Жизнь поэта. книга 4-я. стр 221-240. продолж. 12 с

-Есть!
-Не мечтай! Детьми я не стану клясться!
-И не надо! Поклянись нашей любовью. Ты её ценишь так же, как и детей. Правда, она на втором месте, после них.
-Козёл, не клянись! Ты же без конца водишь баб и завтра можешь привести очередную.
-Молчи, паскуда, Ванька-двойник! Не вздумай, гад, об этом сказать вслух!
-Что ты молчишь, Ванечка? Решай! Пока ты не дашь клятву, я не уйду!
-Люд, но я же, уже начал писать. Написал двадцать пять страниц.
-Знаю. Но там пока нет, ни строчки о нашей любви. А чтобы дойти до этого, нужно написать сотни страниц.
-Давай, я лучше буду писать, не давая клятву.
-Я не согласна! Клянись! А лучше повторяй за мной, клятву, которую я придумала: «Я, Капцов Иван, повторяй, повторяй, не сиди пнём!
-Я, Капцов Иван, именем нашей, самой красивой любви, с Грищенко Людмилой, клянусь, что буду писать книгу об этой любви, пока не закончу её историю или, не дописав – умру.
-Вот теперь, я довольна! Можно и уходить.
-Расскажи о себе!
-Не нужно. Книга должна оборваться, на нашей последней встрече, там, в Херсоне, когда мы были ещё  молодыми. Не вздумай меня обманывать! И не ругай своего двойника-Ваньку, который тебе нашёптывал. А баб, как водил, так и води, пока будет стоять. Жизнь  есть  – жизнь! И от этого никуда ни уйдёшь!
   Она взяла со стола свой дневник и стала гладить его. Его пожелтевшие листочки, от счастья стали светлеть.
-Да, а дневник можешь использовать по своему усмотрению. То, что посчитаешь нужным, можешь включать в книгу. Мой милый писатель.
221
   Она чмокнула меня в щёку, а дневник в обе стороны обложки, погладила Наташку и исчезла.
-Вань, а она красивая, и добрая. Она так ласково гладила меня, как мой кот Босяк, в первую мартовскую встречу, не то, что гладишь ты – равнодушно.
   Зазвонил телефон. Аж, вздрогнула Наташка.
   Не терпится Гаязу давать указания по работе.
-Я, слушаю!
-Я правильно звоню? Вы принимаете заказы на ремонт квартир?
-Да, милая, Диночка, я рад твоему звонку! Значит, он, твой дома?
-Вы сможете завтра принять заказ с 8 до 12?
-Смогу в любое время. Буду ждать.
-Меня устраивает только это время. Заказ будет на ремонт офиса. Вы офисы ремонтируете?
-Я даже начал учиться писать портреты, как Гоя и могу написать вас, моя принцесса Каэтана.
-Тогда до завтра.
-Гаяз, ещё не спите с Олей?
-Оля шьёт трусы, а я смотрю телевизор.
-Ты такой жадный, мудак, что экономишь на трусах и заставляешь шить Олю трусы, после её основной работы.
-Оля уже пять месяцев не получает зарплату, на своей основной работе и шьёт мужские трусы, а потом сдаёт их оптом на рынок. Имеет больше, чем платят конторским крысам у неё, на шлюзах. А я смотрю телевизор и морально поддерживаю её. Что ты хотел?
-Завтра, друг, меня до двенадцати не ищи! Отключу телефон?
-Понял. Кто финансирует?
-Дина, только что позвонила. Может, ничего и не получится.
-Потом доложишь! Может, найдётся работа и  для  моего кооператива?
222
-Я уже представляю, как твой «кооператив» возбуждается у тебя в штанах, но думаю, что у него будет облом. Говорил ей насчёт тебя, но у неё нет таких подруг.
-Игнатьич, с 8 до 12 мне не звони, буду занят.
-Понял, значит, даёшь добро. Слушай, а твоя Оля уши не навострила? Не подслушивает?
-Ещё как?
-Ты бы сейчас, сказал, если бы мог говорить открыто, а моя Оля так напрягла свои локаторы, что хочет уловить каждый шорох, малейший звук. Её уши сейчас лопнут от напряжения.
