Ступени. Книга 2. Первая любовь. Глава 13

     Утром Натка проснулась от того, что тыльной стороной руки ласково  провели по её щеке. Девушка открыла глаза и улыбнулась. Такой родной,  нежный изучающий взгляд скользил по ней, сонной, утренней.
- Доброе утро, радость моя. Как тебе спалось?
   Натка, потянувшись, ответила:
- Дай-ка подумать! Мне кажется, что я видела какой-то необыкновенный  сон: то я была маленькой девочкой и вдруг сразу выросла, стала такой  взрослой-взрослой! Мне это приснилось, да?
- Ну, во-первых, ты всегда будешь для меня маленькой девочкой, а то, что ты выросла… Хм, дай-ка, я на тебя посмотрю.
   И Павел потянул на себя одеяло.
- Ой, молодой человек, не смущайте меня, - вскрикнула Натка, - я ещё стесняюсь!
- Ты же утверждаешь, что повзрослела за ночь! Что-то не сильно заметно, -  улыбнулся Павел. Потом наклонился и прошептал на ухо: – Я тебя вчера  чему учил? Чтобы ты знала, что я – целиком твой, а ты – моя. Мы как две  половинки одного целого. Поэтому прочь стеснения и неловкость. Если ты  не научишься мне доверять – мы не сможем жить в полной гармонии. Тебе  было вчера хорошо?
- Я . . . ещё хочу, - прошептала в ответ Натка, и лицо её вспыхнуло румянцем.
- Всё будет, девочка моя, но не сразу. Если переесть слишком много  сладкого, начнёт тошнить. Счастье надо получать дозировано, в этом и  есть кайф. Хорошего помаленьку. Когда ты будешь «слегка голодной», в  тебе будет гореть интерес, и ты будешь получать особое  удовольствие от  дозированного счастья. А теперь, вставай, моя лежебока. Мы приехали,  чтобы приятно проводить время, загорать и купаться. Одевайся, я выйду.

   Ближе к десяти выбрались на пляж. Там стояли гигантские фигуры  доисторических животных из бетона. Решили на фоне этих рептилий  сфотографироваться. Парни подсаживали друг друга, чтобы дотянуться до  лап тираннозавра и повиснуть, изображая жертву, которую тащит чудовище.  Девочки обходились другой статуей, которая была пониже, чтобы позировать  среди торчащего гребня доисторического стегозавра. Хохотали до упаду,  когда получалось просунуть голову в пасть чудовищу. После фотосъемки  помчались купаться и загорать.

       Время до обеда прошло очень быстро. После того, как сходили в столовую, сестра Лена сказала Натке:
- Мы с Сашей пойдём в село, надо зайти на почтамт позвонить родителям в  Фергану, да и кое-каких продуктов подкупим для вечерних посиделок.  Воздух здесь такой целительный, что поздним вечером перед сном постоянно  хочется перекусить. Не будем же мы мучить наших мальчиков. Путь к  сердцу мужчины лежит через желудок, поэтому их постоянно надо вкусно  кормить.  Сегодня не очень жарко. Мы сходим в аул через поле, хочу  несколько колосков пшеницы собрать. Классный букет получится.
- Хорошо, - ответила Натка. - Мы идём с вами?
- Не обязательно, можете оставаться. Отдыхайте. А для нас этот поход будет прогулкой. Через полчаса Лена с Сашей ушли.

       Натка предложила Павлу прогуляться в парк, захотелось полетать на  качели-лодочке, с детства это был любимый аттракцион девушки.
- Какой же ты ещё ребёнок! - сказал Павел. – Сейчас солнце припекает. Я с  удовольствием покатаю тебя на качелях вечером. А сейчас  у нас с тобой  есть уникальная возможность побыть наедине.
