз на международной арене занимал ведущее место практически по всем показателям. Благодаря новым технологиям по защите ядерных реакторов удалось не допустить аварии, как на Чернобыльской АЭС, так и на других атомных станциях в стране и мире. За прошедший период в мире не случилось ни одного крупного военного конфликта, за исключением мелких междоусобных разборок внутри стран Европы, Африки и Ближнего Востока. Все эти мелкие конфликты впоследствии удалось разрешить мирным путем и благодаря вмешательству мировой общественности во главе с Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Между этими двумя супердержавами на протяжении многих десятилетий нет антагонизма, враждебности и противостояний. Есть только мирное соперничество, а в глобальных мировых проблемах активное сотрудничество и взаимопомощь.
В настоящее время в Советском Союзе высшим законодательным органом является Верховный Совет. Его правовой статус определен в новой Конституции СССР, введенной в действие с 12 декабря 1993 года. Этой же Конституцией утверждена и многопартийная политическая система в стране. В настоящее время в Советском Союзе зарегистрировано порядка четырнадцати партий, но лишь три из них вошли в состав Верховного Совета. Это доминирующая партия «Союз нерушимый», «Коммунистическая партия» и партия «Либеральные демократы».
Осознавая всё увиденное и услышанное, я всё больше завидовал этому миру, его жителям и мирному сосуществованию между странами. Евгений Максимович заметил мои переживания, и чтобы как-то поддержать мой дух вызвал секретаря, который принес изысканно сервированный поднос, с коньяком и фруктами. Прежде чем приступить к фуршету я вручил президенту новый планшет и рассказал какие новинки в этот раз предоставлены стране нашими друзьями. Примаков был безмерно рад подарку и от души громко поблагодарил арексян, зная, что они нас слушают. Далее мы обсудили вопрос о частном бизнесе, и в каких сферах он возможен при нынешнем уровне развития страны. Сошлись на том, что это возможно в легкой промышленности. К примеру, можно разрешить ателье по пошиву и ремонту одежды и обуви, частные парикмахерские и салоны красоты, ювелирные мастерские и массажные салоны. – Одним словом, - сказал президент, мы это тщательно обдумаем, посоветуемся с китайскими и европейскими друзьями, которые уже давно используют частный бизнес в народном хозяйстве, и претворим в жизнь.
После этого, не прекращая беседу, мы обменялись с Евгением Максимовичем заздравными тостами. Он попросил разъяснений по поводу летающих машин. – Я думаю, что в массовое пользование такие машины даже в 2015 году запускать еще рано, - высказал своё мнение я. - А вот спецслужбам, скорой помощи, МЧС и силовым структурам они будут как воздух, - отметил я. – Но решать вам. Президент полностью с моими доводами согласился. Далее он рассказал о планах на ближайшие 10-15 лет и перспективных кадровых решениях. Я был рад, что Владимир Владимирович Путин был самым перспективным кандидатом на занятие поста президента СССР.
В свою очередь я поделился планами наших друзей, а также о своих намерениях на ближайшие 10-20 лет. При этом заверил, что любая помощь, как экстренная, так и обычная плановая, с нашей стороны будет беспрекословно оказана в любое время и по первому сигналу. – В связи с тем, что в нашем мире сейчас заканчивается 2016 год, мой последний официальный визит к вам запланирован именно на этот год, - объявил я. – Но наблюдение за развитием вашего Советского Союза будет вестись постоянно и пристально. Наши друзья выражают уверенность в том, что вы не наделаете ошибок и приведете страну к полному процветанию и благополучию, - закончил я. – Молодец, - почти прокричал в ухо Юрий. На этой ноте мы с президентом пожелали друг другу удач, пожали руки и попрощались. Впереди были двадцать лет новых достижений и творчества, мира и прогресса.
На обратном пути Юрий предупредил меня, что для приземления введены другие координаты и он ждет меня на новом месте. Когда мы с Другом вышли из переходного коридора я увидел внизу красивый пейзаж. Мы летели над каналом Москва-Волга в сторону столицы. Затем Друг выполнил крутой левый поворот и через несколько минут мы приземлились в районе большого современного коттеджного поселка. Я успел прочитать название – «Новые Вешки». Перейдя в видимый режим, мы подъехали к регулируемому шлагбауму, где охранники проверили мои документы и вручили пропуск на въезд. Я догадался, что Юрий заведомо передал охране данные на меня и машину, иначе в таких поселках так просто не пропускают.
