Условие

Она шла по переходу метро и с удивлением отмечала некие мелкие несоответствия, которые возникли слишком неожиданно. Здравый смысл говорил, либо она была рассеянной и не видела очевидного, то, что было всегда, либо, действительно, произошло нечто неординарное: проявилось то, чего раньше не было. Два восприятия устроили настоящую битву внутри неё. Одно привычное, другое – ошеломляюще-пугающее.
«А может, у меня проблемы с головой? Говорят, что мозг может дорисовывать то, чего в действительности нет».
Но, оказалось, что это была всего лишь присказка. Настоящая сказка её ожидала впереди. Она вдруг увидела на стене барельеф, которого ещё минуту назад не было. Нет, произошло ещё что-то, что напугало её. Само пространство вдруг завибрировало, возникли зрительные помехи, как на экране телевизора, и вдруг новый кадр, ясный, чёткий, стабильный.
Она обернулась, люди спешили, шли, опустив головы, погружённые в собственные мысли и заботы.
«То, что сейчас произошло, только я видела? Или просто никому нет дела, что был слегка изменён дизайн, как в компьютерной игре? – она прислушалась к пространству, понимая, что никто ей не ответит на её мысленные вопросы, и вдруг пришло успокоение, ей стало даже интересно. - Стоп, - она вновь посмотрела на противоположную стену, недоумение застыло в её глазах. – Может, это со мной что-то не так? Я столько лет ходила по этому переходу и только что на моих глазах «проявился» этот злосчастный барельеф».
Она вспомнила собственные ощущения, когда вошла в метро. Изменения, произошедшие с утра, проявившиеся «детали» рождали уйму вопросов, на которые она не могла ответить. Почва из-под ног плавно уплывала. А потом к внешним несоответствиям прибавилась тяжесть в голове. Исчезли все мысли, будто кто-то производил чистку памяти. Если бы не её сила воли и внутреннее сопротивление происходящему, неизвестно чем бы всё это закончилось.
«Интересно, - подумала она, - кому нужна подобная коррекция? Нет, здесь дело не в воздействии. Такое случается, по-видимому, при переходе из одного пространства в другое. Во, закрутила! Ладно, начнём сначала. У меня сохранена память того, что было до изменений, теперь передо мной новый вариант. Итак, мне удалось сохранить целостность восприятия. Я реально видела «помехи» в пространстве, ощутила его пульсацию. Мне это не привиделось. Теперь сделаем следующий шаг. Это я одна такая везучая или есть ещё кто-то? Удивлённых возгласов вокруг слышно не было. Но это ни о чём не говорит. Я ведь тоже не ору на всю Ивановскую, не бегаю с выпученными глазами и не пристаю к прохожим. Так. Здесь опять возможны варианты: либо люди настолько озабочены насущными проблемами, что им не до разглядывания изменений интерьера, либо они просто «помнят» новый вариант, как существующий изначально».
Мысль, что, возможно, она просто попала в иное измерение, в котором всё было то же самое за исключением некоторых деталей, она не стала сбрасывать со счетов. Её дед любил повторять, что если хочешь докопаться до истины, рассматривай все варианты,  даже самые невероятные, фантастические, запредельные и те, что кажутся на первый взгляд более реальными. Конечно, всё можно объяснить  невнимательностью. Нет, не всё. То, что она испытала, на невнимательность не спишешь.
«А теперь другой вопрос, если предположить, что я «выпала» из своего измерения,  попала в альтернативное и увидела то, чего раньше не было для меня или в моём измерении, значит, со всеми остальными людьми всё в порядке? Для них это было всегда? Нет, всё так запутанно и неточно, - подумала девушка, - Похоже, просто в самом пространстве происходят некие изменения, которые наше сознание вначале не фиксирует, а потом пытается убедить, что так и было, что это ты по собственной рассеянности не обращала на них внимания, не видела, потому что была поглощена иными мыслями. Странно. На грани сумасшествия. Вдруг увидеть нечто, чего не было, но для всех было и это «нечто» проявилось у тебя на глазах. При таком раскладе все остальные слепы. Либо, действительно, кто-то вносит коррективы в дизайн компьютерной игры, где мы все пребываем в иллюзии, что это и есть реальность».
- И у этой игры есть свои условия, - прошептала она.
- Вы что-то сказали? – спросил молодой человек.
- Да. Пытаюсь найти смысл в бессмыслице. Скажите, что бы вы сделали, если бы вдруг обнаружили, что находитесь в телевизоре, а кто-то переключил программу, а вы заметили это?
- Что? – услышала она удивлённый возглас случайного прохожего.
- Шучу, - сказала она и улыбнулась.
- Нет-нет, вам тоже только что показалось, что пространство выдало помехи, а потом кто-то всё настроил заново? Можете не отвечать. Я подумал, что «сбой» произошёл у меня в голове. А потом мелькнула крамольная мысль, интересно какие ещё новшества я обнаружу, когда приду домой? Может, характер моей возлюбленной изменился или кодовой замок на подъезде иной стал? Глупости, конечно. Юра.
- Что? – она невольно остановилась и посмотрела в глаза молодому человеку.
- Меня Юра зовут.
- Это я поняла. Забавное предположение. А вдруг оно соответствует действительности? Вася. Василиса, - девушка вздохнула. – Страшно. Я читала воспоминания людей, которые выходили из здания офиса и с удивлением обнаруживали, что ключ к машине не подходит, что цвет её поменялся, будто кто-то успел перекрасить. Они возвращались назад, спрашивали у охранника, что за проблемы со стоянкой. Выходили вместе, и всё оказывалось, как всегда. Люди пожимали от удивления плечами и молчали, чтобы не быть высмеянными. Надеюсь, это не наш случай. И что будем делать? А, впрочем, я неправильно задала вопрос, а что мы можем сделать в подобной ситуации? Вернуться? Выйти из метро? Но ещё не факт, что это поможет. Вам куда? – спросила девушка.
- Домой.
- И мне – тоже, - улыбнулась она. – До свидания, Юра. У вас всё в порядке с головой, как и у меня, надеюсь.
- У вас редкое имя.
- Выверт деда. Хотел внука.
