Утро, 11 декабря, 2014 года

Галина Горбашова
Рассказ





  Обычное утро.
  Я просыпаюсь, зная, что дома - никого. Ещё я знаю, что на кухне меня ждёт завтрак: «овсянка, сэр», чашка чая и «горячий бутерброд» с сыром, а точнее, кусочек батона с толстым куском сыра. Всё уже холодное.

   Мысль об этом придаёт мне прыткости; пока есть свет, я должна подогреть всё это в микроволновке.  Веерные отключения  застигают врасплох, как правило, потому что график никто не знает.  Или придется разогревать овсянку на плите, добавив в неё кипяток, чай заваривать новый, а «горячий бутерброд»  с сыром есть холодным – вот уж чего не хочется. Я вскакиваю с кровати.

   Издали смотрю в зеркало у окна, в нем отражается наружный термометр. Засекаю минус полтора. «Мелочь, а приятно», -  значит под ногами на улице будет сухо.

   Застилаю кровать – неистребимая привычка – ведь можно и потом, когда всё разогрею. На это уходит мало времени; движения давно отработаны. Накинув толстый халат, иду на кухню,  по пути нажимая на кнопку на процессоре и на мониторе – вторую.

   На кухне включаю микроволновку и всё разогреваю. «Успела» , - радуюсь мимолётно. Кладу в овсянку ложку мёда, блюдце с бутербродом ставлю на чашку с чаем и беру левой рукой,  в правой – тарелка с овсянкой.
 
  Возвращаюсь в спальню, комп уже загрузился, ставлю всё на столик перед монитором, открываю «Рамблер», успеваю прочесть…»Южный поток» , комп мягко выключается, монитор темнеет… .  «Приехали», - грустно констатирую вслух.

   Завтрак съедаю здесь же, но без удовольствия; впереди два с лишним часа  без электричества.

  В комнате прохладно. В этой спальне батарея так и не затопилась. И не затопится; оказалось, что сосед с пятого этажа надо мной этим летом отрезал свою батарею вместе с краником Маевского . Кстати, отрезали специалисты из коммунальной службы. Уже полтора месяца я хожу к начальнику службы и интеллигентно, то есть, спокойным и убедительным голосом,  пытаюсь его убедить, что они в этом виноваты. Сегодня у него приём, опять пойду. Он и не отказывается, но и ничего не делает, вернее, его приказания не исполняют его подчинённые, которым он даёт задание.

  А пока я плачу за тепло, которое не получаю. И ощущаю себя если не глупой, то безропотной овцой. Хотя я ропщу, но очень тихо.

   В доме тишина, что называется, до звона в ушах. Кажется, что дом пустой. Исчез фон, привычный для уха, который создают работающие электробытовые приборы.

   Собираю грязную посуду и плетусь на кухню. Спешить некуда. В коридоре громко тикают часы над входной дверью, обычно их не слышно. Стало чуть приятней.. На кухне ставлю посуду в посудомоечную машину, делаю шаг к окну. Кухня – пять квадратов, - всё рядом.

   Картина безрадостная. Два- три дня была плюсовая температура, снег наполовину стаял, оставшийся лежит тонким грязно-белым слоем. Там, где была вода, теперь лёд.

   Во дворе ящики для мусора, попросту – помойка. Они давно переполнены, их даже почти не видно из-за мусора.
 
  Куча. По этой куче лазят какие-то люди и что-то ищут, роясь в ней. Смотреть ужасно.  Откуда они взялись вдруг в таком количестве? Ведь раньше их не было. Ну, так,  когда стемнеет, бывало, один – два максимум   человека забредали на мусорку… . «Больные люди», - говорили мы между собой.

   Теперь их много. Муж видел, как один из них, достав  что-то из выброшенного кем-то мусорного пакета,  заталкивал это себе в рот  и ел.
 
  У собак появились конкуренты, держащие себя с ними на равных и отгоняющие их от помойки по праву сильного. Пока что собаки уступали.

   Помойка постепенно занимает территорию двора. Её никто не собирается вывозить. Хорошо, что зима.

   Я слышала, что жители села, возле которого  расположена городская свалка, стали перегораживать дорогу, чтобы мусорные машины больше не выгружали там мусор, там тоже переполнено… .

   Ужас. Быстрее бы снег пошёл, что ли, и занёс всю эту «красоту».
   Но ведь весной растает… .
   
   Вдова Гонгадзе писала в одной газете, не хочу рекламировть, что если каждый десятый из 42 миллионов жителей страны помоет свой подъезд, то мы будем жить в новой стране.

  А за что же я регулярно плачу постоянно увеличивающуюся сумму, которая квартплата? Должен же быть  предел этой наглости и сколько можно этих субботников проводить, нажимая на нашу совесть? Если есть соответствующие службы, а они есть,  пусть работают, мы им платим. А наше дело – не мусорить, где попало. Или я чего-то не понимаю?

  От скуки начинаю смотреть во двор,  «помойная жизнь» вызывает сложные чувства.
  Иду в дальнюю спальню, там повеселее. С этой стороны дома некогда были оборудованная детская площадка для самых маленьких и небольшое футбольное поле.

  Теперь ничего  нет в помине; на их месте - два ряда киосков-магазинов, между которыми старая асфальтовая дорожка. Киоски бодро торгуют, значит, их не отключили. Когда не работают кассовые аппараты, не работает и торговля.
 
  Фотографировать эту сторону мне теперь почему-то стыдно. Впрочем, как и противоположную, где помойка. Гетто какое-то.

  Нахожу  правильное  решение; подхожу к  книжному шкафу и вытаскиваю наугад книгу.

  Буду читать. Когда я читаю, то мне , хоть из пушек пали.


   11 декабря, 2014г.