Чигин

***
- Слушай, а может все-таки мне плюнуть на все и уехать обратно?  - с надеждой в голосе спросил Чигин у сидящего перед ним осоловевшего от водки Прохоркина. – Не, ну а че я тут?! Вот че мне здесь?! Нету у меня тут ни хрена! Ни бабы, ни друзей!
Прохоркин поднял голову и удивленно-осуждающе посмотрел на Чигина.
- Это как так нет?! – он собрал всю волю в кулак и громко опустил его на деревянный, ставший черным от времени, стол.
Охранник у входа резко обернулся на них. Чигин показал ему большой палец – все в порядке, друг – и тот вернулся к просмотру музыкального клипа какой-то очередной модной певички, который извергал из себя подвешенный на колоне старый телевизор.
- Да погоди, погоди, - Чигин накрыл огромную руку Прохоркина своей бледной тонкой рукой. – Я же к тому, что может там  мне лучше будет. Ты пойми, там же у меня и матушка, и дом родной, хозяйство. Там жизнь, другая, Вась. Да что я тебе то… Ты же сам знаешь, сам оттуда.
Прохоркин понимающе закивал, вынул руку из-под руки Чигина и взял со стола вилку с наколотой на зубцы селедкой.
- Я тут закисаю, ты понимаешь! – не унимался Чигин. – Мне вся эта городская жизнь уже в вот где! – он поднял руку и треснул себя ребром ладони по кадыку. – Сил моих больше нет. Это гребаный завод, этот мудак Селиверстов, чтоб его черти драли! Вот ты, Вася, сколько получаешь?! А ты, Вася, слесарь. Слесарь  наивысшего разряда! А он мудак! Управленец хренов! И он, Вася, больше тебя получает в 5 раз! Ты вот тут селедкой водку закусываешь, а он ее в гробу видал. У него, Вася, есть форель или сыр какой за полтыщи, да под коньяк.
Прохоркин снова поднял голову и посмотрел на Чигина. Вилка с селедкой так и осталась в руке. Сил поднять ее у Васи, видимо уже не было.
- Несправедливо! – громко, но невнятно прорычал Прохоркин и уставился на Чигина.
- Вот и я о том же! Ты же меня как никто понимаешь, Вася! Мы же с тобой одной крови! Нас Маркс и Энгельс вообще считали сливками общества. Мы – работяги, Вася. На нас весь этот гребаный мир и держится. Нас с тобой на руках носить должны, а они Селиверстову улыбаются!
Прохоркин снова собрал волю в кулак, но на этот раз бить по столу не стал. Поднес вилку ко рту, положил туда кусок селедки и начал медленно жевать, продолжая смотреть на Чигина.
- Я тебе вот что скажу, Вася. И я и ты, ты в особенности, мы точно заслуживаем, чтобы нас уважали! И уж точно больше, чем Селиверстова! Вот я тебя, Вась, уважаю!
Знакомая контрольная точка в разговоре вызвала у Васи фонтан эмоций, вылившийся в громкий возглас: «И я тебя уважаю!» и воткнутую в черную поверхность стола вилку. От сильного удара вся посуда на столе подпрыгнула,  а полупустой пивной бокал Чигина соскочил с края стола и, ударившись о плиточный пол, разлетелся на мелкие осколки. Прохоркин, не обратив на это никакого внимания, тяжело поднялся со стула, уронив и его, и протянул свои огромные ручищи в сторону вскочившего Чигина. При этом, Прохоркин продолжал рычать что-то про уважение, всем своим видом натурально напоминая медведя, который решил выказать свое почтение охотнику-дилетанту.
Вся эта картинка, естественно, привлекла внимание охранника, который резко подскочил к Прохоркину, пытаясь со спины заключить его в захват. Получилось это не очень, в связи с тем, что даже не смотря на вполне себе серьезные габариты охранника, по сравнению с огромным Прохоркиным он смотрелся довольно жалко. Вася медленно развернулся, посмотрел на остолбеневшего охранника каким-то совершенно диким взглядом, взял за плечи и отбросил, как пушинку, в сторону барной стойки. Пролетев пару метров, несчастный блюститель порядка рюмочной «Заводская» ударился спиной о край обшарпанной столешницы, съехал на пол и поник. Прохоркин взревел и направился к обмякшему телу. Чигина в заведении уже не было.