Красота вокруг была неописуемая. Роскошные и красивые дома, построенные по многообразным проектам, качественные дороги и тротуары, детские площадки и парки, спортивные объекты и фруктовые сады. – Вот это жизнь, - подумал я. – Нам, обычным военным пенсионерам, только помечтать. А реально ни возможностей, ни шансов, ни ресурсов. - Проехав с полкилометра по этим ухоженным, чистеньким и благовидным улочкам, мы остановились возле машины Юрия, которая находилась у двухэтажного коттеджа-красавца. Через пару минут из парадной двери появился и сам Юрий в сопровождении молодого человека, напоминающего по манерам риелтора. Они еще некоторое время поговорили, затем риелтор передал Юрию папку с бумагами, пожал руку и, встав на гироскутер, удалился в сторону административного здания поселка.
Как всегда улыбающийся Юрий подошел ко мне, крепко пожал руку и торжественно вручил папку с документами. – Вот, тебе подарок от самого, нашего Верховного. За твои, увенчавшиеся успехом труды, и полную отдачу при выполнении нашей общей миссии, - важно произнес он. Я сначала не понял в чем суть дела, но когда открыл папку, увидел там официальный документ о своём праве на собственность этого дома. От неожиданности я чуть не обомлел и, немного зашатавшись, оперся о капот Друга. В горле пересохло, и что-то сказать, сразу не получалось. Выручил Юрий. Он продолжил пояснения к подарку.
– Когда мы закончили смотреть в Высшем совете фильм о новом Советском Союзе, у всех так же захватило дух, как у тебя сейчас. Такого выдающегося результата, и в такие сроки мы не ожидали никак. Когда Верховный спросил как тебя лучше поощрить, я и вспомнил о твоей давней мечте, загородном доме. – Но я ведь именно о таком доме даже и не мечтал, - попытался возразить я. – Здесь же миллионов на 40-50. -Когда Верховный услышал о твоей мечте, он выбрал этот дом сам. Мы из космоса очень долго искали и подходящее место, и приличный коттедж. При этом деньги не играли никакой роли, ты это заслужил по праву, - пояснил Юрий.
Далее, перед тем как войти в дом, он вкратце ознакомил меня с параметрами и характеристиками коттеджа. - Построен он по проекту «Кембридж», общей площадью 516 квадратных метров. Два этажа, четыре спальни, четыре санузла. На первом этаже сорокаметровая гостиная, кухня-столовая, кладовая, два санузла, зимний сад, две веранды - центральная открытая, и тыльная закрытая. На втором спальни, гардеробная, помещение для стирки и еще одна гостиная. На цокольном этаже тренажерный зал, сауна, бассейн 3 на 5 метров, игровая зона и техническое помещение. Ну, и плюс гараж на два легковых автомобиля. К дому прилагается участок в четыре сотки, -закончил Юрий.
Я слушал всё это, наверное, с открытым ртом и постоянным ощущением, что это сон. Выразить благодарность подходящими словами не получалось, поэтому я просто, приложив ладонь к сердцу, как в былые времена, громко отчеканил: «Служу Советскому Союзу». Юрию явно понравился мой ответ, он, по-своему, широко улыбнулся и пригласил меня в дом. Сам факт такого подарка, безусловно, меня приятно поразил, но то, что дом внутри будет полностью обставлен, вообще привело меня в полный восторг. Вся обстановка была так искусно подобрана, что в дизайнерских способностях Юрия по работе с интерьером сомнений не возникло.
Мы не спеша обошли все помещения, и, судя по моим реакциям, Юрий удовлетворенно заявил: - Я рад, что тебе всё понравилось, так что ищи кота, привози семью и живите счастливо. Я сердечно поблагодарил Юрия и в его лице Верховного и Высший совет, и выразил надежду на дальнейшее сотрудничество и контакты.
