Жизнь на острие стрелы. Предыстория

- А вон то облако похоже на белого зайца! – Мирабель вытянула вперед руку с раскрытой ладонью, словно пыталась поймать облачное животное.
- Нет, это улитка. Смотри: хвостик, домик, даже рожки есть. – Герольд взял девушку за руку и коснулся губами ее пальцев.
- Глупый! Это ушки!
Мира высвободила руку и побежала прочь от парня. Ее звонкий смех эхом отражался от деревьев, окруживших небольшую полянку, а ее длинные черные волосы цвета вороного крыла развевались на ветру. Герольд секунду полюбовался бегущей девушкой, затем бросился за ней.
- Не поймаешь, златовласик! – крикнула Мирабель, но тут же была схвачена за руку.
- Поймал. – Герольд улыбался. Он был очень счастлив.
- Нам пора возвращаться. – сказала Мирабель и провела рукой по щеке Герольда.
- Да, идем.
Взявшись за руки, они отправились в сторону деревни.

* * *

- Герольд, ты снова уходишь?
- Да… Мне нужно идти.
Девушка смотрела куда-то в пол, сжав кулачки, она пыталась сдержать слезы.
- Мира, я вернусь. – Герольд обнял девушку, поглаживая ее по волосам рукой.
- Знаю… Знаю… - Она уткнулась носом ему в плечо. – А я буду ждать тебя…
Герольд улыбнулся. Жизнь наемника тяжела и опасна, никогда не знаешь, какой бой будет для тебя последним, но ему было куда возвращаться, ведь есть девушка, которая его любит и ждет, которую любит он…
- Но я все рано буду переживать! Даже не думай там помереть, златовласик!
- Мира… Моя Мирабель… - Герольд поцеловал волосы девушки и крепче ее обнял.

Дорога змеей извивалась вдаль. В лучах заходящего солнца молодой наемник шел вперед к сражениям, к славе, а за его спиной, в горной деревушке, оставалось его сердце у девушки с волосами цвета вороньего крыла и бездонными черными глазами…

Уже наступили сумерки, а Мира все смотрела вслед пропавшей тени. «Береги себя, златовласик» - все, о чем она могла думать. Ее волосы трепал холодный вечерний ветер, а по бледным щекам скатывались крупные слезы…

* * *

Весной природа оживает. Дни становятся длиннее и теплее. И, не смотря на то, что в горах по ночам все так же холодно, однако, безмолвное оцепенение спало, звуки жизни наполнили леса.
По горной тропке в сторону одинокой деревушки шел наемник. Он был весь в шрамах, и один из них находился на правой щеке. Все его шрамы были получены в ожесточенных битвах, но и меч наемника испил немало крови.
И вот, деревенские домики стали видны среди деревьев, а на окраине деревушки стояла одинокая фигура и смотрела вдаль.
- Герольд!!!
Фигура сдвинулась с места и бросилась в сторону наемника. Через несколько секунд она уже обнимала его шею и осыпала поцелуями его лицо. Он же замер, не смея пошевелиться.
- Герольд… - сквозь слезы прошептала Мира, продолжая обнимать его.
Все это казалось сном. Он каждый день думал о своей возлюбленной, вспоминал ее образ, представлял их встречу после долгой разлуки. И вот сейчас, когда этот день настал, Герольд мог лишь только прижимать к себе хрупкие плечи Миры.
Герольд и Мирабель стояли довольно долго, обнявшись, прежде чем кто-то из них решил пошевелиться. Так и не сказав больше ни слова, Мира взяла возлюбленного за руку и повела за собой в сторону своего дома. Лишь у самого порога Мира произнесла:
- Герольд, мне нужно тебе кое-что показать, а потом, быть может, нам нужно будет о многом поговорить…
Затем она толкнула входную дверь. Та со скрипом открылась, предоставив взору просторную комнату.  Обстановка в ней совершенно не изменилась. Все тот же обеденный стол, та же лавка, старенькое кресло у окна… а возле кресла играл ребенок.
Герольд, все еще не веря, вошел в комнату и подошел к ребенку. Малышка обернулась на звуки, посмотрела на него, улыбнулась и протянула к нему какую-то деревяшку, служившею ей игрушкой. Ее маленькое бледное личико обрамляли черные волосы, а в огромных глазах таилась беспросветная ночь.
- Сколько ей лет, Мира?
- Три года… - Мирабель стояла, прислонившись к стенке, боясь взглянуть на того, кого так сильно любила.
- Ты вышла замуж?
Мира отрицательно покачала головой.
- Я ждала тебя шесть лет. И ни разу не усомнилась в том, что ты вернешься. Потому и не выходила замуж. Но два года спустя, после того, как ты ушел, на нашу деревню напали разбойники… Они… Они…
Мирабель снова заплакала. Герольд подошел к ней и обнял ее.
- Нам тогда удалось от них избавиться. Только не сразу… А через девять месяцев родилась Селиан.
- Селиан… - Герольд улыбнулся. – Красивое имя.
- Мама! – малышка, услышав, что говорят о ней, звонко засмеялась.
В этот момент Мирабель долго и тяжело закашлялась. Когда она закончила, на ее ладони была кровь.
- Герольд… - прошептала Мира, вытирая кровь с руки и губ куском ткани, который служил ей платком. – Я больна. Последняя зима была самой тяжелой за эти шесть лет. Наш деревенский знахарь сказал, что мне недолго осталось…
В комнате воцарилось молчание. За окном где-то лаяла собака, Селиан забралась на кресло и пыталась повиснуть на полке с сушеными травами, что была прибита около окна. Мира, заметив намерения малышки, взяла ее на руки.
- Мира, я отведу вас в город. – Наконец сказал наемник. – Там есть хорошие лекари, они тебе помогут.
- Нет. До города идти восемь дней, с ребенком и то дольше, да и на дорогах опасно. А я просто не дойду… Герольд, я хочу остаться здесь. До конца.
- Но Мира…
- Герольд, прошу тебя… Когда меня не станет, позаботься о Селиан… Обещай мне…
- Я обещаю… Я буду с тобой до конца. А потом воспитаю Селиан, как свою дочь.
- Спасибо… - Мира первый раз за их встречу улыбнулась. – Знаешь, я так рада, что успела все-таки с тобой встретиться, златовласик...

