Как Ивлукич Наташе Поклонской в любви признался

                Подарок для Джулианы Мур, Майкла Мура и Мурадяна, армяшки из Баку, что, по - любому, где - нибудь да живет
     Пока Гитлер ехал в Адлер, пересекая рокадные дороги войны, минуя рокот грозно фырчащих танков, отплевывающихся бензиновыми выхлопами, шумящих дизелями и бряцающих траками, царь Ирод во главе делегации танцовщиц Диты фон Тиз путешествовал в противоположном направлении, вняв настойчивому совету вылезшего из глубин тайги золотопромышленника Ивана Пятакова, через кабак в Бремен, древний ганзейский город на холодно - янтарных берегах серой Балтики, укутанных киммерийскими туманами в пику заходящим в пике бомберам союзников, проглядевших все глазыньки сквозь плотную пелену, но так и не разглядевших холокостных землянок мировых революций, они даже поросшие кривобокими северными березами холмы не удосужились рассмотреть, не говоря о вытянутых по рыбьи телах ракет Вернера фон Брауна, хореграфа - постановщика блистательной и матерой Диты, заждавшейся меня в лаковом пруду Инстаграм, так и слышу призрачный вой сладкой Хизер : " Ой ти мнешеньки, на когой ж ты спокинул мя, бабу глупу, рязанску, гадской сказочник и придумщик смыслов ? " Мне пока недосуг, вот разгребу чутка винтажное порево пополам с треш - металлом как никогда актуального Шульдинера и зайду к иконе, прижав руку к боку куртуазным манером, крякну утицей - селезнем, сыму картуз с лаковым козырьком и негромко шаркну подошвой тапка, пугая тараканов, беспокоящихся за печкой, от которой и танцует незабываемая Саломея осужденного за гей - пропаганду Оскара Уайльда, струит зыбкое тело под покрывалом ледяного июля, перебирает пальцами плотную ткань, подсматривает в дырочки, проверченные хлопочущими по хозяйству молями, если, конечно, правила грамматики допускают склонение единичной моли во множественность скороприходящего абцуга.
     В Бремене тогда неспокойно было. Смеркалось. Уставшие за долгий производственный день докеры в промасленных кожаных куртках, громких сапогах и ватных штанах с подбоем занимали положенные от отцов места в припортовых трактирах, требуя жестяными голосами законную кружку и полукопченую сельдь, разрываемую железными пальцами на струганых столах вдоль, по хребту, вышедшие на ночную охоту женщины, толстые и волосатые, присаживались большими задами на колени кряхтящих кошачьими звуками докеров, сдувая пенную пену на пол, где бегали взад и вперед лилипуты и карлики, ждущие своих обоссанных старух в самом начале ночи, а на сцене уже пускал газы под сурдинку вяло звучащих звуков кадрили оркестр Черноморского эскадрона Кригсмарине, золотопогонным блеском нашивок и лычек пугая прячущиеся по углам серые тени волколаков и варг, выползших накануне вечером из чащоб Шварцвальда, едва заслышав сообщение по радиоволнам о грядущем банкете, что закономерно перерастет в оргию. Оргию глупости, конечно, если почти сутки уже в моей голове бродит экс - прокурорша, шепелявя блондинистыми волосенками среди рядов Государевой Думы, помнящих и хранящих терпкие запахи Хоркиной, Кабаевой и иных забавных зверушек спортивно - политицкой сцены всеобщего стриптиза.
     - Ха, - донеслось от двери и вытянутые шеи вятичей, прасольной кучкой теснившихся за крайним столиком, синхронно громыхнули тяжкими шеломами, украшенными конскими хвостами и бунчуками мохноногих пони, некогда улепетывавших по бесконечным равнинам Дикого поля.
    В зал протопал оборванный сутулый мужчина, запрятавший свое испитое тело таежного жителя вологодской женской шалью, заколотой английскими булавками у щетинистого горла. Шаркая опорками подобрался к центральному столу, за которым гужевались ганзейские купцы, бархатными шапками и венгерскими кафтанами возносясь в престолу Божьему, встал, картинно подбоченясь и уставив бороду, неряшливую, вшивую бороду пегих оттенков в расписную ферязь возглавлявшего купцов ордынца, помолчал недолго и снова выкрикнул :
    - Ха !
    - А вот зрелище, достойное благородных донов, - забормотал вошедший, размахивая руками, - я, обладающий гласом конским, сейчас и сразу гаркну в стакан граненый, а оный стакан от гласа моего велия лопнет, аки гондон, ежели его наполнить водой и сбросить с крыши девятиэтажного дома. За посмотренье - доллар.
    - Таллеры у нас, милок, - поправил гортанно ордынец, поглаживая ехидную бороденку, - доллары еще не выдумали, это ты прошибся парой сотен годиков. Держи.
    Он подкинул серебряный кружочек, завораживающе блеснувший над столом маленьким пескарем, уловленный заскорузлой дланью мужчины под шалью. Отправив таллер в карман, странник одним могучим глотком выпил стакан водки, поставил его на стол, свысока поглядывая на возбужденно задышавших луком купцов, раззявил рот и что было дури заорал :
    - Ыыыыы !
    Стакан лопнул. Люди зааплодировали. Саломея начала танец. А в углу сидел Иисус Христос и думал о вещах потусторонних, о бабах, о смоковницах греческих, о Бетти Верджес он думал, качал головой, вспоминая Джулию Перрин, и немножко злился, потому как такого кина больше не снимают.