Тюрьма Народов Глава IV

И выбравшись на берег окаянный,
Собрав остатки от последних сил.
Мне удалось подняться из нирваны,

Ради которой,  столько раньше жизнь.
Истратив дни недели в размышленьях,
Что бы обмыслить, все ее слова.

Когда настолько сильные сомненья,
Не отпускали,  до сих пор меня.
После всего, что знал неумолимо,

Я все-таки, надежд  не отметал.
Что бог не ведал, учести для мира, 
Которому всё сущее создал.

Ибо Европа, действует, как цербер,
И грабит преисподнюю под землей.
Колонии, лишив земного света

Карячиться заставив, день-деньской.
Что бы собрать, налоговую подать,
Лишив народ, последнего добра.

Который, наживали очень долго,
Оставшись прозябать как нищета.   
А местные правители не дремлют,

И от Европы требуют кусок.
Назначенные править, этой скверной,
Что бы держали собственный народ. 

В покорности, без солнечного света,
Их заставляя вечно прозябать.
Ведь лишенны, достоинств человека,

Где люди не могли существовать.   
Но уповали, что настанет время,
Через десятки, может сотни лет.

Когда господь им даст освобожденье,
Вручив свободу, той которой нет.
Но я не мог, посильно разобраться,

Что бы понять, а в чем, же их вина. 
За что должны, в молитвах убиваться,
Вымаливая милость у творца.

После всего, что пережили в пекле
Так и продолжив до сих пор страдать.
И дальше пребывая в этой скверне,

Поскольку бог не стал их отпускать.
Но я мечтаю обрести ответы,
В чем видит бог, народные грехи?

Ради чего решил покинуть пекло,
Паломничая в рай испод земли.
Рассчитуя исправить мирозданье,

По милости, без милости творца.
Освободив весь мир до основанья,
Пускай, сравняв, с землею небеса.

Но я не мог довериться любимой,
И просто так всё бросить и уйти.
Проделав путь, не больше половины,

Стремясь на небо все-таки взойти.
Что бы узреть воочую глазами,
В конце концов, истоки бытия.

Приняв решенье, как существованье,
Исправить, от начала до конца.
Освободив народ из преисподнии,

Воздав им волю, так тому и быть.
Неважно как, пожертвовав собою,
Пытаясь, мир, словами изменить.

А если нет, покаюсь перед смертью,
И вместе с ней продолжу бытовать.
В конечном счете, воротясь под землю,

Что бы народу правду рассказать.
Освободив их разум от сомнений,
По всей тюрьме восстание подняв.

Как только сами вынесут решенье,
Что следует, пойти на этот шаг.
Но прежде чем кидаться в авантюры

Я должен был закончить до конца.
Свои исканья, обойдя покругу,
Всю землю, устремясь на небеса.

Переживая прошлые ошибки,
Все неудачи, подлости судьбы.
Когда мой друг настолько очевидно,

Хотел со мною к небесам взойти.
Но я не мог позволить, как и прежде
Его судьбой так глупо рисковать.

Ибо теперь, он был на своем месте,
И мог бы жизнь, заново начать.
Решив тогда продолжить в одиночку, 

Свои исканья, дальше без него.
Когда настолько было мне тревожно,
После всего, что с ним пережито.
 
Не в силах, продолжать самозабвенье, 
Внутри поместья, рядом с Монпасье,
Решив Петру, оставить все владенья,

Пускай он их купил когда-то мне.
Но без меня, останется при деле, 
Устроив жизнь, как раньше не мечтал.

И наслаждаться дальше будет ею, 
Создав семью, что раньше не создал.
Ведь он и сам, прекрасно понимает,

Как много, упускает на земле.
Тем более, срок жизни не мешает,
Исправить всё, как выгодно себе.

И только я не в силах измениться,
И заново начать свою судьбу. 
Но Петр счастья мог еще добиться,

Если поместье, отойдет к нему.
Ведь он имел, немало претенденток,
Что на себе, хотят его женить.

Но разве мог найти им примененье,
Пока я буду в доме его жить.   
Ведь он скрывал чудовище в поместье,

Прислуживая черту, как слуга.   
Наедине со мной страдая вместе,
От посторонних спрятав навсегда.

Но вечно не могло так продолжаться,
Пришел черед оставить всё как есть.
Пытаясь мирно в жизни разобраться, 

Как только подошла об этом речь.
Никак с Петром, душою не кривили,
Устроив очень важный разговор.

Приняв себя такими, как и были, 
Что больше не останемся вдвоем.
Сумев тогда, прислушаться к рассудку,

И отпустить друг друга, наконец.
Освобождая собственные чувства,
Приняв судьбу, такой, какая есть.

И мы расстались добрыми друзьями,
После всего, что связывало нас.
Своей судьбой, распоряжаясь сами,

Ибо она, проходит, как мираж.
Так и оставив, старое поместье,
Совсем один, покинув Монпасье,

Пообещав вернуться, через время,
И не забыть про друга на земле.
Забрав с собою, скромные пожитки,

На пропитанье, деньги прихватив.
Совсем немного, дальше будет видно,
Чем разживусь, когда истрачу их.

Накинув плащ, скрывавший мое тело,
От самых пят, до кончиков волос.
Что бы спасаться, от людского гнева,

Осуществив исканье своих грез.
Так и продолжив шествовать по свету,
Не замечая, как проходят дни.

Направившись туда, где меня нету,
Что бы хоть где-то истину найти.
Три месяца болтаясь в одиночку,

По Франции вдоль южных берегов.
По городам метаясь, днем и ночью,
Лишь иногда, снимая свой покров.

Расспрашивая люд, в какой-то мере
Кто был способен, чем-то подсобить.
К ним проявив лишь иногда доверье, 

На их язык, став сам переходить.
Рассказывая в вольном содержанье,
Для каждого, исход своей судьбы.

Разумно выбирая толкованье,
Что бы себе же, вред не нанести.
Открыв свои секреты, в кой-то мере

Кто я такой и кем когда-то был.
Приобретая массу уваженья,
После того как душу им открыл. 