Юрий заверил меня, что сотрудничество и контакты между нами будут поддерживаться и в дальнейшем. Друг остается у меня пожизненно, а что касается технического обслуживания и дозаправки, то эти вопросы он будет решать самостоятельно, как и ранее. – Но нам необходимо завершить совместную миссию 2016-м годом, - добавил он. В том мире это продлится 21 год, а мы у себя этот срок проживем за 21 день. Понимаешь меня? – спросил он. – Да, конечно, ответил я, - и, рассчитав дату последнего визита в параллельный мир, понял, что он состоится 31 декабря 2016 года. – Но не исключено, что тебе придется слетать туда за эти три недели не один раз, - продолжал Юрий. – Возможны экстренные вызовы от президента СССР с целью оказания какой-либо помощи, от наших агентов для решения непредвиденных проблем, и тому подобное. Я всё прекрасно понимал, поэтому безоговорочно сообщил о своей готовности в любое время дня и ночи выполнить свой долг. На этом мы с Юрием попрощались, я еще раз от всей души поблагодарил друзей за бесценные подарки, и пообещал находиться постоянно на связи.
За двадцать один день ожидания финального путешествия в параллельный мир мне пришлось слетать туда три раза по экстренным вызовам. В 1999 году со мной по рации связался Евгений Максимович Примаков и попросил помощи в высвобождении из ледового плена группы морских судов в Арктике. Я не знал каким способом можно оказать эту помощь, поэтому связался для консультации с Юрием. Он сначала оценил сложившуюся обстановку из космоса, а затем объяснил, что это можно сделать пробив путь идущему на выручку этим судам ледоколу с помощью точечных молекулярно-кинетических взрывов по его курсу. – У твоего Друга есть на вооружении такая пушка, поэтому спокойно лети, а всю необходимую работу Друг проделает сам, с ювелирной точностью и в короткий срок, - проинструктировал Юрий. И действительно, за 40 минут мы с Другом прорубили 70 морских миль льда и обеспечили тем самым быстрый проход к застрявшим судам ледокола-спасателя и дальнейший вывод их из ледового плена.
В 2003 году я помог обезвредить террористов захвативших самолет, следовавший из Тель-Авива в Москву, и освободить заложников. Здесь я старался, как всегда в таких случаях, не применять к бандитам насилия. Когда самолет приземлился в Москве и террористы выдвинули свои требования, я в режиме невидимки зашел на борт и обезвредил их таким же способом, как и когда-то в Манеже при Сталине. Спецгруппе осталось только вывести террористов из самолета, что они успешно и сделали. При этом кроме нас с вызвавшим меня агентом, никто даже не догадался, что операция проведена не группой захвата.
И наконец, в 2008 году, опять же по вызову одного из агентов, я помог освободить от пиратов захваченный российский нефтяной танкер у берегов Сомали. На этот раз обойтись без применения силы мне не удалось. Подлетев к танкеру и осмотрев сверху обстановку, я увидел привязанных головой вниз капитана судна и, по всей видимости, боцмана. Это так взбесило меня, что через минуту все шестеро пиратов лежали нокаутированные на палубе , капитан и боцман отвязаны, а экипаж освобожден из трюма. А попросил я Друга применить мощное, временно отключающее мозг оружие. Вся шестерка была взята на прицел и поражена мгновенно. Веревки, удерживающие на весу капитана и боцмана, были перерезаны тонким лучом лазера, а лом, удерживающий двери в трюм, был выбит струей сконцентрированного сжатого воздуха. Таким образом, нас никто не видел, и лишь, придя в себя после столь быстрого и не понятного освобождения, капитан с боцманом почти хором произнесли: - Ну, мистика! Обездвиженных пиратов экипаж танкера, без каких-либо затруднений, передал команде, подошедшего катера береговой охраны.
30 декабря, накануне завершающего миссию полета в параллельный мир, мы встретились с Юрием для детального обсуждения плана этого путешествия. Оба были в приподнятом настроении, подтверждающим завершение нашей общей задачи по сохранению Советского Союза и построению развитого социализма в параллельном мире. Инструктаж Юрия длился в течение пятнадцати минут. Вначале он выдал мне новую меховую дубленку с норковым воротником и такую же шапку с козырьком. – В этой одежде скрыто несколько мини камер для передачи нам всей видео и голосовой информации, - пояснил он. Затем Юрий перешел к основным задачам моего визита. – С Президентом Советского Союза Владимиром Путиным тебе встречаться не обязательно, - начал инструктаж он. - Примаков вкратце ввёл его в курс дела относительно помощи стране из параллельного мира, но рекомендовал прибегать к этой помощи только в крайних случаях. И вот видишь, вступив в должность в двухтысячном году, он пока ни разу на связь с нами не вышел. Всю информацию мы, как и ранее, получаем от внедренных в регионы агентов, и пока только радуемся за страну.