-Всё так и есть. До завтра. Он засмеялся и отключился.
-Видишь, Наташка, как мы вас, бабс, дурочек, объегориваем?
-Мы не дурочки! Когда мой Босяк, в марте, сделал своё дело и, спрыгнув с меня, сказал:
-Наташ, ты посиди, а я пойду, покурю с друзьями, а сам тут же побежал к брюнетке, шалаве Мурке, я ему тоже сказала: -иди, милый, иди, а сама повернулась, к алкашу Ваське, из нашего подвала и подняла хвост. Неизвестно кто умнее, вы – мужики, или мы – бабы? Давай, спать!
-Наташ, ты спи, а я сяду писать книгу. Ты же слышала, что я дал клятву. Теперь нужно днём и ночью трудиться.
-Иди, пиши! Клятвеник! Завтра днём ты будешь трудиться на Дине.
   Утром я встал, как обычно, в полседьмого. Принял душ, побрился, выпил кофе с молоком, и съел маленький бутерброд с маслом. Трахаться на голодный желудок лег-че, но сил меньше. Волновался, как при первом свидании, потому, что ждал не обычную маху, уличную девку, а саму принцессу, красавицу -  Каэтану.
Полбутылки коньяка ещё оставалась, но  она  этим  не злоупотребляет.
223
   Без пяти восемь. Сейчас зазвонит звонок, я открою дверь, и войдёт она.
Все бабы опаздывают, хотя бы на пять минут. Она уже опоздала на двадцать пять. Курва! Опять обманула. Да, пошла она на....
   Я открыл тетрадь и ещё минут пятнадцать настраивал мозги на работу. Книгу писать, это не пить коньяк. А почему бы не выпить? Она всё равно не придёт.
   На чём я остановился?
   И затем, когда переехал в Татарию и  у меня появились  друзья охотники, я  всё равно не смог стрелять в птиц.
   По этому случаю мною написаны следующие стихотворения:
Я - не охотник! В птичек - не стреляю!
Пусть летают, наслаждаясь пеньем,
Иногда я птицей стать мечтаю
И смотрю на птиц всегда с волненьем.
   Писалось быстро и хорошо. Твою мать! Закончилась последняя, 48-я страница тетрадки.
   Она появилась внезапно и встала за моей спиной.
-Ванечка, это болезнь всех начинающих писателей. Первая моя тетрадка для дневника была из 12 страниц. Я думала мне, этот дневник, хватит на целый год. В нём я писала большими детскими буквами и рисовала листочки. Мне его хватило на месяц. И тогда я взяла тетрадку, как у тебя, из 48 страниц. Её мне хватило до летних каникул. Тебе нужно брать сразу толстую, на 96 листов, и в два раза длиннее, чем школьная.
-Ты меня испугала.
- С каких пор ты стал пугливым.
-С тех самых, как встретил тебя.
-А ты меня ещё любишь?
-А ты – меня?
224
-Если бы не любила, то не пришла. Ты прости меня, за то, что я вчера заставила дать клятву, да ещё дура, учу тебя, какую нужно выбрать тетрадь. Но я написала так много в дневнике, что меня тоже можно причислить к писателям, дилетантам, любителям.
-Многие профессиональные писатели позавидовали бы тебе, прочитав его. А потом, все писатели – дилетанты. В, основном, все мировые известные писатели начинали писать или от скуки, или от любопытства или, чтобы заработать денег. Никто их специально не обучал. У нас, ещё в СССР попытались сделать попытку – учить писательскому мастерству в литературном институте, но, как мне кажется, оттуда выходили одни бездари, за исключением немногих, которые поступили туда, уже имея определенные труды за плечами.
-Не знаю, милый, это ты у нас, в техникуме, был самый умный. Не в смысле учёбы, а в смысле знаний. Всегда меня просвещал, между поцелуями.
-Нет, скорее целовал между просветительством. Лучше бы больше целовал, чем просвещал.
-Ты всё делал правильно. Просто тогда мы думали, что будем всегда молодыми и будем жить вечно.
-Жаль, что судьба разлучила нас!
-Не надо ворошить прошлого! А ты расстроился, что твоя сучка не пришла. Это я сделала так, что ей не удалось с тобой связаться, чтобы ты сел за написание книги.
