Глава 8. Что он скрывает?

Я не стала дальше мучить Андреа вопросами и взглядами. Он всей своей позой показывал, что желает побыть один. Его отвернутая от меня голова указывала на то, что он плачет, и этот плач не слышен среди шторма.
Я приподнялась и поежилась от холода, через небольшое окошко было видно, как море борется с погодой. Солнце скрылось, и теперь стало темно. Домик был деревянным и трещал при каждом порыве ветра.
- Я схожу на второй этаж, – сообщила Андреа, но он ничего не ответил и вообще никак не отреагировал.
Ступать почти голыми ногами по ледяному полу было жутко некомфортно. Сырость ползла с ног по мне как ледяной зверь из каких-нибудь пещер, где один лед. Оказавшись на втором этаже, я первым делом поискала выключатель. Но его не оказалось нигде, а через несколько минут свет и вообще померк во всем доме. Я задрожала от страха, быстро спустилась и отыскала фонарик Андреа. Потом нашла еще один в том же железном шкафу, где обнаружила костюм. Подбежала к Андреа и положила к его ногам включенный фонарик, а сама вновь пошла наверх. Теперь я смогла увидеть одну единственную двуспальную кровать, на которой лежал тонкий матрас и небольшой шерстяной плед. Я забралась на нее со скрипом, укуталась и стала обводить комнату кругом лучом света. Здесь был маленький деревянный столик и один железный стул. И все. В комнате имелось одно окно, которое выходило на море, да здесь вокруг и было одно лишь сплошное море. Минут десять я сидела и глядела на него, так как вода одна из вещей, на которые можно смотреть бесконечно. А потом откинулась на кровать, не думая совсем о ее ужасном состоянии. Я играла в театр теней на потолке. Вышла даже небольшая история про зайчика, у которого была друг-птичка, но потом в итоге их съела большая собака с одним злым глазом. Я тихо посмеялась, а затем и вовсе стала делать сигнал SOS. Дом озарялся вплоть и до первого этажа, поняла я, так как послышались шаги Андреа.
«Упс!»
Показался свет от фонарика Андреа: он поднимался.
- Тебе страшно что ли, Монти?
«Хм, его голос звучит нормально…»
Разглядеть его было трудно, а направлять луч света и слепить совсем не хотелось.
- Да нет. Просто играла…
Андреа подошел к кровати и отпихнул меня с середины.
- Двигайся давай!
Я показала ему язык, прекрасно зная, что он не увидит. Отодвинулась.
- Пледа не дам! – скомандовала. – Сколько мы тут вообще должны еще находиться?
Он будто даже не услышал, а просто стянул плед с меня  и с хохотом улегся.
- Эй! – я стала бить его ногами. – Дай сюда.
- Ладно, ладно. – Он подкинул плед, расплавляя, и накинул на нас обоих.
Фонарик я направила в потолок, но смотрела на профиль Андреа. Внутри меня бушевало такое же море, что и снаружи.
- Слышишь? Шторм стихает, скоро поедем домой.
Сердце мое радостно подпрыгнуло, так как я очень хотела вернуться до возвращения отца и брата. Ну а пока мы лежали и тихо болтали. Андреа больше не говорил о своей маме, вместо этого рассказывал новый план, как набедокурить тому синьору, которому досталось от нас вчера.
- Кто он такой вообще?
- Просто так… Он однажды нас сильно разозлил, сломал несколько вещей, точнее не он, а его люди. Он утверждал, что мы не достойны ошиваться около казино и вообще мечтать о чем-то дорогом и роскошном. Мол, мы бедняками родились – ими же и умрем. Плохой он человек…
Андреа заложил руки за голову, так как без подушки было неудобно лежать. Я не сводила с него взгляд.
- Монти, прекрати на меня пялиться.
Но я не могла! Упускать такой роскошный шанс налюбоваться им, да так близко. Ну уж нет!
Я прикрыла лицо ладонями, но один палец отвела, чтобы вновь посмотреть на него и наткнулась на карие глаза.
- Смешно это… - вдруг сказал он.
- Что именно?
- Мы с тобой лежим тут как супруги. – Андреа замотал головой.
- Да, – согласилась я.
- Что - да? – со смешком спросил он. – Не бывать этому, Монти. Я никогда не женюсь.
- Но почему? – возмутилась я. – Я ужасна?
- Без обид, окей?
- Я уверена, если ты полюбишь кого-то не станешь больше так говорить.
Андреа задумался, а потом после паузы добавил:
- Ну, если это будет кто-то наподобие моделей, то ладно!