Мы рекомендуем тебе, - продолжал Юрий, - побывать во многих населенных пунктах, от Дальнего Востока до Калининграда, побеседовать со всеми слоями населения, от руководителей областей до простых рабочих и колхозников. Всё это снимать на камеры, как в прямой эфир, так и на записывающее устройство. Мы будем наблюдать за твоим путешествием, и в случае необходимости корректировать твои действия. Анализируя всё увиденное и услышанное, мы и сможем сделать вывод об уровне развития страны и благополучии народа, - закончил он. Я досконально понял замысел друзей, был полностью согласен с таким решением, и доложил Юрию об уяснении задачи и готовности к её выполнению. – Чтобы не искушать тебя посмотреть на себя и свою семью в том мире, мы решили рассказать тебе об этом заранее, и тем самым сэкономить твое время, - внимательно посмотрев на меня, произнес Юрий. Я согласно кивнул.
Так вот, - продолжил он. Ты в настоящее время генерал-лейтенант в отставке, заслуженный летчик СССР, активно трудишься в Совете ветеранов ВВС, а проживаешь в том же коттеджном поселке и доме, который мы тебе подарили здесь. - При этом Юрий, с интересом посмотрел на мою реакцию и рассмеялся. Реакция была ошеломляющая. – В твоей семье тоже не всё, так как здесь, но благополучно и успешно.
Всего в жизни твои дети добились сами, своим талантом и трудом. Наши агенты только немного страховали их от непредвиденных ситуаций.
У твоей сестры и ее семьи тоже сложилось всё хорошо, в процветающей и успешной Украине.
Я остался доволен информацией о своих родных в параллельном мире, а про наш мир даже думать не хотелось, особенно про Украину. На этом мы закончили наше совещание, Юрий пожелал мне счастливого пути и напомнил, что во Владивостоке я должен начать работу не позднее восьми часов утра, чтобы завершить в Калининграде не позднее двадцати. – Жду тебя, как всегда, на нашем месте, - на прощание сказал он. – У нас будет достаточно времени до Нового года, чтобы подвести итоги нашей великой миссии.
В общей сложности я пробыл в параллельном мире 31 декабря 2016 года около двенадцати часов. Побывал в больших и малых городах, селах и деревнях, на крупных промышленных предприятиях и в колхозах, школах, высших учебных заведениях и детских садах. Начал своё путешествие во Владивостоке и закончил в Калининграде, бывшей столице Восточной Пруссии. Представлялся везде советником президента по социальным вопросам, без особого труда внушая это руководителям всех рангов и остальным собеседникам. Все мои контакты в прямом эфире транслировались в Высший совет, изредка Юрий давал корректировки, будь-то в беседе с одним из руководителей, или съемке той или иной части объекта или города. Вся атмосфера моих общений с народом радовала не только меня, но и наших друзей, это было слышно в наушнике по одобряющим возгласам и комментариям.
В 20 часов по Московскому времени я приземлился у нашего озера. Довольно улыбающийся Юрий был уже на месте. В связи с тем, что на улице было уже темно и прохладно, Юрий пригласил меня в машину, где на большом виртуальном экране был подготовлен полный отчет о завершении нашей общей миссии и выводы по решению главной задачи.
Комментировал отчет диктор голосом Игоря Кириллова, что меня с первых минут приятно поразило. Юрий объяснил, что это их реконструкция. В отчете было всё: цифры, цитаты, фотографии и видеосюжеты, в том числе и о моих беседах с народом. Вывод был сформулирован четко и однозначно: - Задача по сохранению Советского Союза и построению развитого социализма в параллельном мире решена полностью и окончательно.
Основной принцип социализма несколько отличается от базового и называется так: «От каждого по его способностям, каждому по его труду, нуждающимся по их потребностям». К нуждающимся в стране относятся матери одиночки, лица, потерявшие кормильца, инвалиды с тяжелыми историями болезни, люди, испытавшие стихийные бедствия, престарелые одиночки, а также особо неимущие и неспособные трудиться граждане.
