Дневник IV-2 Меня интересует только прошлое

Дневник IV-2 Меня интересует только прошлое

27 декабря 1996 г. Я была на выставке Николая Рериха с Наташей Адиевой. Я почувствовала духовность и величие его работ.

Я увидела Володю Храмченко, он долго меня не узнавал, потом мы немного поговорили. Он был сдержан и не имел намерения возобновить наши дружеские отношения. Он спросил о Полине.

28 декабря. Я знаю, что я выбрала Бога, любовь и свет, но люди распинают меня.

30 декабря. И вот сон приснился мне: сначала мне дают мерить необыкновенные платья. Потом я сижу, а рядом Иосиф Бродский. Мои руки обнимают и гладят его голову седую, а он рыдает в моих руках.

31 декабря. О, мой Иосиф, где ты, что ты? Я плачу о тебе. Наташа Адиева сказала, что сон об Иосифе — хороший сон.

Итоги года — храм с кришнаитами, актриса Лада Каменская, художник Наташа Адиева. Много потерь.

1 января 1997 г. Я в семье Наташи Р. в новогоднюю ночь. Дарили друг другу подарки. Наташа щедра. Вот это и спасёт её.

Когда часы били 12, я молила Бога только об одном — любить Его и творить Его волю на земле.

Моя земная жизнь кончена. Я хочу успокоиться и всецело предать себя в руки Бога, ничего не желая.

6 января. До храма я была у Саши Тимофеевского. После чаепития читала я свои стихи, беседовали мы о поэзии, я чувствовала, что мне не хватает такого общения.

8 января. Что со мной творилось на докладе Андреаса, нашего учителя немецкого языка, о раннем христианстве 3-4 веков — я плакала, я вся была проникнута благодатью. Андреас был светел, спокоен, серьёзен. «Вы похожи на католического монаха», - сказала я ему. В ответ услышала: «Лучше бы на православного». «Вы очень обогатили меня духовно», - сказала я ему на прощанье. Он крепко пожал мне руку.

Занималась вокалом у Веры Малый. «Я ищу идеального», - сказала я ей. «Нельзя его искать», - сказала она. Можно и нужно, ибо если не искать, то тогда оно никогда к нам не приблизится.

9 января. Каким мужчиной была я в прошлом, какая у меня была профессия? Почитала ли я женщин?

Мне люди не дают быть самой собой. Они часто лгут и мнут меня, заставляя меня им подыгрывать. С православными людьми я должна скрывать свою любовь к католикам и кришнаитам, с кришнаитами я не должна распространяться о христианстве. С кем же я могу быть сама собой? С Богом только.

Пережив любовь к Рабиндранату Тагору, Рамакришне, Гёте, Экзюпери, Максимилиану Кольбе, Габриэлле Босси — куда я попаду, любя Христа и Кришну?

Люди не ценят открытость, искренность, они ценят ложь, условности, позу, маски.

12 января. Пела в храме недалеко от дома Бори Талесника. Он пришёл на службу и после неё забрал меня к себе домой. Показал свои работы. Некоторые изумительны, хочется жить в этих картинах, они дышат тайной, молитвенным духом, погружают в какую-то высшую реальность, которой так не хватает в нашем бездуховном мире.

Почему-то Боря обрамляет свои работы чёрными рамами. Иногда стволы деревьев, когда он рисовал пейзажи, казались мне слишком тёмными, это производило на меня удручающее впечатление. Я думала о том, что в душе Бори были какие-то печальные области.

Одна из его работ «Veneto" вызвала во мне какие-то древние вибрации. Мне очень жаль, что человечество не знает эти работы, не созерцает эту красоту. Боря проводил, как всегда, меня до метро, шли, разговаривая, пешком три остановки.

Звонила подруга, жаловалась на мужа. Он требует, чтобы она стирала, а она перенесла тяжёлую болезнь. Я сказала ей, чтобы она минимум контактов с ним имела, шла на кухню и там звала бы на помощь истинных друзей — папу, маму, умершего друга, Бердяева, Флоренского, Александра Меня...

14 января. Я прозябаю, никого не любя и ничего не творя.

17 января. Снилось мамино лицо, как фотография. Она паписала короткую рецензию на литературные труды философа и поэта Юрия Линника. Снилась деятельная тётя Сусанна.

Самое ужасное в людях это ложь, предательство и неблагодарность. Очень многие люди лгут, даже верующие. А Блок не лгал, он был сильный. А как он тосковал.

Одна женщина меня спросила: «Знаете ли Вы себе цену?» Я ответила: «Знаю. Но и недостоинтства свои я знаю».

Та часть души, которая хранит в себе те сущности людские, которые ранили меня,  не принимали, унижали, хамили мне - она мертвеет. Мы живы только любовью.

Несть числа тайнам. Люблю Блока — его искренность, его любовь, его аккуратность, правдивость, его глубокие предчувствия. Кое в чём он мне очень близок.

Смотрела фильм о Настрадамусе. Он был в старинных одеждах. Я заплакала оттого,  что мне некем любоваться в этом мире. Я окружена некрасивыми мужчинами, которые живут для себя, не ищут Бога, равнодушны к людям.

Что касается женщин, то даже добрые из них ни с того, ни с сего делаются оборотнями, и я не могу с ними больше общаться. Сколько потерь! Что за страшный мир.

19 января. Я думала о Блоке, мне очень хотелось позвонить ему в Космос и поговорить с ним.

Была в антропософском обществе. Стоит прислушаться к Нине Сергеевне. Ирина К. просила Бога о любви к людям, говорит, что раньше она была очень холодной.

Я спела Цветаеву и Иоанна Сан-Францизского, мне тут же была подарена восковая свеча Лизой Г. и три розы Володей Т., он обнял меня, трижды расцеловал. Саша Д. прошёл мимо. Сергей Прокофьев меня не заметил.

Я была полна творческой энергией днём и вечером. Это единственное, что даёт мне жизнь после Бога, ибо любовь не приходит ко мне.

21 января. Я живу жизнью, не соответствуюшей моему внутреннему миру. Глядя на медленно падающий снег, я отправляюсь в какое-то средневековое прошлое. Вообще меня интересует только прошлое, потому что там по крайней мере была красота.

В современной пошлой разложившейся жизни её так мало, она недоступна.

Читаю Блока, плачу над его любовью к актрисе Дельмас. Художник и поэт — он нуждался в чарующей красоте женского таинственного начала, которое он сильно почувствовал в Любови Александровне. И что же ощущал он, одновременно думая о своей жене или общаясь с ней? Или это были иные струны его души?

С. не помнит своего рыцаря.

И Парсифаль не придёт к своей жене.

И я знаю, что уже ничего не будет, жизни не будет. То, что «тлится под горячею золой»* сейчас — это только старый свиток тютчевский. Я ни в кого не влюблена.  Мне никто не интересен, меня ни к кому не тянет. Я жажду знаний, покоя, любви.  Но небеса молчат.

* стихи Тютчева

Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает,
И огнь, сокрытый и глухой,
Слова и строки пожирает,

Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днем уходит дымом;
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!

О небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле,
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы — и погас!

моя фотография в молодости, снимал мой друг Митя Засецкий в Тарусе