Улыбка на липучке

В сумке было тепло и очень тихо. Я слышал только приятный голос моей любимой мамочки где-то вдалеке, как будто он доносился с другого конца планеты. Не знаю, большая она, эта планета, на которой я родился, или нет, но мамины песни было слышно очень плохо. Наверное, она специально пела тихо, чтобы я прислушивался, старался как можно выше вскарабкаться по сумке вверх и, в конце концов, ощутил на глазах колкое щекотание солнечных лучей — так было здорово! Мамин голос стал совсем отчетливым, а разбаловавшиеся лучи так и припекали мою не привыкшую к жаре мордашку. Я улыбнулся.
 Умничка мой любимый! - сказала мама, улыбнулась в ответ и крепко-крепко прижала к себе. Мне понравилось.
Мама учила меня улыбаться как можно чаще — было несложно. Детей довольно легко развеселить — я смеялся что есть мочи, стоило маме засунуть голову в свою же сумку. Как я хохотал! Она баловалась — я смеялся. Она всегда говорила, что окружающие называют нас самыми улыбчивыми животными в мире — я понимал почему. Мы были такими счастливыми! Нас так и распирало! Бывало, соберемся всей семьей, с родителями, со всеми братьями и сестричками, да как начнем играть — аж животики от смеха болят! Хорошая у нас семья была!
Я помню, мама рассказывала мне о том, что улыбка делает нас сильнее. Я ее не понимал. По мне так наоборот — очень щеки от нее болят, если долго смеяться. Но позже я понял.
Я взрослел. Квокки покидали нас и этот мир. Мама говорила, они уходят на радугу и будут ждать нас на ней. Им надо улыбнуться вслед и тогда у них будет легкая дорога. Но мне не хотелось всю жизнь мечтать о новой встрече, которая настанет когда-то там, и улыбаться им вслед. Я желал играть здесь и сейчас и улыбаться им прямо в мордочку. Стало сложно улыбаться и мама подарила мне одну вещичку.
Она достала ее из своей сумочки. Оказывается, эта штука всегда была с ней. И ни одна — целая куча! Мама сказала, что это - «улыбка на липучке».
 Мы — самые улыбчивые животные в мире. Но иногда улыбаться сложно, тогда на помощь приходит улыбка на липучке. Когда тебе будет тяжело, просто прислони ее к своему рту и все. Поверь — никто не заметит. Она поможет тебе.
Это было последнее, чему успела научить меня мама. На утро я ее не нашел. Говорят, - охотники. Но я отказывался верить. Мне хотелось рыдать что есть мочи и говорить, что мама жива и никто бы из охотников не сумел ее поймать — она была слишком быстрой для них. Но меня не слышали и я прилепил улыбку.
Животные знали, что я улыбался всегда, да и вообще был очень довольным квоккой. Но такой реакции на мою потерю они не ожидали. Я слышал, как они перешептывались и говорили: «еще и месяца не прошло, как пропала его мать, а он уже веселится». Я решил, что все это неправильно и засунул улыбку как можно глубже в сумку. Но звери никак не могли угомониться: «Он так изменился, стал жутко злым и неприветливым»
 Да что же вам нужно, черт возьми! Улыбаюсь — черствый, не улыбаюсь — злой. Каким вы хотите меня видеть? Каким я должен быть?
Я стал избегать дневных животных и, как и положено квокке, стал выходить из дома только по ночам. Я пытался понять, почему звери так отчаянно верят в то, что видят перед собой и совсем не замечают липучку, которую видно, стоит глянуть на нее сбоку. Отчетливо — посмотрите с той стороны! Я ведь всегда, порой даже через силу, старался улыбался, чтобы помочь, чтобы поддержать. Ведь если рядом с теми, кому тяжело, есть хоть кто-то, кто верит в лучшее, все обязательно сложится замечательно! Но стоило бросить улыбаться, меня перестали не считали черствым и бесчувственным, зато решили, что я — злючка. Так что мне делать?
Лапкой я нащупал давно оставленную в глубине сумки улыбку на липучке и все для себя решил. Только самый смелый сумеет улыбаться даже тогда, когда столкнулся со всеми горестями мира, и мне, квокке, нравилось быть смелым. Ну и пусть не видят маску — ну и пусть. Зато никогда не смогут узнать, как больно мне может быть на самом деле. Зачем им моя боль? Я лучше помогу им справиться с их болью. А мою доверю только тому, кто заметит зацепившуюся за шкурку липучку. Я знаю точно: улыбаться — лучше чем не улыбаться.
Я вернул улыбку на липучке в сумку и улыбнулся отражению в луже.
 Умничка мой любимый! - услышал я родной голос
 Мама? Где ты была?
 Мама улыбнулась
 Я все вижу, мам. Расскажи мне правду
Мама отлепила улыбку от мордашки и рассказала, как ее чуть не загрызла лиса, но как отчаянно она боролась и старалась выжить, чтобы еще хоть раз увидеть «любимого сыночка» - меня. Рассказала, как наблюдала за моими ночными прогулками, как больно ей было смотреть на мою боль и как сильно она не хотела добавлять мне еще и своей боли. Ведь я привык видеть ее улыбающейся — она не хотела быть для меня другой: ослабшей и умирающей. Вернулась она только тогда, когда окончательно окрепла.
 Да я бы все отдал, чтобы быть с тобой все это время. Мы столько потеряли, мам!..
Она пообещала, что больше никогда так надолго меня не покинет и улыбнулась. Мне нравилась ее улыбка. Настоящая.
Да, лучше улыбаться, чем не улыбаться, - и я вытряхнул из маминой сумки все улыбки на липучках и зарыл в самую глубокую яму. Свою я оставил в сумке. Я знал, что все равно всегда буду улыбаться. Так что — не судите квокку по улыбке.