Тайная страсть...

 Багровый закат опутывает нутро предгрозового неба кровавыми красками, словно навсегда поглощая солнце в своих цепких объятьях. Сумерки нефтяной чернью обволакивают пространство и я медленно погружаюсь в сонные дебри.

Не спится, мысли потоком опрокинутых чернил затопляют сознание и я вылетаю в трубу - многомерную бездну размышлений... перед неминуемым рассветом...

Сегодня, в нашем холостяцком углу ночует новая пассия моего лихого папаши. Очередная тётя Марина. Мягкая и взбитая, как зефир, словно из сахара вся, как сладкая вата. Она разодета по последней моде, папаша любит эффектных. Наманикюрена и надушена, как на свидание с последствиями и предпосылками к чему-то серьёзному и далековедущему... Бедняга, одним словом, жаль мне всех этих баб... бабочек-залётных, амбициозных и с большими планами на статус и бизнес отца, мотыльки с виду, а челюсти хваткие, как у матёрых волчар. Но и на старуху, мой папа та самая проруха, они ведь все так до конца и не в курсе о его тайном увлечении и страсти, которые ломают многих таких красоток... А жаль, так хочется обрести маму...

После её смерти отец подался из ракетостроения в бизнес и из скромного очкарика-инженера хорошо поднялся на волне лихих девяностых, мягко, но верно превращаясь из смиренной овцы системы в хваткого волка-одиночку. Мысли перемежаются, главное, не проспать, выезжать надо до рассвета.

Папка волевой, даже сложно узнать его на чёрно-белых фото советской эпохи, на заводе, с людьми. Нынче мы элитно-коттеджные бирюки, со своими странностями.

Забыл, совсем забыл, ещё мешки из подвала надо в машину погрузить, пока тётя Марина спит, отец не любит лишние объяснения. Перед фактом всегда всех ставит, жёсткий, конечно.

Ночь густо обволакивает, рано ещё... но всё не спится, судорожно ворочаюсь, прусь на цыпочках к кухонным закромам искать ножи, важный атрибут. Папке их друганы армейские дарят по праздникам, как чувствуют, что они нам пригождаются, правда не кичится ими папка, всё по-тихому, без пафоса, мы так привыкли уже в паре.

Слышу Маринино умиротворённое дыхание, думаю о её кошачьем маникюре и заранее жалею, она и вправду очень понравилась, Барби доморощенная,но душевная, вроде, песенки отцу у камина мурлыкала и даже котлеты попыталась пожарить, приятно всё ж, для нашей берлоги.

Два острых ножа, большие мешки уже в багажнике, суечусь по-тихому, отец не любит шума...

Часть 2.

Перед рассветом сумерки особенно густые и глубокие. Подъём далеко засветло, багажник загружен подчистую, благо, она пока ничего не подозревает. Лопаты отец выносит сам, в чёрном полиэтилене они особо неприметны да она и не смотрит в сторону багажника, позёвывает только да лупает своими глазками-кругляхами, на телячьи они похожи, особенно наращенные ресницы, точь-в-точь.

Едем за город, вдоль глухой и запущенной лесополосы, не торопясь, по-черепашьи, почти крадучись, папа не любит постов, досмотров и, вообще, лишних олбанских вопросов. Марина спросонья всё хлопает глазёнками, думает поди, что в очередной ресторан папка везёт, ну типа, романтично же, в любви на рассвете признаваться и всякие ещё там мысли фееричные в её куриной головке с опилками проносятся, хотя, может она и умнее предыдущих. Но судя по её блаженно-влюблённой мине и щенячьим восторгам при виде наших интерьеров и папкиного нового лопатника, скорее нет.

Путь наш не близок, молчим... Блаженная, начинает прозревать или уже догадывается о чём-то, но судорожно теребит сумку и извлекает из неё... большую, огромную, как пилу просто, пилку для ногтей... Дура, этим всё сказано, в очередной раз убеждаюсь в папиной правоте, относительно всех этих няшно-саблезубых шкур. Да уж, нужнее инструмента в её данном, далеко незавидном положении, она найти просто не смогла...

Точит когти, ну-ну... Точи, дура, что толку, всё равно обломаешь. Тихо дышу стерве в крашеный загривок, отсчитывая последние минуты перед разоблачением. Всё тикает и судорожно комкается во мне от понимания её слабости, но таков порядок, у нас так заведено и отец не отступает от своих принципов. Как два молчуна, заговорщицки молчим. Вижу в зеркало - папаня не без ухмылки, конспиративно, правда, чтоб не стращать дичь раньше времени. Остатки пути тянутся в кисельном молчании, папа курит перед последним аккордом, скоро приедем и всё разрешится и закончится... или начнётся, кто его знает...

Смотрю и думаю, как хорош девственный ум, куриные мозги и роллтон в подушке сознания, она прекрасна, как агнец, совершено не подозревая о нашем плане заклания, а какой брак без жертвы? Чтобы что-то получить, надо что-то обязательно отдать. Энерго и ресурсообмен в папиных практиках, при экзекуциях в выведении на чистую воду и проверку на вшивость корыстолюбия шкур,  присутствуют, но "курицам", как правило, далеко до подобной философии, куклы, всё ж. Бяшки безмозглые,  только гриву на бигуди крутят, лучше б мозги.

Приехали... Заалела кровянка рассветного полотна, сгустки облаков, как ватные шарики промакают кровоточащие раны рассвета... Папа целует свою девочку-припевочку в лоб и напутствует идти к багажнику...

 - Фу, ну тут, баста, с меня хватит, ляськи-масяськи начинаются, не пойду мол, без тебя, возьми за ручку. Аж муторно от этих соплей не по делу. Я съёживаюсь, нож за пазухой, надо идти уже, у меня тоже работа не мелочь, ювелирно-хирургическая почти, по глазикам, так сказать,а она время мурыжит. Переглядываемся с папкой, с полувзгляда понимая друг друга. Папка на опыте, давно уже всю эту псевдоромантику на зубок знает, поэтому понятийно, как бабе и надо, завязывает её глазёнки шёлковым шарфиком с ейной же, сахарной шейки,  и взявши её под белы рученьки, ведём фарфоровую к багажнику. Вот, на этом самом месте, как правило и решается судьба человека и всех моих будущих, но несостоявшихся мам.

Вуаля, маски сняты, повязки сброшены, багажник поскрипывая, как крышка гроба открывает свою чёрную пасть и... в Марину впиваются пронзительным взглядом две острозаточенные лопаты, три мешка крахмального золота и папин, оценивающий всех претенденток на его сердце, добро и хоромы, всекалькулирующий глаз. Мы приехали садить картошку. Я нарезаю и подаю глазочками вверх,   папец копает, претендентка в королевны должна показать своё трудолюбие и усердие на картофельных нивах, дабы достойно из отборочного тура, пройти в финал. Такие вот, у папика увлечения, картоху мы просто жареную очень любим и круглый год едим, несмотря на все эти Куршевели, недвижимость и бабосики в банках.

P.S. Дилемма вот, думал раньше, это мама нас с Ангелами с Небес оберегает ото всех корыстных тёть, но отец на многие вещи открывает глаза заново, и я, видимо, взрослея умнею, оказывается,  это всё нажористая картошка...

07.07.17 - 29.06.23