Фатьяновский фестиваль. Вязники. Леонид Шумский

РОДНЫЕ БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ

Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет
способствовать тому, чтобы желание твое сбылось.
Пауло Коэльо

Душа ждала песни. Настоящей! Такой, чтобы захватила и не отпустила. А тут друзья предложили поехать в июле на Фатьяновский фестиваль. Но только куда – в Вязники! Слышать про этот город я не могла. Незадолго до этого я оказалась в Вязниках проездом. Был морозный Рождественский день. На мне – старенькое пальтецо и такие же сапожки, теплая разве что только шаль. Денег на междугородний автобус у меня не хватало – не рассчитала. Кто же знал, что билеты из Владимирской области в Нижегородскую стоят дороже, чем из Нижегородской – во Владимирскую? А ближайшая электричка отправляется только поздно вечером. Но этот вариант совсем не годился: ехать несколько часов поздним зимним вечером в пустой электричке с бомжами было очень страшно. Одним словом, «завязла» я в незнакомых Вязниках. Слава Богу, мир не без добрых людей: возле кассы скинулись по рублю и помогли мне набрать недостающую сумму. Домой я добралась. Только при упоминании о Вязниках с тех пор содрогалась.

- У тебя сложилось неправильное впечатление об этом городе, - пытался побороть мое упрямство Володя. – Тебе обязательно надо его исправить! Мы ездили туда прошлым летом с Юрием Палычем «на разведку». Я тоже переживал: где мы остановимся? Гости-ница наверняка занята приезжими артистами. Но Палыч меня заверил: «Не переживай. Мы же у себя дома, в России. Значит, не пропадем!» Так и случилось. В гостинице свободных мест не оказалось. Бабушки, сидевшие на ближайшей лавочке, отказались нас приютить, зато посоветовали: а вы обратитесь к Вале с дискотеки, она берет постояльцев. Отправились мы с Палычем на дискотеку. Ну, думаю, сейчас выбежит к нам модная девчонка в мини-юбке. А вышла… бабушка в возрасте 70-ти лет! Оказалось, она билеты на дискотеку продает. Возраст мы, конечно, уже потом узнали, а на внешний вид выглядела Валентина Дмитриевна потрясающе: красиво, со вкусом, одета, волосы завиты, накрашена. Протягивает нам ключи от квартиры: «Я сейчас на работе, не могу отлучиться. А вы идите, располагайтесь. Вы уж там сами найдете все, что надо: посуду в шкафу, продукты в холодильнике...» Мы с Палычем обалдели: она же нас впервые видит и вот так сразу ключи от квартиры отдала… Вот они – настоящие Вязники!
Так и уговорили меня друзья поехать.

Фатьяновский фестиваль ежегодно проводится в июле в честь знаменитого совет-ского поэта Алексея Ивановича Фатьянова, родившегося в Вязниках. Это он написал пес-ни «Когда весна придет, не знаю», «На крылечке твоем», «Хвастать, милая, не стану» к знаменитым и до сих пор всеми любимым фильмам, «Три года ты мне снилась», «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат», «На солнечной поляночке» и многие-многие другие.

Вот на этой «солнечной поляночке» на откосе в междуречье Клязьмы и Оки, откуда открывается красивейшая панорама, и оказались мы в жаркий июльский полдень. Пели здесь и знаменитые московские «звезды», до которых можно было свободно дотянуться рукой, и никому не известные исполнители. Все было ослепительно красиво и празднично. Постарался мэр города Евгений Михайлович Виноградов. Поющий мэр, красивый, талантливый человек! Он в каждый фестиваль всю свою душу вкладывал – без остаточка!

Объявили Леонида Шумского. Заслуженный артист России. Московский певец, поэт, композитор, режиссер, лауреат многих конкурсов… Я его не знаю.
- Так вот же он, Леонид Шумский! – воскликнул Володя, энергично махнув рукой в сторону вышедшего на сцену певца. – А я-то думал: куда подевался этот симпатичный паренек?! Это же тот самый Леонид Шумский - лауреат популярных телеконкурсов 70-х годов «Алло! Мы ищем таланты!» и «С песней по жизни!», выступал с оркестром Гостелерадио СССР п/у Юрия Силантьева. Он на 1-ом Всесоюзном телеконкурсе «Алло! Мы ищем таланты!» за исполнение песни «В лесу прифронтовом» стал и лауреатом, и обладателем приза зрительских симпатий! Сразу две награды! Только потом он как-то неожиданно пропал с телеэкранов. Я все переживал: где он сейчас? А он вот – здесь, поет!

Осведомленность Володи просто поражает! Откуда он все это знает? Как он все это помнит?..
- Ничего удивительного, - считает Юрий Палыч. – Володя на этом «заточен».