Создав кружок среди интелигентов,
Из добрых, образованных людей.
С которыми общался откровенно,

Желая знать, что делать мне теперь.
Сумев найти достойную персону,
Что подсказала правильный маршрут.

Где я смогу найти хотя бы что-то,
В конечном счете, получив приют.
А там их люди свяжутся со мною,

Как только за границу попаду.
В Швейцарию попав любой ценою,
Прибыв туда, как только я смогу.

Рассчитуя, дойти за пару суток,
Если не стану времени терять.
По улицам, шагая беспробудно,

Еще не зная, что мне стоит ждать.
Попутчиков своих подозревая,
Словно они следили все за мной.

Из местных, никому, не доверяя,
Кроме немногих, кто духовно свой.
Не зная сам, на что я набиваюсь,

Лишь косвенно сумев предугадать.
Но способов иначе не осталось,
В конце концов, к создателю попасть.

Шагая дальше, сам не замечая,
Как проносились сутки напролет.
За птицами на небе наблюдая,

Где клиньями летели на восход.
Со временем, заметив между ними
Подобье человека, в небесах.

Пархавшего по небу с остальными,
Размахивая чем-то в облаках.
Внезапно осознав, кого я вижу,

Над головою, ангела узнал.
Пытаясь рассмотреть его поближе, 
Не доверяя собственным глазам.

Со стороны взглянув на облаченье,
Увидев там, зияющий клинок.
Что вызывал, скорее опасенья,

Предвосхищая всё, что только мог.
Ибо он сам кружился надо мною,
И проявлял не дюжий интерес.

На высоте рассматривая, кто я, 
Подозревая в чем-то наотрез.
А я не знал, во что мне стоит верить

Как все его поступки воспринять.
Разглядывая в небе человека,
Что продолжал на небесах пархать.

Не понимая, что ему здесь нужно,
Как будто сам, охотился за мной.
Узнав меня, со временем возможно,

Всё ниже, опускаясь над землей.
 Я точно знал, что время на исходе,
И мне придется что-то предпринять.

Пока я снова не утратил волю
Мне остается, только убежать.
Свернув с дороги на лесную чащу,

Чтобы не дать, приблизиться ко мне.
Под ветками скрываясь не иначе,
Что накрывали здесь по всей земле.

Так и продолжив путь неимоверно,
Пытаясь озираться каждый раз.
Когда бы мог, заглядывать на небо

Что бы понять, как дальше поступать.
Тайком все время что-то подмечая,
В конце концов, знакомые черты.

Когда над лесом, ангел воспоряет,
По воздуху стремясь меня найти.
Не в силах опуститься через дебри,

И чужака, насильно задержать.
Ко мне взывая, требуя ответы,
Стремясь по звуку, дальше настигать.

Став говорить: -Да что тебе бояться,
Если не сделал никакого зла!!!
Остановись, кончай, сопротивляйся

Иначе только хуже, для тебя!!!-
Его слова, звучали по-немецки,
Но в тот момент, я их не разобрал.

Хотя и знал, язык их безупречно.
Пока по лесу, дальше убегал,
От ангела, что гонится за мною,

Не понимая в чем, его мотив.
Став призывать, кружа над головой,
Остановиться, сохраняя жизнь!

И вдруг он сам так сильно опустился,
Что не заметил ветку под собой.
И за нее нечайно зацепился,

И выронил из рук, подсумок свой.
И он свалился, прямиком на землю,
И замерев, остался где-то там.

Пока хозяин, порывался тщетно,
Вернуть его, но лес ему мешал.
Ведь сквозь деревья, не было прохода

Они скрывали, всё в своих ветвях.
Как паутиной, образуя кокон,
Через который, проскочить никак.

Но в то же время, ангел и не сдавался,
Достав клинком дорогу прорубить.
Но чей-то сук в итоге не поддался,

И не позволил дальше пропустить. 
А между тем я замер, неподвижно,
Что бы к себе ничем не привлекать.

Скрываясь сам, от ангела как видно,
Пытаясь время, с пользой выжидать.
С тех пор прошло не более полчаса,

Противник скрылся, где-то в небесах.
Истратив свои силы понапрасну,
Но свой подсумок, так и не забрав.

А я не мог понять на самом деле,
Зачем ему, преследовать меня.
Решив найти предмет его потери,

Что бы понять хоть что-то для себя.
Не понимая, что за проволочки,
В конце концом, мне стали угрожать.

Пытаясь разобраться неотложно,
Пока есть время, тайну разгадать. 
Что послужило, этим злоключеньям,

Ведь я скрывался всюду на земле.
Изгнаником оставшись от рожденья,
Ибо своим, не стать уже нигде.

И даже с неба, не дают покоя,
Пытаясь, словно зверя затравить.
Осознавая, что хочу и кто я,

Еще не зная, как так может быть.
Со временем повсюду обыскавшись,
Я смог найти подсумок, на земле.

Так и не зная, в чем же его важность,
Таится заключенная в чехле.
И вдруг меня как громом полоснуло,

Достав оттуда, часть  своих  рогов.
Что отрубил за сотни миль отсюда,
Воспринимая правду словно шок.

Из памяти подняв воспоминанья,
Всего что приклучилось на земле.
И в том числе, те жуткие страданья,

Когда отсек, рога на голове.
Переживая страх неимоверный,
Не понимая, что мне стоит ждать,

Осознавая, как же было скверно, 
Что не смогу от прошлого сбежать.
Даже не в силах, вырваться отсюда,

Не то что бы взойти на небеса.
В конце концов, рассчитуя на чудо,
Пускай со мной и не было Петра.

Не восприняв тогда его как должно,
На этот раз не зная как мне быть.
Когда настолько одному тревожно,

Что не смогу, один всё завершить. 
Но для него так, будет только лучше,
Ибо со мной нет смысла рисковать.

Успев оставить, всё, что ему нужно,
Позволив жизнь, заново начать.
Продолжив сам дорогу восвояси,

Вернув себе, кусок своих рогов.
Еще не зная, что же будет дальше,
Я стал из них, вытачивать клинок.