-Представляешь, я за три часа написал 23 страницы, почти столько, сколько за прошлые два дня.
-Ты растёшь в моих глазах. И растёшь, как писатель.
-Оказывается, писать, что употреблять наркотик, хотя я никогда его не употреблял. Чем больше пишешь, тем больше хочется писать.
-Это только начало. Когда ты дойдёшь до того места, когда мы встретились с тобой, то тогда, я уверена, ничто тебя не заставит бросить писать. Разве только смерть. Прости, я не хочу этого. Но в  жизни  всё  возможно. Мне
225
пора уходить. Я слышу её шаги.
-Чьи:
-Той сучки, которую ты ждал. Мне нужно уходить, но мне так хочется посмотреть, как ты будешь её любить. Может мне понаблюдать за вами?
-Лучше уходи! А иначе, я буду чувствовать себя скованно и, боюсь, что у меня ничего не получится.
-Да, стареешь ты, милый. Звонят. Открывай дверь!
-А как же ты?
-Я выйду в дверь. Хочу посмотреть на неё. Потом буду жалеть и плакать. Открывай, а то она не перестанет звонить! Прощай, милый! Но я ещё буду приходить.
-Прощай, любимая.
-Почему так, долго не открывал? У тебя другая? Ты её прятал? Слушай было такое впечатление, что мимо меня кто-то прошёл и даже толкнул в бок.
-Долго не открывал, дописывал последние строчки своего романа о любви. А ты, похоже, тоже пишешь книгу фантастического содержания об инопланетянах или потусторонних силах, раз у тебя такие бурные фантазии.
-Что ты дорогой? Если бы я стала писать, то только о бурной страсти. Лучше секса ничего нет.
-Проходите, принцесса донья Каэтана, в мои увы, не королевские покои.
-Тебе нравится называть меня этим дурацким именем. Ах, ты поклонник Гойи и его обнажённой махи.
-Моя одетая маха, почему вы настолько опоздали?
-Я не – твоя и не уличная девка, маха, а опоздала, не поверишь, забыла утром взять будильник, когда срочно вызвали в офис. Шефа срочно вызвали в Москву и мы всем отделом готовили ему документы.
-Ты, наверно голодная?
-Голодная? Я жрать хочу, как африканская львица!
-У меня есть колбаса, сыр, моя основная пища и пачка пельменей. Пойду, сварю.
226
-Ты, дурак, что ли? Я что, по-твоему, пришла сюда за жратвой? Я неделю без секса. За это время никто не раздвигал мне ножки и не бросал их на свои плечи. Что ты стоишь? Раздевай меня!
-Это я люблю делать.
-Трусы я сниму сама. Лучше расстегни лиф и иди стели постель, пока я буду в душе.
-Она готова с утра, вернее с вчерашнего вечера. Пойду только сменю простынь.
-Зачем? Ты спал не один?
-Да, мы спали вдвоём.
-У тебя вчера была баба?
-Почему была? Она и сейчас здесь?
-Где, в постели?
-Вон, в кресле. Я спал с Наташкой. Мы всегда спим вместе.
-А, это та кошка? В последний раз когда я приходила, она всё время терлась о мои ноги, а сейчас, только открыла глаза и наблюдает.
-Она – беременная. Скоро будут котята.
-Неудивительно, если вы вместе спите. Значит, тебе с кошкой лучше, чем с бабой.
-У Наташки есть законный муж, Босяк и она ему не изменяет.
-Ты хотел меня уколоть? Я, наверно оденусь и уйду.
-Прости, Диночка! Просто, вылетело машинально.
-Да, нет, ты прав! Зачем обижаться? У меня тоже есть законный муж, красавец, от которого бабы без ума. Но когда, в общественных местах они крутятся возле него, как пчёлы над цветком, я говорю им мысленно: «-Девочки, пчёлочки, это не цветок, и вам не придётся добыть из него нектар, потому что, это – говно! А вы, милые – не пчёлы, а – мухи! И тогда настроение у меня поднимается, и я уже вижу мух липнущих к дерьму. Тогда я тоже, как муха лечу искать своё говно.