* * *

- Мамочка… Пусти меня! Хочу к мамочке! – Селиан крутилась волчком, вырываясь из рук Герольда.
Они только что вернулись домой. За окном стемнело, а сидеть до утра на свежей могиле ребенку нельзя.
- Селиан, нельзя. Мама спит, не беспокой ее. Мы сходим к ней утром, а пока что будь послушной девочкой. – Терпение Герольда было на пределе. День был тяжелым, а сейчас эта маленькая девчонка пытается диктовать свои условия.
- Знаю я. – Селиан обиженно надула губки. – Ты врушка, врушка, врушка!
Девочка топнула ножкой и убежала к своей кроватке.
- Дочка Миры… - Вздохнул Герольд.
Мирабель скончалась прошлой ночью. Она прожила два месяца с тех пор, как встретила Герольда, и умерла во сне, улыбаясь. Похороны организовали быстро. Когда все закончилось, Селиан и Герольд просидели около могилы Миры до позднего вечера.
За весь день Селиан не пролила ни слезинки. И только ночью, когда Герольд уже лег спать, девочка пришла к нему, свернулась калачиком под боком и тихо расплакалась…

* * *

- Дядя Герольд! Смотри!
Селиан бежала из леса, держа в одной руке лук, а в другой тушку белого зайца.
- Я подстрелила его с двухсот метров! Точно в глаз! И шкурка целая!
- Селиан, а почему ты не называешь меня папой? – Герольд взял из рук девочки ее добычу и внимательно осмотрел. – Хороший результат. Все-таки тренировки не проходят зря.
- Потому что ты не мой папа, дядя Герольд. – Ответила Селиан.
Герольд только вздохнул. Наверное, он не правильно воспитывает ребенка. Девочке нужна женская рука, а то она, в отличие от ее сверстниц, ходящих в платьях и занимающихся домашним хозяйством, бегает в мальчишечьей одежде по лесу и убивает зверюшек. Другие девочки отращивают длинные косы, сплетничают друг с дружкой, Селиан же стрижет волосы, как у Герольда (не длиннее лопаток) и каждый день учится драться, стрелять из лука и обращаться с кинжалом.
- Дядя Герольд, о чем ты задумался? – Селиан стояла напротив него и вопросительно смотрела ему в глаза.
- Скажи, а ты хотела бы ходить в платьях и дружить с другими девочками?
- Нет. – Селиан покачала головой, отчего ее черные волосы немного взъерошились.
- Почему же?
- С ними скучно. – Девочка вытащила из-за пояса кинжал и провела по нему пальцами.
- Тогда чего бы ты хотела?
Селиан недоверчиво на него посмотрела, но все же сказала:
- Когда в следующий раз пойдешь путешествовать, возьми меня с собой. Я тоже хочу стать наемником. Дядя Герольд, ты многому меня научил, я умею хорошо стрелять из лука и, в случае чего, быстро бегаю. К тому же, я уже большая, мне целых четырнадцать лет…
Девочка смотрела на наемника, и ее черные глаза были полны надежды. Герольд взъерошил ее волосы рукой, улыбнулся и ответил:
- Хорошо, я возьму тебя с собой, Селиан.