Посильно смастерив себе защиту,
Не провозившись больше полудня.
Как матерал используя, что было,

Что бы хоть чем-то защитить себя.
Сумев создать, хорошую заточку,
Скрывая, крепосжатой в рукаве.

По лесу продвигаясь днем и ночью,
Не расставаясь больше с ней нигде.
Покинув лес, как тяжкое пристанье,

Поскольку в нем скрываться не с руки.
Не отыскав для страха основанья,
Когда на небе, больше не души.

Но все-таки, мне было не спокойно,
Всё время озираться, с каждым днем.
Предчувствуя, что кто-то шел за мною,

Как раньше оставаясь нипричем. 
Не представляя, что со мною будет,
Если поймают все-таки меня.

Быть может, по-другому не смогу я,
В конце концов, взойти небеса.
Ах, кто бы знал, доступные варианты

Но я не стал испытывать судьбу.
От ангелов, спасаясь вероятно,
Паломничая к небу, как смогу.

Но опасенья, только накалялись,
Пускай никто, с тех пор не угрожал.
А страхи то и дело умножались,

Но может быть, я сам их создавал.
Прохожий люд, во всем подозревая,
Не слушая, рассудок вопреки.

В Швейцарию попав, переживая,
Что не смогу границу перейти.
Но опасенья, там не оправдались,

Ибо пришел, куда и обещал.
На место, где встречаться собирались,
Еще не зная, встретимся ли там.

 От слабости, решив остановиться,
Разыскивая, где нибудь ночлег.
До вечера, успев расположиться,

В гостинице, заняв апартамент.
Он был немного, больше чем хотелось,
Но главное что с маленьким окном.

Через него и птица не сумеют,
Ко мне попасть, покинув небосклон.
Но для меня там было не спокойно,

И я решил, напиться в кабаке.
Пока однажды не вернулся в номер,
Где было всё, обыскано уже.

Мое окно, стояло нараспашку,
А дверь была, закрыта на замок.
От этого, мне стало очень страшно,

Ведь ничего, понять, уже не мог.
Не осознав, как именно попали,
В мои покои, всё переломав.

Когда настолько в ужасе держали,
Но я понять пытался, кое-как.
Что послужило этому причиной,

Тогда же взяв, кинжал из рукава.
С ним в комнату войдя неумолимо,
Где тьма скрывала все вокруг меня.

По сторонам пытаясь осмотреться,
Уже не в силах, больше убегать.
Тем более скрываться было тщетно,

Решив тогда судьбу свою принять.
Любые звуки, сразу подмечая,
Пытаясь разобраться до конца.

Увидев как, по небу пролетали,   
Те, кто пришел, сюда, из-за меня.
Но я не стал показывать хоть чем-то,

На этот раз, присутсвие свое.
Пытаясь оставаться незаметным,
Так и продолжив наблюдать в окно.

И вдруг заметил, чье-то отраженье,
Через стекло, открытого окна.
Мелькавшее, от света в помещенье,

 Еще не зная, кем он был тогда.
Я продолжал смотреть неумолимо
Став выжидать желаемый момент.

Что бы узнать, а что же это было,
Прикинувшись, как будто, его нет.
И через миг он снова показался,

До той поры скрываясь, от меня.
Как только случай ангелу попался,
Что бы напасть теперь из-за угла.

Узнав его такого же, как и раньше,
Ибо запомнил общие черты.
Спасаясь от него, бежа по чащи,

Пытаясь скрыться волею судьбы.
Но мой противник, следовал за мною,
Пока однажды не пришел сюда.

Не отыскав, в гостинице покоя,
После скитаний, длившихся три дня.

**************************


Но я не мог, опять в лесу укрыться,

Под пеленой от веток и листвы.   
Намереваясь дальше, с ним сразиться,
Ведь мы остались в комнате одни.

И сделав вид, что ничего не вижу,
Спиной к нему остался до конца.
Пытаясь выжидать скоропостижно,

Пока еще, есть время, у меня.
И размахнувшись на него заточкой,
Я смог ударить, ангела в живот.

Сражаясь с ним, пока еще возможно,
Предотватить трагический исход.
Он застонал от боли нестерпимой,

А я продолжил дальше нападать.
Сцепившись с ним, пока еще есть силы,
Не прекращая, острие вонзать.

Но мой противник тоже не сдавался,
Схватив меня за шею со спины.
Ибо во тьме, как молния метался,

Удачный шанс, успев себе найти.
Но я и сам, ни в чем не уступаю,
И с ангелом, боролся, всё равно.

Одной рукой душить, не позволяя, 
Другой стремясь, отбиваться от него. 
По комнате, шатаясь напределе

Сумев ослабить давку от тесков.
Пока сжимает кулаки на шее,
В конце-концов, сбивая меня с ног.

Размахивая крыльями, от пола,
Лишь бы не дать опоры обрести. 
Когда и так слабею с каждым вздохом,

Стремясь, удары, тоже нанести. 
Но, не сумев, пробить его доспехи,
Я всё-таки, сраженье проиграл.

Закрыв глаза от собственных увечий,
Которые мне ангел причинял.
Перед глазами, встретив лучик света,

Что освещал, в сознание моём.
Последнее, что видел, я посмертно,
Лицо того, кто был моим врагом.

А дальше темень всё заполонила,
Не в силах даже, мельком описать.
Что именно тогда со мною было,

Лишь продолжая, беспробудно спать.
Пожнав плоды, того что навалилось,
Словно душа, дробилась по частям.

И прямо в теле, вновь переродилась,
И выгрызала всё, чем был, я сам.
Испытывая вновь свои кошмары,

Внутри под кожей, чувствуя надрыв.
Переживая то, что со мной стало,
Еще не зная, мертвый или жив.

Внезапно ощутив прикосновенье,
Словно цветок, касается, к губам.
Что с поцелуем дарит мне спасенье,

Собрав меня обратно по частям.
И вдруг меня, как громом поразило,
Позволив мне, очнуться ото сна.

Догадываясь, что со мною было,
Как только умер, но не до конца. 
Сумев глаза открыть свои посмертно,

Рассматривая мир со всех сторон.
Не понимая, что это за место,
Где в камере, был кем-то заключен.