   От этих слов лицо Натки вспыхнуло: «Как? Вчера было темно, поэтому и  стыд, который горел на щеках во время непостижимого ритуала любовных  отношений, был не так заметен. А сейчас день, светло! Как?» Но её  размышления прервались, как только Павел притянул Натку к себе. Он  положил голову девушки себе на плечо и начал медленно распускать косу,  поглаживая плечи, шею, затылок. Натка от удовольствия закрыла глаза. Её  никто никогда так по голове не гладил. Приятный холодок пробегал по  всему телу, кожа покрылась мурашками. Нитки токовых разрядов спускались  по спине и пропадали где-то в области крестца.
- Как приятно, как мне хорошо! – мурлыкала Натка.
Особенно её возбуждало прикосновение к области седьмого шейного позвонка.
   Павел с удовольствием посмотрел в лицо своей любимой и, хитро  прищурившись, склонился к шее девушки и провёл кончиком языка по коже.  Натка застонала и выгнулась ему навстречу. Её грудь уперлась в горячий  торс парня. Мешала, очень мешала двойная ткань одежды, которая не давала  чувствовать кожей тело любимого человека. Ноги слегка подкашивались, но  Павел держал её крепко за талию. Он всё целовал и целовал шею девушки,  тем самым сводя её с ума.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо! – шептал он.
- А я хочу чувствовать тебя. Хочу научиться любить тебя! – вдруг смело выпалила Натка.- Я буду хорошей ученицей. Научи меня!
- Радость моя, этому учиться не надо. Просто делай то, что взбредёт тебе  в голову, и не беспокойся об этике. Нет запретов и табу. Мы вместе  плывём в одной лодке!
   Павел опустил руку на бедро девушки, взялся за край платья и легко  повёл по ноге, обнажая её. Потом подхватил платье с другой стороны и  потянул вверх. Натка вытянула руки, и платье легко, возбуждающе  проскользив вдоль всего тела, оказалось на полу. Натка поняла, что  осталась стоять в одних трусиках. А Павел, руками обводя контуры тела,  опустился перед ней на колени. Он восхищенно смотрел на девушку снизу  вверх, как будто не веря своим глазам:
- Ты такая красивая...а твоя грудь само совершенство. Смотри, она легко помещается в моей ладони.
   Парень вытянул руки, и грудь девушки легла среди его нежных пальцев,  которые поглаживали и ласкали. Соски оказались между большими и  указательными пальцами. Павел ощупывал их, нежно и трепетно, как будто  боясь, что они разрушатся. Натке хотелось закрыть глаза, но девичье  любопытство не позволило это сделать. Она наблюдала, как её соски  напряглись и стали вытягиваться, становясь большими и спелыми, как ягоды  малины. Тепло разлилось внизу живота. Павел стал целовать Натку в  области пупка, чуть касаясь губами кожи. У Натки перехватило дыхание,  маленькими порциями пропускала воздух в легкие. «Что он творит со мной?  Что это? Я больше не выдержу! – проносилось у девушки в голове. – Я  хочу, чтобы ему тоже было хорошо!»
   Натка плавно опустилась на колени. Потом, осмелев, дрожащими пальцами  вытянула заправленную футболку из штанов и через голову парня стянула  ее. Прижалась обнажённой грудью к его пылающей коже. Это было  невероятно: тысячи вихрей закружились внутри её тела, а снаружи как  будто било токами. Девушка не понимала, что это только прелюдия к тому  таинству, которое ей предстояло открыть для себя.
   Павел завладел её губами, руки ласкали спину, гладили голову. Он  погрузил своё лицо в волосы, пахнущие морем, солнцем и ароматом трав.  Натка  жадно вдыхала аромат его кожи, приправленной лёгким запахом  табака. Девушка взяла его руку и поднесла к своим губам. Мягко кончиком  носа коснулась ладони. Обоняние впитывало аромат его рук. О, как сводил с  ума его запах! Казалось, она готова была пить вкусный аромат всю жизнь.  Без умысла, подчиняясь лишь бесхитростной женской интуиции, Натка  положила его пальцы себе в рот и провела по ним влажным языком. Не  подозревая о его ответной реакции, девушка почувствовала, как что-то  твёрдое, живое стало настойчиво расти в области его бёдер.
- Ты просто сводишь меня с ума, школьница. Такому, что вытворяешь ты, не  учат. Ты во всём и всегда отличница-самоучка, – выдохнул Павел.