- Кто например? – я даже привстала.
- Высокая, голубоглазая, и ты на нее совсем не похожа, Монти, – он посмотрел на мою реакцию. – Ну а ты? Хочешь замуж?
- Еще как! Вот за… за… - я быстро подумала о фильме, который смотрела с мамой на рождество, где мне очень понравился один актер. – За одного актера!
- Какого? – также спросил Андреа и странно посмотрел на меня, не ожидая, что я отвечу.
- Актер, и ты на него ни капельки не похож!
Тут Андреа, мне показалось, это задело. Он закусил губу и не стал больше что-либо говорить, я тоже.
Через полчаса шторм стих, и мы успешно отплыли от маяка. Андреа поставил на дверь новый замок, я вернула одежду на место и надела свою еще слегка сырую. Андреа попросил меня никому никогда не рассказывать об этой поездке, но я поняла, что он уточнял именно те слезы. Я кивнула и подтвердила свою честность улыбкой. Кому я могла такое сказать? Когда лодка удалялась все дальше и дальше, я с грустью подумала, что Андреа не будет со мной больше так честен, ведь мы не сможем больше так остаться наедине, словно мы и правда сегодня были супругами, которые делились самым сокровенным. Я грустно смотрела назад и думала о том, что хочу выйти замуж в будущем только за него. Видеть его настоящего каждый день, узнать столько о нем, что будет известно только мне, например, намного больше его любимой модели. И, конечно же, помогать создавать будущее, где не будет места его грустному прошлому.

***

Я неслась на всех парах к дому, поспешно открыла калитку ключом.
- Есть кто дома? – крикнула я, попутно скидывая промокшую кофту.
Мне не ответили, но мои уши отчетливо улавливали голоса в гостиной. Поправив волосы, я вошла туда. Папа и Лоренцо стояли у камина и возбужденно о чем-то спорили, Франческа неподалеку расправляла пиджак. Заметив меня, она расширила глаза и жестом показала уйти. Но я не двинулась, потому что папа и брат заметили меня.
- Это твой наряд, Анна? – брат со смехом осмотрел меня. – Странная мода у молодежи сейчас…
- А? – я не поняла его.
- Мы идем в ресторан, забыла? – обиженно сказал он. – Или ты забыла, что я уезжаю сегодня домой?
Я покраснела и занервничала, желая убраться в свою комнату.
- Нет, не забыла. Я сейчас вернусь.
Убежала, слыша, как за мной идет Франческа.
«Сейчас она меня отчитает!»
Я так хотела хлопнуть дверью, чтобы меня оставили одну, но не перед ней. Эта женщина – мой ангел. Она вошла следом.
- Где ты была, Анна? Я искала тебя весь день! И скажи спасибо, что я не побежала в полицию или не позвонила твоему отцу!
- Спасибо! – искренне сказала я. – Но почему не сделали этого?
Женщина села и выдохнула.
- У тебя ведь появились друзья? – ее серьезные глаза напомнили мне материнские.
Я покорно кивнула.
- И это из-за них ты вчера влипла в неприятности?
Опять кивнула, глаза отвела к окну, где волны терзали море и берег.
Франческа встала и подошла к шкафу, вынула оттуда выглаженное платье цвета закатного солнца.
- Ты ведь понимаешь, что они могут привести тебя к чему-нибудь плохому? И это пока вы дети!
- Франческа? Я хочу с ними дружить! – мысль, что мне придется распрощаться с Андреа, была невыносимой. – Пожалуйста, не говори отцу о них…
- Я сделаю так, леди… - она подошла и сняла с меня шапку. – Ты обещаешь мне, что эта дружба безопасная и добрая, а я в ответ помогаю тебе!
Я косо посмотрела на стиснутую у нее в руках шапочку.
«Действительно ли эта дружба безопасная и добрая? Действительно ли Андреа безопасный и добрый?»
- Обещаю. – Я не хотела расставаться с этим новым для меня.
- Но если. Анна, все пойдет вспять, я не стану молчать, – женщина проговорила это очень строгим, не свойственным для нее, тоном.
Меня пробрала дрожь.
Я спустилась к отцу и брату вместе с Франческой, ощущая, как мне стало чуждо носить платья. Раньше любое кружево, шерстяная ткань или любая другая неудобная вещь были мне мягче и удобнее шелка, но теперь я всем телом чувствовала, что это были не мои вещи. Как фантики.
Мы сели в машину брата и отправились в ресторан. Но я совсем не хотела ехать туда. Мне хотелось еще хоть сто раз съездить на маяк.