Хотя повсюду, находились люди,
Что за решетку, брошены как я.
Но их судьба ничем была не лучше,

В этом подвале, чем судьба моя.
И вдруг они, от страха раступались,
Когда проснулся, лежа на земле.

После того как, тело отложили,
Не веря, что удастся выжить мне.
Но я сумел, остаться невредимым,

Вернув себе потерянную жизнь.
Не понимая, что со мною было,
Утратив свои силы, иже с ним. 

Но кто-то стал сходиться надо мною,
Что бы помочь, когда была нужда.
Поддерживая, жизнь любой ценою,

Пока еще не смог прийти в себя.
Утратив свои силы напределе,   
Я обнаружил, множество людей.

С которыми, знаком был, в свое время,
По их вине, попав сюда теперь.
Но вместе с ними, были и другие,

Те на кого так долго уповал.
Не зная, что заранее пленили,
Встречая их, когда попал к ним сам.

Узнав от них, что там была засада,
На месте нашей встречи до того,
И пленником я стал бы вероятно,

Поскольку всё, лишь к этому и шло.
Ибо настолько было бесполезно,
Сопротивляться, веяньям судьбы.

Если должна случиться неизбежно,
Лишив меня свободы, вопреки.
Найдя в плену, товарищей по духу,

С которыми, стремился разгадать.
Свои исканья, волочась по кругу,
Еще не зная, что нам стоит ждать.   

Но мы пытались разобраться вместе,
Где находились, как и почему.
Осознавая, что на белом свете,   

Пока еще держали нас в плену.
А что там дальше будет неизвестно,
Быть может скоро, сгинем навсегда.

Так и не выйснив что это за место,
Где нас держали, притащив сюда.
Всего каких-то человек дведцать,

Томились в этой тесной кладовой.
И за решеткой, ждали безучастно,
Решения, что будет с их судьбой.

Гредущее приняв уже как видно,
Что нам свободы больше не видать.
Когда судьба настолько незавидна, 

Расправу остается только ждать.
Но среди них нашлось, хотя бы двое
Кто не терял надежду, как и я.

В Швейцарии создав свое подполье
Рассчитуя, что встретят там  меня.
Один из них философом считался,

А друг его, промышленником был.
И каждый от другого, дополнялся,
Работая все вместе как одним. 

Но их внезапно всех разоблачили,
И мы столкнулись, угодив сюда.
Но все-таки, довольны чем-то были,   

Поскольку нас свела сама судьба.
Позволив нам, хоть так уединиться,
Что бы свои раздумья, обсудить.

Ибо мы все, пытаемся добиться,
В конечном счете, истину открыть.
И в диалоге с Карлом и Эрнестом

Я много мыслей, новых подчеркнул.
Сумев найти ответы повсеместно,
Узнав о том, к чему так долго шел.

Взглянув на мир, с открытыми глазами
Союзников сумев себе найти.
С которыми, за истину страдали,

Так и продолжив, поиски свои.
Но время истекало ежечастно,
От голода страдая, без питья.

Ухудшив состоянье до маразма,
Что даже слов не вырвать изо рта.
И вдруг я вижу, кто-то перед нами,

Спустился наконец-то в каземат.
Ах, это ангел, мы его и ждали, 
От слабости, приход его проспав.

Но мы узнали сразу, же друг друга,
В конце концов, как было не узнать.
Попортив крови, столько абоюдно,

После сраженья, встретившись опять.
И мой противник, пережив увечья,
Взирал, через решетку, на меня,

Поскольку я, всё тело искалечил,
Не поплатившись жизнью до конца.
Еще не зная, что же со мной делать

Став налету, приказы раздавать.
Как только стая, вся его слетелась,
С которыми стал что-то обсуждать.

Из их беседы я узнал, как звали,
Противника, с которым дрался сам.
Здесь Йоханом, его именовали,

Пускай немецкий, хуже понимал.
Чем диалекы, остальной Европы,
С которыми, встречался до сих пор.

Но я узнал, что не дадут свободы,
Поскольку всех возьмут на небосклон.
Что бы продолжить наше заключенье,

Решив судьбу для каждого из нас.
Еще не зная, будет ли спасенье,
Но я готов, рискнуть на этот раз.

Других вариантов, больше не имея,
Что бы к творцу, хоть как-то вознестись.
Всю землю, обойдя, во имя цели,

Но, был не в силах сам ее достичь.
И мне судьба, позволила как видно,
В конце концов, взойти на небеса.

Пускай еще, не так всё очевидно,
Что именно, готовят для меня.
А между тем, выводят из подвала,

Всех пленников, с которыми сидел.
И нас уже осталось очень мало,
Я даже попрощаться не успел.

Когда остался в камере последним,
Не понимая, что со мной не так.
И почему не взяли даже пленным, 

Последний шанс, в итоге отобрав.
Все ангелы обратно полетели, 
Оставив нас в подвале под землей.

Забрав на небо, всех кого хотели,
Оставив только Йохана со мной.
Позволив нам с лихвой наговориться,

После всего, что пережили с ним.
Как только дали нам уединиться,
Он в камеру зашел ко мне один.

И спрашивал, тревожно поражаясь,
Как я остался до сих пор живым.
Если посмертно, тело разлагалось,

С того момента, как меня убил.
Но я не знал, что именно ответить,
Не смея сам, секреты раскрывать.

Что именно случилось после смерти,
Сумев посмертно все-таки восстать.
Но собеседник быстро догадался,

Что послужило данностям моим.
И в бешенстве, от страха содрагался,   
Ко мне взывая: - Что ты сотворил!!

Против творца шагая вслед за смертью,
И против нас, прислуживаешь ей!
Вымаливая, выпустить на землю,

Из преисподнии, согнанную чернь!!
Что бы они всю землю захватили,
Вместе с тюрьмой разрушив небеса!!

Эти скоты, которых мы пленили,
В Тюрьме Народов раз и навсегда!!
Так знай, что им не выбраться на землю,

И никогда, свободы не видать!!
Ибо никто не даст покинуть скверну,
Что бы потом всё небо разрушать!!!

