Её вторая жизнь

Ты сидишь на холодном полу. Ты последний человек на этой чёртовой планете. В страхе и непонимании о том, что делать дальше ты закрываешь глаза.
Ты бежишь по полю. На улице достаточно тепло, для того, что бы быть в минимальном количестве одежды. Тебе комфортно. Ты в своей самой любимой одежде.
Но ты один.
Ты бежишь радостно по полю. Так приятно. Ничего нигде не колит ноги, солнце светит не так ярко, что бы тебе приходилось щурить глаза. Тебя окружает великолепный пейзаж. Прекрасный горизонт, бескрайняя переспектива, яркие тона и краски, всё вокруг цветёт, всё вокруг сияет. Ты счастливый человек.
Но ты один.
Ты словно ребёнок падаешь в эти цветы, кувыркаешься, брыкаешься, ты делаешь всё, что угодно твоей взросло-детской душе. Ты улыбаешься и смеёшься искренне. Тебе действительно хорошо. Ты достиг дзена и уединение со всем этим проклято-красивым миром. Из космоса наша планета выглядит так, как будто Да Винчи десятки лет выводил каждый миллиметр, а Ван Гог с Мункой подавали ему краски. Рядом сидели Рембрандт и Айвазовский, которые смешивали яркие и тусклые цвета. А что бы каждое слово, сказанное, на этом прекрасном шаре звучало, словно пение птиц - Франко и Рождественский сели в большом архитектурном великолепном здании и каллиграфично выводили каждую букву. Представляя всё это ты улыбаешься от восхищения ещё больше. Ты хочешь обнять всю планету своими крохотными, по отношению с размером Земли, ручками.
Но ты один.
Ты открываешь глаза. Всё, что было описано выше оказалось лишь безумием собственного подсознания. Всё было с точностью до наоборот. Ты последний человек на этой планете. Никаких ярких красок, никаких живописных пейзажей, а Ван Гог был давно мёртв и его краски застыли вместе с ним. Тебе нужно решить, что делать дальше. Кончать с собой прямо сейчас? Жить дальше, но как?
В дверь постучались.
Но ты один.
Стук был коротким и не уверенным.
Но ведь ты один. Ты последний.
Ты встаёшь с пола и подходишь к двери, ведь, по сути, тебе уже нечего терять.
Ты открываешь дверь.
Ты жмёшь руку Ван Гогу.
Планета пустует.
Она пытается понять смысл того, что было.
Сделав вывод, что эксперимент, длинной в человеческую жизнь прошел неудачно, она стала копаться глубже. В чём произошла ошибка? Где был сбой?
Общество.
Оно было всегда таким гнилым, или его юродливость развивалась вместе с эволюцией?
Лидерство.
Оно погубило не одну сотню и не одну тысячу жизней. На счету Лидерства миллионы и миллиарды.
Самолюбие. Алчность. Зависть. Лицемерие. Выгода. Обесценивание. Аморальность.
Общество смогло объединить всех худших из худших.
Каждый считал, что он лучше, умнее, превосходней, талантливей, особенней, чем тот, кто проходил мимо него каждый день. Случайный прохожий считал также. Каждый считал себя индивидуальностью: «А вот я не такой, ведь я парю над всем этим кипящим дерьмом». Но по итогу всё равно получалось стадо. Стадо «индивидуальностей».
Агрессия. Равнодушие. Похоть. Двойные стандарты. Ложь. Пошлость. Ненависть.
К животным возникает больше уважения, чем к людям. К животным возникает больше искренности, чем к людям.
Она понимает, что допустила величайшую ошибку. Она позволила неравенство. Она позволила войну, болезни, разрешила инстинктам первобытности возвышать на Эвересте.
Она решила начать всё с чистого листа и сожгла всё до последней буквы рассеяв пепел по атмосфере и за её пределами.
Посмотри наверх.
Ты думаешь, что видишь звёзды?
Нет.
Ты видишь пепел её ошибок.
А не кажется ли тебе, что её ошибки снова повторяются?

6 XII 2015