-Один – один, Динуля. Теперь ты меня уколола  и  назвала говном.
227
-Извини! Я тоже сказала машинально. Так ты отпустишь меня в душ или нет?
-Ты выпьешь рюмочку?
-После.
-После душа?
-После оргазма. А лучше двух.
   Зазвонил телефон. Ого! уже половина первого. Это точно Гаяз, любопытная сорока. Я отключил телефон и всё-таки поменял простынь. Наташкины волосы были повсюду.
-У тебя сегодня выходной?
-Если женщина назначает определённое время, надо это время увеличивать вдвое, а то и втрое. Поэтому я на сегодня взял отгул.
-Шеф, нас тоже, на сегодня, отпустил.
-А домой ты не торопишься?
-Муж, наверняка, был на обеде и видел мой мобильник. К тому же, он меня не пасёт, как другие.
-Значит, у нас времени много.
-До самого вечера. Но на ночь, как ты понимаешь, я остаться не могу. Не хватит наглости. Знаешь, стоит только раз позволить себе такое, а затем войдёт в привычку и хотя, муж добрый и терпеливый, но всему есть предел. А, к тому же, я его – люблю! И ревную. Если бы он попробовал мне изменить, наверно убила.
-Ты не хочешь есть?
-Кофе выпила бы. И съела бы бутерброд с маслом.
-Тогда я пойду приготовлю и принесу тебе в постель.
-А я пока понежусь. Насытилась, как кошка в марте на крыше. Но ты не мечтай, что на этом всё закончится. Знаешь с чем я себя сравнила?
-Ты же уже сказала, что с мартовской кошкой.
-Нет. С аккумуляторной батарейкой для мобильника. Ты должен меня зарядить, чтобы хватило, хотя бы, на  неделю.
228
-Дин, ты давно у меня не была, жила без подзарядки? Или муж заряжал?
-У него слабое напряжение, не хватает для моей батарейки. У меня есть ещё два источника энергии. кроме тебя. Но давай, об этом не будем! Я, хоть и баба, но не люблю сплетни. Иди, готовь кофе! Да, пока будешь готовить, дай почитать то, что написал, если, конечно возможно?
-Наоборот. Ты будешь моим первым читателем. Хочешь, дам ещё и ручку, чтобы делала пометки?
-Не надо! Я не критик.
-Ты выпьешь рюмочку?
-Тащи! И лимончик, если есть.
       А потом мы лежали, и я читал ей свои новые стихи.
Я рисую чёрной краской твой портрет,
Потому, что не со мной ты, тебя нет.
Я рисую краской красной твою кровь,
Пролилась вся и вся вытекла любовь.
Синей – нарисую я твои глаза,
Улетела ты, как стрекоза,
Образ твой стоит передо мной,
Цветом неба – вечно голубой.
Нет, порву, порву я твой портрет,
Без тебя и жизни больше нет,
Без тебя - одна сплошная ночь,
Темноту – не в силах превозмочь.
Без тебя все цифры – только ноль!
Без тебя тоска, сплошная, боль,
Без тебя нет солнца – всюду тень,
Без тебя – не радует сирень.
Не могу тебя нарисовать,
Краски все смешались, как вода,
Как же я хочу тебя обнять!
Но ты ушла. И, видно, навсегда?
Чёрной краской я замазал круг,
Только подлый треугольник в нём,
229
У тебя теперь уж новый друг,
А я сгорел оранжевым огнём.
                * * *
-Понравилось?
-Очень.
-А почему ты лежишь с закрытыми глазами? Захотела спать?
-Представляю портрет этой девушки, о которой ты писал. Как ты чёрной краской замазываешь ей лицо. Не будь таким жестоким! Лучше напиши сверху одно слово «ЛЮ-БОВЬ» и зачеркни чёрной краской.
-Хорошо! Я так и сделаю.          
-Почитай ещё! Не знаю, это твои стихи или ты у кого-то их содрал, но читаешь ты их хорошо, с выражением.
-Пусть содрал, если ты так считаешь, но чтобы ещё тебе прочитать?
-Читай всё подряд.
-Всё подряд не буду. Некоторые мне не нравятся самому. Давай прочитаю вот это.
-Читай!