Их от рожденья, сделали рабами,
Ибо творец, судьбу определил!!!
Которую, в чистилище приняли

Все кто хотел, остаться быть живым!! 
И только ты, посмел себе позволить,
Против решенья божьего пойти!!

И вырваться с холопами на волю,
Рассеив их, по всем краям земли!!
Ну, ничего, мы скоро их отыщем,

И уничтожим грешников с тобой!!
И каждого, кого признаем лишним,
С лица земли сотрем любой ценой!!-

От этих слов я сам не удержался,
И закричал:- Не надо подожди!!
Ведь господу я верным оставался,

Паломничая к небу из тюрьмы!!
Ради спасенья сирых и убогих,
Я исходил по свету без конца.

И всё отдал, что было за душою,
Не пожелев и самого себя….
Во имя правды для всего народа, 

Которого, пленили под землей!!!
Лишив того что им дает свобода,
Забрав у них последнее с собой!!

А коли нас, не выпустят из пекла,
Тогда восстанье там произойдет…
Но я пришел, предотвратить все это,

Остановив трагический исход!!!
Я ни о чем другом и не мечтаю,
Так смилуйся же Йохан надо мной…

Ибо к тебе, отныне уповаю,   
За помощью взывая, всей душой!!-
Но ангел не хотел меня услышать,

Ему претило черту помогать.
После всего что, между нами было
Он стал свои обиды вспоминать.

И вынув из кармана мой обрубок,
Которым, его тело искромсал. 
Во время боя, в схватке обоюдной 

Друг друга, раздирая по частям.
Он бросил мне его через решетку,
И камеру захлопнул, за собой.

От злобы раздирая свою глотку,
Что заживо, останусь под землей.
Откуда, я не выйду на поверхность,

В потемках продолжая выжидать.
Растягивая только неизбежность,
В итоге перестав существовать.

Не представляя, что же со мной будет,
Я попытался Йохану внемлить.
Что время, остается передумать,    

И все проблемы, мирно разрешить.
Но мой пленитель только насмехался,
И выйдя из подвала, завалил,

Землею вход, который оставался,
Единственным наружу, что и был.
И под завалом сидя в каземате,

Совсем один, без пищи, в темноте.
Я в камере, не знал, что делать дальше,
Пиная свой обрубок, по земле.

Где дальше носа, ничего не видел,
Наощуп оринтуруясь как мог.
А время истекало, непрерывно,

Так и продолжив каратать свой срок.
Испытывая страшные мученья,
От голода и жажды без воды.

Перебиваясь до изнеможенья,
Но, не погибнув волею судьбы. 
Вдруг ощущив, как чьи-то поцелуи

Стали касаться моего лица.
Как только появилась неоткуда,
Возлюбенная мною госпожа. 

Соединившись сладкими губами,
С красавицей под белой простыней.
Уже не в силах удержать желанье,

Которое, присуще, ей самой.
Но все попытки оказались тщетны
Смерть бросила нечаяно меня.

Подначивая, вылезти из клетки,
После того как выбралась сама.
Через решетку, где стояли прутья,

Моя любовь пролезла как в окно.
Ведь ей не трудно выбраться наружу,
Но для меня, не то, что для нее. 

Как не пытался, следовать за нею,
Среди решеток, обнаружив лаз.
Растягивая, створки, как сумею,

От вожделенья, сил не расчитав.
Нечаяно застряв промежду ними,
Но под напором, все-таки пролез.

Хотя куда, пока еще не видел,
Лишь камеру, оставив, наконец.
А впереди, огромные потемки,

Среди которых, только предстоит.
Найти свободу, капашась подолгу,
Не зная как, мне вырваться из них.

И вдруг я слышу чей-то, скреб руками,
Как будто смерть указывала мне.
Куда идти, на звук меня толкая.    

Прокладывая путь, в кромешной тьме,
Пока однажды не увидел выход,
Заваленный, под грудами земли.

Осознавая, что нет больше смысла,   
Искать наружу, легкого пути. 
Стремясь руками, откапать дорогу,

Что из подвала, выведет наверх.
Готовясь к наилучшему исходу,
Рассчитуя взойти на белый свет.

Сумев найти какую-то жестянку,
Что бы свои мытарства упростить.
А смерть ушла, покинув окаянно 

Меня бросая, дальше землю рыть.
Посильно продолжая надрываться,
Пытаясь, время, даром не тярять.

Еще не зная, сколько мне капаться, 
Пытаясь, путь быстрее прокопать. 
Пока однажды не нащупал выход,

Увидев свет, что бился в темноте.
Снаружи пробиваясь очевидно,
Между завалов, где-то вдалеке.

Увидев там, нежданную фигуру,
Капавшую с обратной стороны.
Осознавая, что случилось чудо,

Петра увидев, волею судьбы.   
Не понимая, как такое вышло,
Что он пришел сюда, из-за меня.

И как узнал, где должен очутиться,
Если я сам не ведал до конца.
Где нахожусь, с момента заключенья,

Своей рукой, махая через щель.
Выкрикивая, другу обращенье,
Что я был здесь и жду его теперь.

Даже не веря собственому счастью,
Между собой откапывая путь.
Мы все-таки, столкнулись неиначе,

Сумев тогда, немного отдохнуть.
Не осознав причины нашей встречи,
Не доверяя, собственным глазам.

Заранее предвидя, что без смерти,
Не обошлось, ведь как сюда попал.
Тогда он сам, признался в кой-то мере

Мои догадки, вскоре подтвердив.
Кто рассказал, об этом подземелье,
Как только смерть воспользовалась им. 

Используя, по-своему обоих,
Стремясь свести у входа в каземат.
Где раскапали путь, любой ценою,

Со всех сторон, дорогу прокапав.
Сумев тогда, покинуть подземелье,
Внезапно, оказавшись на земле.

Где окружали, разные строенья,
Которых не узнать, было во тьме.
Вдруг осознав, что выход находился,

Среди могил на кладбище большом.
В одном из склепов, где я очутился,
Как только вышел следом за Петром.