В экономическом и социальном плане страна гарантированно занимает ведущее место в мире. Средняя зарплата по стране составляет 280 рублей, средняя пенсия 200 рублей, при этом цены на товары народного потребления остались на прежнем уровне, что и в 70-е годы. Цены за услуги ЖКХ сказочно-смешные. Трехкомнатная квартира, площадью 100 квадратных метров обходится жителям в 14 рублей, двухкомнатная на 60 метров - 8 рублей соответственно. – Знали бы об этом наши россияне, очередь для переселения в параллельный мир была бы действительно от Владивостока до Калининграда, - с печалью в голосе прокомментировал я слова диктора. Но он продолжал.
Доверие президенту Путину составляет 95 процентов, таких показателей нет ни в одной стране мира. Высокие результаты достигнуты в жилищном строительстве, отдельными квартирами владеет 96 процентов населения страны. Получил развитие и частный бизнес. В легкой промышленности, содержании авторемонтных предприятий и магазинов автозапчастей, сфере обслуживания и ремонта, придорожных кафе и мотелей.
Советская наука и медицина, культура и образование опережают по всем показателям все ведущие страны мира. Советскому Союзу удалось создать космические корабли нового поколения, с помощью которых пилотируемые экипажи побывали уже несколько раз на Луне, Марсе и Венере. Совершена революция и в автомобилестроении. Сейчас на улицах городов можно часто увидеть летающие автомобили скорой помощи, милиции, МЧС и других государственных служб. Эти слова диктора, сопровождали снятые мною видеосюжеты о новых моделях космических кораблей, летающих машинах и скейтбордах.
На должном уровне содержится технически оснащенная Советская армия и Военно-Морской флот. Широкое внедрение робототехники позволяет содержать оптимальную численность личного состава Вооруженных сил, соответствующих высокой боевой готовности и международным договоренностям. Крупных военных конфликтов в мире не существует вообще, все международные проблемы решаются только мирным путем и дипломатическими методами. В мире существует множество международных концернов в различных отраслях, а также развивается сотрудничество, обмен опытом и специалистами по многим научным и жизненно важным темам.
В конце отчета диктор поблагодарил всех участников данного проекта и поздравил с успешным завершением многоэтапной миссии. Мы с Юрием, полностью удовлетворенные прослушанным отчетом, весело переглянулись, пожали друг другу руки и обнялись. – Ну что, - спросил Юрий, - теперь можно с чистой совестью и чувством выполненного долга встречать Новый, 2017 год? – Безусловно, - ответил я и поздравил Юрия и всех друзей арексян, живущих на Земле, под водой, в космосе и других мирах с наступающим Новым годом. Юрий от имени всех своих соплеменников взаимно поздравил меня и мою семью с праздником, пожелал всем удач и крепкого здоровья. Также он еще раз поблагодарил меня за работу и пообещал, что наше сотрудничество не прекращается, а новые, интересные открытия и совместные проекты ждут нас впереди. На этом мы попрощались. Я пересел к Другу и убыл в Новые Вешки, в свой новый дом.
Подъехав к дому в видимом режиме, я не забыл и о Друге. Поблагодарил его за работу, поздравил с Новым годом и пожелал удач в дальнейшем сотрудничестве. – Хоть он и робот, но тоже мыслящий, - подумал я, и сразу же получил взаимные поздравления. Подарки внукам у меня были спрятаны в гараже, поэтому я направил Друга именно туда. Он, без особого труда быстро подобрал код от автоматических ворот, и мы припарковались по высшему классу на свое место. В доме было людно и весело. Сын и дочь приехали с семьями в полном составе, ведь мы одновременно отмечали и Новоселье, и Новый год. Подарки, радостный смех и веселье царили в доме очень долго. Но я, как не старался, так и не смог внятно объяснить детям откуда, от кого, и за какие заслуги я получил в подарок такой домину. Наступил 2017 год.
Параллельные миры. Противостояние
© Copyright: Валентин Панфилов, 2017
Свидетельство о публикации №217070601794
Свидетельство о публикации №217070601794
Рецензии
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.