230
Любовь, потерянной монетой,
Лежала, жалкая, в пыли,
А я кружился над планетой,
Толь - Гондурасом, то ль – Мали?
А, может, милой Аргентиной?
Иль Петербургом иль Москвой?
Теперь казалось всё рутиной,
Расстались, милая с тобой.
Ушла, беспечно ты – направо,
Налево я сбежал, чудак,
И на любовь лишились права,
Теперь любовь, для нас – пустяк.
Монетой в пыль любовь швырнули,
Пусть там покоится в пыли,
Зато свободу мы вернули,
Ей наслаждаемся вдали.
Но о тебе я вновь мечтаю,
Как ты прекрасна, хороша!
Приснишься если, льдинкой таю
И млеет чувствами душа.
И обо мне ты не забыла,
С другим, а, словно бы, со мной,
Как хорошо вдвоём нам было!
В твоих мечтах, я - твой герой.
-----------------------------------------
Любовь монетой - не швыряйте!
Любовь там - кровью истечёт!
Любовь - навеки сохраняйте!
Любви всей – слава и почёт!
                * * *
-Знаешь, а я, хоть и сучка, изменяю мужу, но мне с ним повезло. Пусть он меня мало и плохо трахает, но мы счастливая семья. Если бы я ещё ни была такая падкая, нет, не на мужиков, а на секс, когда я голодная, то можно было бы считать, что у нас идеальная семья.
-Значит, ты не всегда их хочешь?
231
-Кого?
-Мужиков, самцов?
-Те не наблюдательный. Когда, я звонила тебе в квартиру, сильно расстроилась, думала, что ты не дождался меня и ушёл. Уже не знала, что делать, так меня припёрло. А сейчас, я спокойна. И смотрю на твоё голое тело, как врач прозектор, в морге, на мертвеца.
-Не говори такие ужасы, а то накаркаешь.
-На меня такие приступы накатывают временами. Иногда я месяц, совсем равнодушна к противоположному полу. Тогда для меня муж – идеал.
-Может, у тебя бешенство матки?
-Не знаю, может? Тогда я действительно, как бешеная собака, сучка, хочу самца. Вот сейчас, ты меня зарядил и я – спокойна. Мне уже не нужна любовь. Хочу просто лежать с тобой и слушать твои стихи. Но, ты только не обижайся, если бы сейчас, на твоём месте лежал мой муж, да ещё и читал стихи, то это был было верхом блаженства. Прочитай ещё что-нибудь!?
-Есть у меня одно забавное стихотворение. Родилась в голове одна строчка, а потом я к нему приплёл целую историю. Но я сам такие свои стихи – не люблю! Они не трогают за душу. Я такие стихи считаю – пустыми. Слушай:
Ты идёшь по песку, обнажённая,
Из гарема сбежала, на днях,
Не такая уже ты, влюблённая,
Но по-прежнему плачешь, в слезах.
Ты в султана, так сразу, влюбилась,
Верблюда; он тебе подарил,
На султана три ночи молилась,
Как тебя, не других, он любил.
Ах, какие, то были, три ночи!
Ах, какая была у вас страсть!
Приезжал по делам султан в Сочи,
С ним, его вся, придворная власть.
232
Согласилась поехать к султану,
Он дворец, он Эдем – обещал.
Изменила ты другу, Ивану,
Он совсем, гад, уже обнищал.
Нет дворца, верблюдо;в у Ивана,
Не качает ни нефть он, ни газ,
Не слезает, поддавшим, с дивана,
Так и хочется дать ему в глаз!
В Эмиратах всё было красиво,
Подкатил к трапу сам кадиллак,
На султана смотрела ты льстиво,
Но султан – он султан! Не мудак!
И тебя он в «тойоту» засунул,
Увезли тебя сразу в гарем,
Там визирь пару раз тебе всунул,
И уже вся прислуга, затем.
А потом ты, в гареме, страдала,
Как красоток султан уводил,
Ты о жизни такой не мечтала,
Твой султан ведь тебя – не любил.
И, однажды, прикончив визиря,
Ты сбежала. Тебе помогли.
Но осталась улика, та гиря,
И пугает тебя издали.