   О, как ей польстили слова любимого. «У меня получается доводить его до  безумия. Я хочу, чтобы он тоже летал, я желаю ему счастья!» - со  скоростью звука проносилось у Натки в голове. Маленький чертёнок вдруг  стал проявляться сам по себе: « Он – это я, я – это он. Значит, его  тело, это мое тело. А это значит . . .» И Натка смело протянула руки к  его талии, пальцы проникли под резинку спортивных штанов. Но,  испугавшись, девушка стала не слишком уверенно стягивать их вниз. «Что я  делаю? Что делаю?» Оказалось, что вместе со штанами она пальцами  зацепила и плавки. Но твёрдое и упругое мешало довести до конца начатое. Павел пришёл на выручку и сам помог Натке завершить, начатое ею. К лону  девушки прижалось большое и трепетное достоинство мужчины. Натку это  прикосновение подхлестнуло к дальнейшим действиям. Сложив пальцы в  щепотку, она легко коснулась самой верхней точки горячего органа.  Пальцами почувствовала шелковистость. Тактильные ощущения были до того  приятными, что она стала совершать кончиками пальцев круговые движения,  доставляя тем самым удовольствие не только ему, но и себе. Тело Павла  содрогнулось. Он обхватил своей рукой руку Натки, как бы приглашая  следовать его примеру, прижал её пальцы к своему естеству и  поступательно стал производить движения вверх,вниз. Натку эта игра  захватила. Глаза стеснялись следить за процессом, но руки сами шаловливо  поддавались темпу. Дыхание Павла стало прерывистым. Натка прикоснулась  губами к его губам.
    В следующий момент Павел подскочил с колен, приподнял Натку за локти,  перехватил девушку под колени и в два шага донёс до кровати. Натка  спиной почувствовала прохладное прикосновение покрывала, а сверху её  обжигало горячее тело любимого человека.
- Я хочу довести дело до конца. Сегодня ты будешь аккумулятором, а я двигателем. Я так хочу! – настойчиво прошептала Натка.
- Ты просто большая хулиганка... Иди ко мне.
   Павел лёг на бок, движением руки стянул остатки одежды с ног и остался  лежать перед девушкой полностью обнажённый, такой мужественный и прекрасный в  своём желании. У Натки от удивления расширились глаза. Она и предположить не  могла, что мужское тело может быть таким красивым и желанным. И ей  дозволялось исследовать его,  прикасаться к нему, целовать, ласкать,  любить его. Она уже догадывалась, как можно любимому человеку доставить  удовольствие. Положив ладонь на то, что возбуждало одним только видом,  Натка с деликатностью стала повторять движения, которые ей показал  Павел. Он откинулся на спину и закрыл глаза. Дыхание его стало  учащаться, а Натка, склонилась над парнем, внимательно наблюдая за всеми  эмоциями, которые отражало его лицо. Павел схватил тыльную часть руки  девушки, сильнее сжал её пальцы. Движения ускорились. И вдруг тело его  пронзила судорога, он выгнулся, откинув голову назад. С губ сорвался то  ли стон, то ли крик, который завёл девушку ещё больше. Она вдруг  почувствовала, как что-то горячее вылилось на тыльную сторону руки, и в  воздухе разлился немыслимый, непонятный, совершенно новый запах. Запах  мужчины, который дошёл до своего пика наслаждения. Натка и верила и не  верила в то, что теперь она сама сделала нечто такое, от чего её  любимый, в свою очередь, улетел к небесам. Павел лежал неподвижно. Натка  боялась шелохнуться, чтобы не вспугнуть удовольствие, которое испытывал  любимый человек. И слёзы радости сами собой выступили у на глазах: «Я  смогла... Я сделала это».
   Натка тихонечко легла рядом, тело её подрагивало, истома не отпускала, а  рука-шалунья всё ещё бережно обхватывала средоточие наслаждения.
Сколько прошло минут, секунд, часов было не понятно. Время просто перестало существовать.

        Наконец, Павел пошевелился, потянулся губами к щеке Натки:
- Спасибо тебе, милая моя.