Леонид Шумский пел сербскую народную песню «Тамо далэко». Она была написана в годы 1-ой Мировой войны и значит для сербов то же, что для нас – «Прощанье славянки». Сейчас исполнение этой песни русским певцом было мужественной гражданской позицией, знаком солидарности с братьями-славянами. Это был тот трагический год, когда американские военные самолеты бомбили многострадальную Сербию. В полном оцепенении сидя на самой дальней скамейке, я видела перед собой не московского певца, а мужественного, волевого человека, героя, готового в любую минуту сойти со сцены, по-ведя за собой армию добровольцев, и, не задумываясь, ценой собственной жизни защитить братьев-славян. А если не найдет этот человек сподвижников на земле, то вся Небесная Рать – за его спиной, с ним заодно. Такая вот силища исходила от незнакомого певца, на которого я не отрываясь глядела с самой дальней скамейки «солнечной поляночки»!
И тут я осознала: это и есть та самая песня, которую ждала моя душа.

…Шло время, а песня не отпускала. Я не помнила ни одного слова, потому что не знаю сербского языка, а мелодия звучала во мне. И рассекали воздух энергичные жесты певца. Я не могла ни есть, ни спать, ни работать спокойно.
Все думала: умру, если не познакомлюсь с этим человеком!

Так я промучилась полгода. Потом подруга, учившаяся в Москве, сжалилась надо мной и нашла мне визитку так запавшего в душу певца. Теперь заветная карточка с телефоном лежала у меня на столе и согревала душу. Позвонить я решилась только за пару дней до фестиваля, то есть еще через несколько месяцев. Дальше откладывать было уже невозможно.

- Здравствуйте. Это Таня из Нижнего Новгорода, - пролепетала я дрогнувшим от волнения голосом.
- Что случилось?!! – оглушили меня на том конце провода. – Что-то случилось с Сашей?!.
От такого напора, от совершенно неожиданных вопросов я еще больше съежилась от страха. И так столько месяцев настраивалась на разговор, а тут меня окончательно сбили с толку.
- Какой Саша?.. Я ничего не понимаю… Я только хотела спросить, приедете ли Вы через два дня на Фатьяновский фестиваль? Я очень хочу купить у Вас диск с Вашими песнями.

В конце концов все прояснилось. Леонид Григорьевич страшно переживал за сына Сашу, которого буквально на днях забрали в армию. Он служил в нашей области. И можно представить, что стоило ему услышать дрожащий от волнения голос из Нижнего Новгорода!

А еще чуть позже, уже в Вязниках, я получила в подарок заветный диск со своей любимой песней и узнала, что на том конце провода… тоже очень ждали моего звонка! Леонид Григорьевич искал каких-то дальних родственников в Нижнем Новгороде, чтобы иметь возможность хотя бы иногда держать связь с сыном через них. А нашел… меня. До сих пор не перестаю удивляться Божьему Промыслу и Божьей милости!

С тех пор мы с друзьями отсчитывали дни до встречи на «солнечной поляночке» с Песней и с Леонидом Григорьевичем. «230!» или «165!» - слышала я в телефонной трубке вместо приветствия. Таким образом Володя здоровался и одновременно оповещал, сколько еще дней осталось до фестиваля.

Мы не переставали удивляться широте праздников, которые закатывал мэр маленького живописного городка в междуречье Клязьмы и Оки, открытости и щедрости вязниковцев, какой-то первозданной простоте и красоте во всем – от природы до человеческих отношений. И по-прежнему не переставали удивляться нашему новому другу – Леониду Шумскому. Мало того, что он поет сербскую песню лучше, чем сами сербы, по мнению представителей посольства Сербии в Москве, так он еще оказался самой настоящей живой легендой! У меня была возможность убедиться, что те, кто в 70-80-е годы любил слушать радио, до сих пор помнят его голос!

С тех пор Фатьяновский фестиваль связал нас на многие годы. Вязники уже не пугали, а притягивали. Леонид Григорьевич, выходя на сцену, неизменно благодарил судьбу за друзей, старых и новых, которых обрел в этом городе. От таких слов захватывало дух! Я снова «завязла» в этом городе, но уже по-хорошему.

Велика сила слова. А сила слова, ограненного музыкой, невероятна. Наверное поэтому, когда мне вдруг показалось, что я уже совсем перестала писать стихи, случилось чудо. Душа откликнулась на чужое творчество своим собственным:

Нет ничего и проще, и чудесней,
Когда среди владимирских лесов
Найдут друг друга и сольются в песне
Хотя бы два из сотен голосов.

А песни этой красота нетленна –
Спасает в пекло, греет в холода,
Когда в нее влюбляешься мгновенно
И навсегда.


Душа ждала заветного разбега.
Была тоска по песне горяча.
А в Вязниках березового снега
Не смыть дождем, не растопить лучам.

И если сердце в суете устало,
И сам себе стал будто бы ничей,
Смахнет тревогу, словно не бывало,
Лучинный свет березовых ночей.


Нет ничего и проще, и чудесней,
Когда среди фатьяновских берез
Расслышишь ту, единственную песню,
Которую так долго в сердце нес.

А песни этой красота нетленна –
Спасает в пекло, греет в холода.
Здесь под нее влюбляешься мгновенно.
И навсегда.