Ты идёшь по песку, обнажённая,
Из гарема сбежала, на днях,
Не такая уже ты, влюблённая,
Но по-прежнему плачешь, в слезах.
Сзади туча песка. Кто-то скачет?
Это, милая, знать за тобой,
Коль узнает Иван, то заплачет,
А сегодня, с похмелья, больной!
                * * *
-А мне понравилось. Представила себя, бегущей по раскаленной пустыне, а сзади погоня. Я бы от страха, наверно...
233
-Уписалась!
-Нет, умерла бы. Я трусиха.
-А Этери – уписывалась, но не от страха, а от смеха.
-У меня мочевой пузырь крепкий. А кто эта Этери? Грузинское имя. Когда мы были в Грузии, нас возили в Кахетию на экскурсию. Там выращивают виноград и делают прекрасные грузинские вина. Марочные. Переводчикам у нас была – Этери.
-Женщина, лет двадцати восьми, чёрная, с красивой фигурой, небольшого роста?
-С чего ты взял? Чёрная, с проседью, они все там – чёрные и не высокого роста, но вроде бы немного сутуловатая, только твоего возраста или чуть старше.
-Ах, да, конечно. Я не учёл время. Но, похоже – это она! А муж у неё – ишак?
-Милый, ты перевозбудился. Несёшь всякую чушь.
-А рядом с ней, её мужа, Автандила не было?
-Автандил был. Директор или хозяин виноградника. Когда мы ходили по его участку она, эта Этери нам и переводила, потому что этот Автандил, ни кумекал по-русски.
-Это были они! Точно они! Этери и её муж  Автандил. А у него нос был большим?
-Ну, ты и спросил! Это равносильно тому, как спросить, а обезьяна в зоопарке ела банан? Они все там жрут бананы, а у грузин у всех – длинные носы. И все горбатые.
-Нет, горбатым он не был. Этери бы сказала, что её муж – горбатый.
-Я имела в виду нос. А он точно у этого Автандила был большим и изогнутым, горбатым. Почему, я вспомнила, Фарида, из нашей группы прошептала, когда нас завели в его кабинет, что если у него такой и в штанах, как на морде, то он настоящий жеребец.
-Ишак, а не жеребец.
-Какая разница, что ишак, что жеребец?
234
-Большая. Если ты, действительно, видела их, то его, этого Автандила, все в деревне звали ишаком, потому, что у него член, как у ишака.
-Откуда ты знаешь такие подробности? Тебя интересовали мужики?
-Если это были они, а, похоже, всё так и есть, потому, что всё сходится, виноградники, её возраст, его большой горбатый нос, она переводчик, то вы были там, на её родине.
-Она что, твоя родственница?
-Жена. Бывшая.
-Ты же говорил, что у тебя жена умерла и похоронена здесь, в Челнах.
-Вторая, а первой была она. Как бы я хотел её увидеть!
-Похоже, она в, молодости, была красивой.
-Красивой?! Она была красавицей и если бы не была замужем, за этим ишаком, то стала моей женой.
-Ничего не понимаю, то была твоей женой, то стала бы женой?
-И не поймёшь! Это целая история. Одиннадцать дней нашей с ней любви.
-Я люблю слушать любовные истории. Хочешь – раскажи.
-И расскажу! Мы же, пока - никуда не торопимся? И оба – сытые. Нас на физическую любовь не тянет. Можно рассказывать и слушать.
-Так, начинай рассказывать!
-Перед таким рассказом нужно промочить горло. Будешь?
-А, давай, наливай! Всё равно уже пила и приду с запахом. Скажу, обмывали отъезд шефа в кафе. Муж всё равно не проверяет.
-Вам, женщинам, красоткам, надо доверять, но и проверять.
-Лучше доверять без проверок.
235
-Тогда выпьем, за неё, за Этери!
-За неё, так за неё, если у тебя нет желания выпить за меня?
-За тебя - следующий, обещаю.
-Ты хочешь меня споить, чтобы оставить на ночь? Пустые хлопоты. Позвоню мужу, скажу, что у любовника, и он приедет за мной.
-А мне набьёт морду!
-Он моим друзьям не бьёт морды, и вообще не любит драться.
-Тогда третий тост мы выпьем за Мойшу.