 ***
- Ну, ведь мировой мужик же! Что ж с ними водка то эта делает! – Иван Андреевич Карасев расстегнул пуговицу серого, с отливом пиджака, огибающего его шарообразную фигуру, и опустился в дорогое кожаное кресло. – Вот скажи мне, Родион Альбертович, как мне, директору этого гребаного, прости господи, завода им управлять, если лучшие специалисты вместо того, чтобы тихо-мирно проводить вечера в кругу своих семей, нажираются и дебоширят?! Ну, как?!
Иван Андреевич вознес руки к небу, потряс и вернулся в исходное положение. Сидящий напротив него Родион Альбертович Селиверстов понимающе кивал и смотрел то на шефа, то на висящий над головой Карасева портрет шефа всех шефов. Сходство между ними, мягко говоря, отсутствовало.
- Я думаю, Иван Андреевич, мы здесь бессильны. Уж мы с вами для них и культурные вечера по средам, и турнир по настольному теннису, с ценными, между прочим, призами, а они все в эту рюмочную. Закрыть бы ее к чертовой матери! – на последнем слове высокий голос Селиверстова его в очередной раз подвел и сорвался. Как это часто бывало, пламенная речь Родиона Альбертовича оказалась смазанной.
- Ты успокойся, Альбертыч. Водички вон выпей. Тут такое дело – капитализм, демократия, тут всем по барабану на то, что забегаловка эта целыми пачками судьбы гробит. Тут бабки, Альбертыч, бабки, - Карасев взял хрустальный стакан, налил воды из кувшина и протянул Селиверстову. – Ты мне лучше скажи, что мы делать будем. Прохоркину «треха» светит – тяжкие телесные, и, чует мое сердце, увидимся мы с ним не скоро. Где мы сейчас с тобой слесаря его уровня найдем? Он же машина, мастерюга, не смотри, что туповат.
- Мне, Иван Андреевич, этот вопрос уже с самого утра покоя не дает. У меня без Прохоркина весь цех встанет, – Селиверстов трагично опустил голову и уставился в стакан с водой. Стакан был отличный – дорогой, хрустальный, с изящной гравировкой.
- Ладно, отставить унывать! Что мы первый раз что ли?! Мы ж с тобой этот завод с самых низов. Давай думать логически. Кто у нас с Прохоркиным работал?
- Чигин, - Селиверстов поднял голову и посмотрел на Карасева. – Он, конечно, не гений, но свое дело знает. Они с Прохоркиным уже два года не разлей вода. Чигин, как приехал из своей деревни, так Вася его под свое крыло и взял. Очень хорошо о нем всегда отзывался, говорил, сил у него маловато, но голова большая.
- Ну, рекомендации будущего уголовника – это прям то, что нам нужно, - с улыбкой сказал Карасев и, не без усилий, поднялся с кресла. – Ладно, как говорил мой дед: «Пришла мысля – думай опосля». Иди, найди Чигина и давай его сюда. Сейчас поговорим с ним, предложим должность. Он насколько меньше Прохоркина получал? На пятеру? Ну, вот, прибавим ему две с половиной и в путь! Пусть трудится на благо ТяжМехПресса.

***
- А давайте, Родион Альбертович, за Ваську Прохоркина выпьем! – Чигин торжественно поднял рюмку армянского коньяка и поднялся сам. – Это его водка до тюрьмы довела, сам то он мужик мировой! Не чета нам с вами по уму, но мужик с большой буквы, работяга!
Селиверстов, немного покачиваясь, тоже поднялся со своего стула, задев головой декоративную лампу, висящую над столиком. Лампа покачнулась, заставив заплясать тень от бутылки «Арарата».