- За что?
- За то, что ты есть. За то, что ты такая неповторимая и смелая.
   Парень протянул руку к спинке кровати, на котором висело полотенце, и  бережно начал стирать с руки девушки следы страсти. Когда всё было  насухо вытерто, Натка поднесла свою руку к носу и с хитринкой в глазах  сказала:
- А ты тоже пахнешь ничего.
- Да ты маленькая бестия! Ну держись и не моли о пощаде!
   Павел опрокинул Натку на спину и стал целовать долго, сначала медленно,  потом страстно, при этом лаская грудь девушки. Натка извивалась под  сильными и нежными мужскими ласками. Ладонью Павел повёл вниз, уцепил  пальцами трусики и нежным движением скатал их с бёдер Натки. Вот уже и  ничего не разделяло их. Натка инстинктивно сжала бёдра, как бы  препятствуя проникновению в тайну, но мужчину остановить уже было не  возможно. Он настойчиво раздвинул бёдра девушки, пальцы спустились к  лону и стали нежно изучать поверхность. Натка закатила глаза. Ей  хотелось, чтобы эта ласка никогда не прекращалась. «Ещё, ещё, – молило  её лицо. – Мне хорошо, я улетаю...» Движения стали интенсивнее. Большой  палец проник к бутону и стал совершать нежные круговые движения. Ждать  оргазма долго не пришлось. Каждая клеточка организма уже была готова  принять неизбежное. И когда судорога пронеслась вихрем по телу девушки,  Павел стал пить страсть из её разгорячённых губ, которые твердили только  одно слово: «Ещё...»
   Волны наслаждения то возносили до небес, то обрушивали вниз, то  поднимали до бескрайних высот, то низвергали на грешную землю. Перед  глазами девушки проплывала пелена, разум отключался, только реакция тела  на ласку творила сейчас чудеса. Сколько это состояние продолжалось,  девушка не помнила. Но теперь точно знала, что только любимый сможет  совершать чудесные метаморфозы с её телом. Только он будет теперь  властвовать над её душой. Натка прижалась к Павлу, как ребёнок, которому  требуется защита. Они были едины сейчас в ощущениях, едины телом,  срослись душами.
   Вскоре Натка пошевелилась.
- Наверное, надо уже одеваться. Скоро сестра придёт. Не хватало ещё, чтобы нас застукали в таком виде, - тихо произнесла она.
- Они сами - молодожёны, и всё поняли бы правильно, но, действительно,  пора привести себя в порядок. Это только наша тайна, и посвящёнными в  неё могут быть только двое – ты и я. Встаём, родная моя девочка.
- Родная?
- Да, самая, самая родная! А еще такая . . . м –м –м . . . Ну просто  обалденная. Я и не догадывался, сколько в тебе скрытой страсти!
- Ты думаешь, я догадывалась? Я только за эти сутки повзрослела на целую жизнь!
   Павел перекатился через Натку, дотянулся до своей одежды, легко натянул на себя штаны, поднял платье и протянул девушке.
- А куда ты дел... их? – спросила Натка, и лицо её покрыл румянец.
- Оставил себе на память, - отшутился Павел.
Рукой он залез под подушку и выудил оттуда кружево, скрученное в жгут.
- Я выйду, чтобы тебя не смущать. И курить так хочется.
   Натка кивнула головой, прикрывая платьем обнажённую грудь и живот. «И  всё-таки я стесняюсь!» - сделала она вывод про себя. Наспех одевшись,  поправила кровать. Потом взяла в руки полотенце. Поднесла его к лицу и  втянула в себя аромат: «Даже не знаю, нравится мне этот запах или нет?»  И, звонко рассмеявшись сама над собой, вышла из комнаты, чтобы успеть  сбегать к раковине с водой, дабы смыть следы «преступления».

   Когда вернулись сестра с мужем, с полными сумками в руках и большим  букетом хлебных колосьев, внешне даже не было видно, что в четырёх  стенах этой комнаты всего час назад свершалось таинство первой страсти.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/07/07/282