-Он – не Мойша! Алексей.
-Тогда – за Лёшу.
-Знаешь, я все эти напитки – не люблю! Особенно ром и коньяк, а этот – ничего, понравился.
-Потому, что он заговоренный шаманом.
-Как это?
-Я покупаю одну или пару бутылок, ставлю на стол и полночи танцую вокруг, сгоняя в бутылку, всех древних духов, которые любят выпить.
-Шаман, рассказывай об этой своей Этери, только я положу голову тебе на грудь и закрою глаза. А ты не вздумай прерывать свой рассказ, как моя мама. Когда она рассказывала мне сказки и, думая, что я заснула, переставала, я ревела и просила продолжать.
-Договорились. Слушай:
   На второй день, после приезда, я днем, пошёл к лучшему другу детства, с которым вырастал, длинноносому Резо. Мать сказала, что он скоро должен прийти на обед.
   Дом, в котором они жили, был единственным высотным домом в совхозе. Аж, целых два этажа. Остальные бараки были все одноэтажные. Резо, с матерью, жили на втором этаже, там давали квартиры только передовикам производства. А его мать была одной из лучших рабочих. Их соседями были армянин Вардгес и его  жена  грузинка
236
из Кахетии - красочного региона, в восточной части Грузии - Нанули. Они оба были передовиками производства. Квартиры были все однокомнатные. Без удобств. Общес-твенные туалеты находились во дворе.
   Коридором служил, не остеклённый балкон, или лоджия на всю длину дома.
   Я стоял между комнатами Резо и Нанули. Двери, из-за жары, почти  ни у кого не закрывались, а завешивались белой марлей, украденной с плантации.
   Нанули спрашивала меня, как я учусь, и как там живут в России? Для всех грузин и армян, живших в нашем совхозе, что Украина, что Белоруссия или Молдавия, назывались Россией.
   Из комнаты Нанули вышла симпатичная девушка, ростом и фигурой похожая на Людмилу, пристально посмотрела на меня и громко спросила по-грузински:
Эс ламази бичи, ром мовида русетидан, виси швили? (Этот красивый парень, что приехал из России, чей сын? груз.)
-Эгнатес швили! Момцонс? (Сын Игната. Понравился?
-Дзалиан! (Очень!)
-Гинда, ром щени ико? (Хочешь, чтоб твоим стал?)
-Сулели хар? Ме кмари мкавс. (Ты сумасшедшая? У меня муж есть.)
-Ну, гещиния, ме ар вутхра. (Не бойся, ему не скажу!)
   Нанули повернулась ко мне и сказала  по-грузински:
-Бичо, гинда ром эс гогона щени ико? (Парень, хочешь, чтобы эта девочка стала твоей?)
   Я, глядя на девушку, тоже ответил по-грузински:
-Минда, дзалиан минда! Ис дзалиан карги, ламзи гого! (Хочу, очень хочу! Она очень хорошая и красивая девушка!)
  Девушка ошалело посмотрела на меня, затем заорала на сестру:
-Цади, щен ктари дзагли! (Пошла ты, дохлая собака!)
237
И мигом убежала в комнату.
-Ваня, пошли, будем её успокаивать. Она быстро отходит.
   Девушка лежала на животе, закрыв лицо руками.
-Не плачь, Этери! Я пошутила.
-А кто была эта Людмила? – спросила Дина, не открывая глаз.
-Не перебивай, по ходу рассказа, потом, всё поймёшь. Слушай дальше:
Между рассказом, мы ещё пару раз пили с Диной по рюмке, и она просила, чтобы я произносил тосты. В заключение этого повествования, я сказал:
    ;;;;;;;! – (Поехали!) – сказал водитель и стал включать скорость.
Я еле оторвал Этери от своей шеи и затолкал в автобус.
-Я тебя люблю! Береги себя! – крикнула Этери, в пока, ещё не закрытую дверь автобуса.
-;; ;;; ;;;;;;;;;! ;; ;; ;;;; ;;;;;;;;;;;;! – Я тебя люблю! И не забуду! – крикнул я.
-Женщина, это не брат твоего мужа! Это – твой муж!! Зачем ты обманываешь нас? – сказала по-русски одна  из пассажирок.