- Так что вы там про условия игры говорили? – спросил Юра.
- Начну с того, что условие – это, во-первых, обстоятельство, от которого что-нибудь зависит. Во-вторых, это требование, в-третьих, это соглашение. В-четвёртых, это правила, установленные в какой-нибудь области жизни. В-пятых, это обстановка, в которой происходит что-нибудь, и в-шестых, это данные требования, из которых следует исходить…
- Филолог?
- Почти. Будущий криминалист. Память тренирую с детства. Дед развивал наблюдательность, утверждая, что однажды мне это очень пригодится. Я не знаю, что он имел в виду, а теперь уж вряд ли узнаю, ушёл раньше, чем я смогла поинтересоваться. Ладно, это не важно.
- И какое значение этого слова надо выбрать? – спросил Юра.
- Логика говорит, что подходит к нашему случаю номер четыре и номер пять, но не удивлюсь, если создатели этой игры вообще не думали ни о каких условиях. Возможно, они исходили и исходят из какой-нибудь запредельной логики и все мои рассуждения при таком повороте ничего не стоят. Извините, я не хотела вас грузить. Если честно, я не понимаю, что произошло на самом деле. И во что это выльется, тоже не знаю. Мне ваше предположение показалось вначале забавным, а что если я тоже не узнаю собственную квартиру? Бред. Мы похожи на двух шизофреников.
- Возможно. Но только похожи. Если бы я не услышал вашей фразы, не выяснил, что вы видели то же самое, я бы искал какое-нибудь правдоподобное объяснение и нашёл бы, в конце концов. Так устроены люди. Но самое интересное, что меня не напугало происходящее, скорее разбудило моё любопытство. При других обстоятельствах я бы не осмелился просить номер вашего телефона…
- Я сама хотела попросить вас об этом. Запишите, - она продиктовала номер и увидела, что он на другом листке блокнота что-то пишет.  – Это для меня? – спросила она.
- Да, - произнёс он, вырвал листок и протянул ей. - Возьмите.
- Спасибо. Это на всякий случай, - девушка улыбнулась. – До свидания. Мне пора домой. 
- Мне тоже, - сказал Юра и остался стоять на платформе.
- А вам разве не в другую сторону? – поинтересовалась Василиса.
- Нет. Если вас что-то не устраивает, я могу сесть в другой вагон, дождаться другой электрички. Я не собираюсь вас преследовать. Честно. Ну, живу я в той стороне, - улыбнулся он и поправил очки.
Василиса пожала плечами. В вагоне Юру оттеснила в сторону грузная женщина, которая достала электронную книжку и углубилась в чтение. Но уже через минуту она закрыла её и посмотрела на Василису.
- У тебя такое выражение лица, будто ты с луны свалилась…
- Хуже, - улыбнулась девушка, - похоже, я попала в другое измерение.
- И чем конкретно это измерение хуже твоего? – спросила женщина.
- Пока не знаю. А вдруг приду домой, а я там уже сижу. Две меня – на мои квадратные метры многовато будет.
- Но ты же не знаешь, так ли это. Вначале проверь, а потом, - она порылась в сумочке и протянула Василисе визитку, – приходи, покумекаем вместе, как перепрограммировать тебя на позитивное восприятие и что делать, когда ты раздвоилась. Ты не похожа на моих пациентов, но симптом тревожный, - она увидела, что девушка собирается что-то сказать, - потом, милая. Потом расскажешь. До свидания. Я выхожу.
Василиса чуть посторонилась, пропуская женщину. И только после того, как она вышла, осмелилась посмотреть на визитку.
- И что там такого интересного? – спросил Юра, оказавшийся рядом.
- Психотерапевт предложила свои услуги. Если что, пойдём вместе, - Василиса  положила визитку в карман куртки. – Вижу, тебя подобная перспектива не радует. Если честно, меня – тоже. Я выхожу на следующей станции.
- Боюсь признаться, но я - тоже. 
- Кто ты? – вдруг резко спросила Василиса.
- Попутчик, случайный прохожий, увидевший то же самое, что и вы, растерянный немного. У меня математический склад ума…
- Мне всё равно, какой у тебя склад ума. Но что-то слишком много совпадений.
- Не надо нервничать. Это не та ситуация, из-за которой стоит расстраиваться. Могу с полной ответственностью заявить: бывает хуже. А что бы вы сказали, если бы ощущали, что должно произойти или предвидели события? Мне иногда кажется, что нечто подобное во мне от случая к случаю просыпается. И это не бред, потому что вся наша жизнь - это Повесть, где всё происходит, как написано. Люди в повестях не знают об этом, но всё-таки они в повести, - произнёс Юра. – И, скорее всего, я соглашусь с вами, что у игры, в которой мы оказались, есть определённые условия. Не зависимо от того, были ли внесены коррективы или нет. И ещё, я знал, что сегодня что-то произойдёт, что, возможно, изменит всю мою жизнь. Нет, я не видел конкретных событий. Это было, скорее, предвосхищение. Извините за многословность, - произнёс молодой человек. 
- Принято. Просто день сегодня какой-то шальной. Ты тоже извини меня, настороженность рождается из-за непонимания ситуации, в которой я или мы оказались.
- Всё нормально. Выходим.
Оказавшись на платформе, он улыбнулся:
- Мне – туда, - Юра показал на эскалатор.
- Наконец-то череда совпадений закончилась. Мне – в другую сторону. Пока, - девушка кокетливо помахала рукой и почти побежала к выходу.
- Пока, - еле слышно произнёс Юра. – Но что-то мне подсказывает, что я ещё услышу ваш голос сегодня, милая кокетка. Хотя, думаю, что кокетство – не ваш стиль.
А Василиса шла к дому, отмечая мелкие несоответствия, которые, конечно, могли внести сердобольные дворники, по приказу вышестоящего начальства. Заморосил дождь. Она не стала открывать зонт, потому что до подъезда осталось шагов десять.
«Холод собачий. Вот вам и середина мая. Хотя, когда цветёт черёмуха, всегда наступает похолодание».
Электронным ключом она открыла дверь подъезда без всяких проблем, что её порадовало. Ей показалось, что краска на стенах подъезда стала светлее.