И оказался посреди, надгробий
Что освещались, полную луной. 
Догадываясь, кто был похоронен,

В этих могилах, раньше под землей. 
Ибо сюда свозили неугодных,
Что бы от них избавиться потом.

Осознавая правду с дикой болью,
Когда увидел, чей-то свежий холм.
Намереваясь спрятаться быстрее,

Покинув это место, навсегда.
Тем более, что силы напределе,
И в отдыхе, нуждались мы тогда. 

По кладбищу тихонько пробираясь,
Не ведая, куда же нам идти.   
Когда настолько, слабыми остались,

Желая лишь, приют себе найти.
Внезапно ощутив, поползновенье,
Словно гуляло что-то в темноте.

Похожее, на смерть, по облаченью,
Все черное с косой большой в руке.
Бродя кругами посреди надгробий,

Приманивая взгляды, за собой.
Сливаясь перед нами с пустотою,
Перепугав попутчика со мной.

Едва сознанье, снова не теряя,
Петр дрожал, весь побелев как тень.
Своей кончины словно ожидая,

После всего, что было вместе с ней.


******************************



Пересказав, о том, как получилось,
Меня спасти, когда я был в плену.

Поскольку смерть сама к нему явилась,
Открыв секрет, что я попал в беду.
Забрав его с собой через мгновенье,

Как только, дал согласие своё.
Переместившись с ней до назначенья,
Что бы трудиться, вместе заодно.

Пока хозяйка, бросилась за мною,
Что бы с Петром, у выхода свести.
И выпустив меня любой ценою,

Дождалась на поверхности земли.
На кладбище, явившись как знаменье,
Вся черная в обличии своем.

Так и молча с момента появленья,
Утратив силы собственным трудом.   
Взывая к нам последовать за нею,

Как только Петр смог прийти в себя.
И мы пошли за смертью напределе, 
Став удаляться дальше без конца.

И мы за ней, плелись не поспевяя,
Боясь и сами ближе подойти.
Тем более, что местности не знали,

Не ведая, дальнейшего пути.
Остановившись только у подворья,
В одной деревне, через час другой.

Когда пропала, слившись с пустотою,
Зайдя в жилище, со своей косой.
И мы с Петром отравились за нею

Рассчитуя что путь был завершен.
И что в деревне отдохнуть сумеем,
За смертью посещая тот же дом.

И сразу тень, какую-то приметив,
Увидев там хозяина в дверях.
Принявшего, гостей за проведенье,

И безусловно был нам очень рад.
Ибо он тоже, выбрался из пекла,
И жил своим умелым ремеслом.

А вместе с ним огромное семейсто,
К себе нас, пригласило в общий дом. 
Когда настолько были благодарны

За то, что  им свободу подарил.
Ибо привел к земле обетованной,
Ради которой, жизнь положил.

Показывая, крупное  подворье, 
Где приняли по милости судьбы.
И приютили нас по доброй воле,

После всего, что пережили мы.
Не зная сами, почему явились,
По воле смерти, именно сюда.

После того как здесь остановились,
Сумев набраться силами сполна.
Но вскоре тайна, оказалась явью

Зачем сюда, по милости попал.
Ибо хозяин высказал желанье,
В моих исканьях, пригодиться сам.

Услышав то, о чем мы говорили, 
С Петром о предстоящих временах.
Так и не зная, правды в этом мире, 

Стремясь творца увидеть в небесах.
Что бы открыть секреты мирозданья,
И в том числе соратников спасти.   

Их не позволив бросить на закланье,
После того, как, в небо унесли.
Остерегая, ангелов не меньше,

Но мы должны добраться до творца,
И рассказать как есть на самом деле
Сумев открыть глаза для старика.

И наконец, добиться хоть чего-то,
После всего, что натерпелся сам.
Когда исканья дляться безнадежно

Пока однажды не пришел Иван.
Услышав как-то, что идем на небо,
Он захотел, посильно подсобить.
 
И поделиться собственным секретом,
Рассказывая, что смог пережить.
И сев за стол, у садика подводья,

Где мы с Петром сидели между ним.
Он рассказал с тяжелою душою

Всю правду начиная:- Господин,
Давным-давно, недалеко отсюда,
Я у подножьев, гор заночевал,

И там увидел, темной ночью чудо,
И жажду рассказать, что видел сам.
Все горы засияли ярким светом,

От факелов, горящих, в темноте.
Они кружились, поднимаясь в небо,
Как будто по извилистой тропе.

Я слышал крики, вой и громыханье,
Словно десятки, тысячи рабов.
Куда-то шли, под гнетом истязанья,

Проделывая столько же кругов.
Той ночью я не мог, себе представить,
Откуда же взялись, они во тьме. 

Словно проход открылся под ногами,
У самого подножья на земле. –
Он замолчал, рассказывая в мере 

Пока сидели вместе за столом,
А я спросил: -Но как вы поступили,
После всего, что видели потом?-

Он отвечал, открыв завесу тайны:
-Я убежал, мне нечего скрывать,
Но страх мой был, воистину оправдан,

Ибо семью, обязан, содержать.
Но вы пришли, сюда, из преисподнии,
После того, как сгинули во тьме.

Так совершите, подвиг и сегодня,
Возвысившись по каменной гряде.
Я провожу вас к этим страшным горам,

Где сможете, увидеть всё как есть,
Что совпадает с каждым моим словом
Проход, на небо, и туда залесть.   

Узнав секреты, всё что захотите,
Как только, доберетесь до творца.
Спасая тех, кому благоволите,

Но я останусь, проводив туда. -
Он замолчал, собравшись со словами,
Потом сплакнул, взирая на жену.

И на детей, которых воспитали:
-Мой господин, я просто не могу.
Оставить их, рискуя своей жизнью,

После всего, что раньше пережил.
Но если вы действительно хотите,
Что бы к проходу в горы проводил.

Давайте утром двинется в дорогу,
Поверьте мне, что силы вам нужны.
Ну а потом расстанемся ей богу.

По окончанью нашего пути.-
После чего, он замер в ожиданьях,
Позволив нам подумать  помолчать.

Но наш ответ, известен был заранье,
Ведь я не мог Ивану отказать.   
Решив принять такое предложенье,

И на заре отправиться в поход,
Узнав отныне место нахожденья,
Того что я искал не первый год.

Стремясь войти в небесную лощину,
Еще не зная, как туда попасть.
И отыскать на всё первопричину,

Продолжив то, что начали опять.
Покинув дом с чудестною семью,
Как только солнце встало на заре.

Забрав у них, хозяина с собою,
Что бы привел со времен к горе.
Пообещав, немедленно вернуться,

Как только всё узнаем у творца.
Желая правду вывести наружу,   
Добравшись до логичного конца.

Шагая вместе по скалистым тропам,
Швейцарию, продолжив озирать. 
Где натерпелись столько ненароком,

С проводником, сумев незаплутать.
Четыре дня, потратив благотворно,
Пока добрались вместе до горы,

Где предъстояло на вершине мира,
Нам завершить искания свои.
Иван ушел, как мы того и ждали,

Как только смог до места довести.
Которое, так долго с ним искали,
Друзьями став по милости судьбы.

Наедине оставшись у подножий,
Где заметает снегом всё вокруг.
И вызывает только дрожь по коже,

Всё естество, творившееся тут. 
Но мы с Петром не долго, созерцали,
Всю красоту заснеженых пустынь.

Поскольку долг не терпит опозданья,
Продолжив поиск, то чего хотим.
Разыскивая путь из преисподнии, 

Что прямиком ведет на небеса.
Но тратить силы, было нам довольно, 
Поскольку правда, вскорется сполна. 

Ибо во тьме земля преобразилась,
И нам осталось только наблюдать.
Как почва под ногами всполошилась, 

Не зная как, всё это описать.
Увидев как, ворота разомкнулись,
И на поверхность вышел гарнизон.

Что возглавлял, огромную колонну,
Погонщиков, тележек со скотом.
Встав на охране, горного подъема,

Что следовал, тропой на небеса.
И растилая, путь перед собою,
Он восходил всё выше без конца.

Их освещало, факельное пламя,
Позволив нам, взглянуть со стороны.
На то, что увозили  в караване,

На небо, направляясь из тюрьмы.
Чертей поставив охранять товары,
Погонщиками, сделав над людьми. 

Которых, беспощадно бичевали,
Толкая в небо, плеткой со спины. 
И бесконечно тянутся повозки,

Тропинкой что истоптона, от ног,
Животные ревут и рвут веревки,
От страха, убиваясь, ненарок.

А батраки работают не меньше,
А то и больше, вьючного скота.
Тем более, погонщики их хлещут, 

За промедленье, плетками кнута.
И не дают надежды на пощаду,
Ибо у них секунды на счету.

Ведь не было конца у каравана,
Заполонив, всю горную тропу.
Всё выше поднимаясь с каждым шагом,

На небо, устремившись как один.
И факелы светили очень ярко,
Всю гору, освещая сверху вниз.

Я понимал, что здесь происходило,
В отличии, от бедного Петра.
Которому, еще не очевидно,

Что пекло грабят, волею творца.
Ибо со всей огромной преисподни,
Сбирается, невиданный оброк,

И платят все, кто находился в долге,
Насколько бы, он не был бы высок.
А если что, их всех ждала расплата,

Поскольку вся Европа, с давних пор,
Спускается, по всем потемкам ада,
Что бы долги покрылись платежом.

Ибо они, как цербер преисподнии,
Всех остальных, держали под землей.
Не выпуская никого на волю,

Ибо такой у мирозданья строй. 
И даже здесь на западных просторах
Где кажется, свобода и раздол.

Живут рабы, которые пред богом,
Свершали этот гнустный произвол.
Я понимал, что нету, больше смысла,

Идти на небо, в поисках творца.
Не собираясь, тратить свою жизнь,
На то, что изменить уже нельзя.

Но я не мог, оставить, то, что начал,
Паломничая к небу, до сих пор.
Пожертвуя собою, что б создатель,

Услышал над собою приговор.
За все грехи, которые содеял,
Построив мирозданье как тюрьму.

Собрав с народа, всё, что он имеет,
Поскольку мир, принадлежал ему.
Раскаявшись тогда перед любимой,

Что на творца, все время уповал.
Ибо раскрыв, мне, истину, как было,
Своих надежд, я так и не предал.

Но все-таки в минуту осознанья,
Свои глаза слезами окропил.
Увидев правду, вместо ожиданий,

Воистину, каким являлся мир.
В конце концов желая, как и прежде,
Взойти на небо в поисках творца.

И сделать тайну, явной  неизбежно, 
Что он вершитель мирового зла.
За горным склоном дальше наблюдая,

Как поднимались в рай испод земли.
С тех пор на чудо, только уповая,
Решив прибиться к ним со стороны.

И оглядев поставленную стражу,
Взглянув на их копыта и рога,
Я осознал, что внешность точно та же,

И это даст, не вычислить меня.
Да, только Петр был неугомонен,
Он не хотел остаться здесь один.

И убеждал забрать его с собою,
Продолжив восхожденье, вместе с ним.
Значения, не придавая к просьбам,

Остаться и немного подождать,
Желая сам, взойти по горным осям,
Не важно, как, придется рисковать:

-Ну что ж тогда не будем торопиться,
Нам нужно незаметно подступить,
Что бы в толпе бесследно раствориться,

Бросая всё, что может нас раскрыть.-
Но мы не долго, мыслям придавались,
Как лучше проскользнуть на перевал,

В другой одежде видимо нуждаясь,
Поскольку наша, не годилась там.
Но с помощью чужих хитросплетений,

Нам удалось, решение найти.
Ибо батрак, бежал из заключенья,
Пытаясь, как умел, себя спасти.

За ним погнался, стражник разъяренный,
Пускавший стрелы, целя в пустоту.
Но все-таки насильно, принужденный,

Оставил пост, и бросился во тьму.
Он  приближался к беглецу сразгона,
Спускаясь по подножию горы.

Став тетиву натягивать поновой,
Прицеливаясь, так же как и мы.
Удобного момента дожидаясь,

Заранее, укрывшись наверху.
Булыжники, из почвы вынимая, 
Что бы метнуть, из-за угла к нему.
 