   Автобус тронулся.
- ;;;;;;;; ;;;! –(счастливой дороги) – крикнул я вслед и слёзы навернулись на моих глазах.
   Автобус отдалялся, а я долго смотрел ему вслед. Сердце стучало и говорило: ты навсегда провожаешь свою любовь, настоящую любовь. Ведь ты полюбил её? Смотри, она стоит у тебя перед глазами.
   Этери, действительно стояла у окна и махала мне рукой,
238
но сзади неё стояла Людмила и презрительно улыбалась. Так кого же из них я люблю?
-Милый, об этом можно написать целую отдельную книгу.  Напиши обязательно об этом!
-Я так и думал. Написать, вначале книгу «ЛЮБОВЬ» о нашей любви с Людмилой, а затем, попробовать, написать другую книгу о ней – Этери.
-И тоже назови книгу «Любовь». А третью напиши о нас с тобой и тоже назови её «Любовь». Напиши столько книг, сколько у тебя было женщин под одним названием «любовь». И не смейся. Это глупо, хоть я не писатель и не критик. Ты так красиво рассказывал и о ней – Этери, и о ней – Людмиле и всё это вперемежку. Одно без другого было бы не интересно. Нет, интересно, но не так. Но это моё личное мнение. А ты волен поступать, как знаешь. Ты -  автор. Я дам тебе маленький совет. Бесплатно. Если ты уж решил написать книгу о своих подругах, напишу одну, цельную книгу о своей жизни. И можешь озаглавить её – Жизнь бабника. Или жизнь бабника, писателя. А лучше всего назови - «Жизнь писателя». Там, ты сможешь вы-ходить за любые рамки, не ограничивая себя. Писать о чём угодно.
-А ведь, ты права! Я, пожалуй, так и сделаю.
-Вот и хорошо, милый, что ты послушал женщину. Их, иногда, нужно слушать.
-Дин, извини, почему ты всё время называешь меня – милый, а не по имени?
-Твоё имя – Иван – мне не нравится. А называть тебя, как те девочки, которых ты любил и которые тоже, видимо, любили тебя – Ванечкой – я не хочу и не буду. Ведь, я тебя – не люблю, как и ты меня. Мы с тобой встречаемся только «на тропе войны», как сказали бы американские индейцы или говоря нашим современным языком, «на тропе телесной близости», а проще – секса. У нас с тобой чисто меркантильные  отношения, у  тебя  есть  товар,
239
которого нет у меня, а у меня есть товар,  которого  нет  у
тебя, мы кооперируемся на короткое время, получаем обоюдную выгоду и разбегаемся. Или я не права?
-Ты не только красивая и страстная женщина, но и умная.
-Одновременно: красота, страстность и ум женщины – это гремучая смесь, заряд, который при определённых обстоятельствах, может привести к взрыву. Берегись таких женщин!
-Постараюсь. Но ты – исключение.
-Поэтому со мной, кроме сексуальных, и то, когда этого захочу я, лучше не иметь никаких отношений.
-Но ты так редко звонишь!
-Какого чёрта здесь ей надо? Прогони её! Брысь!
-Не кричи на неё, Она тоже обидчивая женщина.
-Обижается, когда ты её ночью не трахаешь? Ты же с ней ночью спишь!
-Она со мной. А какие красивые песни она поёт, когда её гладишь!
-Эта нахалка лезет ко мне, а не к тебе!
-Значит, она не ревнует тебя ко мне. Погладь её! Знаешь, почему она сейчас пришла к тебе? Ты последние слова произносила на повышенных тонах и, слегка, рас-строилась, а она пришла тебя успокаивать.
-А у неё блох нет?
-Раз у меня нет, значит, и у неё нет.
-Шёрстка у неё приятная. И она, правда, запела песенку, замурлыкала.
-Нравится тебе, о чём она поёт?
-Откуда мне знать, о чём она поёт? Я же не – кошка?
-Все женщины – кошки и должны друг друга понимать. А поёт она, вот о чём:
          Лучше нет на свете марта,
          Когда все мы влюблены,
          Рвёмся мы к котам со старта,
          От котов мы так пьяны.
240
Продолжение 12 следует.

мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru