Неандерталец

Нельзя сказать про Юрьну, что считает себя какой-то особенной красоткой. Никогда себя такой не считала. Из скромности. Лишь изредка не могла оторвать взгляд от  отражения собственного лица в темных стеклах метро, каждый раз стараясь понять, почему ей так нравятся эти глаза и весь облик.
Юрьна любила разглядывать лица в метро. У молодых и стариков определять возраст, у остальных профессию, семейное положение и состояние души.
До двадцати лет все люди красивые и даже глупые лица  не кажутся глупыми.  В них еще заметен  спокойный, естественный, природный  ум, присущий всему живому.
Пик красоты – девятнадцать лет. Кожа еще не начала грубеть и как у детей  светится изнутри. Девятнадцатилетние сияют избытком юных сил, надежд и красоты. Просятся на картины Рафаэля и Боттичелли.
Двадцатилетние  теряют сияние глаз и кожи. В двадцать пять от него не остается и следа. Пустой взгляд,  черты лица зафиксированы окончательно, неприятно и  жестко проявляя характер и образ мыслей.
Редкая красотка не кажется полной дурой или озабоченной стервой, жизнь  берет своё.
Так вот.  О Юрьне, которая себя красоткой не считала.  Она себе и представить не могла, что кто-то  может окаменеть от её красоты. Просто взять и окаменеть. Что  и на её красоту такой ценитель найдется.
И он нашелся, как только переехала в новую квартиру на улицу Демьяна Бедного. В собственном подъезде обнаружила. Здоровенный детина, блондин спортивного телосложения, немножко смахивавший на неандертальца, казалось, что гвозди может ломать как спички.
Увидит её и каменеет, Юрьна ему «здрасте», а тот только кивнуть и может. Отмирал, когда она из подъезда исчезала.
Поначалу  такое положение вещей не сильно напрягало, вызывало улыбку,  а как узнала, что тот прямо над ней живет, стала не на шутку пугаться  встреч с Неандертальцем.
Над Юрьной жила молодая семейная пара с маленьким ребенком. Двухметровый блондин, его жена, хрупкая черненькая мышка, и  полуторагодовалая малышка.
Семья была очень порядочной, всё у них происходило по расписанию. Каждый день в полдвенадцатого ночи  слышались звуки падающих  шкафов, перетаскиваемых тел и истошные крики по всей квартире.  В двенадцать ночи звуки прекращались.
В полседьмого  соседи отчаянно и ритмично ломали кровать. Ровно в семь дом оглашался нечеловеческим предсмертным рыком раненого тигра. В полвосьмого по лестнице  спускалась задорная  детская особь в рыжем  комбинезончике  с синей лопаткой.
Не поддавалось осмыслению, как из такого ада может выходить на улицу абсолютно счастливый маленький человек. Казалось, что малышке совершенно наплевать на уродов-родителей.
К лету у малышки появились косички с бантиками и ведерко. Она выходила гулять во двор одна, босоногая, в одних трусиках, бесстрашная и счастливая. Всё лето бегала босиком в любую погоду, прыгала через препятствия, лазила по деревьям, не боясь падений и царапин.
Генетика всё-таки великая вещь! Родишься счастливым человеком – и живешь счастливым, здоровье родители подарили – сил девать некуда. Малышка обликом пошла в отца-спортсмена, а счастливым характером благосклонно  одарили высшие силы.
Неандерталец-спортсмен передвигался летом на велосипеде. А Юрьна, выходя с тазиком на улицу развесить постиранное белье, каждый раз боялась встретить соседа.
Тот по-прежнему при виде соседки мгновенно окаменевал. Прямо с велосипедом. Мог и в дверях застрять.  Приходилось быстренько прошмыгивать мимо  него со страшной мыслью «убьет-не убьет».
Потом вечерние семейные драки вышли из квартиры. Неандерталец гонял жену по подъезду, та кричала про «помогите». А кто ей поможет, если собственных мозгов нет?
Кто-то вызывал милицию, хоть та и не занимается вправлением мозгов,  мать молодой жены  отчитывала соседей, что те бездушные люди, раз не встают на защиту её невинной  дочери, соседи молча пожимали плечами.
Кому в голову пришла здравая мысль развести скандальную парочку, неизвестно, но та всё-таки развелась.  И немедленно спарилась с подходящими партнерами.
Неандертальцу досталась жена-француженка, он с ней в четвертый подъезд с велосипедом и рюкзаком уехал. Черненькой мышке такой же унылый черный мышь, те отъехали во второй подъезд. Меланхоличная парочка ходила по двору под ручку, склонив головы домиком бок.
Девчонка  с косичками как прыгала во дворе в одних трусах босиком, так и продолжила прыгать. В её правильной, настоящей  счастливой детской жизни ничего не поменялось.