«Это из-за освещения, - подумала она, - ну, вот, ищу объяснения несоответствиям».
Василиса поднялась на лифте на пятый этаж, что-то напевая себе под нос. Увидела до боли знакомую обивку на двери своей квартиры и чуть, было, не подпрыгнула от радости.
- А вот и егоза, - услышала она голос соседки.
Василиса повернулась и увидела тётку Веру, спускающуюся по лестнице с верхнего этажа. 
- Доброго здоровьица вам, - произнесла Василиса. 
- И тебе не хворать.
- У вас новый халат…
- Со старыми дырками. Я ж его уж года два ношу, - она остановилась возле своей двери и вздохнула: – Опоздала. Дедушка к вам поехал. Разминулись всего на полчаса, - слегка растягивая слова, сообщила тётка Вера. 
Василиса со страхом посмотрела на неё,  а потом всё же переспросила:
- Вы ничего не путаете?
- Так я ж с ним, как с тобой, возле двери столкнулась. Только тогда я выходила,  к Насте с шестого этажа обещала зайти. А теперь возвращаюсь от неё. Да ты не расстраивайся. Ключ ведь у тебя есть. Позвонишь домой. Договоритесь, как вам дальше быть, - она открыла дверь. – А ты разве не едешь на дачу с родителями и дедом на выходные? – спросила она, и, не дождавшись ответа, покачала головой.
Своё раздражение, что её проигнорировали, соседка выместила на двери.
«Это что-то новое», - подумала девушка, стоя возле квартиры, в которой вот уже третий год жила после смерти деда.
 Василиса пыталась осмыслить услышанную только что информацию, но ничего путного из этого не получалось.   
«Либо соседка сошла с ума, либо это, действительно, другое измерение, где дед жив и здоров. Боже, но это значит, что я живу не здесь, а у родителей, а дед сейчас у нас в гостях. И что там ждёт меня за закрытой дверью? Надо войти. Соседка, наверняка, наблюдает за мной в глазок. Вряд ли страсть тёти Веры подглядывать, подслушивать, чтоб быть в курсе последних событий, здесь ослабла», - подумала она, повернула ключ и облегчённо вздохнула, когда услышала щелчок.
Василиса вошла в квартиру, закрыла за собой дверь, включила свет в коридоре и осмотрелась. Ей показалось, что она вернулась в прошлое. Здесь жил её дед, а не она. И он, действительно, только совсем недавно вышел отсюда. Она прошла в комнату, ещё надеясь увидеть результат ремонта, который они сделали вместе с родителями через полгода после смерти деда. Но чуда не произошло. Всё было так, как прежде. И вдруг до неё дошло: «Дед жив».   
 Неожиданно зазвонил телефон, Василиса вздрогнула и стала озираться по сторонам в поисках поддержки неизвестно у кого. Но в квартире никого не было, кроме неё, это она знала точно.
«Это радостная новость.  Но решение придётся принимать самостоятельно, это не очень радостная новость, но ничего не поделаешь. Жизнь есть жизнь. Можно отсидеться, проигнорировать звонок. А вдруг это Юра»? – подумала она, решительно подняла трубку и, услышав голос своего нового знакомого, облегчённо вздохнула.
- Это Юра. Надеюсь, я попал туда, куда нужно. Не здороваюсь. Потому что мы совсем недавно расстались. Василиса, представляешь, у меня произошли кардинальные изменения в жизни, которые, как ни странно, меня ничуть не расстроили, - сообщил он. - У меня, правда, есть подозрение, что это никак не связано с тем, что произошло в метро. Моя возлюбленная стала бывшей. Она ушла от меня, прихватив не только свои вещи. Письмо оставила, что решила уйти к бывшему однокласснику, который стал бизнесменом, предложил выйти за него замуж. И что они улетают сегодня в Испанию на его виллу. Просит забыть о ней…
- А у меня всё гораздо круче, - произнесла Василиса. - Если б кто-то рассказал подобную историю, не поверила. Моя соседка сообщила только что, что я с дедом разминулась всего на полчаса, он поехал к нам, то есть к моим родителям и ко мне в гости. Дед, который умер больше трёх лет назад, жив. Не привидение, а реальный человек совершает какие-то поступки, общается с людьми, точно так же, как раньше. И сейчас я стою не в квартире, которая стала моей после смерти деда, а в квартире деда. И здесь всё так, как было при его жизни. С небольшими нюансами, это я тебе как будущий криминалист заявляю. А где я учусь в этом измерении, не знаю. Наверное, правильнее говорить «мой двойник». Вполне возможно, что я (в этом мире, измерении или реальности) сейчас дома у родителей, сижу с дедом за одним столом, ужинаю, а завтра собираюсь поехать на дачу, которой у нас в нашей реальности нет. Что мне делать? – чуть не плача, спросила Василиса.
- Приезжай ко мне. Запиши адрес. Нет, подходи к метро, я тебя встречу возле твоего выхода. Я, к счастью, остался в единственном экземпляре. Хотя, судя по тому, что ты мне рассказала – это ещё не факт. Вообще-то я бывший детдомовец. Меня тётка разыскала в детдоме только через семь лет, она не знала, что у её двоюродной сестры был сын. Так что если объявится дубль два, мы с ним найдём общий язык. Моя мать умерла через четыре года после моего рождения, она всё время меня бросала на соседей и куда-то уезжала, а в последний раз просто не вернулась. Соседи сдали меня в детдом, а через месяц кто-то сообщил, что мою мать нашли мёртвой в какой-то электричке. Она, похоже, тоже была сиротой. Когда меня привезли в детдом, я заявил, что через семь лет меня тётка найдёт. Естественно, никто не принял всерьёз мои слова. Если на вопрос, а видел ли я эту тётку, я сказал, что пока её не знаю, она ещё письмо не написала. Правда, я не мог членораздельно объяснить, какое письмо, кому. А потом все забыли о моих заявлениях. Но самое смешное, что тётка, действительно, написала письмо моей матери, чтобы сообщить, о смерти своей матери и что она похоронила её рядом с сестрой, то есть с матерью моей матери. Она просто не знала, что вот уже семь лет, как её двоюродной сестры нет в этом мире. А сосед наш оказался человеком весьма порядочным. Он принёс письмо моей тётки в детдом, и заведующая разыскала её. А в графе отец у меня – прочерк. Думаю, что мать не знала, кто мой отец. Не похоже, чтобы в этой реальности у меня как-то иначе сложилась жизнь. С одиннадцати лет я жил у тётки. Всё, иду к метро, жду тебя там, - сообщил он и положил трубку.
Василиса увидела на рабочем столе деда дневники, которые куда-то исчезли после его смерти.
 «Может, он решил их сжечь по каким-то причинам? Или родители позаботились, чтобы записи деда не попал ко мне в руки? Что за тайны хранились в его дневниках»? –  она ощутила соблазн заглянуть в них, потянулась к трём старым тетрадкам, но передумала, благоразумно решив, что иногда лучше не знать семейных секретов.
Как только Василиса оказалась на лестничной клетке, соседка выглянула и спросила:
- Уходишь? Что деду-то передать?
- Всё, что нужно, я скажу ему сама, - заявила Василиса и так посмотрела на соседку, что та тут же захлопнула дверь.
На улице перестал моросить дождь, зато усилился ветер, отчего стало ещё холоднее.
«А я даже тёплый свитер не могла взять. Господи, о чём это я? – Василиса подняла воротник куртки, достала из сумочки перчатки, надела их, но теплее от этого не стало. – Я узнаю, что дед жив и при этом испытываю страх, а не радость. Хотя это вполне нормальная реакция человека, который стоял на кладбище во время похорон деда», - подумала она.
Юра увидел Василису и пошёл ей навстречу.
- Замёрзла? – спросил он.
- Не знаю. Меня трясёт, но боюсь, что это, скорее, нервное. Знаешь, похоже, нам следует к той тётке, что мне визитку сунула, сходить завтра. Учёба отменяется. Твоя работа – тоже. Нам надо вернуться. Только я не знаю, как это сделать. Я смотрю на происходящее трезвыми глазами, но при этом ощущаю, что опора из-под ног ушла, исчезло привычное мироощущение. Один бред накладывается на другой. Мне стыдно, потому что в квартире деда я испытала шок. Нет, нечто иное, очень похожее на то состояние, которое я пережила однажды после расставания с молодым человеком. Помню,  проснулась на рассвете и слышу, как ветер гудит на разные голоса в кронах деревьев, и вдруг осознаю, что понимаю его говор. Я подбегаю к окну, вижу молочно-сонный двор, вернее, за туманом – смутные его очертания,  понимаю ненормальность происходящего. Но оно вопреки здравому смыслу происходит: я обрела способность различать, распознавать голос природного явления. Я от страха стала мотать головой, прогоняя наваждение, а оно не исчезает, просто есть данность, с которой мне надо либо смириться, либо каким-то образом избавиться от неё. Только не знаю как. И вдруг ощущаю, что и в голове у меня каша:  множество в моём сознании не хочет стать единством, романом, где всё увязано. Детали остаются только деталями, а мир похож на осколки зеркала, в которых чёрные тени с наступлением рассвета сделались просто мутно-серыми. Но тогда я оставалась в привычной для меня обстановке, в собственной квартире, доставшейся мне от деда. А потом выглянуло солнце, растаял туман, во дворе всё стало, как всегда: деревья, просто деревьями, ветер, просто ветром, шуршащим листвой, но не умеющим говорить, и ко мне пришло успокоение. Хотя есть же люди, обладающие экстраординарными способностями, которые проявляются у них в результате стресса. И ничего страшного в этом нет. Может и наша ситуация не такая уж страшная? Но на наваждение она не похожа. Мы каким-то образом «выпали» из нашей реальности.  Почему? Может, всё дело в нас? Или кому-то это было нужно? Тогда зачем? Что от нас хотят и хотят ли? В случайности я давно не верю. Много говорю, но зато я знаю, что я испытала не шок, не страх, а растерянность и в квартире деда, узнав, что он жив, и тогда, когда вдруг стала понимать, о чём говорит ветер.
- Надо поискать в Интернете, может, кто-то уже оказывался в подобной ситуации и написал, какие действия надо предпринять, чтоб вернуть прошлое, то мгновение, где мы переступили грань и оказались не в своей реальности. Помехи. Тогда происходили некие искажения пространства…
- И что? Ты думаешь, кто-то может нас отправить в прошлое, чтобы мы не входили в метро в то мгновение, когда там открылся портал, дыра, в которую мы вошли? Бред. Я могу тебе рассказать множество ситуаций, когда люди исчезали и вновь появлялись, это факты, но никто из них не знал причин, механизма. Насколько я знаю, есть порталы, через которые люди попадают в прошлое или будущее, а есть порталы, через которые можно попасть в параллельные миры. Другое дело, что серьёзно я к этому никогда не относилась, хотя необычные факты меня интересовали, мне было любопытно читать о странных событиях. Ведь многие из них происходили на глазах очевидцев, к тому же были и некие документы…
  - Ты хочешь мне прочитать лекцию? Я и сам интересовался подобными фактами. Но одно дело читать об этом, а другое пережить. Всё же, согласись, разница существенная. И я не знаю, что хочу найти конкретно в Интернете. Может, какую-нибудь зацепку, намёк. Чтобы что-то предпринять, это говорит мой опыт, надо собрать информацию. Вначале теория, потом – действие. Если оно возможно, в принципе. Потому что иногда, - он замолчал. – Короче, обмозгуем, примем решение. Мы пришли, - сообщил Юра, открыл дверь квартиры и пригласил Василису войти.
- Спасибо. Ты хоть какие-нибудь изменения у себя в квартире обнаружил?
- Конечно. Я говорил уже тебе. Убежала возлюбленная, забрала свои и не только свои вещи. Другие вещи переставлены, разбросаны. Естественно, я не знаю, это её рук дело или просто я здешний сам всё переставил. А может, всё же я в единственном экземпляре? Или мой двойник оказался в нашем измерении в моей квартире, а Наденька никуда не сбегала?
- Ты жалеешь, что она ушла? – спросила Василиса.
- Нет. Это всё равно случилось бы рано или поздно. Мы с ней, словно люди с разных планет.
Он помог Василисе снять куртку, пригласил на кухню и стал доставать из холодильника всё, что там было.
- Ты думаешь, что мы всё это съедим? – спросила Василиса.
- Я ничего не думаю, я достаю продукты.
- Зачем?
- Чтобы приготовить нам ужин. Или ты против?
- Нет. Но готовить буду я.
Юра сел за стол и стал наблюдать за действиями Василисы. Она увидела что-то похожее на восхищение в его взгляде и улыбнулась.
- Знаешь, однажды, когда мы с однокурсниками были в походе, я вылезла из палатки, которую мы поставили на опушке леса, вижу, что дождя больше нет, а на небе -   радуга. Представляешь, этакая разноцветная дуга над полем, где чуть в стороне протекала речушка, больше похожая на большой ручей. По бревну можно было переходить на другой берег. Мне показалось, что радуга так близко. И вдруг я ощутила внутри себя странное желание – дотронуться до неё рукой. Но всякий раз, когда я оказывалась у цели, радуга оказывалась далеко от меня и совсем в другой стороне. А подойдёшь к ней снова – вдруг выясняется, что она там, где я только что была. Я бежала-бежала, устала неимоверно, а радуга ближе не стала. Это я к тому, что ломаю голову, выстраиваю версии, продумываю наши дальнейшие действия, а результат, похоже, как та радуга…
- Ты когда-нибудь задавалась вопросом: «А что за пределами Вселенной»? – спросил Юра.
- Переключаешь меня на иные масштабы? Мы у себя под носом порой разобраться не можем. Хотя вопрос, возможно, и звучал, только вот остался без ответа. Это Блэйк, по-моему, говорил, что можно увидеть «Вселенную в песчинке и вечность в часе». Вселенная – живой организм, и всё отражается во всём. Но…
Она не договорила, в наступившей тишине настенные часы отсчитывали секунды.
- Время. Что-то с ним не так, - она посмотрела на часы.
- Если ты про то, что стрелки вращаются в обратном направлении, так это моё изобретение…
- Нет, я не про часы, я про время…
- И что с ним не так? – спросил Юра.
Василиса пожала плечами.
- Я не знаю, как у тебя сегодняшний день прошёл, а у меня было ощущение, что время утекает, как песок сквозь пальцы. Только пришли в аудиторию, а, оказывается, лекция уже закончилась. Либо я выпадала куда-то, потому что ни у кого никаких претензий к лектору не было. А я слышала только его приветствие, и как он после звонка распрощался с нами…
- А знаешь, - произнёс Юра, - у меня нечто подобное было. Я занимаюсь секретными разработками в одном конструкторском бюро. Боже! Если я завтра не появлюсь на работе, как я буду потом объяснять своё отсутствие?
- Завтра уж точно ничего объяснять не придётся. Я тоже вначале забыла, что завтра – суббота. А вот если к понедельнику не вернёмся, проблема выйдет за пределы  квартиры. Позвонить мы отсюда не можем на твою работу. А почему, собственно, не можем? Можем. Только вот куда попадём, это другой вопрос.
- Мне пришла в голову одна чудовищная мысль. А что если я – часть секретного эксперимента, а ты случайно была втянута в эту игру, условия которой я должен…
- Найти? – спросила Василиса.
- Нет, создать. И выход – тоже.
- Звучит красиво, но, извини, есть в этом некая запредельность, граничащая с безумием.  Ситуация, в которой мы оказались, была кем-то запланирована? Ты хочешь сказать, что есть разработки, аппараты, с помощью которых можно попасть в другое измерение? Или всё же порталы открываются без вмешательства людей? 
- Мне надо подумать, - вдруг произнёс Юра. – Если тебе не сложно, не могла бы ты принести визитку того странного психотерапевта?
- Почему странного?
- В свете последних событий её интерес к тебе мне кажется не случайным.
Василиса промолчала, но подумала, что так и до мании преследования можно дойти.
«Интересно, шизофрениками рождаются или становятся в силу неких обстоятельств»?
- Это не шизофренический бред. Кстати, это наследственное заболевание, должна быть генетическая предрасположенность. И я не читаю мысли, я ощущаю твоё настроение.
- Вот, - она  протянула Юре визитку и поинтересовалась: - И что ты собираешься с ней делать? Смотреть, не встроено ли в ней подслушивающее устройство? Препарировать будем? У тебя скальпель есть?
- Не ёрничай. На её визитке мой рабочий телефон. А это значит только одно, она не просто психотерапевт. Она работает с разными «чудиками», чтобы выяснить, процент бреда в их рассказах. Похоже, в этом измерении есть организация подобная той, в которой я работаю. Возможно, конечно, это моё желание, но всё же хоть сотая часть процента есть, что если не она, то некоторые её сотрудники в курсе, как нам отсюда выбраться. Хотя, если смотреть правде в глаза, думаю, и у них всё ещё в стадии идей и пустых разработок. Вспомни, что она тебе сказала?
- Она сказала, чтобы я к ней пришла, когда я заявила, что попала в иное измерение, что покумекаем, что делать, если я раздвоилась. Я пошутила, что не знаю, что меня ждёт дома, вдруг я уже там сижу, что две меня на мои квадратные метры многовато будет.
- Ну, что ж, мы тоже предварительно покумекаем, как сказала она. Но это позже, чуть позже. А сейчас нам надо поесть. Ещё не известно, когда представится следующий случай подкрепиться.
- Не пугай меня.
- Я не пугаю, а предполагаю.
Они какое-то время молча ели. Юра о чём-то сосредоточенно думал. И только тогда, когда вымыл посуду, убрал всё со стола, он  сел на стул и проговорил:
- Итак, есть дубль один и дубль два. Переход из одного пространства в другое теоретически мною был обоснован ещё два года назад. Ну, переход из одной реальности в другую. Первое, что я услышал от тебя: «И у этой игры есть свои условия», после чего ты стала рассуждать о значениях этого слова. Почему?
- Не знаю. Я была растеряна…
- А может, ты озвучила внушённую тебе мысль? Может, это была подсказка для меня, что я должен найти условие, при котором всё встанет на свои места? Думай, Юра, думай, - он вскочил со стула и заходил по кухне. - По сути, мы можем остаться и в этом измерении. Достаточно поменять паспорта, уехать в другой город, начать новую жизнь. Можно даже позвонить дедушке и пообщаться с ним по телефону, а мне приехать к тёте и пожить у неё с недельку, вот она обрадуется, потому что я уже забыл, когда у меня отпуск был. Так, но есть другой вариант, когда не надо будет скрываться, нужно просто вернуться, а для этого нужны определённые условия.  Как приблизиться к сути бытия? Ты знаешь? – вдруг спросил он.
Девушка пожала плечами. Его резкие переходы от одного к другому – озадачивали, но, похоже, у него была какая-то своя логика.
«Нет, он просто озвучивает части, а целое держит в голове», - подумала Василиса.
- Да. Ты почти угадала. Но если ты останешься здесь, я буду постоянно отвлекаться. Твои мысли будут вмешиваться в мой процесс, - он посмотрел на неё. – Иногда это спонтанно происходит, как и предвидение. Я тебе уже говорил об этом.
- Я помню. Если мы вернёмся, я румбу станцую. Честно.
- В шкафу чистое постельное бельё, постели себе в большой комнате на диване и ложись спать. А я должен кое-что записать. Я сплю в спальне, тебя не потревожу. Можешь принять душ, чистые полотенца в комоде. Всё. Я должен побыть один, - он снял очки, открыл форточку, потом проделал всё в обратном порядке: закрыл форточку, надел очки. А через минуту всё снова повторил.
- Только не спрашивай, что я делаю, - сказал он. – Ищу. Не мешай. Со стороны это выглядит безумием, но и наше пребывание здесь не лучше выглядит…
Он не заметил, когда Василиса ушла с кухни, потому что уже был погружён в процесс поиска и осмысления. Через какое-то время он отошёл от форточки, сел за стол и  стал что-то быстро писать, чертить, вычислять, а потом побежал в кладовку, достал заветную коробку с микросхемами, над которыми работал ни один год, и облегчённо вздохнул. Он не помнил, сколько времени ему потребовалось на сборку, доведение до ума уникального прибора, единственного, он был в этом абсолютно уверен, не только в их реальности, но и во всех других.
Мысли сделали невероятный скачок, пришло воспоминание, как в прошлом году зимой сотрудников их отдела пригласили на турбазу, и как он с одной из сотрудниц отправился покататься на лыжах. И вдруг ему показалось, что на улице сверкающая холодная ночь среди снежной равнины, точно такая же, как тогда. Он вспомнил, как они смотрели на звёзды и испытывали абсолютное одиночество, как в горах. А потом он увидел ту же самую турбазу летом. Они уже с другой сотрудницей сидели на берегу озера в сосновом бору и наблюдали, как суетливые волны лизали каменистый берег. 
- Итак, ночь, звёзды, мы вдвоём, но ощущение одиночества слишком сильное. Оно пришло из вне. Потом озеро, мы снова вдвоём, волны, каменистый берег. Мне казалось, что этот процесс вечен. Есть во всём этом некая тайна. Вход и выход. Всё взаимосвязано. Снежная равнина и звёздное небо. Волны. Пришли-ушли. Объединённая энергетика, погружение в прострацию, когда волны уже не волны. Вернее, не те волны. А теперь надо найти связь между прошлым и сегодняшним днём. Иначе бы эти два эпизода, пустых на первый взгляд, не высветились. Условие. Что за условие?  Если есть вход, должен быть и выход. И они не обязательно должны совпадать. Разное время, разное место. Наблюдение за явлениями природы. Ночь, звёзды, день, волны… нас было двое. Рассвет, ветер… Васька! – вдруг закричал он. – Вставай, одевайся и иди сюда. Мне кажется, я что-то понял…
Он подвёл её к окну, обнял за плечи.
- Я ещё ни разу не встречал рассвет со столь красивой и умной девушкой. Может, попробовать?
- Хочешь услышать, как говорит ветер?  – поинтересовалась Василиса.
- Нет, как он унесёт нас в исходную точку. Кажется, я нашёл все составляющие, осталось соблюсти самое главное условие. Вот, - он улыбнулся и достал из кармана небольшой приборчик. - Экспериментальный экземпляр. После возвращения уничтожу, чтобы не возникло соблазна попутешествовать во время отпуска по другим реальностям.
- А сюда мы как попали? Что-то мне говорит, что не с помощью прибора. Что существует явление так называемых порталов, возможно, не рукотворное.
- Конечно, всё не случайно, мы оказались в нужное время в нужном месте. Мне надо было попасть в ловушку, чтобы найти решение, над которым я бился ни один год. Но, найдя выход, я понял другое, что этот прибор не должен быть изобретён, пока на земле существуют люди, способные даже самое мирное изобретение превратить в орудие уничтожения.
- А твои расчёты ты оставишь здесь? Чтобы помочь своему двойнику? Или ты надеешься, что он пошёл ещё дальше, не станет даже вникать в суть дела, сразу бросит твои записи в костёр и исполнит возле него ритуальный танец освобождения? – спросила Василиса, кивнув на кухонный стол, заваленный бумагами.
- Нет, - он свалил всё в раковину и поджёг, а оставшиеся в коробке детали высыпал на пол и стал безжалостно разбивать молотком, после чего собрал осколки в мусорный мешок и выбросил в мусоропровод.
- Акт вандализма завершён? – спросила Василиса.
- Время, - напомнил он.
- Ты как хочешь, а я надену куртку и ботинки, возьму сумку, а то вдруг останусь без одежды, как до дома добираться по холоду? Может, тебе тоже одеться? Будто мы только к метро подходим…
- Уговорила, - сказал Юра. – Осталось две минуты. Я всё же обниму тебя за плечи. На всякий случай, - добавил он.
Ровно через две минуты Юра нажал кнопку прибора. 
- Ну и что? – спросила Василиса. - Встретили рассвет на твоей кухне при полном параде. Всё так и было задумано? Ты решил разыграть меня? Знаешь, кто ты после этого?
- Нет, - вдруг засмеялся Юра.
-  И лучше тебе не знать. Это у тебя нервное? Что такого смешного ты узрел в моих словах? – спросила она. – Может, вместе посмеёмся? Чего ты тычешь в раковину пальцем?
- Она чистая, пепла нет, - он подошёл к холодильнику, заглянул в него, - и здесь купленный мною набор продуктов. Понимаешь? – спросил он и обнял Василису. – Мы – дома!
- Конечно, дома. Что? Маэстро, музыку! – она сделала несколько изящных «па».
- Что здесь происходит? Что за цирк? – услышали они заспанный голос Нади. – Это ты, наконец, решил явиться? А я вчера тебя, как дура, ждала, но так и не дождалась. Я объявить хотела, что выхожу замуж за своего одноклассника. Чемоданы стоят у порога, через час он за мной заедет.
- И вы отправитесь на его виллу в Испании, - улыбаясь, сообщил Юра.
- Да. Хоть бы расстроился ради приличия. А это что за ободранная кошка с тобой рядом? Это твоя группа поддержки? И давно вы здесь тусуетесь? Замёрзли или уже уходите? И чего это она пляшет на кухне? С какой радости? Да что всё это значит? Объяснит мне кто-нибудь или нет?
- Вообще-то это моя квартира, - напомнил он. – И я на своей кухне, если захочу, могу стоять на голове, сколько мне вздумается и когда мне вздумается. А это моя будущая жена. Она пока ещё не дала согласие на моё столь необычное предложение, но это дело времени. Знакомить вас не буду. Думаю, что тебе не мешало бы извиниться за агрессивный выпад в адрес моей гостьи. Хотя ты не так воспитана. Да, то, что ты прихватила из моих вещей, я тебе прощаю.
Щёки девушки заалели.
- Неужели совесть проснулась? Не верю. Вообще-то ты нам мешаешь. Вклинилась в наше общение…
- С половецкими плясками? – спросила Надя.
- С застольными песнями. Завидно? Ты не могла бы подождать своего возлюбленного во дворе или на лестничной клетке? И ключи не забудь оставить, чтобы мне не менять замок.
- Нахал! – почти прошипела Наденька, выбежала в коридор и через какое-то время они услышали, как хлопнула входная дверь.
- Продолжать прерванное показательное выступление не буду. Румба отменяется, - сообщила Василиса.
- Мы с тобой её вместе станцуем в другом месте и в другое время. И не смотри на меня так. В клубе был танцевальный кружок. Мою партнёршу звали Татьяной. Мы на районном смотре заняли первое место. А потом она поменяла партнёра. А я забросил танцы. О чём не жалею. Время всё расставило по своим местам. А теперь я должен сделать то же самое, что и в том измерении: разбить микросхемы, - он достал коробку из кладовки и принёс её на кухню.
- Подожди, - попросила Василиса. – Мне надо позвонить домой.
- Мам, извини, что разбудила тебя. Я сейчас задам тебе очень странный вопрос. Когда наш дедушка умер и где он похоронен? Что? Нет, у меня всё в порядке, никаких проблем с памятью. И ещё. Куда делись дневники деда? Я не спрашиваю, что в них было. Зачем? Ты хочешь знать, как я узнала о них? Нашла неотправленное письмо, в котором дед просил своего друга после его смерти сжечь дневники, не читая. Я поняла. Это сделала ты. В любом случае, это воля деда. Всё. Ещё раз извини. Сегодня суббота. Не хотите с папой поехать на нашу дачу? Да всё в порядке со мной. Я имела в виду дачу твоей подруги, она же приглашала вас, когда звонила в последний раз. Что? Думаешь, что это была всего лишь дань вежливости, что она вас не ждёт там. Понимаю. Пока.
- Выяснила детали? А ты, действительно, нашла письмо деда к другу?
Василиса кивнула.
- А в той реальности я видела эти злополучные дневники, но не посмела даже прикоснуться к ним, не то, чтобы открыть. Воля деда, для меня закон. Даже если в том измерении он ещё не писал никаких писем.
- У нас с тобой два выходных впереди. Я приглашаю тебя к моей тёте. Мы ей устроим сюрприз. Соглашайся. Для меня это очень важно.
- А переодеться я могу?
- Конечно. Но я могу предложить тебе только свитер и джинсы.
- Спасибо. Но я думаю, что ты проводишь меня до дома, потом подождёшь, пока я соберусь, и уж потом мы отправимся на вокзал, а по пути зайдём в магазин, не с пустыми же руками заявляться в гости.
- Согласен, - улыбнулся Юра. – Я тоже переоденусь.
- Конечно. Но ты что-то забыл сделать, - она кивнула на коробку с микросхемами. – И приборчик. Или ты боишься, что мы не туда вернулись?
- Давай вначале сходим к тебе домой, потом съездим к моей тёте, а уж потом… обещаю привести в исполнение приговор. Хотя микросхемы можно и сейчас расколотить. А вот с приборчиком повременим немного, - и он стал молотком разбивать то, над чем работал годами всё свободное время.
Василиса вышла из подъезда дома, где жила последнее время, и помахала Юре рукой.
- Я тут кое-что из тёплой одежды всё же взяла.
- Сумку давай, - он протянул руку.
- Думаешь, я не в состоянии её нести после стресса?
- В состоянии, но когда рядом я, ты этого делать не будешь.
За окном электрички мелькали поля, перелески, деревеньки, небольшие посёлки. В какой-то момент Василиса задремала и очнулась только оттого, что кто-то её тряс за плечо:
- Просыпайся, соня, приехали. Минут через пять наша остановка будет.
Электричка умчалась в даль, а они остались стоять на платформе.
- Здесь даже дышится иначе. Чуешь? – спросил Юра.
- Что именно? Ты меня спрашиваешь, будто это я здесь жила. Ну, да, воздух словно напоен ароматами трав и цветущих деревьев. И ещё чем-то, о чём я забыла. Но это «что-то» уже было в моей жизни, давно. Так давно, что я уже и не знаю, было ли это. Вкус парного молока и чёрного хлеба. И ещё мычание коров на лугу, они мне казались тогда гигантскими. Только я не помню, кто меня нёс на руках. Но знаю, что мы пришли потом на озеро. Странно.