И первый камень, брошенный Петром,
Сумел сразить, бестрепетное тело.
Его беглец, остался не причем,

Хотя и сам пытался что-то сделать.
На тот момент закончилась погоню,
Но раб не смог, остаться в стороне.

И выпускал над чертом свою волю,
Всего, что накопилось на душе.
Он встал тогда, у стража на колени,

И продолжал камнями добивать.
Выплескивая, всё ожесточенье,
Которое, не в силах сохранять.

И отомстив с улыбкой лучезарной,
Когда на сердце что-то отлегло,
Он сразу встал и двинулся обратно,

Встречая тех, кто смог спасти его.
Но юноша молчал, от удивленья,
Не веря своим собственным глазам.

Кто спас его из места заключенья,
Сразив того, кем оказался сам.
И в нем пылала, бешеная ярость,

Желание напрыгнуть на меня.
Покончив с тем, что от меня осталось,
После того как, отрубил рога.

Ах, если бы мой друг, меня не спас,
И не откинул бешеного зверя,
То видимо пришлось бы в этот раз,

И самому сражаться, в самом деле.
Но всё достойно, подошло к концу,
И мы добились, то чего хотели,

Сказав ему что мы идем к творцу,
И как взойти, на небо мы хотели.
Юнец, узнав про наши намеренья,

Стал горько извиняться предо мной.
Не в силах скрыть, своё благоговенье,
Буквально изливаясь всей душой.

Обменивая рабскую накидку,
На дорогой и шелковый наряд,
И радовался новому прибытку,

Не веря в то, что всё по правде так.
Мы с ним расстались, указав дорогу,
Показывая путь к своим друзьям.

Где он получит пищу и свободу,
И сможет жить, как вздумается там.
А сами к восхожденью собирались,

Переодев свой собственный наряд.
Рассматривая то, какими стали,
Практически, друг друга не узнав.

Узрев Петра под новым облаченьем,
Когда надел обноски от раба.
Которому, он дал освобожденье,

Что бы взойти со мной на небеса.
А я снимал с убитого поклажу,
Стирая кровь с того что надевал.

Представ отныне, в облаченье стража,
Поймав того, кого он догонял.
И мы пошли, еще не представляя,

Чем обойдется этот маскарад.
Когда настолько сильно рисковали,
Но не смогли найти другой вариант.

Преодолев сначала пост охраны,
Где сразу нас, приняли за своих.
А после них, погонщики стояли,
 
С которыми, сумел найти язык.
Ведь я и сам пришел из преисподнии,
Ни в чём, не отличавшийся от них.

Приняв такой же образ и подобье,
Не породив, сомнений никак. 
Но для Петра, в невольничей одежде

Досталось от погонщиков кнутом.
За то, что он позволил себе бегство,
Пускай, виновен, был совсем не он.

Но мы смогли ужиться в караване,
Что двигался из пекла к  небесам.
Карабкаясь скалистыми тропами

Всё выше поднимаясь по холмам.
И каждый занимался своим делом,
Кто-то повозки к небу волочил.

Все силы, изнуряя до предела,
А кто-то их кнутами изводил.
Что бы быстрее поднимали  грузы

Порой слетая, с ними же  в обрыв.
Не пережив поставленного курса,
Одну ошибку допустив на миг. 

Но черти караван сопровождали,
А их боялись больше высоты.
Когда скотину так не бичевали,

Как получали, плеткой батраки.
Животные стонали безутешно,
Словно шагали в небо на убой,

И для себя не видели надежды,
Ну что ж тогда, не я один такой.
А рядом с ними, как в одной упряжке

Холопов продолжали, бичевать.
Им не прощали, ни одной промашки,
Заставив, коллективно отвечать.

И просто так нагайкой полосуют,
Что бы держались из последних сил.
Не важно, как и дальше это будет,

Лишь бы повозки, сохранить самим.   
Ибо везут, бесценные творенья, 
Любой товар на самый разный вкус.

Моим глазам, представ на обозренье,
Когда я сам взглянул на этот груз.
Увидев гобелены и скульптуры

А так же мебель, на любой манер.
Тем более, фарфорную посуду,
Носившую большой ассортимент.

Ковры из шелка, с золотым плетеньем
Украшенные росписью часы,
Которым придавали оформленье

Какое только, можно нанести.
Наряды, драгоценного покроя,
Чья выделка, достойна всех похвал.

Меха и платья, всё как налитое,
Для самых исключительных дворян.
По сундукам лежали украшенья,

Из материалов самых дорогих.
Там кольца, диадемы, ожерелья, 
С алмазами, в основах золотых.

Что слитками тем более хранились,
Которым, просто не было числа.   
Ах, сколько крови на него пролили

Пока подняли всё на небеса.
Сколько людей погибло и пропало
В неведомые стоки утекло.

По склонам поднимаясь, как попало,
Пока на небо груз, приволокло.
И путались всё время под ногами

Утоптанные в землю батраки,
По ним телеги скопом проезжали,
Ломая кости, с треском на куски.

Дозорные к ним были беспощадны,
Уже убитых хлещут без конца.
А вместо них, замену пригоняли,

Испод земли, толкая в небеса.
И даже я использовал свой кнут,
Что бы избавить стражу от сомненья.

Что я не должен, находиться тут, 
Если холопов, собственных жалею.
Не пожалев и бедного Петра,

Что тянет груз, со всеми батраками,
Как раньше под ударами кнута,
Свои телеги, в небо поднимая. 

Я не хотел, как раньше приносить,
Для друга, непосильные мученья.
Но батраков был вынужден побить

Что бы избавить стражу от сомненья.
Встречая только взгляды исподлобья,
Что источали ненависть ко мне.

К погонщику, сатрапу преисподни,
Став по рожденью, виноват, уже.
Но что я мог поделать, в самом деле,

Так и продолжив волею судьбы.
И дальше выполнять предназначенье,
К которому, приставлен вопреки.

Став понимать, что это восхожденье,
Не кончиться, взойдя на небеса.
Ибо искал у господа  спасенье,

Кем бы он ни был пусть и сатана.