Из жизни моряка-1. Магнитофон и красная икра

В прекрасный летний день 1984 года я вернулся домой из двухмесячной командировки в йеменский порт Аден. Пробыл я там всего два месяца, и на заработанные в ремонтно-подменной команде динары приобрёл двукхкассетный магнитофон. Аден в то время уже потерял свою былую славу порта для "отоваривания", и для бизнеса, то есть, для перепродажи, товаров там было очень мало. Зарплаты у нас, даже по береговым понятиям, были скромными.

Ставка второго механика СРТМ, то есть среднего рыбо-морозильного траулера, которые мы ремонтировали в Йемене, составляла  около ста пятидесяти  рублей. С переработкой и премиальными в РПК получалось чистыми двести пятьдесят.  Кооперативную квартиру на такие деньги не построишь, а у нас как раз очередь подходила.

Так что участь моего магнитофона была понятна ещё в момент его покупки. Но того, что мне удастся его продать ещё по дороге домой, я, конечно, не ожидал. В одесском аэропорту меня встречали мои девочки: Люда  и двухлетняя Катюша.

Не прошло и часа с момента первых объятий, как мы уже поднимались в лифте в арендуемую нами тогда однокомнатную квартиру. В том же лифте ехал и мужчина, обративший внимание на новенький «Шарп» в моей правой руке.

- Я прошу прощения, -обратился он ко мне, - извините мою бесцеремонность, Вы не продаёте случайно этот магнитофон? Вы ведь моряк,правда?
- Что, так заметно?
- Заметно. Я сам с Дальнего Востока, на моряков насмотрелся. Приехал в Одессу в гости к брату, и ищу как раз такой магнитофон. Может быть, продадите? Сколько Вы за него хотите?
Я открыл рот, чтобы сказать «Восемьсот» и неожиданно для себя произнёс:
- Тысячу.
- Отлично. Мне подходит. В какой вы квартире живете, я сейчас же и зайду с деньгами?

Зайдя, он попросил продать и несколько фирменных сингапурских кассет, которые увидел на кухонном столе.
- Ребята, огромное спасибо. Если позволите, я к вам ещё зайду, есть разговор.
- Хорошо, давайте завтра. – Мы попрощались, и я заглянул, наконец, в комнату.
 
- Люда, ты когда гарнитур успела купить? И на какие деньги? – Двуспальная кровать была накрыта шикарным испанским покрывалом, привезенным мной из Лас Пальмаса. Мы вдвоём умещались на «вертолёте» одесского производства. Были такие раскладные кровати в то время.

Люда засмеялась и приподняла покрывало. Под ним был тот же самый, заслуженный уже «вертолёт»,  состыкованный со стареньким диванчиком, оставленным нам хозяином квартиры. Тумбочками служили две перевёрнутые вверх дном картонные коробки, задрапированные какой-то яркой материей.

- Ничего, переедем уже в нашу квартиру, купим что-нибудь. - Из мебели у нас был крохотный кухонный гарнитур  одесского производства и латышский холодильник «Снайге», если его тоже можно было назвать мебелью. Зато на полу у нас лежал  купленный в Москве толстый бежевый палас размером три на четыре метра, и на нём располагалась дека стационарного магнитофона «Сони» с двумя выносными колонками.
 
- Миш, пойдём на кухню, стол накрыт. Катенька, ты что? Это же папа. Твой папа! Забыла?
- Папа? Сейчас! – встрепенулась дочка,  сделала жест «всем ждать»,  и скрылась в комнате, откуда через минуту появилась с моей фотографией в рамочке. – Вот папа! – и... поцеловала фото.

На другой день зашёл дальневосточник, выпросил ещё пару кассет и предложил совместный бизнес: он будет присылать с Камчатки красную икру, а Люда – её продавать. Деньги пополам, вернее, на половину вырученных денег он заказал заморских джинсовых тряпок.

Люда пообещала подумать, но мне позже сказала, что заниматься спекуляцией не хочет. Было у неё две подруги, которым предложение могло показаться заманчивым. И оно им действительно понравилось. До тех пор, пока Люда получила первую, пробную посылку, в которой была литровая банка  икры, заплесневевшей сверху.

Кляня себя за жадность и стремление к лёгкой наживе, женщины удалили плесень и  распродали остатки икры. Тем временем Люда написала парню возмущённое письмо. В ответ пришли глубочайшие  извинения  и убедительная просьба выбросить первую посылку и забыть о ней.

Девушки успокоились, и бизнес пошёл. Продолжался он, наверное, около года, когда прекратились поставки товара. Связь оборвалась, и что случилось, Люда не стала выяснять, а предположить можно было всё что угодно.

Ну, а мы, спустя некоторое время, переехали уже в свою, кооперативную трёхкомнатную квартиру, а как мы её в ту пору обставляли, это отдельный рассказ. Мало было заработать деньги, мебель, как и всё прочее в те годы, нужно было ДОСТАВАТЬ.