Обстановка общественного места сдавила меня, как обычно это и бывает, но теперь в меньшей степени, чем раньше. Я отгородилась от всего, открывая себя лишь для близких. Как будто наш столик единственный освещен прожектором, в то время как остальные приглушены на заднем фоне темнотой. Все звуки смолкли, я слышала лишь все тот же небольшой спор между отцом и братом на тему бейсбола. Мы сидели втроем, но на самом деле я была одна. Одна.
Нам принесли заказ. Я с удовольствием съела пасту с белыми грибами, но еда Франчески казалась по сравнению с этой просто божественной. Нужно будет это ей сказать…
И тут незримый прожектор над нашим столиком немного смещается, освещая другой столик. Я чувствую, как у меня задрожал подбородок, а глаза расширились. Через два стола, у окна, сидел Андреа. За его столом сидело четыре человека: трое мужчин и одна женщина. Все мужчины были почти одного возраста приблизительно к тридцати годам, а вот женщина была пожилая. Меня сразу встревожил ее взгляд. Он был жуткий, такой надменный и отстраненный, она смотрела на каждого мужчину с прищуром. В седых волосах красовалась заколка с большим камнем, собирающая локоны в пучок. Наряд представлял из себя черное платье с кружевной оторочкой. Шею со складками украшало колье. А ногти покрывал жутко яркий красный лак. Она сидела очень близко к Андреа. Но прежде чем я осмотрела лучше его, оценила мужчин. Один сидели к нам спиной, поэтому я видела его затылок и спину в смокинге. Но вот других двоих я смогла осмотреть. Один был небольшого роста, молодой, с хорошо расчесанными волосами и небольшими залысинами у лба. По его лицу ходила небольшая улыбка. Вот этим выражением он как бы разбавлял напряженную обстановку, созданную этой пожилой синьорой в черном. Второй сидел слева от первого и был выше и крупнее. Лицо некрасивое, даже для молодого человека. Они тихо беседовали, мало ели.
Андреа. Я очень осторожно смотрела на него. Он был совсем другой. Одет в костюм, волосы зачесаны назад. Вид подавленный и смиренный, такой бывает у послушных мальчиков. Он смотрел смело на мужчин, но без интереса. Глаза его часто возвращались к окну, а иногда он смотрела на руки той пожилой женщины и слегка морщился. Но ей в лицо Андреа так ни разу и не посмотрел.
«Что это за компания?»
Я немного подвинулась на стуле вправо, чтобы закрыть себя папой от них. Молилась, что бы вечер закончился побыстрее. Франческа сделала мне прическу с распущенными волосами, поэтому я лучше ими закрылась, но прекрасно понимала, что Андреа знает меня в лицо.
Почему я не хотела раскрываться? Нет, этот вопрос был не таким важным. Мне ужасно заинтересовало то, что происходило с Андреа. То он везет тебя на маяк, ходит оборванцем, смеется из-за всякой ерунды, то он совсем другой, как сейчас. Собранный, тихий, ухоженный.
«Кто он? Неужели ему есть что скрывать?»
Папа тем временем задал вопрос, и я переспросила, посмотрев на него.
- Ты будешь скучать по Лоренцо?
- Ах, да… - я постаралась очень тихо ответить, при этом улыбнулась брату, чтобы не обидеть его.
- Я тоже. – Сверкнул он своей обворожительной улыбкой.
Еще целый час мы просидели в ресторане. Прожектор над моим столом сломался, и теперь я весь вечер сидела как на иголках. Я слышала всех и вся. Но больше всего старалась уловить голоса за столом, где сидел Андреа. Многого я не расслышала, но поняла, что они что-то выясняли связанное с ним. Мужчины иногда хохотали, но женщина ни разу не улыбнулась и уж тем более не засмеялась. Она иногда награждала Андреа строгим взглядом. Постепенно люди стали уходить, и я стала переживать о своей скрытности. Но вдруг Андреа и эта синьора встали, попрощались с мужчинами, и ушли, не оборачиваясь. Я смотрела на походку друга и видела нервозность в его движениях, он будто бы шел по раскаленным огням. Казалось, что он хотел пуститься в бег от этой женщины. А может ему просто жал костюм…
Я выдохнула, но мою грудь тут же сковал странный страх за него. Страх, что эта женщина опасна.
Позднее, в половине двенадцатого, мы с папой проводили Лоренцо у ворот. Брат ласково и крепко обнял меня. Я подарила ему браслет из ракушек и поцеловала в щеку.
Когда его машина скрылась за поворотом, я поняла, что последняя частичка Франции улетела из меня окончательно.