- Ничего странного. Здесь тоже есть удивительное озеро. Правда, для купания рановато, но сходить туда мы можем. Потом. Руку давай.
У Юры возникло ощущение, будто после очень долгого отсутствия он вернулся вновь туда, где мог обрести цельность и равновесие, где мог быть самим собой, а не тем, кого хотели в нём видеть другие. Он мог смеяться над собой и не ощущать при этом себя ущербным. Он остановился возле тётиного палисадника, увидел растущий там лопух и рассмеялся:
- Наконец-то! Дождался! Вот тётя Люба обрадуется.
Он прочитал в глазах Василисы недоумение и решил уточнить:
- Теперь у неё будет два лопуха, - он кивнул на растение. - А у меня компания. Я рад безмерно. По крайней мере, я уже не единственный лопух в этой деревне.
Они услышали вначале смех, а потом увидели возле калитки женщину.
- Не можешь без клоунады. Быть моим Лопушком – почётно. Заметь, Лопушком, а не Лопухом. Большая разница, милый. Я же любя называла тебя так, исходя из сути растения: широколистный. Ты свои ушки помнишь в детстве? Худющий, одни только уши и торчали. Белобрысенький, в очёчках. Такой родной, такой любимый… Лопушок.
- А вся деревня по другим признакам меня лопухом считала.
- Из-за Таньки. Им не понять, - произнесла тётя Люба. – Иногда то, что выглядит полным поражением, вовсе им не является. Нужно принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле, как бы больно это ни было. Ведь неприятие жизни приносит несравненно большую боль. Когда-нибудь ты будешь вспоминать о своей первой любви, как о бесценном подарке судьбы, сделавшем твою жизнь более яркой.   
- Возможно. Я знаю, что через год после того, как я уехал отсюда, вдруг понял, что страдание, разочарование, тоска, терзания душевные даются нам не для того, чтобы мы от горя перестали ценить жизнь и потеряли смысл, а чтобы мы созрели к духовному преображению.
- Ну вот, мой Юрчик вернулся, дай я тебя облобызаю. Я не спрашиваю, надолго ли? А это Она?
Тётя Люба внимательно посмотрела Василисе в глаза.
- Она. А зовут-то тебя как?
- Вася.
- Славное имя. Вы в дом проходите. Пирогов я уже напекла, лапшу с курятиной сварила, картошка почти готова, салатик осталось настрогать. Я гостей с утра жду, - сообщила тётя Люба и пошла в дом.
- А ты не хочешь мне что-нибудь объяснить. Кто я? – спросила Василиса.
- А ты разве не знаешь? Моя избранница со сказочным именем, которую я должен был однажды спасти, а потом привезти к тёте, и возле её палисадника признаться в любви этой девушке. Она даже не догадывается, как долго я ждал её. Так долго, что сложно в это поверить.
- Всё чистая правда, - они увидели тётю Любу на пороге дома. – Он об этом сообщил мне в первый день, как только я привезла его к себе. Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная, все сказки были про неё. Я его фантазёром звала. А потом  только поняла, что он просто видящий. Это у него от нашей прабабушки дар. А за Татьяной он ухаживал, хотя изначально знал, что ничего из этого не выйдет. Идите в дом, руки мойте, сейчас обедать будем.
Юра улыбнулся, поправил очки и произнёс:
- Как-то так.
- У меня какое-то странное ощущение, будто я тебя знала всегда, только почему-то наши пути всё никак не пересекались.
- Не забывай. Повесть уже написана, и мы все в ней находимся, даже если и не знаем об этом, - произнёс он. – А сейчас я тебя поцелую, - сообщил он.
Она прижалась к нему и вдруг всхлипнула.
- У меня сейчас состояние, как в детстве, когда меня несли через луг, где паслись коровы. От восторга захватывает дух, но я не могу выразить это словами. Странно, почему у меня вылезло это воспоминание?
- Ассоциативная память. Запахи, луг, деревня.
- Нет. Это оттого, что ты со мною рядом. Я ощутила защищённость, как в детстве…
- А на озеро мы сходим чуть позже. Ты должна это увидеть.
- Что?
- Не скажу, - засмеялся он, - иначе это не будет сюрпризом.
- А я знаю, - вдруг сказала Василиса. – Там два дерева обнимаются возле огромного валуна в форме сердца.
- Точно. Откуда?
- Я вспомнила. Меня отец держал на руках и всё твердил: «Посмотри на это чудо. Два дерева обнимаются возле каменного сердца». Я уткнулась ему в плечо и рассмеялась. А мама сказала: «Ну что ты хочешь от трёхлетнего ребёнка? Вот когда мы шли по лугу и там паслись коровы – это было для неё чудо». Только я не помню, чтобы я была здесь раньше.
- С другой стороны озера есть другая деревня. Надо было выходить на следующей станции, чтобы попасть в неё. Вы снимали там домик на лето.
- Рановато на озеро идти. Холодно. Да и дорогу после дождей развезло. Летом сходите, - сказала тётя Люба. – А может, и не надо. Говорят, горючий камень тот стал. Слишком много людского горя, боли и обид на себя взял. Слёзы льёт, когда его солнышко пригреет. Я вам Юрину комнату приготовила. Можете отдохнуть с дороги после обеда.
Василиса не возмутилась, не смутилась, она приняла это как должное. Всю ночь ей снились сказочные сны, то ли оттого, что Юра был рядом, то ли оттого, что её сердце запело. А когда проснулась на рассвете, тишина за окном показалась ей такой хрупкой, что она готова была замереть и не двигаться, чтобы не нарушить её. Казалось, время остановилось, а пространство сжалось до размеров комнаты, в которой они находились вместе с Юрой, и никого в мире сейчас не существовало, кроме них. Только Он и Она. И не было страха, не было растерянности, была Радость, тихая, приветливая и то, что излучали их сердца, что делало мир прекрасным.

Май 2017 года