Ты - это ты, или как быть счастливым

…Я совершенно ничего не умею  оформлять. Оформление и в ученичестве,  и в студенчестве было для меня всегда сущим адом и наказанием. Конечно  же, я старалась. Но, неуклюже вырезанные, небрежно наклеенные аппликации и иллюстрации во всевозможных альбомах ничего, кроме жалостливого преподавательского «хорошо» и моего обиженно - недоумевающего: « За что мне эта кара?»  не вызывали.

Я смирилась с ворчливыми бабушкиными сентенциями:
- Я в девять лет платки вязала,  а ты платье кукле сшить не можешь;
С причитаниями мамы о том, как же  я буду жить на свете, такая неумеха;
С  недоумением преподавателей:
-  «Почему, как устно -  так великолепно,  как письменно,   так невозможно в руки взять…?».
  Я никогда не заморачивалась, как мои однокурсники, которые постоянно что - то  озаглавливали, выделяли, украшали, с оформлением  письменных работ.  Тетрадь за две копейки и  вперёд – почерком,  который со временем сама  перестала разбирать…
Наверное, потому, что для меня всегда,   прежде  всего  существовало Слово – его  глубина, значимость, его поэтика,  возможность с его помощью выразить самые сокровенные человеческие переживания. Поэтому я выбрала профессию библиотекаря – посредника между словом и читателем... Но я не учла одного:  библиотека – это  не только общение с читателями,  но  и красиво оформленные книжные выставки, тематические полки и прочее, прочее, прочее.

  Как я  мучилась и ревела на уроках наглядной агитации – мои кособокие шрифты и заляпанные гуашью  плакаты были предметом моих бесконечных страданий и поводом для моих соседок заступиться за меня перед нашим преподавателем, Николаем Васильевичем, Заслуженным художником России. Импозантный, маститый, он проникался сочувствием, но ставил условие:
- Я закрою глаза на шрифт, но ты же библиотекарь, ты должна поразить меня цитатой…

И восемнадцатилетняя девочка, которой я тогда являлась, дрожа от страха, позволила себе, лентяйка,  сократить цитату Ромена  Роллана, сказанную о коммунизме и коммунистах: «Всякое убеждение проверяется готовностью к жертвам. Коммунизм блестяще выдержал испытание кровью. Под топором Гитлера и его  палачей  он породил столько мучеников и героев, сколько никогда не порождала ни одна идея».
 Цитата была длинной, не умещалась в заданные параметры, да и каждое  лишнее написанное слово  было для меня невыносимой мукой, единственным спасением было её сократить, что  само по себе казалось мне кощунством по отношению к классику…  Но, поскольку выхода у меня не было, поразить цитатой нужно было обязательно, и уж  очень хотелось именно этой, поэтому для  Николая Васильевича, как  мне тогда показалось,  я сделала её универсальной на все времена:
 « Всякое убеждение проверяется готовностью к жертвам». (Р. Роллан). Принесла работу преподавателю, сжалась в комок, жду. Слышу голос за спиной:
-Да, девочка, ни больше, ни меньше.

Потом, в библиотеке,  с оформлением пришлось хлебнуть всякого. Кого – то просили, что – то пытались делать сами. Но суть, верно схваченная художником в девочке, не умеющей оформлять,  стала её человеческим и профессиональным девизом.
После того, как библиотека сменила адрес и переехала в здание Дома  культуры, проблемы с оформлением решились сами собой.
 Художник – оформитель  ДК – это её руками оформлены великолепные книжные выставки, тематические полки, панно – заглядывает на бегу:
- Наталья Викторовна, вы пойдёте со мной?
- Куда, Нина Александровна?
- На детскую оздоровительную площадку, я там буду проводить мастер – класс по квиллингу.  Вот делаю поделки в качестве образца. Посмотрите. И она протягивает мне изящные вещицы из цветной бумаги – лёгкие, воздушные, шелковисто – нежные  цветы... Кажется, дунет ветерок – они зашепчутся…
- А я вам зачем?
- Я буду с детьми работать,  всё им показывать, а вы будете меня озвучивать.
И вот я рассказываю  детям о древнем и юном искусстве изготовления всевозможных красивых вещей из бумаги -  квиллинге.
Нина Александровна режет бумагу, накручивает полоски на зубочистки. Склеивает. Помогает детям создавать композиции. Хвалит.

Я работаю психологом – восторгаюсь умелыми,  ободряю таких же, как я, и стараюсь помочь, чем могу:
-Малыш, ты ничем не хуже остальных, поверь мне! Скажи, что ты умеешь делать лучше всех?
Горестный взгляд, поникшая мордашка:
- Ничего.
-  Такого просто не может быть. Ты самый лучший. В следующий раз ты мне это докажешь!

Отшумел мастер – класс, ушли дети. Унесли с собой поделки. Во время нашей следующей встречи они кинулись к нам, как родные – радостные. Оживлённые, доверчивые.
-Здравствуйте! – кричали они. И было в этом приветствии признание и доверие. И глаза Андрюши, нашего героя, светились счастьем и достоинством: ему  есть что рассказать взрослым, которые увидели в нём  личность.

-Как здороваемся, так и живём, – эту фразу подарил мне  как - то в беседе со мной старый цыган. С той поры она часто звучит в моей душе, вспоминается в разных жизненных ситуациях.
Вот и сейчас вспомнилась. Все мы делаем друг для друга, что можем и как можем. Так давайте же быть друг другу благодарны за то, что мы есть, за то, что мы такие разные, за то, что мы друг друга дополняем. Давайте будем учиться говорить друг другу  «здравствуйте» сначала робко и несмело (вдруг не так поймут), а потом открыто и радостно. Будем помнить совет старого мудрого цыгана: « Как здороваемся, так и живём». Жизнь такая сложная штука, не будем её осложнять обидами и непониманием.