- Согласен с тобой, Чигин, - сказал Селиверстов заплетающимся языком. – Мужик он, что надо! Вот выйдет через год, обязательно с ним выпьем! За Ваську! – голос его сорвался.
- За Ваську! – согласился Чигин. Они чокнулись, осушили рюмки и сели. – А я вот, Родион Альбертович  всегда вами восхищался. Вы же голова! Таким заводом управлять, да в наше сложное время!
- Ну, ну, будет тебе. Заводом управляет Карасев, будь он неладен, - он откусил от дольки лимона и поморщился.
- Все мы знаем, кто на самом деле всю работу делает, Родион Альбертович, а кто только бабло стрижет и в командировки заграничные ездит, - Чигин взял бутылку коньяка и разлил оставшеюся жидкость по двум рюмкам. – Я вот уверен, что, если бы на его месте были вы – наш завод стал бы лучшим в стране, к гадалке не ходи.
- Приятно это слышать, Чигин. Да вот только кто, кроме тебя это еще понимает.
- Так надо брать дело в свои руки, Родион Альбертович. Вы ж всю подноготную этого афериста знаете – где он, что и, главное за какие бабки. Всегда ж можно учредителям глаза открыть. На завод то им по хер, это понятно, но бабки то свои их точно интересуют.
- А ты не дурак, Чигин, ой, не дурак - заулыбался Селиверстов. – Ладно, давай мы сейчас с тобой еще по одной хлопнем и домой, а я на выходных подумаю над твоими словами, а то сейчас наломаем дров.
Они встали и выпили.

***
- Лена, Чигина вызови ко мне, - проговорил в коммутатор Карасев и откинулся в кресле.
– Не, ну какой же мудак, - уже в сотый раз за этот день выругался он, имея в виду своего бывшего заместителя. – Ну, все ж для него, что еще надо то. Тьфу!
В дверь постучали. Карасев поднялся с кресла, прошел к двери, открыл и приветственно улыбнулся невысокого роста брюнету.
- Заходи, Чигин, садись. – Они прошли к большому переговорному столу. Карасев сел в свое кресло, Чигин – на ближайший стул по правую руку от начальника. – Ты, я думаю уже в курсе, что я уволил Селиверстова. Не буду вдаваться в подробности, но мы с Родионом Альбертовичем не сошлись во мнениях по некоторым вопросам. Так бывает, в этом нет ничего страшного. Так вот. Я знаю, что ты, Чигин, парень смышленый, и на заводе нашем прямо с низов и до руководящих должностей. Да и Родион Альбертович о тебе хорошо отзывался. Мы с ним хоть и разошлись во взглядах, но управленец он был достойный весьма.
Чигин смотрел на Карасева и после каждой фразы понимающе кивал. Карасев взял два хрустальных стакана, налил в них воды из кувшина, один приставил к себе, другой протянул Чигину.
- В общем, Чигин, я считаю, что ты, на данный момент, самый достойный кандидат на замену Селиверстову. Что сам думаешь?
Чигин округлил глаза и чуть не уронил стакан с водой. Делал вид, что долго собирался с мыслями под аккомпанемент одобрительно-снисходительного взгляда Карасева.
- Я, Иван Андреевич, в шоке, - восторженным голосом начал Чигин, - я, Иван Андреевич, благодарен за доверие и сделаю все возможное…
- Ладно, - перебил его Карасев, - давай не будем тратить время. Ты согласен. Я рад. Предлагаю завтра обсудить твои обязанности.
- А может, прям сегодня вечером, Иван Андреевич? Я бы столик заказал в «Коринтии», ну рядом с Площадью. Надо же проставиться. Там и виски хороший есть, вы же любите, - Чигин вопросительно смотрел на Карасева. Вопросительно, но с обожанием.
- Ну а чего бы и не сходить! Все там и обсудим за бокальчиком. Вот есть в тебе задатки директора, Чигин, точно тебе говорю.
«О, вы даже не знаете какие, Иван Андреевич.  Даже не представляете, дорогой вы мой человек», - подумал Чигин и улыбнулся во все свои тридцать два.